Юлька 2.0

Мужчины пригнулись, а Коля подскочил с перепугу, пошатнулся и упал в море. Ледяная солёная вода обжигала горло, вытеснив хриплые крики. Мальчишка вцепился в пакет и не отпускал. Вместо того чтобы грести руками и держаться на воде он стал уходить на дно. Даня бросился за ним. Отплёвываясь водой, он вытащил Колю на причал. Их заметили. Гости вели стрельбу по мишеням на заборе, и сын судьи подошедший оценить меткость увидел незваных гостей на причале.

– Папа, папа смотри, там люди! – побежал мальчик на причал.

Илья Евгеньевич побежал за сыном.

Когда они приблизились, Коля подскочил на ноги и выставил вперёд руки с пакетом: – Скажите сколько денег надо? Мы соберём с ребятами. Дядя Рома не виноват, здесь доказательство.

– Это частная территория, убирайтесь немедленно! – крикнул судья.

– Мы уходим. Пойдём Коля, – потащил Даня мальчика к лодке.

– Папа, а как же доказательство? Ты же говорил, что ими не разбрасываются!

Мужчина, играя желваками, забрал пакет из рук Коли: – Уходите, иначе я вызову охрану.

Даня схватил Колю на руки и спустил в лодку, а затем запрыгнул сам. Он схватился за вёсла и стал грести, стараясь согреться от физической нагрузки. Макар Николаевич снял с себя куртку и накинул на мальчика. Замёрзшая тройка появилась в доме Белых. Причитания женщин смешивались с укором.

– Ну, вы даёте, улов хоть есть? – прошептала Юлька Дане, когда растирала его полотенцем.

– Посмотрим, – подмигнул он, и изловчившись обнял девушку полотенцем и поцеловал.

Через два дня, в понедельник Енот наведался в баню.

– Молодец, скоро справился. Выкладывай.

– Не про нас эта барышня. Подружка она сына смотрящего за Краснодарским краем. А он в своё время у самого Хавроша в Москве правой рукой был.

Пётр нахмурился.

– Ты иди. Считай, одну строчку из долга списал.

Енот расплылся в улыбке: – Ну, я пошёл.

Мужчина задумался: «Вот как получается. Что ж про родство можно и не спрашивать. Пойдём другим путём. Ветуля упомянула, что её с носом могут оставить. Значится, пришло время познакомиться с сынком».

Глава 22

В воскресенье вечером Даня с Юлей вернулись в Краснодар. Каждый раз, когда молодые люди оставались наедине, Юлька снимала кулон. Бабушка уже ни как не комментировала это действо, и когда просматривала память внучки по прошедшим событиям за её время отключения, тоже не давала своих умозаключений.

– Мама Тоня отменно готовит, есть до сих пор не хочется, – приглаживал живот Даня, присаживаясь на диван в гостиной.

– А я бы от сладкого не отказалась, – промурлыкала Юлька, взглянув на часы и плюхнувшись рядом.

Даня не оставался ночевать и всегда уходил около девяти. Сейчас как раз было около того.

– Скажи конкретно, что ты хочешь? Я тогда пойму, хоть в какой магазин мне бежать. Кстати, я вот от куска торта бы тоже не отказался, – засмеялся Даня.

– Нет. Торт я точно не хочу. Мне бы чего-то маленького и воздушного, – мечтательно прощебетала девушка.

– Зефир подойдёт? – пытался угадать Даня.

– О! Точно! – Юлька захлопала в ладоши.

– Отныне я буду звать тебя Зефирка, – расхохотался парень.

– Это моё второе в жизни прозвище, – игриво насупилась Юлька.

– А первое какое?

– Коллеги Золушкой величают. Нравится им моя «тыковка». А у тебя есть прозвище?

– Ты хочешь, чтобы я за зефиром сбегал или у нас сегодня вечер откровений? – стал вставать с дивана Даня.

Юлька поймала его за руку: – Останься.

– Ты передумала? – вопросительно посмотрел парень.

Юлька, держась за него, как за опору встала на диване. Её лицо оказалась напротив его. Ладони девушки легли на сильные плечи.

– Скажи, а почему ты ни разу не пытался… ну это… настоять или предложить…, – Юлька замялась, подбирая слова.

Даня хитро улыбнулся.

Он обнял её за талию и спросил: – Предложить что?

Юлька закрыла глаза, уткнулась ему носом в грудь и прошептала: – Почему ты меня только целуешь?

Его губы растянулись в лукавой усмешке: – Зефирка, когда-то давно я услышал одну мудрость. Если с женщиной не спешить, то познать можно более сладкий нектар от общения, нежели испытывать её негодование от попыток пробиться без приглашения. Если ты готова, то я тебе обещаю, что наше общение одними поцелуями не ограничится.

Он нежно подул ей в ушко. Юлька вздрогнула, словно по ней прошёл электрический заряд.

– Просто скажи «да», – прошептал Даня.

Юлька слегка отстранилась и, не поднимая головы, тихо выдохнула: – Да.

Он подхватил её на руки и сел на диван. Его глаза потемнели, а голос немного охрип: – Детка, назад дороги не будет. Ты точно этого хочешь?

Юлька набросилась на него, уложив на лопатки.

– Попался?! Теперь ты только мой!

Сначала Юльку забавляла работа с кулоном. Она научилась незаметно его смачивать и слушать мысли окружающих. Но потом она стала скучать. Мысли людей были весьма постными и тривиальными. Кто-то постоянно совершенствовал список покупок, кто-то пересчитывал, сколько осталось дней до выплаты кредита. Одни поссорившись с кем-то, продолжали ходить и мысленно ругаться с оппонентом. Другие видели себя не распознанными гениями и кляли дурака начальника. Некоторые возомнили, что люди вокруг них глупцы и пренебрежительно язвили втихомолку каждому встречному. Но были и отдельные экземпляры, которые ждали конца света. Они скупали гречку с тушёнкой. Запугивали себя и других. Оживлялись при виде ужаса в глазах очередной попавшей под их влияние жертвы. Такие люди словно жили чужими страхами. Каждый день они цитировали одни страшнее других новости и статистику по распространению короновируса, который постепенно охватывал страну за страной.

А ещё были философы-грызуны. Они поедали себя мыслями учёных и мыслителей, применяя к себе их вечные вопросы. Эти люди не рассуждали, нет. Они с задумчивым видом повторяли открытые человечеством истины и, вздыхая, горевали о бренности бытия. От таких персон вообще Юльке становилось тошно. Подобных Пьеро она научилась видеть издалека. Девушка поняла, что куклы Карабаса Барабаса наверняка имели прототипов, и пользовалась их именами для открытой для себя новой категоризации людей вокруг. Как она осознала, в жизни больше всех встречался тип Буратино. Человек вводит в заблуждение других очень легко, и часто обманывается сам, спотыкаясь на поверхностности суждения. Анализировать мало кто пытался. Люди хватали кем-то подброшенные фразы и бездумно их повторяли. Легковерность была присуща даже заслуженным профессорам. Юлька прикидывала, что без кристаллов она тоже себя так вела. А теперь ей было страшно от осознания того, что практически у всего и у всех есть второе дно.

Казалось бы, ректор, так любит свою Яночку. Но Юльке даже стало жаль девушку, когда она услышала, о чём думает её отец «…почему мне такая дочь досталась? Сколько всего в Яну вложили с малолетства, по развивашкам без конца с матерью ходила. А она пустышка, пустышкой. Только ходит, красуется. Когда я её уже замуж выдам? Пусть кто-то другой об этой мыльной кукле заботится…».

Девушка вспомнила, как несколько месяцев назад побывала на лекции Александра Копытько, организованной для студентов. Этот Краснодарский эксперт, известный на всю Россию в области практического применения профайлинга озвучил одну мысль, которая тогда врезалась в её память и сейчас окончательно стала понятной. «Коммуникация равно манипуляция». Любое что говорит индивидуум, прежде всего, направлено на управление другим человеком. Это только в старом советском мультике было, что просто так могут подарить букет цветов, а в реальной жизни за этим стоит скрытый умысел.