Непростые истории 3. В стране чудес

Тошка тряслась от рыданий, что-то лепетала, но толком объяснить ничего не могла. Егор еле-еле смог ее успокоить.

***

– Ну, слава богу, значит, ты все же мне поверил, – воскликнул Павел, выслушав рассказ Егора. Тот приехал к нему в офис после работы.

– Тебя только это волнует? – раздраженно воскликнул Егор.

– И это тоже, не кипятись! Вот же фантазия у девчонки! Кто ж ее так настроил? Не Аля же. Может, это Сима-Серафима твоя? Откуда она вообще взялась?

– Нина с ней познакомилась на детской площадке, там бабки вечно лясы точат. Ну и предложила ей работу няни – Тошку со школы забрать, на музыку отвести. Не знаю, что делать. Тошка тает на глазах. Совсем как Нина. Сначала истерики, скандалы, потом вялая стала, аппетит пропал. Может, это наследственная болезнь? Я боюсь, Паш. Я не могу ее потерять. Мне тогда и жить незачем.

Павел мрачно вздохнул и похлопал друга по плечу.

– Не паникуй раньше времени. А давай камеру установим? Я тебе как адвокат скажу, что это суровая необходимость в наше время. Ты же ни черта про ребенка не знаешь, чем они там с этой Серафимой занимаются?

Егор скривился и неуверенно пожал плечами.

***

Проводив Тошку с нянькой на сольфеджио, Егор включил компьютер. Вняв совету друга, он установил видеонаблюдение. Теперь он задумчиво смотрел на монитор и через какое-то время позвонил Павлу. Тот вскоре приехал и теперь тоже смотрел на экран, по которому плясали сполохи и цветная рябь.

– Ты что китайскую камеру-то купил? Ни черта не записалось.

– Обычная камера, – буркнул Егор. – Вон вначале все же нормально видно.

– Ага. Нормально. Пустая комната. И что?

– Да то! Камера срабатывает на движение. А в комнате никого нет. А потом вот такая фигня – рябь и шум.

– Полтергейст? – усмехнулся Павел. – У тебя серой не попахивает в квартире?

– Не до шуток. – Егор мрачно посмотрел на друга. – Или помоги хоть чем-то, или…

– Чтоб ты без меня делал. – Пашка отодвинул его от монитора и достал из портфеля флешку. – Есть у меня такая вот замечательная программка – убирает помехи. Я же диктофоном постоянно пользуюсь, а звук иногда вообще никакой, вот и помогает эта чудесная штучка. – Он вставил флешку и недолго повозился в настройках. – Ну вот – немного удалось помехи убрать.

По экрану гуляли разноцветные сполохи, раздался какой-то космический шум, треск, потом как будто издалека донесся шепот. Егор напряг слух. «…ирод проклятый (шипение) опять поздно придет, шляется, паразит… а я скажу, где… водку пьет с дружками… алкаши все… придут (снова шипение)… заберут от такого папаши… как пить дать заберут… трое детей… всех забрали… будут теперь сирые корку хлеба глодать…»

– Ну, это, это… – Егор все еще не мог прийти в себя. – Это кто говорит? Серафима? Но в комнате же нет никого. И голос-то какой… неживой, что ли?

– Не знаю, Егор, но сам подумай – в квартире только ты, Тошка и Серафима. Тебя и Тошку исключаем. Кто остается?

– И что мне теперь с этим делать? – Егор мрачно сдвинул брови.

Павел пожал плечами.

Телефон Егора затренькал.

– Егор Николаевич! – заверещал в трубке голос Серафимы. – Беда! Ох ты, батюшки, беда у нас…

Егор побледнел, стиснул трубку так, что пальцы побелели.

– Что случилось? – чужим голосом спросил он, и минуту слушал ее сбивчивый рассказ. Павел застыл рядом, вывернув голову, пытаясь понять масштаб потери. – Аля… Аля увезла Тошку, – шепотом пояснил ему Егор.

Павел вытаращил глаза и покрутил пальцем у виска.

– Она, что, совсем того?

Егор уже судорожно рассовывал по карманам вещи.

– Если она с телефоном ее забрала, мы ее найдем. У Тошки там маячок стоит.

***

Павел гнал «Ауди» по кольцевой. Егор не отрывал взгляд от зеленой точки на экране. Точка быстро перемещалась вдоль Киевского шоссе.

– Куда она едет, как думаешь? – Павел искоса бросил взгляд на карту.

– Не знаю, догадываюсь только. – Егор мрачно потер лоб. Когда-то давно Алька возила их с Ниной к своей бабке – то ли колдунье, то ли ведунье. Алька и сама во всю эту чушь верит.

Сзади причитала Серафима:

– Ой, батюшки, что ж это деется, о-с-споди ты, боже мой! Мы с музыки-то идем, а она как подлетит! Хвать ее за руку, в машину и фьють!

Серафиму пришлось взять с собой, а то помрет, не дай бог, прямо на улице от волнения.

Егор не сразу понял, что произошло. А потом его как громом ударило – Аля узнала, что Тошка толкнула коляску! Какая мать не рассвирепела бы. Лишь бы успеть!

Они съехали с кольцевой на Киевское шоссе и влились в поток машин, рвущихся за город.

– Смотри, свернули, – кивнул Павел. – Черт, минут на тридцать опаздываем! Ладно, сейчас будем нарушать.

За городом дорога почти опустела, и Павел вдавил педаль газа в пол. Вскоре началась грунтовка, скорость пришлось снизить. Дорога слабо освещалась редкими фонарями, но вскоре и они кончились. Автомобиль осторожно пробирался по зажатой меж деревьев дороге, выхватывая светом фар изломанные тени стволов.

Возле небольшой деревянной конструкции Павел притормозил и указал Егору на белеющий возле кустов силуэт «Тойоты». Они выскочили из машины. Где-то рядом шумела вода. Зеленая точка на планшете стояла неподвижно и находилась совсем рядом с ними.

– Смотри, – ткнул его Павел, – свет!

Егор побежал на мерцающий за деревьями огонь, спотыкаясь и крепко жмурясь от веток, хлещущих его по глазам, где-то сзади топал Павел.

У большого дерева спиной к ним стояла женщина, факел в ее руке освещал поляну. Она медленно повернулась. Позади нее Егор с ужасом увидел привязанную к стволу дерева маленькую фигурку, завернутую в белую ткань, словно в кокон.

– Стой, Егор! – Аля выкинула вперед руку с факелом. – Не подходи!

Егор застыл, глядя на ее странно исказившееся лицо. Растрепанные волосы в отблесках пламени светились кроваво-красным, горящие безумием глаза перебегали с одного мужчины на другого. Остро пахло какой-то химией – то ли бензином, то ли ацетоном.

Павел сзади тоже принюхивался.

– Черт! Егор, тут все бензином залито, – прошептал он.