Развод. Я и моё счастье

Пролог

Ворота гаража заело. Чёртов электрический подъёмник снова сломался. Подъездная была нечищенной, хотя следы от колёс виднелись хорошо. Я решила, что супруга может и не быть дома. Вдруг что-то важное по работе.

В спешке ключи от входной двери я выронила, пришлось выуживать их из сугроба около калитки. Помню, как холодно было пальцам, я обошла дом и вошла с заднего входа. В нос сразу ударил знакомый аромат лавандовой палочки, которую муж всегда зажигал перед встречей со мной, после долгой разлуки.

Это был наш маленький ритуал. Я люблю запах лаванды, он расслабляет. А после трёх-четырёх часов за рулём – это жизненно необходимо. Но как Дамир узнал, что я возвращаюсь?

Наверняка мать позвонила, она безумно переживала, что я поеду по трассе на ночь глядя одна. Да, я была уверена, что это она меня сдала.

Я скинула обувь и на носочках поднялась на второй этаж. Из спальни доносилась лёгкая музыка, и я улыбнулась, настроившись на приятный вечер. В голове созрел план: принять ванну с пеной, намазаться маслом и провести ночь в объятиях любимого.

Дверь была открыта.

Зря…

Зря я вообще туда заглянула. Я не сразу осознала, что вижу. Полумрак. Наша кровать. Разбросанные подушки. И совершенно незнакомая мне девушка, энергично скачущая на моём муже. Хотя, как только я увидела её лицо, признала в ней Ларису – перекачанную силиконом секретаршу отца Дамира. На работе девушка сидит напротив кабинета моего супруга. У них стеклянные двери…

Он наблюдал за ней и решил попробовать? Зачем?

В ту секунду, кажется, ушли все эмоции. Я стояла в замешательстве и пыталась придумать оправдание мужу. Но Лариса открыла рот:

– Когда твоя курица вернётся? – томно спросила она.

Я ждала, что Дамир возмутится, встанет на мою защиту, не позволит обо мне так говорить. Где-то в своём воспалённом мозгу я уже нашла объяснение тому, что увидела. Он – мужчина, ему надо чаще, чем мне. Мужчины полигамны, а мы нет. Да мало ли, но Дамир меня любит и не позволит оскорблять.

Но я услышала лишь колкий смех супруга:

– Особняк на два дня в нашем распоряжении. Эта клуша даже не заметит, что ты здесь была, – их поцелуй после этих слов меня уничтожил.

Лариса смеялась. А я узнала, что лавандовая палочка – это не для меня. Вернее, да, для меня, но чтобы перебить другие запахи. Я продолжила стоять и смотреть на то, как мой муж с животной страстью предаётся любви с другой, попутно высмеивая меня.

Я думала, что это низко, но ничего сказать или сделать не решилась. Просто спустилась на кухню, попила воды и уехала к сестре.

Тогда я не знала, что всё, что я увидела, запустило цепь необратимых событий, которые изменят всю мою жизнь. Тогда мне казалось, что это конец. Я не знала за что хвататься и куда идти. Как быть и быть ли вообще…

Глава 1: Во тьме

№ 1.1

Темнота…

Тик-так, тик-так…

Нащупываю часы, и раздаётся звук разбивающегося пластика о бетонную стену. Прямо как я – один удар, и разбита.

– Да что ты творишь, ненормальная! – возмущается сестра и включает яркий свет.

Морщусь и натягиваю одеяло на голову – я в домике, не трогайте меня.

– Ну, поговори со мной, – плеча касаются прохладные тонкие пальцы, будто лезвия по коже, а диван прогибается под весом сестры, которая пытается расшевелить меня.

Не реагирую, мне надо во всём разобраться самой. Если я начну разговаривать с сестрой, обязательно изменю своё мнение. А то и вовсе постараюсь простить и понять этого мажора, что разрушил мой маленький рай.

Переворачиваюсь на другой бок, показывая, что не намерена демагогию разводить.

– Если ты завтра утром ничего мне не расскажешь, я позвоню матери! – строго говорит Алеся и уходит.

Снова становится темно, хлопает дверь в комнату и наступает тишина…

Только мои мысли гудят в голове, будто заевшая пластинка, повторяя одно и то же вновь и вновь. Дамир, силиконовая блондинка, наша спальня и шесть лет семейной жизни коту под хвост. Пытаюсь выкинуть всё из головы, но всё слишком свежо, будто я ещё там…

***

Я ездила за город, проведать родителей. Новый год на носу, мне хотелось поздравить их лично, отдать подарки, вместе попить чаю и посплетничать с мамой. После того как я вышла замуж, мы стали видеться только по праздникам. Я иногда приезжала к ним в гости – это было наше время.

И в этот раз я купила целый магазин подарков, всё упаковала, подписала, чтобы непременно положить коробки под ёлку. Мы провели замечательную неделю вместе, а потом я поехала домой. Что-то незримой нитью тянуло меня обратно. Хотелось вернуться к мужу и провести эти последние выходные уходящего года вместе.

Я решила сделать сюрприз. Как банально. Я вернулась домой раньше на два дня.

***

– Проснулась? – сестра заходит в комнату и раздвигает шторы. – Сегодня отличная погода. Не знаю, какие планы у тебя, – кидает взгляд через плечо, – а мне надо на работу. Расскажешь, что случилось, чтобы я со спокойной душой оставила тебя одну?

Мотаю головой и стискиваю челюсти, пытаясь сдержать накатывающие слёзы.

– Ты поругалась с мамой? Оль, ну тебе уже не двенадцать, чтобы так себя вести, – садится рядом со мной и обнимает. – Ты можешь мне довериться. Я могила, ты же знаешь. Это же я…

И правда, она. Алеся всегда была моим якорем – старшая сестра, что заступалась за меня, позволяла скрываться в своей комнате, когда мне было плохо. Я привыкла, что могу без слов прийти и просто спрятаться. Всё, я в домике, никто меня не достанет.

– А Дамир в курсе, что ты вернулась? – спрашивает сестра, а я всхлипываю, так и не удержав слёз. – Что произошло?

Снова мотаю головой, прижимаясь к плечу Алеси.

– Мотания головой здесь не помогут, – отстраняется. – Что он натворил? Опять проигрался? Или устроил папочке проблем с бизнесом? Вы поругались?

– Он мне изменяет, – выдавливаю из себя слова.

Я будто забыла, как говорить.

– Ну наконец-то ты открыла глаза! – восклицает сестрёнка, а я озадаченно смотрю на неё.

№ 1.2

Так ничего и не сказав, Алеся выходит из комнаты и уезжает на работу, а я остаюсь одна. Долго сидеть не получается. Я изнываю от собственной беспомощности, что растекается по венам, будто болезненный укол. Что я могу сделать в этой ситуации?

Дамир никогда не реагировал на мои истерики. Если я начинала выяснять отношения, он просто уезжал на работу, где торчал до глубокой ночи, а возвращался всегда с букетом, и мы мирились. Супруг никогда не скупился на подарки, теперь мне кажется, что это были своего рода акты задабривания, чтобы я оставалась довольной и не допускала даже мысли, что в нашей семье есть проблемы.

Понимаю, что мне нужно привести себя в порядок и поехать домой и поговорить с супругом. Я должна понять, что произошло, зачем он так поступил, чего ему не хватало в нашем браке. Я же всё делала для него, следовала всем традициям его семьи, чтобы свёкор был доволен. Ведь наша жизнь напрямую зависит от настроения Равиля Каримовича.

В сплошном беспамятстве собираю все предновогодние пробки, разглядывая засыпанные свежим снегом пешеходные дорожки. Витрины магазинов подмигивают яркими огнями и манят заглянуть внутрь, но мне совсем не хочется.

А ведь я обожаю Новый год. Это мой любимый праздник. Был. Определённо был. Я больше не чувствую желания бегать по магазинам, украшать дом и создавать праздничное настроение. А спешащие за подарками люди даже раздражают, а ведь ещё неделю назад я была среди них, выискивала, что купить родителям, сестре, мужу…

Мужу…

А что мне теперь делать с подарком ему? Выбросить? Отдать? Я не знаю.

Подъезжаю к воротам, что распахнуты и вижу в окне Дамира, который пьёт кофе из любимой кружки и осматривает владения. Судя по свежим следам на снегу, блондинка уехала только утром.

Машину не загоняю, оставляя за воротами, не думаю, что задержусь. Захожу в дом и прислушиваюсь – Дамира на первом этаже уже нет, а запах лаванды стоит такой, что задохнуться можно. Морщусь, теперь это мой самый ненавистный аромат.

Поднимаюсь в спальню, где царит идеальный порядок. Значит, домработница уже приходила. И почему же она никогда не говорила мне о своих находках? Уверена, их было много. Муж у меня неряшливый, после себя даже носки не поднимет – где снял, там и бросил.

Возмущаться и просить убрать, бесполезно. Он свято уверен, что если платит кому-то за уборку, то имеет полное право разводить свинство. Горничной приходится, будто не в доме прибираться, а в хлеву.

– Оля, – ухмыляется супруг, когда я появляюсь на пороге нашей спальни. – Ты сегодня раньше обычного. Что-то случилось? – подходит и коротко целует в щёку. – Где сумки?

– Здравствуй, Дамир, – шепчу и захожу в комнату.

– Ты заболела? – падает на кровать и закладывает руки за голову. – Как мои тесть с тёщей?

Смотрю в тёмные глаза супруга и не понимаю, как он может так спокойно со мной разговаривать, после того как развлекался с другой в нашей постели ещё несколько часов назад?

– Ты чего такая тихая? – хмурится. – Случилось, чего? – кажется, начинает нервничать.

– Дамир, – присаживаюсь на край кровати, – у нас всё хорошо?

– Ну да? – усмехается. – Тебе маман что-то наплела?

– Что? Нет. Я… – замолкаю, не решаясь сказать то, ради чего приехала.

– Ты…

Супруг смотрит на меня уже совершенно невесёлым взглядом. Резко садится и впивается в мои глаза своими:

– Говори, – приказывает.

– Я…

– Ну же, Оля! – повышает голос. – Ненавижу, когда ты мямлишь. Если тебя что-то не устраивает, говори нормально, – встаёт и начинает мерить комнату широкими шагами. – То пищишь как мышка, то истерики устраиваешь. Разве так сложно, просто поговорить?

– Что здесь делала секретарша твоего отца? – поднимаю мокрые глаза на Дамира, который моментально останавливается.

Молчим долго, даже слишком долго для людей, которые не первый год женаты. Понимаю, сложно подобрать слова, чтобы признаться в измене своей супруге, но он же сам только что предложил поговорить нормально.

– Документы привезла, – невозмутимо отвечает.

Киваю и губы изгибаю. Документы…

– И задержалась на двое суток?

Муж щурится, похоже, соображает, когда на самом деле я в город вернулась.

– Я видела её.

– На дороге разминулись? – осторожно спрашивает.

– Я видела её здесь, – указываю на центр кровати. – Два дня назад.

– Что ты делала здесь два дня назад? – изгибает тёмные широкие брови, а на лице замечаю толику презрения.

– Хотела провести с тобой последние выходные в этом году.

– То есть ты приехала домой, увидела меня с Ларисой и… что?

– Уехала к Алесе.

Комнату заполняет обидный смех супруга:

– Ну ты в своём репертуаре. Что же ты не зашла? Ничего не сказала? Где истерика оскорблённой жены? – ехидничает, а мне становится вдвойне обидно и мерзко.

– Какая разница? Я не хотела устраивать никаких скандалов. Да и ты сам предложил просто поговорить. Вот я и пытаюсь просто поговорить, – шмыгаю носом, хотя слёз как таковых нет.

– Да о чём разговаривать? Лариса – всего лишь развлечение. Она ничего не значит. Здесь и разговаривать не о чем.

– И как часто в твоей жизни бывают женщины, которые ничего не значат? – слышу, что мой голос подрагивает.

– А тебе есть дело? Какая разница? Что это поменяет?

Смотрю на Дамира и не понимаю, что значит, «что это поменяет»? Очень многое. Я не могу вот так взять и смириться с тем, что в моей постели спит другая женщина. Да и не просто спит, а делает это с моим супругом.

– Но ведь так нельзя, – шепчу.

– Я мужчина, мне можно всё, – презрительно фыркает. – Ты знала, куда шла, когда соглашалась выйти за меня.

– Мне и в голову не приходило, что ты будешь неверен мне…

Дамир усмехается и садится на кресло, что стоит около окна:

– Ты, может, и наивная, но не дура же. Понимала, что я не буду бегать всю жизнь за одной юбкой, и уж тем более за твоей.

– Что это значит? – приподнимаю брови.

– Не прикидывайся идиоткой. Отец никогда бы не доверил мне управление фирмой, если бы я не показал, что образумился.

– В каком месте ты образумился? – возмущаюсь. – У нас до сих пор ничего своего толком нет. Каждый раз вынуждены на поклон к Равилю Каримовичу ездить.

– Это невеликая цена за этот дом, не находишь? – разваливается в кресле. – Да и ты дома сидишь уже давненько. Скажи спасибо, что я всё ещё на тебе женат.

– С чего это?

– А с того, что за все эти годы, ты так и не родила мне сына. Пора бы уже провериться. Отец ждёт наследника, – с нажимом говорит Дамир.

– Ты сейчас на полном серьёзе предлагаешь оставить всё как есть и озаботиться пополнением в семье?

– А у тебя есть другие идеи? – разве что не хрюкает от смеха. – Ты же понимаешь, я на тебе ради статуса женился, а не потому, что воспылал великой любовью.

– Дамир, – выдыхаю. – Что ты такое говоришь, ведь мы…

– Да нет и не было никогда никаких нас. Это ты себе там что-то придумала. Так что давай трагедий не устраивать. У нас отличный брак, у тебя есть всё, чего ты хочешь, а у меня то, чего хочу я. Так что роди уже ребёнка, чтобы отец от меня отстал, и живи себе в достатке и спокойствии.

– Я… – замолкаю, задумавшись, а что я?

Способна ли я принять такие отношения и забыть всё, что видела?

Глава 2: В одиночестве

№ 2.1

Приезжаю к сестре. На негнущихся ногах поднимаюсь на этаж и звоню в дверь. Слышу, как с гулом по пустому подъезду отворяется железный засов тяжёлой двери тамбура, поднимаю глаза и смотрю в печальный взгляд Алеси.

– Иди сюда, дорогая, – раскрывает объятия сестра. – Всё будет хорошо, – прижимает к своей груди и гладит меня по спине.

– Я поживу у тебя немного? – тихо спрашиваю.

– Сколько хочешь, сестрёнка, сколько хочешь…

Время неумолимо летит вперёд, будто за ним кто-то гонится с огромной пушкой. Почти неделю реву, закрывшись в гостевой комнате. Сестра приносит мне еду, но кусок в горло не лезет.

До Нового года остаётся один день. И я, выплакав всё слёзы, наконец, понимаю, что никогда не смогу жить с человеком, который так легко развлекается на стороне. Дамир, конечно, всегда был избалованным мальчишкой, но я считала, что у нас всё хорошо.

Замечательная жизнь: большой и красивый дом, доходный бизнес, две отличные машины и, главное, любовь. Не помню, чтобы муж хоть когда-нибудь жаловался на наш быт или постель.

Прокручиваю в голове последние годы супружеской жизни. Дамир и на работе никогда не задерживался. А теперь у него любовница, и он даже не звонит узнать, что со мной. Как же так?

В какой момент я оступилась? Примерная жена: ухаживала за супругом во всех традициях его семьи; следила за домом; помогала с работой всем, чем могла; честно старалась родить. Но это наша беда – в последний год мы не предохранялись, а забеременеть у меня так и не вышло.

Думаю, сказывается возраст, всё-таки двадцать восемь на носу. Я даже к врачу хотела после праздников записаться, выяснить, что со мной не так. Может, именно это и подтолкнуло Дамира в объятия другой женщины?

– Ты собираешься хоть что-то делать? – в комнате появляется сестра, считываю на лице гримасу недовольства. – Сколько можно себя изводить? Не виновата ты в том, что он налево пошёл, – ругается, – он всегда таким был, а ты себя поедом съедаешь.

– Не говори так, ты не можешь знать этого, – стараюсь защитить хоть память о наших отношениях.

– Оленька, сестрёнка, – обнимает меня Алеся. – Не будь как наша мать, умоляю. Мужчина, который любит, не пойдёт налево, потому что ему просто захотелось. Он не будет развлекаться на стороне, когда дома любимая. И он точно не будет гадить в семейном гнёздышке, притаскивая в вашу кровать какую-то курицу с работы, – кривится.

– Но…

– Не ищи ему оправданий за свой счёт.

Сестра, конечно, права. Я понимаю это мозгом, но сердце слушать голос разума не желает. Мама всегда говорила, что в бедах семьи виноваты двое. От «правильной» жены муж гулять не будет.

Но, похоже, я так и не уяснила, что такое эта самая «правильная жена».

Несмотря на уговоры сестры, собираюсь и еду домой, я должна закрыть эту тему. Если Дамир готов меняться, чтобы строить нашу семейную жизнь заново, то я готова попробовать сохранить брак. Но я не потерплю любовниц – это выше моего понимания. Одно дело все его развлечения: клубы, игры в покер, гонки, – но другая в моей постели…

Захожу в дом с гордо поднятой головой. Слышу приглушённую музыку, что доносится из нашей спальни. Руки холодеют, а ноги отказываются идти наверх. Пересиливая себя, поднимаюсь.

Дверь распахнута, но внутри никого. Где-то в глубине души выдыхаю, но рано – прохожу в ванную, а там Дамир забавляется с незнакомой мне девицей.

– Интересный способ у тебя сохранения семьи и зачатия ребёнка с женой, – фыркаю и презрительно искривляю губы.

В душе поднимается буря, а окончательное решение приходит само собой.

– Не нуди, – отвлекается от губ какой-то брюнетки, что совершенно не стесняясь плавает в нашем джакузи голышом и не обращает на меня ни малейшего внимания.

Дамир встаёт в рост и выходит из ванны.

– Зачем приехала? – проходит мимо меня, оставляя мокрые следы на ковровом покрытии.

– Надеялась поговорить с тобой, – сглатываю тугой комок собственных нервов и обиды.

– Говори, я слушаю.

– Я не поеду завтра на праздник к твоим родителям, – твёрдо заявляю. – Я надеялась, мы ещё можем спасти наши отношения, но вижу, что слишком сильно ошибалась. Ты так и остался избалованным мальчишкой.

– И чего же ты хочешь? – на долю секунды замечаю злобную ухмылку на губах супруга, будто именно этого он и ждал.

– Развода, видимо…

– Как пожелаешь, – подходит вплотную. – Ты же не ждёшь, что я буду умолять тебя остаться? Или думаешь напугать меня, чтобы я вернулся к тебе?

– Ничего я не думаю, – стискиваю челюсти, сдерживая накатывающие слёзы.

– Хорошо, – отмахивается и направляется в ванную, – закрой за собой дверь и позвони семейному адвокату сама. Пусть он подготовит бумаги.

Хотела бы устроить истерику, швырнуть вслед мужу что-нибудь тяжёлое и желательно стеклянное, но сил нет. Руки опускаются. Уезжаю, а по дороге звоню адвокату.

Для того, разумеется, новость становится неожиданной, как и причина. Первые минут пять мужчина пытается убедиться в моей адекватности.

– Да вы достали меня уже! – ору в трубку, выплёскивая весь накопившийся гнев. – Я уверена, что Дамир мне изменяет, я не слепая. Он прям сейчас плещется с какой-то тёлкой в нашей ванне! Не верите, поезжайте и посмотрите сами!

– Ольга Вячеславовна, – монотонно говорит адвокат, выбешивая меня ещё сильнее, чувствую, что начинаю закипать, а слёзы катятся градом, – успокойтесь, вы же за рулём. Будьте благоразумны.

– Да какое вам дело?! Вы буквально минуту назад меня идиоткой обозвали! – кричу на всю машину, и только сейчас замечаю странное скопление автомобилей впереди.

Не слушаю, что говорит адвокат, наверняка снова оскорбляет, вечно он на стороне Дамира. Ведь платит ему Равиль Каримович. Стираю слёзы, а в глазах щиплет, явно тушь попала. Жму на тормоз, но на скользкой дороге машину тащит в сторону тротуара.

Успеваю испугаться. Бросаю руль и закрываю лицо руками, ощущая мощный удар в предплечья от раскрывшейся подушки безопасности. Голова идёт кругом, сквозь туман слышу обеспокоенный мужской голос:

– С вами всё в порядке?

№ 2.2

*Кирилл*

Провожаю карету скорой помощи, сердце кровью обливается. Тороплюсь к своей машине, чтобы ехать в больницу, но слышу визг тормозов и только успеваю повернуть голову на шум.

На меня летит красный паркетник. Да что это все решили расхлестаться в канун Нового года?! Хочу отпрыгнуть, но машина резко уходит вправо и на всю округу раздаётся скрежет сминающегося металла.

Бегу к автомобилю и пытаюсь открыть заклинившую дверь. Из-под капота валит пар, да и вообще машина выглядит неприглядно, подушки безопасности сработали. С трудом открываю искалеченную дверь и вижу за рулём хрупкую девушку: светлые волосы испачканы в крови.

– С вами всё в порядке? – спрашиваю, но девушка даже не шевелится, продолжая закрывать голову обеими руками, хотя от разбитого носа это её не спасло. – Вы в порядке? – засовываю голову внутрь, пытаясь отстегнуть ремень безопасности.

Заело! Бегу к своей машине, чтобы взять швейцарский нож, по пути торможу одну из скорых, что приехали на другой вызов. Рассказываю о ещё одной пострадавшей, и уже с фельдшером и МЧСовцем торопимся к девушке.

Хочу помочь, всем сердцем переживаю, мечусь – мне бы самому в больницу ехать, но и оставить здесь одинокую девушку я не могу. Я должен убедиться, что у неё всё будет хорошо.

– Вы знакомы? – спрашивает медик, осматривая пострадавшую.

– Нет, – мотаю головой, – она чуть не врезалась в меня, но вывернула в столб.

– Как вас зовут? – фельдшер продолжает осмотр, но девушка не отвечает, кажется, она в шоке.

Через минуту её достают из машины и кладут на носилки. Обращаю внимание на размазанную тушь и красные глаза. Она плакала? Ловлю блуждающий взгляд голубых глаз на себе, а внутри всё переворачивается:

– Всё будет хорошо, – улыбаюсь девушке, – вы в надёжных руках.

Губы её дёргаются в полуулыбку, а потом она теряет сознание, а меня начинает лихорадить.

– Что с ней?

– Отойдите, – жёстким голосом приказывает МЧСовец, и красавица исчезает из моего поля зрения в автомобиле скорой помощи.

Лицо незнакомки, всколыхнув болезненные воспоминания, исчезает в тумане. Я словно увидел призрака, но быстро прихожу в себя:

– Вот! – догоняю парней и засовываю свою визитку в дамскую сумочку в ногах блондинки. – Передайте, что я готов дать показания, если понадобится. В ка…

Медик кивает и захлопывает перед моим носом дверь.

– …кую больницу вы её повезёте? – тихо спрашиваю вслед скорой.

Да что за день сегодня такой? Одно событие хуже другого. Вот тебе и канун Нового года! Ненавижу этот праздник!

*Ольга*

Прихожу в себя, осматриваюсь и натыкаюсь взглядом на парня в синей куртке:

– Как себя чувствуете? – улыбается тот, вижу в его руке какой-то пакет с трубкой, что идёт к моему предплечью

– Что случилось? – хочу встать, но голова раскалывается.

– Вы в аварию попали, – поясняет. – Едем в больницу, надо убедиться, что вы не пострадали.

Зачем-то шевелю пальцами ног, чувствую, значит, всё нормально. Так ведь?

Предновогодняя суета убивает. Меня привозят в какое-то захолустье, закатывают каталку в приёмное отделение с обшарпанными стенами. Осматриваюсь, а здесь всё украшено к празднику, даже кто-то танцует под лёгкую музыку. Ну и корпоративы у врачей, ни минуты покоя. Как-то даже совестно, что я испортила людям отдых.

– Что случилось, внученька? – надо мной появляется бабулька с пушистой причёской. – Как тебя зовут, красавица?

– Оля… – шепчу, осматриваясь, как-то не привыкла я к таким больницам.

– Всё будет хорошо, Оля, – жизнерадостно говорит женщина, и я ей верю.

Таскают меня по кабинетам, делают рентген и другие анализы. По сто раз спрашивают одно и то же. Звоню в перерыве между обследованиями сестре, рассказываю о случившемся, уверяю, что я в порядке. Прошу привезти мне ночнушку и посуду. И обязательно тапочки.

– Да не волнуйся ты так, – успокаиваю, – меня только до утра оставят, чтобы понаблюдать, – копаюсь в сумочке, проверяя, всё ли на месте.

– Давай я позвоню, и тебя заберут в частную клинику, – предлагает Алеся.

– Не стоит, один день пережи… – замолкаю, найдя странную визитку в своих вещах. – Ты не знаешь, что за адвокатская контора «Демьянов и партнёры»? – резко меняю тему.

– Нет, а что?

– Ничего, – отмахиваюсь, – привези тапочки, а то я даже в туалет не могу сходить, – шепчу, – такое ощущение, что полы здесь последний раз мыли ещё в девяностые.

Уже через час молоденькая санитарка приносит мне пакет от сестрёнки, где собрано всё необходимое. Скрываюсь в уборной с душем и привожу себя в порядок. Первым делом смываю кровь с волос. Нелёгкое это дело – возиться в маленькой железной раковине и без зеркала.

Моюсь под краном в прохладной воде и юркаю в палату, укутываясь в тёплое одеяло. Никогда бы не подумала, что мне придётся ночевать в таком месте. Я, конечно, не избалованная принцесса, но родители не бедствовали, да и жили мы в хорошем районе, больница у нас была новая. А такого я в своей жизни ещё не видела.

Озираюсь на других пациентов, стараюсь быть приветливой. А перед самым отбоем ко мне заглядывает бабуля, которая меня здесь встретила.

– Ну как ты? – присаживается на край кровати.