Совсем как живая

Со стороны Коля всегда производил впечатление праздногуляющего человека. В этот душный летний вечер он легко вписался в небольшой поток людей, которые зачем-то пришли в сей абсолютно идиотский сквер. Его планировщик явно страдал угловым синдромом. Ни одной прямой дорожки, ни одного округлого цветника, ничего похожего на то, что способна создать природа, не страдающая комплексами и не зарывающая в землю деньги налогоплательщиков. Коля лениво шел зигзагами плиточных дорожек мимо зигзагов цветов, выстроившихся, как солдаты, с интересом рассматривая поставленные зигзагами скамейки. На них никто не сидел: кому нужно, что на тебя косо смотрели с соседней лавки. Прямо не получится. Коля улыбнулся. Он любил откровенную глупость и в силу врожденного чувства юмора, и в рамках собственной теории: чужая глупость повышает самооценку разумного человека, который не слишком преуспел в жизни. Скажем так: не захотел преуспевать в обычном, примитивном понимании. Самый большой умник в школе и университете, дружбой и вниманием которого все гордились, как-то остался совсем без друзей. Они не понимали его, он не понимал их. У них семьи, бизнес, горячка бежать, брать, продавать, куда-то лезть, догонять, отбирать. А он вчера ночью плакал, вспомнив о маме, единственном по-настоящему близком человеке, собеседнике, друге, няньке, как ни крути… И в этот сквер пришел, потому что денег, оставшихся в квартире после нее, хватит от силы на неделю. И – все. И без вариантов. Ему позвонило несколько человек по его объявлению. Все предложения показались ему бредом, кроме одного – встретиться и поговорить. Голос явно принадлежал человеку, который знает, чего хочет, и способен достойно оценить работу… Работу, о которой нельзя говорить по телефону, что само по себе любопытно. Коля согласился, а не бросил в ужасе трубку, чтобы, стиснув руки, воскликнуть: «Только не криминал!» А почему нет? А что нынче не криминал? Он читает по Интернету компромат на кого только возможно. Ну, не на зарплату же все это… Не за честное служение… И если рассмотреть вопрос с философской точки зрения, разве не криминал – оставить себя без помощи? Да, именно, по статье «оставление в беспомощном состоянии»…

Уже совсем стемнело, когда он подошел сзади к невысокому коренастому мужчине, который цепко вглядывался во всех прохожих.

– Добрый вечер, – негромко произнес Коля, и мужчина вздрогнул от неожиданности, посмотрев на него снизу вверх почти испуганно.

– Вы Николай? Я не понял: вы чего подкрадываетесь? Разве мы не договорились: вы стоите и ждете с газетой в руках!

– Я пришел сюда и спохватился, что у меня в руках нет газеты. Ну, думаю, что ж я без нее буду стоять как дурак? Я погулял. Здесь красиво, вы не находите?

– Понятно. Шутник. У меня нет времени. Будем по делу или расходимся?

– Я внимательно вас слушаю.

– С чего начать – с работы или вознаграждения?

– С него, пожалуйста.

– Много. Вас устроит.

– Не слишком конкретно, но, думаю, мы все уточним. Если…

– Если вы возьметесь.

– Неужели убийство? – спросил Коля, чувствуя себя то ли участником дурацкого спектакля, то ли зрителем такого же кино.

– Да. Если отказываетесь – сразу расходимся.

– Я не отказываюсь. Я примерно этого и ждал.

– У вас есть какая-то подготовка?

– Я служил в армии. И даже был в горячей точке. Мать вытащила. А что, много народу я должен по вашей задумке убрать?

– Мало. Одну молодую женщину.

– Что?

– Расходимся?

– Да нет, почему. Уйду я – кто-то другой получит ваши деньги. Женщине уже не уцелеть, как я понимаю.

– Да. Вопрос решен. Возвращайтесь, пожалуйста, домой. Вам придет на телефон ее фотография. Завтра вы получите подробную информацию. Спешки нет. Все требуется тщательно продумать. Я должен быть в курсе. До связи. Меня зовут Константин.

Коля задумчиво смотрел в широкую спину уходящего человека. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» Он сделает эту работу. Мама, а ты говорила, что я ни на что не способен… Один поступок может заполнить всю пустоту вокруг него… Убить женщину. Всего одну. Из такого огромного количества мужчин и женщин…

Он приехал домой на метро, посидел абсолютно без мыслей на диване, пока не услышал сигнал: пришло MMС. Взглянул сначала бегло. Затем подключился к компьютеру, вывел портрет, увеличил, еще увеличил… Закурил. У нее сияли светло-карие, практически рыжие, золотистые глаза. Он таких никогда не видел. И улыбка дрожала в уголках нежного рта. И пышные волосы открывали маленькое ухо, касались нежной шеи… «Вот это да, – сказал Коля незнакомке. – Как же мы с тобой попали! Теперь вся надежда на мой могучий разум, но он как-то стал тупить от твоей красоты».

Глава 3

Он всю ночь смотрел в потолок. Причем так пристально, как будто хотел просверлить его взглядом, раздвинуть облака, увидеть или услышать хоть какой-то знак. Там же мама: она должна похлопотать за него в небесной канцелярии. Смешно: он решился на убийство, но «добро» хочет получить неземное. Знака он не дождался, примерно все себе выстроил сам. Он в ловушке. Ему безразлична собственная жизнь, с какой тогда стати сожалеть о чужой? Его цинизм – это его точка опоры. Вот сейчас он должен на что-то решиться, потому что бездействие хуже смерти. Чем экстравагантнее и страшнее действие, тем лучше: пусть он погибнет, но не в норе… То есть проблем нет: он преодолеет себя, как Раскольников, и, возможно, получит удовольствие от кусочка свободной, богатой жизни… В отличие от вышеупомянутого невротика, который меньше всего рассчитывал на удовольствие. Свободная жизнь… Да, как ни ужасно это признавать, но он стал свободным от всех условностей, оказавшись в абсолютном одиночестве. Богатство – ну, речь идет всего лишь о победе над нищетой. Он не хочет думать, на что завтра или через год купит сигареты… Навязчивых идей у него нет. Запара с футбольным клубом, или местом в Думе, или с замком в заповедных местах его не заинтересует даже в бреду. То есть он свободен и от денег, стало быть, ему можно их иметь. А это редкое качество, других достоинств, впрочем, Коля у себя пока не находил. У них в шкафу лежат собранные мамой материалы о предках-дворянах. Один из них – декабрист – умер от чахотки в Сибири… И Коля его понимает. Просто его судьба посылает не на Сенатскую площадь… Черт побери, ну куда посылает, туда посылает! И, если судьбе вздумается, Сибирь его найдет. В общем, никаких проблем нет, есть частности. Лицо этой женщины. Он убьет любую другую. Или как-то это организует. Эту нужно для начала увидеть. Ну вот, звонит работодатель.

– Доброе утро, Николай. Что скажете?

– Я как-то не ожидал, что вам захочется со мной беседовать о жизни. Но я могу…

– Знаю, что можете. Получил на вас полное досье.

– Что вы говорите? Дадите почитать?

– Нет. Вы подходите. Не передумали?

– Не успел.

– Сейчас на ваш мейл придет письмо с данными объекта: имя-фамилия, адрес, место работы, маршрут… Ознакомьтесь. Когда будет план, позвоните по этому телефону. Как я сказал, не нужно торопиться, но и тянуть нельзя.

– Сколько у меня времени?

– Недели две.

– Могу рассчитывать на аванс?

– Да.

– Я хотел уточнить: девушка должна исчезнуть или…

– Или! Ее должны опознать и похоронить близкие и коллеги. Это условие.

– Понятно, Константин. Если у вас все, то я в это время суток пью кофе.

Коля встал, открыл письмо, сразу все запомнил. Романова Марина Георгиевна. Работает главным бухгалтером в финансовой корпорации «Просвет». О! Лирики, однако. Адрес рабочий, домашний, время работы, телефоны, маршрут. Ездит в метро. Коля быстро нашел в поиске этот самый «Просвет». Точно как в аптеке: президент – Константин Петров. Ну, елки-палки, какой примитивный козел. Он нанимает для убийства своего главного бухгалтера интеллигентного, образованного человека, который ему подходит, поскольку нигде не работает и живет один. То есть убрать его потом – пара пустяков. Сбит пешеход – водитель скрылся, пробита голова – пьяный бомж признался. Вместе с Мариной будет похоронена тайна серьезного преступления – хищения, свидетелем которого она была. Ее убийцу, конечно, будут искать… и найдут в каком-нибудь морге. Убийц Коли никто искать не станет. Вот такую он нашел себе работу – разового киллера. Поскольку даже при самой большой симпатии к нему Константина Петрова оставить его в живых тот не может. Более того, поскольку все карты уже раскрыты, ему – не жить, даже если он сейчас откажется. С такой информацией не гуляют.

Потом Коля долго лежал в своем джакузи радостного цвета и мысленно, по привычке последних недель, обращался к маме: «Теперь ты понимаешь, что эта ванна – не самая большая глупость в моей жизни? Это вообще не глупость, поскольку я только ее теперь и люблю. Без тебя она мне кажется родственницей. Самой большой глупостью была мысль, что мне нужны деньги. Мама, я бы спокойно мог заработать их как угодно. Что бы ты ни говорила обо мне, мы оба знали, что я умею все, просто не хочу ничего делать. Но мне понравился голос человека, который посылает меня убить своего бухгалтера, чтобы потом раздавить меня, как таракана. Такое выгодное дело я нашел. Или оно нашло меня. Ты представляешь, этот тип получил на меня досье, и я ему понравился! Подошел! Ты скажешь, конечно, что надо срочно бежать в полицию… И будешь не права. Даже если они мне поверят, даже если затеют спектакль с липовым убийством и всем тем, что показывают по телевизору, он потом откупится от суда и все равно меня грохнет, а потом убьет эту женщину. Она красивая. Или просто фотогеничная. Ну, это не суть. Не хотелось бы, чтобы ты продолжала думать, что я ни на что не способен».

Коля выбрался из теплых, оранжевых объятий, легонько промокнул себя пушистым полотенцем, накинул халат и пошел пить кофе. Потом он долго рылся в ящиках письменного стола, искал старые телефонные книжки. Нашел номер Игоря Василькова, с которым был когда-то в горячей точке. Позвонил, не слишком надеясь на удачу: телефон мог измениться. Но Игорь ответил, даже узнал, обрадовался. Сказал, что работает начальником охраны в одном офисе. Договорились на следующий день встретиться, посидеть где-то. Потом он нашел телефон журналиста, с которым когда-то открыли журнал «Богема». Все шло неплохо, просто Коле эта типа богема, которая, кстати, неплохо платила за материалы о самой себе, опротивела до дрожи через несколько месяцев. А соратник Степа вошел во вкус и до сих пор – главный редактор.

– Привет, Степа, узнал?

– Не может быть! Ты соизволил вспомнить обо мне? Слушай, если хочешь поработать, нет проблем. Ставка найдется. Только, извини, зам у меня уже есть.

– Ты точно меня узнал?

– Коль, ты чего?

– Я засомневался. Никто никогда не думал, что я хочу поработать.

– А-а. Слушай, я тут замутил рубрику «Скандалы». Блеск. Ты знаешь, с кем живет Бобков и откуда деньги у этой Кобелидзе?

– Стоп! Степа, я понятия не имею, кто эти люди. Более того, я категорически не желаю этого знать. Я звоню по другому поводу. Идея какая-то смутная. Затеять что-то крутое, ну, к примеру, «Криминальное чтиво», но как-то… Ну, не так, как все. Никого не знаешь из частных детективов? Чтоб можно было рассчитывать на его честность, порядочность, все такое и, главное, по деньгам в пределах разумного.