Девочка (не) Джеймса Бонда

– Ань, ну что еще за дела? – нахмурился Сашка. – Бред какой-то! Куда ты пойдешь? Время за полночь. Завтра свои дела доделаешь. Одну тебя не отпущу.

Вот почему он меня так бесит? Хороший же парень, не спорю. Но иногда в своей чрезмерной опеке напоминает маму. Или папу. Хотя тут мне судить сложно. Я своего папу не помню. Он погиб, когда мне и года не было. Просто отеческая забота его иногда стоит колом в горле. Он такой приторный, как халва, политая медом. За это его и любит моя бабушка. Потому что, по ее словам: "Таких достойных молодых людей почти не осталось в этом вертепе". Жаль только, что мне, как оказалось, не нравятся достойные и молодые люди.

– Саш, мне нужно побыть одной! Понимаешь?

– Но, Аня… – растерянно начал он.

– Одной, Саша, одной! – прокричала я с лестничной клетки и выскочила на улицу, не дожидаясь лифта.

Кубарем скатилась по ступенькам и сразу же увидела Кита. Он сидел в машине с открытой дверью и разговаривал по телефону. Беседа явно была неприятной. Кит злился. Да так красиво, что я невольно залюбовалась. Слов было не разобрать, но узкие его губы презрительно кривились, а глаза искрились льдом.

Увидев меня, он кивнул. Я кивнула в ответ и обошла машину сзади, намереваясь перейти дорогу. Не знаю, что было в том коктейле, который я так лихо опрокинула, но меня вдруг качнуло вперёд. Может быть, алкоголь только сейчас начал действовать на мой абсолютно непьющий организм? Потому что лицо внезапно онемело, голова закружилась, а ноги заскользили по мокрому от осеннего дождя асфальту.

Я замерла на краю тротуара, пытаясь справиться с внезапной качкой. Земля под ногами ходила туда-сюда, как палуба корабля.

Дверь машины хлопнула, закрываясь. Взревел мотор. Кит продолжил громко спорить с кем-то по телефону и одновременно дал задний ход. Я поспешно взлетела на тротуар, и в этот момент моя нога подвернулась. Я взмахнула руками, пытаясь поймать равновесие, неловко повернулась и во весь рост растянулась на проезжей части лицом вверх. Задний бампер машины надвинулся на меня. Колеса оказались прямо перед носом. Я завизжала и зажмурилась. Всё! Сейчас меня размажет. Мама!

– Ёлки-палки, лес густой! – раздалось над ухом, и сильные мужские руки подняли меня с асфальта.

Кит усадил меня на багажник машины.

– Ты как? – он с тревогой вглядывался в мое лицо.

– Нормально… я… только… голова… кружится.

– Попробуй соединить кончики пальцев, Аня.

Я послушно исполнила его просьбу.

– А теперь поочередно коснись носа сначала одной рукой, потом другой.

– Да нормально со мной всё, – вяло возразила я.

– Это я решу: нормально или нет. Выполняй! – приказал он таким тоном, что я немедленно подчинилась.

– Так, хорошо. Сотрясения вроде нет, – кивнул он. – Но колени ты разбила ужасно, – он осторожно прикоснулся к моим коленкам, торчащим из-под порванных джинсов. – Нужно в больницу, сделать рентген на всякий случай. Нельзя так костями громыхать, где не попадя.

– Пожалуйста, только не туда! – взмолилась я.

– Хорошо я тебя домой отвезу, – согласился он. – Перевяжешь, промоешь, а там видно будет.

– Мне нельзя домой в таком виде! Бабушка инфаркт получит!

– Хорошо, – тяжело вздохнул Кит. – Но родители же у тебя есть? Или только бабушка?

– Есть, но они отдельно живут. И потом, если я так домой приду, то бабушка сначала упадет в обморок, а потом позвонит родителям. Мама сразу примчится, таща отчима на прицепе, и мне весь мозг вынесет. А отчим лекцию прочитает. Нет уж! Лучше умру на тротуаре. В уголочке. Тихонечко так, как цветы умирают в полях.

– Что ты сказала? – рассмеялся он. – Тихонечко, как цветы умирают в полях?

– Это поэт так сказал. Велемир Хлебников. Извините, что давлю интеллектом, – алкоголь оказался коварнее, чем я думала, и меня неудержимо тянуло философствовать и вообще продемонстрировать ему мой крутой интеллект.

А пусть не думает, что я дурочка! Он ведь точно так и решил. Потому что у меня внешность совершено не соответствует содержанию. Я похожа на гамбургер из рекламы "Макдака", только наоборот. Гамбургер на картинке пышный и красивый. А в реальности прибитая жизнью булка с картонной котлетой внутри. А я наоборот: блондинистая дурочка с голубыми глазами и кукольной внешностью – мне все это говорят. Даже Сашка всегда смеется, что я похожа на анимэшку. А внутри меня сидит задрот в очках, как у Гарри Поттера.

– Вот бабушка мне говорит, что нельзя цитировать поэтов и писателей в беседе с незнакомыми людьми. Можно поставить человека в неловкое положение, если он не знает того, что знаю я.

Какую пургу я несу! Аня, закрой рот! Хватит!

– Ну в чем-то твоя бабушка права, конечно, – согласился Кит. – Хорошо, домой нельзя. Я понял. Тогда отнесу тебя к Саше, наверх. Там промоем твои боевые раны и прочее, – он подложил под меня руки, собираясь поднять.

– Нет! Даже не думайте! – я молитвенно сложила ладони. – Пожалуйста!

– Ах вот как, – медленно протянул он. – Видимо, я много не знаю. Ладно. Ну, тогда к подругам. Чтобы ты не померла, как цветы в полях.

– У меня нет подруг… ик! – меня вдруг одолела икота, взгляд расфокусировался и перед глазами всё поплыло.

Но самое кошмарное, что к горлу подступила тошнота. И я с ужасом поняла, что меня сейчас вырвет. Только не при нем! Пожалуйста, мать вселенная! Не при этом мужчине!

– Так не бывает, – решительно возразил Кит. – У всех девочек есть подруги.

Вселенная молитву услышала и тошнота малость начала спадать.

– С подругами нужно делиться секретиками. А я предпочитаю свои секреты держать при себе, – мне, наконец, удалось посмотреть на него прямо, преодолев временное косоглазие.

Вот не повезло мне унаследовать от папы полную непереносимость алкоголя! Говорят, что это заложено генетически, если несколько поколений подряд вообще ничего и никогда не пьют. А у папы точно не пили. Там, где он родился, это просто недопустимо.

– При себе? Правда? – Кит удивлено посмотрел на меня.

И тут случилось чудо. Сталь поплыла. Его колючий взгляд потеплел. Отчего бы это? Он изврат и ему нравится, когда девушкам больно?

Стальной

А девочка-то оказывается не простая. Сама того не зная, она полностью повторила то, что он годами твердил не только себе самому, но и окружающим. У него тоже не было друзей. И по той же причине. Были сотрудники, знакомые, приятели, но не друзья. Не такие, которым можно все рассказать, как себе самому. Хотя иногда Стальному очень хотелось с кем-то поделиться. Но работа не позволяла даже намекнуть на семьдесят пять процентов событий в его жизни. Что, в принципе, его оправдывало. У всех людей его профессии не было ни родных, ни друзей. Такие, как он, похожи на бешеных волков-одиночек, что отрываются от стаи.

Аня поморщилась и зашипела, прикоснувшись к разбитым коленям. Да, колени она разбила знатно, конечно. Вообще смешная девочка. Хлебникова цитирует вот так запросто, мимоходом. Это когда ее поколение танцует в "Тик-Токе". Она хочет казаться умнее, и, главное старше своего возраста. Как ребенок, который видя, что взрослые смотрят новости, садится рядом у телевизора и активно изображает, что понимает, о чем речь. Сама того не осознавая, Аня с ним кокетничает и пытается понравиться. Как хорошая девочка из интеллигентной семьи она не понимает главного: чтобы понравиться взрослому мужику, нужно совсем другое. Например, снять футболочку, выпустить на свободу "ни чихуахуа себе", губы бантиком сложить, ресничками похлопать, попу выставить в соблазнительной позе. Стальной тяжело вздохнул. Эх, ты ж бровь ты девственная да нещипаная. Что же мне с тобой делать?

Не оставлять же ее вот так. Тем более, что алкоголь быстро впитался в кору детского головного мозга и эта непьющая любительница высокой поэзии может с непривычки наворотить дел. В принципе, Стальному должно быть монофаллосно. Но как-то неприятно, если Сашка потом его обвинит в том, что он не помог его подружке. Кстати, о Сашке. Он Стальному все уши прожужжал про эту девчонку. И Стальной думал, что у них там асисяй-любофф-кино, и что они чуть ли не свадебку играют. А оказывается, что нет. Сашка горит и пылает, а Аню это явно раздражает. Вон как поспешно возразила, что к Сашке подниматься не хочет. Бедный пацан! Он еще не знает, что такое женское коварство. Если он тебе, девочка, не нужен, зачем тогда на коротком поводке держишь? Срабатывает генетически заложенная женская привычка строить запасные аэродромы?

Стоп, Стальной! Что-то ты сейчас лирически поплыл. А если это всё подстава? Классический прием конкурирующих спецслужб под названием "Медовая ловушка"? При помощи этого, старого как мир, способа, перевербованы десятки агентов спецслужб всего мира, получены сотни, если не тысячи, листов сверхсекретных документов государственной важности. Проберётся Анечка к нему домой, а там… что? Отравит? Сфотографирует, что не нужно? Подбросит компромат? Не похожа она, нет. Неумелая совсем, да, но твоего коллегу в Эквадоре еще и не на такую поймали. Той вообще восемнадцать было. Зато "Чупа-чупс" она любила, потому коллега и попался. Потом клялся и божился, рыдая, что такого даже женщины с опытом не вытворяли, как эта знойная южноамериканская конфетка-малолетка.

Ане двадцать все-таки. Но почему она так явно к тебе домой набивается? Возможно, что за ней кто-то стоит? Удобная легенда: девчонка племянника, за которой этот молокосос бегает, а она не реагирует и виснет на взрослом дяде. Красиво, кинематографично. Надо будет запомнить. Пригодится в дальнейшем. Хотя… нет, вряд ли Аня – подстава и медовая ловушка. Нет, не нагнетай, Стальной!

2 глава. Дед Мазай и зайчик

Ладно, времени нет. Стальной хлопнул ладонью по багажнику и сказал:

– Давай так сделаем: я тебя отвезу к себе, промоем боевые раны, наложим повязки. И так и быть, дам тебе сладкого чаю. Может быть, даже с печеньем, если будешь себя хорошо вести. А утром посажу на такси и отправлю домой. Чтобы бабушка не волновалась. Идёт, Аня? Можно тебя так называть?

– Можно, – легко согласилась она. – Но не нужно. Я – Анна Владимировна.