Приключения ДД. Магия древних курганов

Дима ощутил, что рот раскрылся сам собой и словно со стороны парень услышал, как жалуется на жизнь: – Тревожно мне, что один останусь. Ни одна девушка со мной дружить не захочет. Человек же чувствует, когда его обманывают, тем более женщины. Не могу я о тайне своей открыться, а без искренности счастье не построить.

Парень отбросил кружку, прикрыл рот обеими ладонями, и жалобно вонзился в учителя вопрошающим взглядом.

Тот подобрал кружку и, запихивая её в вещмешок, уже без всяких усмешек спокойно проговорил: – Вот и распознали мы секрет твоего наследия. На ком пристёгнута фибула, правду от чистого сердца изрекает.

– Это как у шпионов сыворотка правды! – самозабвенно воскликнул Дима, вскочил, порывисто отстегнул фибулу и, нахмурившись, с досадой спросил: – Если она не пристёгнута, а просто лежит в кармане, то я всё равно признаваться во всём подряд буду?

Учитель тоже встал: – Нет. Я уверен, что срабатывает только тогда, когда застёжка замком удерживает одежду. Припрячешь вместе с дощечками Вайю, чтобы к магии не пристраститься. Мы твоего прапрадеда сундук хорошо защитой обложили, ни один недруг не дознается.

На лице парня высветилась тонкая растерянная улыбка, он убрал фибулу, присел перед Акелой, потрепал его за ушами и, вздыхая, сказал: – Пошли друг, пора домой.

Волк как по команде подскочил и скрылся в кустах, насмешив молниеносной реакцией Михаила: – Смышлёный какой. Ринулся дорогу проверять, чтоб в сохранности мы с тобой до дому дошли. Его тебе само проведение прислало. Береги его. Вы с ним как две части одного целого. А о подруге сердечной не беспокойся. Придёт час. Свидитесь. На каждого ведуна у творца тоже зазноба припасена. Не оставляет он чад своих без любви. Ты только сам не робей и от счастья добровольно не отказывайся.

Глава 4

Обрушившийся под утро проливной ливень притормозил работу всех поисковых отрядов. День начался с того, что ребятам пришлось проверять укрепления временных жилищ и сушить вещи, а потом сидеть без дела в столовой, обустроенной в армейской палатке насыщенно-зелёного цвета. Это был единственный не подтопленный участок, где собрались приунывшие копатели, ожидая, когда подсохнут лужи, уже парящие маревом под неустанным усердием припекающего южного солнца.

Сегодня завтрак проходил дольше обычного. Покончив с яичницей с помидорами и сосисками, археологи и их многочисленные помощники устремились за сладким. Высокий деревянный настил в столовой пружинил и прогибался от обилия желающий подкрепиться. Чтобы избежать духоты, одну брезентовую стену полностью свернули, предоставив обзор на бо?льшую часть лагеря. Сидя за сколоченными столами, укрытыми цветастой клеёнкой, собратья по погодному невезенью могли утешиться только вкусной едой. Они медленно пережёвывали кушанья от местного повара, который получив на днях вместо полевой кухни газовые баллоны, баловал подопечных изобилием меню. С чистым, наполненным озоном от бушевавшей под утро грозы воздухом смешивался стойкий аппетитный запах от внушительного размера свежеиспечённых стопок блинов и гор хрустящих медовых лепёшек. Аромат выпечки заставлял попросить добавки даже тех, кто скрупулёзно подсчитывал калории. К широкому столу раздачи, наполненному десертом и заставленному цветными баночками с фруктовыми джемами, стояла непрерывно пополняющаяся очередь. Плотного телосложения мужчина с длинными золотистыми усами в поварском колпаке и белой рубахе, разливая чай из пузатого электрического самовара, одновременно пританцовывая под популярную этим летом музыку, струящейся из гремящей на раскладном буфете портативной магнитолы. Повар излучал высшую степень удовлетворения. Не было ни одного участника экспедиции, который был бы не доволен его познаниями и навыками в кулинарном деле.

Посреди хмурых лиц ещё один человек светился улыбкой – Паша, как всегда, был в приподнятом настроении. Его взгляд чуть заметно серьёзнел лишь тогда, когда он натыкался на Александру, которая, как и остальные, была вынуждена ютиться на кухонном островке, наполненном соблазнительными ароматами домашней еды. В брючном цвета хаки костюме она сидела в дальнем углу, среди молодых специалистов что-то активно обсуждавших. Уставившись в экран мобильника, девушка не слишком достоверно делала вид, что необычайно занята.

Казачата устроились у края настила, вблизи поднятой стены.

В хвастливой залихватской манере Паша пылко вещал: – Глеб, тут и иностранцы есть, и журналисты вчера приезжали. Ещё обещали на неделе заглянуть и побеседовать со всеми участниками экспедиции. Мы теперь знаменитости. У нас интервью брать будут.

– Чтобы интервью давать надо что-нибудь стоящее найти, – прагматично заметил друг, и тут его лицо застыло подобно бронзовому истукану, кусочек оладушка соскользнул с вилки и шлёпнулся в тарелку, забрызгав ежевичным джемом скатерть и едока, а тот не обратил на это никакого внимания. Паша проследил взгляд одноклассника, чтобы понять, что его так ошеломило, и одобряюще присвистнул. Из подъехавшего почти к самой столовой автобуса гурьбой высыпали юнармейцы. На общем фоне подтянутых ребят в красных майках-поло и таких же алых беретах, в песочного цвета брюках с накладными карманами и высоких светлых берцах, выгодно отличались две девичьи фигуры.

Степанцев кивнул в сторону красоток: – Это про таких девчонок горят одна краше другой! Понятно чего ты так залип. Тебе какая больше понравилась шатенка с двумя хвостами или светленькая с косой?

Несмотря на внешнее окоченение, внутри Глеба колотило также как трясётся язычок медного колокольчика на шее молодого козлика, скачущего не разбирая дороги. Сходство светловолосой девушки со сказочным администратором Бабы Яги было невероятным. Сердце парня мечтательно заныло: «Как же она похожа на Лучезару. Та же мягкая улыбка. Тот же искрящийся взгляд синих глаз».

И тут Бойченко внезапно ощутил, что земля заходила ходуном. Это Паша встал рядом и раскачивал его за плечи, торопливо шепча в ухо: – Эй! Чего сидишь, надо действовать. Видишь, Джульетты палатки ставить собрались, по такой грязи им помощь лишней не будет. Пошли знакомиться!

Смесь радости и печали пронеслась по лицу Глеба. Он впервые не знал, как ответить. Но осознал, что надо отдать должное уважение другу, тот отодвинул игривый характер в сторону и действительно намеревался ему помочь в делах сердечных. Ватными непослушными ногами, скользя по грязи, Бойченко поплёлся за Степанцевым, который перепрыгивая лужи, как бравый гусар, устремился к красоткам.

– Привет! От двух пар рук не откажетесь? Нам всё равно сидеть наскучило, – широко улыбался Паша.

– Привет, добровольцы! – бойко подскочила зеленоглазая шатенка, вручив Степанцеву сложенную двухместную болотного цвета палатку, а Глебу через секунду передала металлические каркасные дуги. – Я Таня, она Оля. Помогайте, раз пришли. Вход на запад, не хочу проснуться при первых же лучах и ворочаться потом два часа в духоте до завтрака.

Пашина улыбка стала шире, он мельком кивнул в сторону друга: – Он Глеб, я Паша. Инструкцию давайте, палатка палатке рознь. Ещё не хватало, чтобы таких прекрасных принцесс ветром унесло.

Девушки мило захихикали, и запорхали изящными бабочками над вещами, а Бойченко густо покраснел и, вцепившись в инструкцию, спрятался за ней, как за щитом, начав дрожащим голосом, с предательски неуправляемым прыгающим взором, зачитывать всё подряд. Его смущение ни осталось не замеченным со стороны других юнармейцев. Они, расставляя неподалёку палатки, плохо скрывая негодование, смотрели искоса на молодых казаков, но не подходили. Степанцев быстро сообразил, что от друга помощи в сборке ждать не стоит и работал за двоих, шутя и развлекая анекдотами смешливых барышень.

Закончив установку палатки, Паша пригласил Таню и Олю вместе позавтракать, но те неожиданно отнекались, сославшись на то, что приём пищи у них пройдёт в соответствии с уставным порядком и, эффектно взмахнув волосами, сбежали к ребятам юнармейцам, которые после такого расклада наконец-то заулыбались.

Кривоватая дежурная улыбка пробежала по лицу Степанцева, и он грозно вскидывая бровями, пробурчал себе под нос: – Поиграть с нами вздумали. Ладно. Далеко вам не убежать. Пойдём Глеб. Проверим как там наша делянка.

Обессиленный мучительным пребыванием рядом со свалившимся с неба объектом обожания, Бойченко рванул к делянкам словно ракета. Парню нужно было прийти в себя, и как он неожиданно понял это возможно сделать, только находясь подальше от Оли.

– Эй, спринтер! Подожди меня! – расхохотался Паша, увидев никак нежданную от степенного друга заячью прыть.

Однако Глеба была не догнать. Степанцев махнул рукой и стал осторожно обходить лужи. Вдруг он боковым зрением приметил Александру. Молодая женщина вышла из своей одноместной ярко-рыжей палатки и, судя по направлению, шла в ближайшую лесополосу. Окончательно потеряв интерес к гонке за одноклассником, предположив, что Глебу лучше немного побыть наедине с собой, юноша стал смещаться в сторону спешно идущей, изредка оборачивающейся студентки.

Воспользовавшись разницей перепадов высоты земли, Паша скоростной пулей метнулся через неглубокий овражек с ручейком, поросший водными растениями.

Достигнув конца впадины, он с опаской быть замеченным, вынырнул с противоположной стороны оврага, и приглушённо прошептал как футбольный комментатор: «Обходим слева. В воротах противника пусто. Пора нанести решающий удар!».

Ещё несколько метров по полю, и юноша стал в тени старых тополей и притаился за одним из наиболее толстых стволов. Вскрытые ливнем запахи перегнивших листьев дурманили голову. Через несколько секунд появилась Александра. Колдунья его не заметила. Парень прижался к стволу, сжимая пальцами шершавую влажную кору дерева. Он с трепетом чувствовал, как кровь неистово пульсирует во всём теле. Комариный писк запустил колючие мурашки по коже, но Степанцев не отвлекался.

Мысли молодого казака были в полном строевом порядке, как пластун в засаде он составлял прогноз вероятного поведения объекта наблюдения: «Что же ей тут надо? Wi-Fi в лагере. Связь тут не ловит. Следовательно, не звонить пришла. Присела. Биотуалетов предостаточно, точно не по нужде она здесь. Ковыряется в земле. Встала и резко пошла обратно. Спрятала что-то? Потом вернётся? Или что-то выкопала?».

Дождавшись, когда Александра значительно удалилась, Паша вприсядку прокрался к тому месту, где копошилась колдунья. Сырая земля с разворошёнными замшелыми листьями указала нужное место. Он подобрал прутик и углубил в центре взъерошенной земли. Через пару мгновений упёрся им в нечто твёрдое. Степанцев снял с пояса кинжал и расковырял ямку. На дне лежала жестяная коробочка из-под леденцов.

– Ну, не мина же это? – подбадривая себя, проговорил Паша и, осторожно взяв, без усилия вскрыл.

Серый серебристый порошок по виду напоминал порох, и характерный запах говорил о том же. И тут парень заметил, что колдунья оставила за собой на земле тонкую дорожку этого вещества.

– Что за глупость? Он же намокнет и не загорится? Если она, конечно, взорвать его собралась?

Он ещё раз принюхался и почувствовал нечто похожее на корицу. Оторопело юноша потёр порошок между пальцами и ощутил смолистую плёнку: – Странно… Это не порох или не только порох…

Юноша закрыл коробочку, вернул в яму и разровнял землю. Он ретировался тем же путём, что и пришёл, прихватив по дороге стебли рогоза с шоколадными толстыми палочками соцветий. Связав пару симпатичных букетиков, он положил их у входа в палатку Оли и Тани и направился искать друга.

Побродив со спутанными мыслями по залитой лужами делянке, Глеб так и не понял, как управлять своими неожиданными и абсолютно непонятными чувствами. Одного взгляда Оли было достаточно для того, чтобы он, растянувшись в глупой улыбке, ронял из рук, что ни попадя. Выход юноша видел только один – обходить стороной эту красотку и по возможности избегать с ней любых встреч.

Паша налетел ураганом на одноклассника и затараторил. Бойченко был безмерно благодарен ему за то, что тот не выспрашивает его о причине бегства, а едва услышав последние новости, даже приободрился и, как обычно, защёлкал пальцами: – Колдунья что-то задумала. Вот мы и напали на след!

После обеда столовая опустела и притихла. Копатели возвращались к раскопкам. За столом сидела одинокая фигура студентки, Александра ухмыляясь, неспешно налила новую порцию ромашкового чая. Наконец-то ей удалось завершить последние приготовления к древнему магическому обряду. Завтра, когда журналисты будут атаковать вопросами в поисках «жареного» она устроит им то, что они так страстно желают отыскать.

На следующий день, как только пик жары сошёл, уже ближе к самому вечеру, когда чистка и мойка всех обнаруженных находок и фотоотчёты были закончены и копатели имели личное время, чтобы привести себя в порядок, белым облаком на пыльной дороге показался микроавтобус прессы. Как было известно из слухов, бурлящих в лагере, корреспонденты собирались пообщаться с участниками экспедиции во время ужина и посидеть со всеми у традиционного полунощного костра, где бывалые археологи охотно делились байками с новичками. Степенное перемещение тут же закончилось. Даже мужчины бросились прихорашиваться, зная, как лихо могут подловить журналисты, желая показать все тяготы проведения археологических раскопок. А многим, особенно молодым, хотелось показать себя в наилучшем виде.

Спустя всего несколько минут тут и там защёлкали профессиональные фотокамеры, озаряя вспышками погружающийся в сиреневые сумерки лагерь поисковиков. Паша подметил, что Оля и Таня прихватили с собой букетики и позируют перед фотографом вместе с ними. Юноша приветственно махнул девушкам, и прошагал мимо, не собираясь задерживаться рядом. Степанцев ожидал, что его расчёт сработает. «Игнорирование лучший способ привлечь внимание противоположного пола» – этот подсмотренный в каком-то старом фильме девиз он собирался испытать на практике. Глеб не проявлял никакого интереса к происходящему ажиотажу по поводу визита прессы. Поужинав раньше обычного, он устроился на толстых брёвнах, разложенных вокруг кострища в центре лагеря, и копался в интернете в поисках вариантов обрядов, который подглядел его друг. К нему-то после посещения столовой и направлялся Паша.

Юный стратег по романтическим делам присел на бревно, распылил антимоскитный аэрозоль, заглянул в экран мобильника друга и тихонько спросил: – Есть успехи?

Бойченко покачал головой: – Ничего. Даже уже подумываю связаться с тётей Лизой.

– Да, Елизавета Леопольдовна знает в этом толк. Только что мы ей скажем? Я ведь даже не разобрал, что это за серое порошкообразное вещество?

Вдруг Оля и Таня словно выпорхнули из темноты и игриво защебетали, размахивая букетиками, которыми отгоняли комаров: – Вот вы где? А почему не идёте фотографироваться?

Глеб втянул голову в плечи, и сипло проскрипел: – Нечем пока гордиться.

Паша положил руку на плечо друга и как опытный торговец, нахваливавший товар произнёс: – Наш Глеб не ищет славы ради славы. Он очень умный. Ему нужны реальные достижения.

Девчонки притихли, и Таня, поглядывая в смеющиеся глаза Паши, скомкано произнесла: – Понятно. Ну ладно. Мы пошли. Кстати, спасибо за камышовые букетики. Очень милые.

– Это не камыш. Это рогоз, – снисходительно ответил Степанцев. – Можешь не париться, что ошиблась. Их многие путают.