Абьюзер

Утреннее пробуждение впервые стало не таким, как обычно – я проснулся в объятиях женщины. Обычно любил засыпать в своей кроватке даже после сексуальных утех с местными давалками либо рабынями, а вот сегодня проснулся на простынях своей заложницы.

Опустил взор на неё, желая лицезреть утреннюю Аду. На вечно угрюмом и сосредоточенном лице сейчас ни капли напряжения. Губы чуть припухлые, тень густых черных ресниц закрывает половину щёк. Красива, особенно когда такая мирная и тихая. Всегда бы так!

Прошёлся пальцем по чуть вспотевшему лбу, желая хоть немного нарушить её ангельский сон. Ада сквозь дрёму потянулась к ласке, облизала губки и сладко выдохнула. Взял прядь волос и кончиком пощекотал щёку. Девушка чуть поморщилась. Сдержал улыбку умиления. Суженая по-кошачьи потянулась, закинув на меня одну ногу, и уткнулась своей мордашкой прямо в мою нос к носу. Сглотнул, ощутив совершенно искреннее желание снова попробовать её губы на вкус. Вчера мне за это влетело, но я в конце концов у руля в этом доме, поэтому последнее слово всё равно будет за мной. Обычно не целовал баб, так как считал, что их ротики только для обслуживания моего члена, но вот этот с моим бойцом явно не котировался. Приблизился и осторожно коснулся уголка её губ. Девушка вновь шевельнулась, идя за мной, и глупое желание вдруг стало нестерпимым – прильнул к губам решительней, невольно продавая душу. Ада выдохнула, приоткрыв ротик, а я принял сие за приглашение. Проник в неё языком, жадно исследуя плоть и впитывая сладкое дыхание…

Адская боль между ног атрофировала всё. Даже не смог вскрикнуть, но инстинкт самозащиты сработал незамедлительно – сжал шею мерзавки с той же силой, с которой она сейчас сжала ладонью мои гениталии.

– Если собираешься насиловать – вперёд! Но целовать даже не вздумай, без яиц останешься, усёк?! – процедила она сквозь удушье и убрала руку с моего хозяйства.

Пленяющая тело боль ушла, оставшись мучительным эхом. Инертно отпустил паршивку, обняв то, что ниже живота и убаюкивая. Метнулся с постели подальше от членотеррористки, страдальчески пригибаясь.

– Я лишь взял плату за вчерашнее, дура! – рявкнул обиженно в ответ. – Надо была дать Бураку отыметь тебя во все щели. С женским таблеточками ты бы всё равно потом сама его оседлала.

Ада сглотнула, видимо вспомнив то, что пережила минувшей ночью, и на её милой мордашки заметил сожаление. Так-то!

– В следующий раз так и поступлю – сохраню своих людей и гениталии, – процедил я и, хромая, пошёл прочь из её покоев.

Уже за порогом комнаты выдохнул то ли от ноющей боли между ног, то ли от мучительного осознания, что мне понравилось её целовать. Нет, такую не трахают, такую любят и трахают.

Успокоив покалеченное мужское естество в штанах, привёл в порядок и себя. По плану у меня вылазка к докам. Лудо вчера оборвал телефон, требуя сегодня моего присутствия при приёме товара. Я и сам собирался лично заняться этим, так как среди прочего прибудет и сестра Михеевой, за которой обязан проследить. Спустившись в гостиную, что теперь мало напоминала вчерашний вертеп, столкнулся с тремя недовольными рожами, среди которых выделялся Тагир. Я, демонстративно, поправил кобуру на поясе брюк, словно напоминая, что всегда начеку.

– В чью честь делегация? – пробасил я, предполагая ответ на свой вопрос.

– В память о погибшем вчера коллеге, – сурово ответил Тагир, сцепив руки на груди. – Точнее сказать, о двух, и всё из-за одной и той же бабы! Хрен с Юсуфом, но Бурак! Это был наш лучший боец. Дава, он не раз спасал тебе жизнь и в идеале выполнял все задачи, даже самые тяжелые, а ты грохнул его из-за какой-то дырки?!

Я криво усмехнулся, явно не радуясь подобной позиции своего главного подельника. Моей правой руки, блядь!

– Не дырки, а невесты, – поправил я, жестко осмотрев присутствующих. – Эта, как ты посмел выразиться, дырка уже завтра станет моей законной женой, в сторону которой вам будет запрещено не только смотреть, но и дышать. Похабить честь её будущего мужа вздумали? Бурака мне искренне жаль лишь за то, что он не знал этого нового правила, за то теперь вы не просто в курсе, но и смогли увидеть наглядно мою позицию. Ещё вопросы?

Парни мотнули головами, спрятав свои петушиные хвосты и словно стали меньше ростом. Правильно, устраивать мне тут бунт на корабле с лозунгами возмездия я не позволю.

– Отлично. Теперь за работу, – и разбив собой их своеобразную стену, направился к выходу.

Дождался, когда Тагир сядет на пассажирское сиденье, и рванул спорткар с места. Ехали молча, пока ближе к докам друг не решился нарушить тишину.

– Я не думал, что ты так серьёзен в отношении Михеевой.

– По-твоему я позволю кому-то из вас надеть на меня рога? Эта фараонша как моя проблема, так и будущая супруга, которую каждому из вас придётся уважать, хотите вы того или нет. Смирись. Да, вчера я убил Бурака из-за неё, и мне правда жаль, но в тот момент, когда он был уже готов присунуть моей женщине, увы, я плохо себя контролировал. Пойми меня, как мужик!

Тагир умолк и по глазам понял, что тот солидарен со мной, хоть и осуждает. К чёрту!

КПП к корабельному доку прошли без проблем, так как служивый просто обязан знать меня в лицо. Контейнеры с моим товаром швартовали обычно к самому крайнему, где верховодил Лудо. Этого парня я можно сказать выходил и вырастил с соплячества. Его мать и отца убили люди Бесноватого, а шестнадцатилетний пацан смог скрыться в одном из доков. Тогда я едва не продырявил ему башку, решив, что он крыса во всех смыслах, но дальнейшая беседа убедила дать мелкому шанс, о чём ещё ни разу не пожалел. Лудо оказался сноровист и умён, а также предан хлеще любой собаки. Теперь этот шкет заправляет моими доками, тщательно отслеживая трафик и отводя фараонов.

– Как дела? – вместо приветствия произнёс я, заметив его тощую и ссутуленную фигуру.

– Это ты мне ответь, Дава, – нахмурился он. – Все графики вышли из строя. Едва успеваю легавым напевать колыбельную, а ты учудил тут такое! Живой товар с нашего дока должен только отбывать, а не прибывать. Кто эта девка?!

– Не твоего ума дело, – спокойно ответил я, натянуто улыбнувшись. – Это внештатная ситуация, и больше не повторится, не ссы.

– Пошёл ты, Дава, – обиделся шкет. – Потом не ной, когда фараоны за задницу схватят.

– Я понял-понял, – капитулируя, поднял вверх ладони. – Где товар?

Лудо вспыхнул и, сдавшись, повёл вглубь дока.

Сестру Ады запомнил хорошо, так как именно я был для неё главной легендой и героем-любовником, ради которого эта наивная дура обманула сестру и приехала в Турцию. Тогда думал поразвлечься с ней, но девчонка взболтнула, что девственница. И вот тут мои игры обычно идут иначе. Девственница на чёрном рынке стоит всегда дорого, поэтому портить дурынду не стал. Нашёл покупателей и отправил на главный аукцион живым товаром под Кипр. О том, что Михеева сестра легавой узнал после, когда фараонша села на хвост. А это полный трындец моему бизнесу!

Увидев меня снова, Лариса занервничала. Кляп во рту мешал ей говорить, а связанные руки и ноги двигаться.

– Ты вытянула счастливый билет, – скривился я, глядя на родную сестру женщины, что невольно разбередила что-то глубоко внутри меня, камнем таща на дно. – Сейчас ты тихо и смирно поедешь со мной на встречу со своей грёбаной сестричкой. Ясно?

При слове сестрёнка, Михеева замерла, а во взгляде уличил радостный испуг. Девчонка учащенно закивала, пискнув в кляп. Вести девушку через КПП связанной само собой было негоже, поэтому прочитав ей все необходимые инструкции, освободил. Лишь моя рука, больно сжимающая её локоть, не давала девчонке забыться.

– Ада здесь? – не своим голосом спросила Лариса уже в машине, глядя на меня в зеркало заднего обозрения. Девчонка дико боится, и кажется не меня. Да, и я её прекрасно понимаю, Михееву-старшую лучше не злить и не огорчать, если хочешь выжить.

– В моём доме… Жаждет увидеть любимую сестрёнку, при чём настолько, что пришлось возвращать тебя с половины пути.

– Она очень сердится? – вдруг спросила девушка настолько жалобно, что я и Тагир не сдержались от тихого смешка. Да, с Адой и мужик в доме не нужен.

– Просто в ярости, – ответил я, видя, как Лариса в тихом ужасе закусила губу.

Да, дурында, сейчас старшая сестра даст по первое число, и мне тебя даже немного жаль.

Велел Тагиру ждать меня внизу на пару с сестрой Ады, а сам поднялся в комнату будущей супруги. Войдя, застал её одетой в тот самый нежно-голубой костюм, который выбрал не раздумывая, увидев на ней. Да, он и правда девушке шёл. Ада тут же вскочила со своего места и нервно заломила руки.

– Давид, я должна… Должна поблагодарить тебя за вчерашнее.

А это уже интересно. Насмешливо скривился, ожидая её дальнейших действий.

– Спасибо, что вступился за меня и не тронул, когда я… Ну того… В общем, ты повёл себя, как джентльмен.

– О, прошу вас, госпожа. Не произносите слов, что вас коробят, – ехидно оскалился в ответ и выжидающе продолжил смотреть на девушку. Да, за попытку сделать омлет из моих яиц она извиняться явно не собирается. Но тут Ада подступила ко мне впритык, парализовав синевой своих глаз.

– Правда. Спасибо, Давид, – и привстав на носочках, опалила осторожным поцелуем щёку.

Забыл, наверное, как правильно дышать. Поцелуй школьницы, но обезоружил не по-детски. Какого хрена со мной происходит, а?! Тряхнул головой и прочистил горло, сбрасывая с себя чертов паралич.

– Идём, – взял прохладную ладошку и повёл за собой.

Ада не сопротивлялась, поспевая за мной вприпрыжку, но уже в гостиной опередила меня, побежав навстречу к той, ради которой подняла на уши весь преступный синдикат. Девушки крепко обняли друг друга и заплакали, а нам лишь оставалось терпеливо лицезреть долгожданную встречу двух сестёр.

Глава 7

АДА

Обиделся… Ничего себе! Убийцы и насильники умеют обижаться. Сам виноват! Я ещё вчера предупредила, что подобное не позволю. Для меня поцелуй – это слишком интимное, душевное и настоящее. Поцелуй дарят при симпатии или в ответ на высокие чувства. Это слишком личное, суверенное и дорогостоящее удовольствие, которое украл с моих губ похититель, узурпатор и абьюзер. Хрена тебе лысого! Правда потом стало немного самой стыдно, видя его перекошенное болью лицо. Ожидала, что погонит пинками вокруг по комнате, но стерпел. Укор за мою неблагодарность дернул жилу лишь слегка. Ну да, он спас меня от жёсткого изнасилования – это раз, и два, не тронул во время моего бесконтрольного «танца самочки». За это, пожалуй, стоило поблагодарить. Ладно, пусть остынет, потом так и поступлю.

Завтрак пришел в лице другой девушки, которая разглядывала меня с насмешкой и презрением. Я скептически осмотрела содержимое тарелок, опасаясь диверсий с её стороны.