Дождь

– Можно вкратце, резюмируя, так сказать.

– Ну, если, резюмируя, – и Аля рассказала про свои вчерашние думы в парке.

– Хм. Понятно, – задумался детектив. – Тем не менее еще раз обращаю ваше внимание, чтобы вы больше отдавали предпочтения не эмоциям, а фактам. Пока вы ставите эмоции во главу угла, они вас зашоривают, не дают разглядеть истину. Ну, например, вы сегодня провели ряд действий, и изменили картину, а вы уверены, что это ваше решение? Может быть, ваша дочь вступила в сговор с вашим нынешним молодым человеком, Александр вроде? Например, чтобы вынудить вас поступить именно так, как вы сейчас действуете. Сейчас он контролирует каждое ваше движение, а потом произойдет несчастный случай.

– Нет, это уже черти что! – воскликнула Алька.

– Но тем не менее, – вставил детектив, – ничего, НИЧЕГО нельзя сбрасывать со счетов. Кстати, я звонил вам сказать, что с машиной была проведена диверсия. Был перерезан тормозной тросик, поэтому у вас отказали тормоза.

– О боже! – выдохнула Аля. – А про завещание моего биологического отца? Вы что-то узнали про других?

– Немного. Нотариус отказался предоставить информацию, сказал, что только по запросу правоохранительных органов. Мы выяснили по другим каналам: всего четверо детей в браке, и вы и два ваших брата рождены вне брака. Все они в настоящий момент находятся в здравии. Еще раз повторите свой адрес, где вы и что, – Аля продиктовала, – следите за тем, чтобы телефон был всегда заряжен и проверьте количество денег на счету. Если у вас будут два телефона, будет даже лучше. И в ближайшее время нам надо встретиться, чтобы обсудить дальнейшие действия.

– Хорошо, я вам перезвоню. До свиданья.

– Всего хорошего!

Столько изменений за последний день! Ей уже все эти покушения стали казаться какими-то нереальными, а тут детектив со своим тросиком. Хотя почему со «своим»? С Алькиным!

Подводим итоги: действовал дилетант. Уже было три случая. Если он загнан в угол, то может действовать уже напрямую, не имитируя несчастные случаи, так как четвертый несчастный случай будет и без того подозрительным!

Он знает, что Аля отдыхает на даче и знает, где эта дача находится.

Стоп! Все-таки слабая, ну вернее даже – совсеееем слаааааабенькая надежда остается, что случай с домиком и машиной – это подстроено, а нападение на Кристину с ними не связано, тогда в список тех, на кого покушаются может попасть и Галка.

Ладно, что там дальше?

Этот неизвестный должен знать, что в летнем домике стоят баллоны с газом, надо знать, как их откручивать. Вот Алька ни черта не знает! Хотя, может быть, не знает по той простой причине, что она и не пробовала. А как повредить тормоза у машины? Детектив что-то говорил про тормозную трубку, Аля хоть слово такое и знает, но где она и как ее повредить – представления не имеет!

Дальше она вспомнила свой список подозреваемых.

По первому пункту «Анатолий Афанасьевич» она подстраховалась, написав письмо Галке. Осталось об этом ему сообщить, что все мои показания зафиксированы у нотариуса.

С завещанием биоотца тоже вроде бы подстраховалась, приняв наследство. Об этом «они» должны узнать сразу же, а вот дальше – нет у нее больше явных претендентов на эту роль.

Деловые отношения. Вот тут полное фиаско, ничего не приходит на ум.

Вычеркивая всех своих родственников и близких из списка подозреваемых, она все больше убеждалась во мнении, что и причина, и убийца кто-то третий, о котором она даже не знает и не думает, и которого она навряд ли сможет вычислить. Какую информацию она может знать, какой компромат может быть у нее, или кому навредила – она не может сообразить. Вместе с тем, это лицо прекрасно осведомлено о ее местонахождении, передвижениях, квартире. При таких исходных данных у убийцы есть все шансы завершить свое дело, и ни полиция, ни даже детективное агентство ей никак не помогут. Ее никто не воспринимает всерьез, и все: Галка и даже Саша, не с сочувствием на нее поглядывают, а больше обеспокоенно – не тронулась ли она случайно умом от всех этих несчастных случаев.

Ясно одно: ей надо действовать! Почему какому-то отморозку дозволено ходить за ней по пятам и пытаться ее убить, превратив в параноика? Почему бы ей не начать охоту за ним? А так как она не знает, за кем ей надо охотиться, то устроит она так популярную в детективах охоту на живца, а живцом будет она сама.

Осталось объявить всем, что она будет находиться там то и там, выбрать для начала место, скорее всего, если учесть, что два случая из трех были на Галкиной даче, то отправится она туда же. Надо рассказать всем, что она туда едет, даже тем, кого она и не подозревает, так как убийца может узнать от кого-то из них, и ждать.

Неожиданно тишину прорезал звонок телефона. Номер был незнакомым:

– Здравствуйте, Тина Александровна!

– Здравствуйте.

– Судя по голосу, вы меня не узнали, Геннадий Львович вас беспокоит. Мы с вами встречались три дня назад.

«А как будто в прошлой жизни», – с тоской подумала она.

– Сейчас узнала.

– Что вы решили?

– Пока ничего не решила.

«Меня тут скоро убьют со дня на день, не досуг мне о земных делах думать».

– Может быть, мы встретимся? Еще раз обсудим наше дело?

– К сожалению, не получится. Я на дачу собираюсь.

– Жаль. Тогда как-нибудь в следующий раз. Хорошего вам отдыха.

– Спасибо. Всего хорошего.

– И вам.

А вдруг это он и есть? Может быть, она увидела его тогда, на заправке, а он не должен там быть? Или он в доле с Афанасичем? Генеральный основные дела стряпает, а этот – грязную работенку выполняет?

Аля села.

«Все! Я точно скоро тронусь! Если бы он был в доле с генеральным, то не стал бы про повышение зарплаты говорить таким образом, чтобы я поняла про процент недоплаты. И что с того, что я его видела на заправке, если по его карте можно проверить платежи и понять, где он был. Перед кем ему шифроваться? Если только перед женой. Мне точно дорога в психушку: я ж ему сейчас про дачу не просто так сказала, а «на живца» ловила».

Она собрала вещи, проверила документы и позвонила в прокат машин. Потом позвонила Кристине, та была у Галки. После общения с дочерью Аля попросила ее передать трубку Галке, которой рассказала о своих планах.

– Зачем? – осторожно спросила Галка.

– Хочу побыть одна.

– Может быть, я приеду, компанию составлю?

– Нет! Хочу быть одна. Присмотри за Кристиной, пожалуйста.

Дальше она позвонила Анатолию Афанасьевичу и сказала, что не сможет в ближайшее время встретиться, так как уезжает на пару дней на дачу. Было слышно по голосу, что он ничего не понял, но тем не менее, он сказал, что все понял.

Позвонила матери и тоже рассказала про дачу. Если у матери будет свободное время, то об Алькином отъезде узнают все остальные.

Собираясь, Аля прихватила у Саши фронтовой пистолет его деда и бейсбольную биту, а в своей сумке откопала газовый баллончик. Сама же усмехнулась своему арсеналу, если ее захотят убить, ей это поможет? Уходя, она оставила записку: «Саш, у меня все нормально. Я поехала на дачу. Хочу побыть одна. Целую, Аля». Взгляд ее упал на кольцо. Не совсем правильно будет оставить его себе, особенно, если ее убьют. «Снимать кольцо с трупа Саша не станет, – мрачно подумала она, – а стоит оно недешево». Аля сняла кольцо с пальца и положила на записку.

На даче было неспокойно и нервозно. Вернее, было как обычно в субботний день: где-то далеко раздавались песни, которые затягивали пьяные голоса, из леса доносилось «ку-ку», но почему-то не было слышно Егорыча и его рабочих, а ведь два первых случая здесь на даче и произошли. Кто не останется не замеченным, как только не один из их компании? Где он сейчас? Нет! Аля шлепнула себя ладонью по лбу. Так дальше нельзя!

Эх, надо было запросить у детектива установку скрытых камер. Если опять все под несчастный случай будет организовано, все так и решат, а ее будут считать свихнувшейся. Она на всякий случай детективу тоже на автоответчик сообщила, что едет на дачу. Может быть, он так просто не спустит это дело?

Она переоделась из своего сарафана с подсолнухами в джинсы с рубашкой из Галкиных запасов, и пошла обходить участок. Ее почему-то стало потрясывать, она обхватила себя за плечи и стала усиленно растирать.