Приключения ДД. Рубиновый след

Юноша оживлённо закивал и, продолжая водить руками по стенам, вслушивался в то, что говорит дозорный, к которому он со времени первого знакомства, продолжал относиться как к наставнику.

– Некогда проживающая в Восточном полушарии группа народов, назовём их Арии, разговаривала на ведийском языке, который позже перешёл в санскрит. Их удивительный язык, наполненный образами, корни слов которых встречаются и в русском языке, говорит о том, что эта нация имела богатый опыт взаимодействия с природой.

Дима протиснулся в обнаруженный им щелевидный проход за колонной: – Там можно пройти, вижу ступени вниз, только темно.

Дозорный осветил проход перстнем: – Что ж, весьма не обычный закуток. Свернём здесь.

Они стали осторожно спускаться.

– Может еще, чем подсветить? – спросил юноша, надеясь, что Анатолий Александрович достанет что-то сподручное из своей чудо-котомки.

Но тот неутешительно пробормотал: – Сейчас глаза обвыкнут, и двинемся дальше быстрее. Не хотелось бы ярко обозначиваться. Мало кто бродит в коридорах времени. И вообще, учись передвигаться на уровне чувств, такой навык всегда пригодится. Это заложено в каждом человеке. Иначе слепые никогда бы не смогли ориентироваться в пространстве, их мозг лучше, чем у зрячих людей осваивает внутри эхолотную систему организма.

Дима приуныл, но возражать не стал, постепенно осваиваясь в темноте, и шагая первым в открывшемся узеньком коридоре, всё так же имеющем нарядную резьбу и по бокам и на потолке.

Юноша продолжил разговор: – Поясните причём здесь взаимодействие природы и языка народа?

– Всё просто и сложно одновременно. Чем дольше живёт народ, тем больше наблюдений о природе он делает и тем больше есть отражения мира в его культурном наследии таком как язык или литература. Более молодые народы, не имеют богатой палитры языка. Изъясняются на уровне бытовых вопросов. Более древние народы имеют значительно выраженную философию, построенную на накопленной предками кладези знаний об окружающем мире. Своего рода инструкции с прямо следственными вытекающими логическими выводами. Типа будешь добр, и к тебе будут добры. Юные же народы, как малые дети ещё пытаются нащупать, что-то другое, словно законы природы на них не распространяются. Они требуют поклонения и хотят завоевать других, желая стать царями, этакими по-детски неразвитыми персонами, получающими внимание и другие блага просто так, а не потому, что заслужили. Именно более древние народы и имеют касты, где предписывается некая норма взаимодействия с остальным обществом.

Коридор несколько раз вильнул и стал углубляться ниже под увеличивающимся углом наклона. Стало идти труднее. Гладко отшлифованные плиты способствовали скольжению. Дима и Анатолий Александрович начали держаться за стены, растопырив руки в разные стороны, и значительно сократив скорость ходьбы, плавно двигались вперёд.

– И чем занимаются в кастах? – спросил заинтригованный Дима.

– Каст четыре. Ранжируются сверху вниз. На высшей ступени жрецы, учёные, философы – брахманы. Далее каста воинов. Они называются кшатрии. На третьем месте идут вайшьи – это ремесленники и торговцы, а на последнем обслуга – шудры. Собственно из названий понятно, чем они занимаются. Так вот, они никогда не выберут себе в лидеры кого-то из касты рабов, которые на генном уровне имеют ограниченность мышления. Ты же сам уже, наверное, знаешь, чтобы потомство у собак или других животных было согласно заданных породой характеристик, их кровь берегут и не смешивают с другой, менее ценной. То же самое и с человеком. Чтобы духовность не обмельчала её нельзя смешивать с теми, кто живёт по низшим в духовном ценностном смысле правилам.

Дима вспомнил о посещении с одноклассниками музея Хреновского конного завода и поспешил поделиться с наставником: – Я слышал о жеребцах-производителях Донской и Будёновской породы. На них казаки в разных войнах сражались и с Наполеоном и Гитлером. Лошадей очень долго выводят на племенных заводах, годы, а то и десятки лет.

– Процесс создания породы, безусловно, длительный. Что там десятилетия, века занимает. Донская порода была выведена из других более ранних видов степных лошадей. Выводят долго, а испортить можно легко. Потому специальные заводы и строят, чтобы там чистоту крови сберечь. А люди берегут кровь правилами. Запрещают смешанные браки между неравных сословий.

– Неужели исключений никаких нет? – задумчиво спросил Дима.

– Насколько я знаю, в Индии только представители верхних двух сословий жрецов и воинов могут сочетаться браком. Для других это запрет. Скрестился с кастой ниже, будь добр и сам в неё переходи, лишаясь прежних привилегий. Ни кто уже не будет обучать детей жреца и рабыни на нечто большее, нежели быть прислугой. Ты ведь потомственный ведун, а кровь чуть не утратила мощь и только благодаря вмешательству Суммумессе заложенное в тебе наследие проснулось.

Дима вдруг поёжился от подскочившего до небес внутреннего ликования с примесью страха: «Я ведь мог и дальше ничего не знать, а теперь в моих руках такая сила. Силища просыпается. Одни только дощечки Вайю чего стоят. И это только начало».

Вдруг земля завыла, загудела, застонала. Вибрация от стен стала передаваться в самое сердце парня. С разных сторон раздался шипящий звук.

– Что это? – спросил Дима и закашлялся, какой-то удушающий газ проник в его тело, сознание затуманилось, и мир померк.

Нунтиус подхватил юношу на руки, однако усилившиеся вибрации сбили его с ног и стали ритмично двигать в бесшумно появившуюся на полу, разинувшую в черноте коридора огненную пасть. Запахло серой. Кислорода становилось всё меньше. Анатолий Александрович упёрся ногами и плечами в противоположные стороны, удерживая Диму позади себя, но в понемногу нарастающем темпе они всё равно соскальзывали в кипучую красноватую лаву, подступившую к самому верху обнажившегося отверстия. Ещё немного и булькающая жижа начнёт вытекать. Кольцо дозорного проскальзывало в запотевших от жары руках, он продолжал попытки, но ни как не мог его применить, чтобы перенести их в безопасное место.

Глава 8

Паша не испытывал восторга от того, что Маша попала в его группу, но вида не подал. Хотя ему очень хотелось предложить поменяться с Глебом местами, сказав, что так естественнее когда брат за сестрой присматривает. Но встретив на лице Глеба не двусмысленную улыбочку, сообразил, что лучше будет промолчать.

Он бегло посмотрел на эту с каждым днём хорошеющую девчонку и внутренне содрогнулся: «Хоть бы не опозориться. Вдруг она меня трусом сочтёт, если где-то не удастся с чем-то справиться?!».

Юноша заиграл мышцами и с суровым видом борца выходящего на ринг, приблизился к Елизавете Леопольдовне, которая тут же приобняв его с Машей перенесла их всех в Варанаси, один из старейших священных городов Индии, который по значимости для верующих был своего рода «Римом индусов». Они оказались у самой воды на ступенях высоко идущих вверх, над которыми возвышались каменные терракотовых, пурпурных и желтоватых оттенков стены с крытыми галереями, башнями и шпилями. Древнее зодчество соседствовало с вкраплениями современных аляповатых конструкций. На ступенях огромными грудами лежали кривые брёвна, напоминавшие заготовку дров на зиму для домов с печным отоплением. Позади путешественников в пространстве, ошарашенных не приветливым видом окрестности, грязными водами с кучей самого разного мусора, включая вздутые трупы, которые клевали птицы, плескался Ганг. Тонкая полоска берега была устлана пепелищами от костров, некоторые из которых ещё догорали. Многочисленные индусы совершали омовение в реке, абсолютно не обращая внимания на нечистоты рядом.

– Оёёюшки! Где это мы? – с ужасом в глазах спросила Маша, прикрыв нос от зловонных запахов.

Паша, сморщившись от вдыхаемого неприятного воздуха, вопросительно взглянул на дозорную: – Мы же вроде собирались туда, где нет людей?

Елизавета Леопольдовна поджала губы: – Не всё так просто. Это только в России древние города, заброшенными в Сибири стоят, а индусы живут там же, где их предки и продолжают ходить в храмы, которые были построены тысячелетия назад.

Неожиданно в центре толпы по соседству запылало высокое пламя.

– Пойдёмте быстрее. Это ритуальный обряд кремации, – устремилась наверх дозорная.

Маша, прыгала, перескакивая через две ступеньки, и стараясь не дышать, не желая случайно вдохнуть дым от костра с покойником, но, тем не менее, прикрывая рот рукой спросила: – А мы оденем что-то похожее как платье у индианок?

Паша расхохотался: – Ты станешь похожа на гусеницу!

Та презрительно фыркнула: – Я не у тебя спрашиваю!

Хоть в уголках рта женщины и пряталась улыбка, Елизавета Леопольдовна невозмутимо ответила: – Мы же невидимы для окружающих. Но ты права в том, что если бы они нас видели, то и палками могли побить за наши наряды.

– Почему? – остановилась Маша.

Дозорная взяла её за руку и, ведя дальше по ступеням, прокомментировала: – Потому, что по местным меркам фасон одежды у нас с тобой не подходящий. Он может оскорбить и чувства верующих или приверженцев местных традиций. Немного раньше могли и камнями забить. Но и сюда современная мода проникает. Индийские женщины, по-моему, только шорты не носят. Это осуждается даже в крупных городах, а не только в глухих деревнях. В любом случае, если когда-нибудь соберёшься посетить незнакомую страну, проверь для начала своё знание традиций, чтобы не попасть впросак.

И вот они взобрались на самый верх. Лабиринт тёмных, грязных, узких извилистых как змеи улиц выглядел ещё более недружелюбно, чем дымящаяся позади набережная.

– Оёёюшки! Нам точно сюда? – с отвращением Маша зажала нос, почувствовав усилившиеся запахи разложения.

– Другого пути нет, будем пробираться через жилые квартальчики. Сами видите, что этой нации брезгливость не свойственна, а у нас другой дороги нет, – развела руками Елизавета Леопольдовна.

Паша пошёл первым, спросив на ходу: – А почему в храм Хармандир-Сахиб мы попали сразу, а тут надо пешком идти?

Дозорная цокнула языком: – Видишь ли, перстень нунтиусов не всесильный. Если я была в каком-то месте и могу его себе представить, то туда и дорога коротка. А если я только по карте и фото рассмотрела пункт назначения, то и попадание приблизительное получается. К тому же сакральные святыни имеют самые разные обереги, которые ограничивают работу магических приспособлений. Считай, что это ближайшая остановка в метро, а до конечной точки маршрута надо прогуляться.

Преодолев с полкилометра, почти позеленевшие от подступающей тошноты Паша и Маша, с облегчением и неописуемым восторгом уставились на храм Каши Вишванатх, который вырос перед глазами, словно из неоткуда, как только они покинули трущобы. На небольшом открытом пространстве гулял лёгкий ветерок, унося гнилостный смрад в сторону и даря такой желанный свежий воздух. Многоуровневое святилище, выкрашенное в песочный и коралловый цвета, включающее на стенах неимоверное количество крохотных искусно выполненных каменных деталей, обильно украшающих здание, завораживали. Центральный купол храма, покрытый почти тонной золота, приковывал внимание многочисленных паломников и туристов, толпящихся в длинной очереди около величественного памятника древнего зодчества.

Перед храмовым комплексом широко развернулся пёстрый балаганный рынок. Со всех сторон виднелись цветные полотна сари и торговцы зазывали отведать дивных традиционных кушаний.

Пользуясь невидимостью Паша, Маша и Елизавета Леопольдовна прошли внутрь, любуясь мастерством строителей, так тонко имеющих работать по камню.

– Ой, смотрите! Это же фашистская свастика на башенках у входа! – изумился Паша.

– Оёёюшки! Там что нацисты! – испуганно пропищала Маша, схватившись за щёки.

Елизавета Леопольдовна успокоила ребят: – Ничего удивительного. Гитлер взял древнюю символику и использовал для своих нужд. Этим солярным знакам, несущим в себе благоденствие, тысячи лет. Он в культуре многих народов имеется.

– Вот это да! – прихмыкнул Паша.

Дозорная закивала и предупреждающе вскинула руку: – Давайте пока мы ещё не вошли в храм и во внутреннем дворе хорошая слышимость я вам причину выбора этого места поведаю. Всё дело в том, что здесь хранится джьотирлингам. Это одна из двенадцати святынь, представляющая собой каменный закруглённый цилиндр, высотой чуть больше полуметра. Индуисты верят, что бог Шива появился из колонны огня и сияния и этот лингам и есть якобы этот пучок света. Считается, что лингам стоял здесь ещё в первом, построенном на этом месте храме, который неоднократно разрушался мусульманскими набегами, да и британцы здесь руку в своё время приложили. Так вот. Тот, кто достигает духовного просветления, тот видит не каменную колонну, а столп огненного света от земли до неба. По мне, это может оказаться таким вот ориентиром сердца Вселенной. Кто знает, может быть, внутри находится осколок Коркулум, который и видят просветлённые умы. Ещё храм имеет Колодец знания. По приданию вода из него дарует абсолютное разумение мира.

Паша перебил Елизавету Леопольдовну: – О, так нам надо попить этой воды, что узнать, где все осколки Коркулум.