Бегущая по огням

Он довел их до ступенек, ведущих на террасу, где стояла крупная дама с профессионально уложенными волосами цвета «светлый естественный русый», в простом синем сарафане с розовой отделкой из тонкого сатина, – Алла видела в одном бутике такой сарафан и надела очки, чтобы убедиться, что не ошиблась в количестве нулей. Выражение лица у нее было: «Да вы кто такие?!» Коровин сказал: «Маша, это к тебе, я вас оставляю».

– Проходите, – низким голосом произнесла хозяйка.

Они поднялись на просторную, сверкающую чистотой террасу, Сергей сказал:

– Мария Николаевна, добрый день, разрешите представиться…

– Вы уже представлялись, – прервала его хозяйка. – Сыщик. Сергей Кольцов. А эта деви… девушка опекала мою внучку Олю, которую вы ищете. Вы можете сесть – в кресла или на диван. Только от того, что вы сюда приехали, я не смогу вам сказать больше, чем по телефону. Я не знаю, где моя дочь и ее муж. Я понятия не имею, где Оля.

– Да, мы присядем, – невозмутимо сказал Сергей. – Садись, Алла. Я задам вам несколько вопросов, вы очень поможете нам, ответив на них.

– Задавайте.

– Когда вы в последний раз видели Олю?

– Точно не скажу… Где-то месяцев пять назад. Тогда меня вызвала служба опеки по поводу интерната и квартиры…

– Вы, как я понимаю, отказались от опеки над маленькими внуками, дали разрешение на то, чтобы их отправили в интернат до возвращения родителей.

– Да. И согласилась с тем, что Оля будет жить в моей квартире. Ну, я никого не разубеждала в том, что и сама буду там жить. Соседи, ее учительница меня просили, так сказать, не отправлять ее в детский дом, клялись, что берут на себя ответственность за нее. Доотвечались…

– Они виноваты? – выдохнула Алла. – Здесь… Дети когда-нибудь бывали здесь, в этом роскошном доме?

– Эй, спокойно! Я согласилась, чтобы вы приехали, но морали мне читать не надо. Я сама кому хочешь мораль прочитаю. Мне не нужен выводок моей дочери. У меня своя жизнь. У вас все?

– Алла, – сказал Сергей, – извини, но мне хотелось бы прояснить то, зачем мы приехали. Получить информацию. Мария Николаевна, это не все. Кто биологический отец Оли? Он нигде не значится.

– Не значится. Потому что мерзавец. Некто Голиков Петр. Бездельник и ходок. Не местный, как и все любовники моей дочери. Когда она забеременела, он хотел расписаться – прописаться.

– Вы не дали согласия?

– Нет.

– И где он сейчас?

– Понятия не имею. Смешно даже. Откуда, по-вашему, я могу это знать?

– Из какого города он приехал?

– То ли из Тамбова, то ли из Владимира, точно не помню.

– Вы сказали о любовниках своей дочери во множественном числе. Дети от разных отцов?

– Два – это тоже множественное число. Оля от Петьки, остальные – от Марчука.

– Анатолий Марчук понравился вам больше, поэтому вы дали согласие на брак и его регистрацию в своей квартире?

– Мне он вообще по барабану. Просто к тому времени, как он появился, мой первый муж умер, я устроила свою жизнь, переехала сюда. Полина осталась в квартире. Они там стали плодиться, как кролики. Конечно, я дала согласие. Для того чтобы он содержал свою семью.

– Они бедно жили, – тихо сказала Алла.

– Это что, моя проблема? Или Марчука, который приехал за московской квартирой? Он в какой-то степени ее получил. Она достаточно дорогая, к вашему сведению. Все. Больше у меня времени нет.

Хозяйка встала. Сергей и Алла тоже.

– Мария Николаевна, – настойчиво спросил Сергей, – у вас нет никаких предположений, куда могла поехать Оля? Может, кто-то ее взял к себе? Другие родственники.

– Других родственников у нас нет. У Марчука… Понятия не имею. Но когда они пропали, вроде Тирасполь запрашивали. Там его родители.

– Я знаю. Полина и Анатолий к ним не приезжали. По поводу Оли я им звонил. Они вообще думали, что дети с вами…

– Мне не сильно интересно, что они думали. Я их знать не знаю.

– Спасибо. Мы прощаемся, – сказал Сергей. – Заранее прошу прощения за то, что могу еще вас побеспокоить. Ребенка и родителей нужно искать.

Мария Николаевна промолчала. Алла тоже без звука прошла мимо нее. Когда они вышли со двора и сели в машину, Алла посмотрела на Сергея горячим гневным взглядом.

– Какая мразь!

– Это слишком категорично, – прокомментировал Сергей. – Я бы сказал, она была не до конца откровенной. Она, конечно, что-то скрывает. Это может быть конфликт с дочерью или с зятем, например. Возможны и другие варианты.

– Она могла куда-то завезти Олю, чтобы освободить свою квартиру! Эта дрянь говорила, что она у нее дорогая!

– Не знаю, могла или не могла, но подозреваемой она является без сомнения. Здесь она на птичьих правах. Если Коровин завтра захочет жениться на другой, ей придется куда-то вернуться.

– Так, может, он уже хочет?

– Не исключено.

Глава 14

У нее была тайна. Ее приходилось всю жизнь прятать от других. От родителей, подруг, потом от мужа, потом дочери… И от целого враждебного мира. Секрет этот заключался в том, что она себя страстно жалела и панически боялась. Она не знала, чего от себя ждать. Природа наделила ее незаметной, невыразительной внешностью, отсутствием эмоциональности, интереса к окружающим. Это стало панцирем, который спрятал ее тайну. Весь интерес и все эмоции были зациклены на себе самой. Вот это и стало отправной точкой того, что происходило в ее жизни. Она закрывалась в комнате и металась, билась головой о стену в невыносимом желании увидеть страшные мучения любых своих обидчиков, даже если это была просто сослуживица, которая сказала: «Ты плохо сегодня выглядишь». Она могла рыдать, просматривая в одиночестве трогательный фильм, но это были слезы умиления и восхищения своей отзывчивостью. Больше она никого никогда не жалела. Нина Колесникова, мать Аллы. Как-то получилось, что она провела ночь со своим однокурсником Димой, мягким, безвольным парнем, который влюблен не был, просто оставил ее у себя после вечеринки, потому что ей далеко было возвращаться домой, а ему не хотелось ее провожать. Переспал: а почему нет? Она оказалась девушкой, это его не очень порадовало, ну бывает. Он не собирался с ней больше встречаться. Но она знала, что он обязан жениться, поскольку в противном случае станет ее обидчиком. Она этого добилась. И пока добивалась, ей казалось, что она его любит. Потом, когда он стал ее собственностью, она его любила за то, что имела право ненавидеть. Дима внешне тоже был незаметный, но, в отличие от Нины, добрый и коммуникабельный. То есть повода у нее для спрятанной от чужих глаз ненависти было предостаточно. Он все время рассказывал о чьих-то проблемах, вникал, ездил помогать. Он занимал друзьям деньги, они забывали отдавать. Он мог прийти поздно, когда у нее болела голова… Нина очень быстро превратила жизнь мужа в кромешный ад. Он стал ее бояться. Однажды, когда он вернулся домой, посидев с друзьями в пивном баре, Нина бросилась на него и попыталась задушить. Он не мог сопротивляться женщине, хотя чувствовал, как у него темнеет в глазах, туманится сознание… Утром пошел на работу в завязанном на шее ярком платочке. Все шутили, не догадываясь, что он скрывает жуткие синяки. Он тоже шутил: «Это память об одной пастушке. Я с ней в стогу ночевал, пил березовый сок и все такое… Буду носить, пока ее не забуду». Нине доложили. И, она, зная правду, возненавидела его за то, что он ее компрометирует, рассказывая о мнимой любовнице. Моральные истязания были для Димы еще невыносимее. Он думал, что в семье должны царить теплые и родственные отношения. А его обдавало смертельным холодом, когда рядом появлялась жена. Они уже жили по разным комнатам. Родилась Алла. Он постоянно жалел ребенка, Нина это знала и решительно отстраняла его от дочери. Говорила, что он все делает не так. Она все делала правильно. Как робот. Но он слышал через стену, как девочка просыпается с плачем, мокрая, а мать ее молча и методично за это бьет. Младенца! У него разрывалось сердце. Он стал бояться засыпать и просыпаться. Заехал как-то к матери, та была врачом. Сказал, что у него депрессия, попросил связать с психиатром. Мама нашла ему молодого отличного специалиста. Тот предложил пообщаться не в кабинете, а просто прогуляться, поговорить. Дима говорил только о том, что он не умеет приспосабливаться к жизни. Что у него какие-то страхи, скорее всего, он заболел. Врач уловил что-то странное в его рассказе. И они пошли к Диме домой. Вроде как друзья. Нина, увидев нового приятеля мужа, сразу окаменела. Они пытались с ней разговаривать, Дима заварил кофе, приглашал ее посидеть с ними… Она даже присела на какое-то время, но с ней происходило нечто ужасное. Это было так очевидно, что ни один из них не смог сделать и глотка. Они ушли в комнату Димы, он включил телевизор, какое-то время оба его смотрели молча. Потом психиатр сказал:

– Старик, проблема не в тебе. Ты, конечно, тряпка, но совершенно нормален. У твоей жены – шизофрения. Мне самому не по себе тут, у вас.

В это время они оглянулись на дверь. Нина стояла на пороге и явно все слышала. Дима пришел в такую панику, что даже не заметил, как ушел врач. Он хотел убежать из дома, когда Нина ушла в свою комнату. Но она вышла в прихожую и отчеканила:

– Если ты уйдешь, если ты кому-нибудь расскажешь, что сказал тебе этот идиот, я выброшу ребенка из окна. Ты понял?

Он понял. Он понял, что больше выносить ее не в состоянии. Вернулся в свою комнату, закрыл дверь изнутри на ключ и прыгнул с подоконника восемнадцатого этажа.

После похорон Нина продала квартиру, купила другую. Когда переехала, первым делом собрала фотографии, документы Димы, даже свидетельство о смерти, – и все сожгла. Алла не должна знать, что у нее вообще был отец. Это Нина очень доступно объяснила и свекрови.

– Девочка никогда не будет с вами общаться. Вы же сами понимаете, какая у вас генетика. Когда моя дочь подрастет, я скажу, что у нее не было отца. Просто я случайно встретилась с мужчиной. Это только в интересах ребенка, я узнавала.

Свекровь посмотрела на нее измученными, выплаканными глазами и кивнула. Да, только бы больше не видеть ее. Не общаться. А то ведь у нее вырвется рано или поздно: «Ты – убийца моего сына».

…Алла вошла в прихожую. Быстро прошла мимо матери, которая явно ждала отчета: где она была. Отчеты кончились. По крайней мере, пока Алла не убедится в том, что мать не имеет отношения к исчезновению Оли. В своей комнате она просто упала на кровать. Она слишком страстно всегда надеется на чудо, потом – провал в пропасть. Но она не даст себе распуститься. Сережа работает. У него есть связи. Он знает, как на этой переполненной людьми земле искать одну маленькую девочку. Есть надежда.