Моя любимая фобия

Поняв, что в моей голове зашевелились ненужные мысли, Есения улыбнулась и ласково погладила меня по щеке.

– Потому что счастье любит тишину, – проронила она и легонько поцеловала в уголок губы.

– Считаешь, что нам могут навредить? – задумчиво вопросил я, отодвигаясь и выпуская из рук девушку.

– Поверь, гадкие слова той блондинки не располагали к нашему дальнейшему общению. К счастью, мне хватило мозгов слушать сердцем, а не ушами.

Еся привстала и заглянула за изголовье матраса.

– Нашла! – и победно выудила свою футболку.

Мысленно прокручивал предшествующие события – кто-то отдал мою записку Хельге и подстроил появление Есении, не подозревающей об ужине. Кто-то, кто знает о моей связи с Хельгой. Папа не станет этого делать, а дворецкому тем более не нужно. Кто же? Вихрь мыслей привёл к Альберту. Да, он отвозил меня тогда к дому Снежаны, когда я пытался расплатиться с бывшей любовницей. Именно у этого парня к Есении довольно неспортивный интерес. Всё сходится. Прижать гада сейчас? Можно, но у меня нет соответствующих доказательств. Альберт неплохой и ответственный работник, поэтому папа вряд ли прислушается к моим словам. Не пойман – не вор. Однако, быть осторожным всё же стоит. Подставил подножку один раз, сделает и второй.

– Может останешься? – печально посмотрел на девушку. – Вместе позавтракаем. Плевать на Алексея Олеговича.

Есения сожалеюще посмотрела на меня и, ласково погладив по щеке, прильнула к губам.

– Я быстренько сделаю все положенные предписания горничной, а потом принесу тебе завтрак, хорошо?

– На двоих, – повелительно сдвинул брови.

– Да, мой господин, – озорно уронила девушка и, чмокнув меня в нос, выпрыгнула из постели.

Осмотрел стройные ножки и бедра, которые лишь слегка прикрывала футболка.

– Кажется ты ещё кое-что забыла, – выудил из-под себя её шорты с трусиками и продемонстрировал их растеряше.

– А ну отдал быстро, – сощурила кошачьи глаза девушка и кинулась на меня с намерениями отобрать законное.

Весело засмеялся, не желая сразу возвращать ей вещи. Есения навалилась сверху, оседлав меня и пытаясь блокировать. Поймал за талию и настойчиво притянул к себе. Впился в пухлые губы, залезая под футболку. Внизу живота мигом всё запылало.

Девушка зарычала в досаде и ущипнула меня за сосок.

– Ай! Больно! – захохотал в ответ, сдаваясь.

Девушка вырвала из рук своё бельё и отскочила подальше. Приподнялся на локтях, наблюдая, как любимая спешно натягивает на себя шорты.

– Люблю тебя, – совершенно не стесняясь, произнёс я.

Есения выпрямилась и ласково улыбнулась.

– А я тебя, – послала воздушный поцелуй и поспешила к дверям.

Немного расстроенно смотрел ей вслед, но счастливо опешил, когда девушка подобно маленькому урагану, снова залезла на меня сверху и жадно впилась в губы на долю секунд.

– Просто безумно люблю, – выдохнула мне в рот, и также вихрем упорхнула за дверь.

И я тебя до потери жизни люблю, сказал уже пустой комнате, но был отчего-то уверен, что она знает об этом.

Счастливо откинулся обратно на кровать и зарычал, как молодой лев. Глянул на часы. Завтрак обычно был готов к девяти утра, значит есть время поваляться в постели. Сладко обнял подушку, ощущая на её поверхности аромат моей ночной гостьи и провалился в прекрасную дрёму, где снова ласкал и владел Есенией. Проснулся от настойчивого стука в дверь, поняв, что целую угол подушки.

Еся!

– Минутку, – крикнул приободрённо, выплюнув подушку, и бросил взгляд на картины.

Когда-то она говорила, что я могу попросить её позировать мне. Чем сейчас не время? А реклама в виде моей обнажённой натуры наверняка смягчит девушку, если решит запустить в меня завтраком.

Вскочил с постели, прямо так в чём мать родила, и натянул на себя дурацкую бабочку дворецкого. Спешно нашёл картину с изображением Еси и поставил на мольберт. Вальяжно облокотился о край рамы и, сунув кисточку в рот, подобно курительной трубке, томно пригласил:

– Входи!

Дверь распахнулась, но на пороге стояла совсем не мой хрупкий Воробушек. Алексей Олегович! Твою мать! Сорвал картину с мольберта и прикрыл свои прелести. Какого чёрта?! Еся же обещалась прийти!

Мужчина таращил на меня свои оловянные глаза, явно не понимая, что происходит.

– Марк Игоревич… Ваш… ваш. Это самое… Ваш завтрак. – Щёки домоуправляющего покрылись густым румянцем.

– Поставь туда, – указал на тумбу, стараясь не смотреть в его глаза. Пронаблюдал за действиями непрошенного визитёра и настойчиво указал на дверь. – Спасибо, можешь идти.

– Да, Марк Игоревич.

Мужчина тут же ретировался.

– Погоди, – притормозил управляющего. – Через полчаса пригласи горничную на уборку. И не позже. У меня сегодня много дел.

Точнее много дел безделья.

– Да. Она как раз заканчивает в прачечной.

Прачечная… Да, будь она трижды неладна! Фальшиво поблагодарил и отпустил мужчину. Уши зарделись, а небольшое раздражение взяло верх. Так, спокойно. Есения тут точно не причем. Да и откуда ей было знать, что я буду выписывать по комнате с хозяйством наружу? Сам идиот.

Спешно натянул на себя трико и глянул на поднос – ячневая каша, варёное яйцо, тосты, бекон и кофе. В желудке заурчало. После бурной ночи с любимой девушкой – аппетит зверский. Налетел на еду голодным зверем, поглотив всё до единого кусочка. Интересно, кто теперь вернётся за подносом?

Чёрт… В дверях снова замаячил управляющий, с чувством полного достоинства и важности забирая грязную посуду.

– Вашему аппетиту сегодня можно позавидовать. Удивлён. Особенно после вчерашнего.

После вчерашнего?! А что было вчера? Я помню лишь женщину в своих руках, которую любил, а не владел, как последней сукой. Впервые. И безумно счастлив от этого.

– Да, вчера был неприятный вечер, – кивнул я, стараясь ничем не выдать нас. – Спасибо, папе, что подоспел вовремя.

– Вчера все безумно переживали за вас и… – мужчина нерешительно посмотрел на меня. – И Есения Владимировна тоже.

Упоминание этого имени заставило невольно дрогнуть в блаженной улыбке, но быстренько скрыл сию оплошность и нахмурился. По моим данным, все пока абсолютно уверены, что между мной и девушкой произошла серьёзная размолвка. Господи, если бы наши размолвки всегда заканчивались так волшебно, я бы ругался с ней не переставая!

– С нашей горничной я позже разберусь. Думаю, в ваши обязанности это не входит.

– Да, Марк Игоревич, – дворецкий клацнул челюстью, слегка покраснев. – Но, смею заметить, как раз прислуга тоже входит в круг моих прямых обязанностей, к этому относится как их работа в доме, так и эмоциональное благополучие.