Глава 4 – Mea culpa (моя вина – лат.)

Когда раздался звонок телефона, я мыла посуду. Закрыв кран, я быстро вытерла руки и не глядя на номер, взяла трубку.

– Я слушаю!

– Полли! – в моё ухо ворвался жалобный голос Джона. – Не бросай трубку, Полли, прошу тебя!

Я бессильно облокотилась на кухонный стол и прикрыла глаза, прижимая к уху телефон. Сердце оборвалось от звука его голоса. На глаза моментально навернулись слёзы.

– Полли, ты слушаешь? – надрывался Джон. – Полли, прости меня. Ты все неверно поняла. Я был пьян и не осознавал, что говорю.

Во мне тут же поднялось негодование. Он это серьезно?

– Неверно поняла? – повторила я слабым голосом. – Как же я могла неверно понять фразу «Ты мне противна»?

– Я не это имел в виду, – продолжал оправдываться Джон, – просто я был немного раздражён… твоим поведением. Не нужно было тебе так покладисто себя вести. Я действительно не любил тебя, когда предложил тебе стать моей женой. Но потом, когда узнал тебя поближе, когда видел, как ты мне предана, я стал тебя уважать, а потом и смог полюбить. Пойми, всё, что я тебе говорил, я говорил для твоего же блага. Чтобы ты стала умнее, чтобы была мне достойной парой. Была женщиной, которой я мог бы гордиться. Прошу тебя, не бросай меня. Извини меня, я не сдержался, но я был просто пьян. Да и ты могла бы быть со мной построже. Подумай, что скажут наши родители. Они столько вложили в подготовку нашей свадьбы…

Я молча бросила трубку и добавила телефон Джона в черный список. Значит, быть с ним построже? Окей, начинаю прямо сейчас.

Через пару дней после того, как я ушла от Джона, я попросила брата съездить со мной на нашу квартиру, чтобы забрать свои вещи. Мы сидели с ним в машине, дожидаясь, когда Джон уйдет на работу. Когда Джон вышел из подъезда, сел в машину и поехал на работу, я пряталась за Ником, отчаянно труся, как бы Джон меня не заметил. Подождав минут пять, на случай, если Джону вдруг придет в голову вернуться, мы поднялись в квартиру. Я быстро собрала свою одежду и обувь, побросала ее в большую сумку, забрала украшения, косметику, свой ноутбук и прошлась по квартире, размышляя, что ещё забрать. И обнаружила в мусорном ведре свою любимую чашку, разбитую вдребезги.

Просто чашка, которая была мне дорога. Просто мои чувства. Просто моё сердце. Просто моя жизнь.

Я обвела глазами квартиру, в которой столько времени прожила, которую считала своим домом. Предметы обихода, с помощью которых я создавала здесь уют. Многие из этих вещей были мне дороги. И я не знала, что хочу из этих вещей забрать.

Мои раздумья прервал Ник, которому не хотелось тут долго задерживаться.

– Полли, – сказал он, – возьми то, без чего тебе не обойтись.

И я забрала ещё утюг, фен, электронную книгу, наушники и чайник. И мы ушли, аккуратно закрыв двери. Я хотела оставить ключи в почтовом ящике, но Ник меня остановил.

– Ещё могут пригодиться, – сказал он, и я его послушала.

Я перемерила весь свой гардероб. Мне хотелось выглядеть красиво, но я все время боялась переборщить. Что хорошо для маскарада, не подойдёт для свидания. Отбраковывая один наряд за другим, я поняла, что привычно жду обвинений в распущенности. Эта юбка слишком короткая, этот вырез слишком глубокий, только шлюхи носят розовое, это платье слишком тебя облегает… Эти фразы просто проигрывались в моей голове, каждый раз, когда я примеряла очередную вещь.

Я остановилась у зеркала и сжала виски пальцами. Глубоко вздохнула и подняла взгляд. Спокойно оглядела себя в зеркало – лицо, шею, плечи, грудь, талию, бедра, ноги.

Спросила себя: – Что я вижу?

И сама себе ответила:

– Я вижу своё тело. Своё лицо. То, что создала природа. Не моя вина, если кто-то будет считать меня некрасивой или наоборот, слишком красивой, распутной или же скромной. Я не в ответе за чужие мысли. Главное, что я сама думаю о себе. Нравлюсь ли я себе?

Несколько минут я задумчиво смотрелась в зеркало. Рассматривала черты своего лица, волосы, фигуру и все время спрашивала себя:

– Я себе нравлюсь? Люблю ли я себя? Считаю ли я себя красивой? Умной? Достойна ли я уважения?

Мне удалось ответить на эти вопросы. Да. Я себе нравлюсь. Я красива, умна и я себя люблю. И никто не будет любить меня так же сильно, как я.

Я повернулась к кровати, заваленной вешалками с одеждой и моментально выбрала себе наряд. Широкие брюки, серебристый топ на тонких лямках и невесомый воздушный пуловер из тончайшего жемчужно-серого мохера, кружевной как паутинка, с широким воротом, который открывал одно плечо. Надела серьги и кулон из крупных неровных жемчужин, подкрасила губы и свободно заколола волосы на затылке. Остановившись перед обувным шкафом, я задумалась, какую обувь лучше надеть, и решила выбрать грубоватые кожаные ботинки с небольшим каблучком. Когда я застегивала молнию на ботинке, зазвонил телефон.

– Машина у подъезда, миледи, – сказал в трубку Генри, – выходите, я жду.

Я накинула пальто, сверху на шею набросила снуд, надела перчатки и вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.

У подъезда стоял лимузин благородного черного цвета, шофер открыл передо мной дверь, и я уселась в салон рядом с улыбающимся Генри. Я с любопытством повернулась к нему, не скрывая, что разглядываю его. Он улыбался такой знакомой улыбкой и точно так же рассматривал меня.

– С ума сойти, – выдохнула я.

Рядом со мной сидел синеглазый брюнет с удивительно красивым лицом. Интересной формы нос, высокие скулы, немного хищная улыбка, ямочка на подбородке – его лицо показалось мне просто совершенным.

– Согласен, с ума сойти, – Генри взял мою руку и поцеловал её, – Полли, ты такая красивая!

Он определенно смотрел на меня восхищенным взглядом, я даже немного смутилась. Чтобы не выдавать своего смущения, я улыбнулась и спросила:

– Можно ли считать, что наше случайное незнакомство перешло в случайное знакомство?

Генри рассмеялся.

– Определенно, – сказал он, не выпуская мою руку из своих пальцев.

– А куда мы пойдём? – спросила я. – В кино?

– Не совсем, – ответил Генри, – к сожалению, ничего интересного сейчас в кино не идёт. Но я взял билеты на представление цирка Дю Солей. Ты любишь цирк?

– Боже! – воскликнула я. – Я обожаю цирк. А цирк Дю Солей… Это просто нереально! Я ни разу не была на их выступлении, но всегда хотела.

– О, так я угадал? Это радует, – Генри широко улыбнулся.

Я не удержалась и улыбнулась в ответ. Моё настроение повышалось с каждой минутой. До места мы ехали ещё минут пять, по дороге молчали, Генри изредка поглядывал на меня с улыбкой. Моя рука всё ещё лежала в его ладони.

Лимузин высадил нас возле входа в большое здание. Генри предъявил билеты контроллерам, мы избавились от верхней одежды в гардеробе и прошли в зал. Я оглядывалась по сторонам, разглядывая людей, постепенно заполняющих кресла полукруглых рядов. Мы прошли к нашим местам и сели на удобные мягкие сиденья. Меня не покидало приподнятое волнующее настроение и ожидание чуда, как в детстве. Постепенно свет в зале начал гаснуть, шум стих, цветные лучи прожекторов осветили сцену, послышались первые такты музыки. И действо началось.

Это было потрясающее зрелище. Я забыла обо всем, полностью погрузившись в яркую, невероятную сказку, разворачивающуюся перед нами на сцене. Фантастические костюмы, невероятные трюки, жонглеры, эквилибристы, воздушные гимнасты, клоуны… Музыка гармонично дополняла динамичное представление. Номера плавно, без пауз, перетекали один в другой, и каждый следующий номер поражал больше предыдущего. Представление закончилось на самой высокой точке, и зрители апплодировали в полном восторге.

– Как тебе? – склонившись к моему уху, спросил Генри.

Я ответила, не скрывая своего восторга.

– Это было невероятно! Потрясающее зрелище! Мне ужасно понравилось. А тебе?

Генри улыбнулся.

– Согласен, было потрясающе. Особенно эти трюки в воздухе, невероятная физическая подготовка у этих ребят.

– Это точно. Просто фантастические способности человеческого тела. А какие костюмы! Я, наверное, месяц буду вспоминать это выступление.

Генри подставил мне локоть, и я взяла его под руку. Мы стали пробираться вместе с толпой к выходу.

– Я рад, что наше первое свидание тебе так надолго запомнится, – сказал он с усмешкой, – но у нас ещё впереди гастрономические изыски.

– KFC? – со смехом спросила я.

– Почти, – ответил Генри, помогая мне надеть пальто.

Мы вышли на улицу, и к нам подъехал ожидавший лимузин. Генри открыл передо мной дверь и помог усесться. Потом занял место рядом со мной.

– Как ты относишься к тайской кухне? – спросил он.

– Не знаю, – чуть растерянно сказала я, – ни разу не пробовала. Я слышала, она очень острая, это меня всегда останавливало.

Генри чуть прищурился.

– Доверишься ли ты моему вкусу? – спросил он. – Мне бы хотелось, чтобы ты попробовала мои любимые тайские блюда. Даже если тебе не понравится, ты сможешь потом пренебрежительно говорить: «Такая гадость эта ваша тайская еда…».

Я расхохоталась. Генри тоже рассмеялся. Ему так шла улыбка, она делала его красивое лицо ещё привлекательней, хотя казалось, куда уж больше?

– Хорошо, я согласна. Доверюсь твоему вкусу. Но учти, врать из вежливости не буду, свое мнение выскажу как есть.

– Ничего другого я и не хотел, – ответил Генри и, наклонившись к шофёру, назвал адрес ресторана. Машина аккуратно поехала по вечерним улицам.

Приветливая девушка в стилизованном национальном костюме проводила нас к столику. Интерьер мне понравился, стены были украшены яркими орнаментами, много растений, а наш столик отгораживала от остального зала целая зелёная стена.

К нам подошёл официант и подал меню. Я с улыбкой закрыла меню, положила его на стол и посмотрела на Генри.

– Что мне выбрать? – спросила я.

Генри с улыбкой поднял меню и обратился к официанту:

– Мы будем Том Ям с креветками, для моей дамы острота на единицу, мне на тройку. Ещё нам по порции сладкого карри…

– Массаман? – уточнил официант.

– Да, – подтвердил Генри. – И на десерт манго с рисом, хорошо?

– Отличный выбор, – вежливо улыбнулся официант. – Что будете пить?

– Какое вино порекомендуете? – спросил Генри.

– Если хотите экзотики, могу предложить тайское вино из мангостина. Оно лёгкое и не очень крепкое. Или можно выбрать что-то из традиционной винной карты – Испания, Португалия, Франция…

Генри вопросительно посмотрел на меня. Я слегка пожала плечами:

– Я за экзотику.

Генри перевел взгляд на официанта, тот понимающе улыбнулся и забрал наши меню.

– Итак, – сказала я, ставя локти на стол и опираясь подбородком на сцепленные пальцы.

– Итак, – подхватил Генри, – что ты хочешь спросить?

– Ох, – растерялась я, – на самом деле вопросов слишком много. И сейчас просто не могу выбрать, с какого начать.

– Тогда можно я спрошу?

– Конечно, спрашивай.

– Что ты любишь делать больше всего?

Я задумалась.

– Так странно, – сказала я, – это ведь такой простой вопрос, а я практически в тупике. Не то, чтобы мне совсем ничего не нравилось, просто я, кажется, так давно не занималась чем-то приятным для себя… И как будто забыла, что же нравится лично мне.

Генри удивленно поднял брови.

– Может, пора вспомнить? – сказал он.

Я рассмеялась.

– Кажется, у нас снова сеанс психотерапии?

– Вовсе нет, – парировал он, – просто мне интересно, от чего ты получаешь удовольствие? Что ты любишь? Что любила раньше?

– Ладно, – я снова задумалась, припоминая, что мне нравилось делать раньше, – я всегда любила читать, это определенно осталось, просто зачастую нет времени на чтение.

– А какая книга любимая?

– «Вино из одуванчиков» Рея Бредбери.

– Ооо, – уважительно протянул Генри. – Хорошо, что ещё?

В это время официант поставил перед нами бокалы с вином. Я взяла свой бокал и поднесла к лицу, вдыхая его запах. Пахло чем-то сладким и одновременно свежим. Я сделала глоток, покатала вино на языке и проглотила. Я, конечно, не великий дегустатор, но мне понравился вкус. Не приторный, но и не кислый.

– Вкусно, – сказала я, ставя бокал на стол.

Генри тоже сделал глоток и согласно кивнул.

– Дальше, – продолжила я отвечать на вопрос, – я однозначно люблю танцевать.

– И у тебя это отлично получается, – заметил Генри.

– Спасибо. Я ответила на твой вопрос?

– Ответила. А кем ты работаешь?

Я немного сникла.

– Работала. Я была личным помощником адвоката, этакая девочка за всё, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Договоры, счета, оплаты, телефонные звонки, расписание встреч, решение личных дел…

– Тебе нравилась эта работа?

– Скорее да, чем нет. Я чувствовала свою нужность, да и отношения с работодателем были хорошие. Правда часто приходилось нервничать, да и иногда рабочий день был ненормированным. Но всё переработки оплачивались. А потом… Я уволилась. И два года не работала.

– Жалеешь? Что уволилась?

– Наверное, да. Мне не хватает… независимости. А оплачиваемая работа эту независимость даёт.

Наш разговор прервал официант. Он поставил перед нами тарелки горячего супа, отварной рис в отдельных мисочках и дольки лайма на тарелочках. Пожелав приятного аппетита, официант удалился. Я во все глаза смотрела на Генри и повторяла все его действия. Высыпала рис в тарелку с супом и размешала, выдавила дольку лайма туда же. И взяла ложку, чтобы попробовать.

– Кстати, я забыла спросить, ты при заказе говорил, какую остроту сделать, мне на единицу, тебе на три. А сколько всего уровней остроты?

– Здесь – пять. Как видишь, я взял не самую острую. Попробуй, мне интересно, понравится тебе или нет.

Я зачерпнула еду ложкой и поднесла к губам. Осторожно попробовала. В первый момент меня обожгла острота бульона, но после того, как я его проглотила, поняла, что мне вкусно. Остро и вкусно. И я хочу ещё. Я уже смелее зачерпнула новую порцию и отправила в рот.

– Что скажешь? – спросил Генри.

– Это ни на что не похоже, – сказала я, – ничего подобного прежде не пробовала. Такой необычный вкус. И острота такая мягкая, не агрессивная. Мне нравится.

– Это хорошо, – сказал Генри, – рад, что мне удалось познакомить тебя с чем-то новым.

– А как насчёт тебя? – спросила я, – Что любишь делать ты?

– К сожалению, у меня тоже нечасто выпадает свободное время, – ответил Генри, – но самое моё любимое времяпровождение – это выход в море на яхте. Для рыбалки или просто морской прогулки. Обожаю море.

Нам принесли карри. Я попробовала – блюдо было почти не острым, но таким же интересным сочетанием разных пряностей. Мне понравилось. Ну а к десерту из манго вообще никаких претензий у меня не было. Манго я всегда любила.

– Ну что ж, – заключила я, – знакомство с тайской кухней прошло удачно. К сожалению, я не смогу пренебрежительно фукать в разговоре, что тайская кухня гадость. Мне было вкусно.

– Ну извини, – развел руками Генри, – я сделал всё, что мог.

Мы пили вино, болтая о пустяках – о театральных премьерах, о домашних питомцах, о литературе и музыке. Я чувствовала себя свободно и расслабленно, у меня не было желания изображать из себя кого-то другого. Генри определенно принимал меня такой, как есть, и мне это ужасно нравилось.

После ресторана лимузин довез нас до моего дома, и Генри помог мне выйти из машины и проводил до двери подъезда.

– Спасибо за чудесный вечер, – сказал он.

– Тебе спасибо, – ответила я, улыбаясь, – было очень здорово.

Генри подошёл поближе, обнял меня за талию и наклонился к моему лицу. Его губы коснулись моих губ, и я снова потерялась от нежности его поцелуя.

– Я бы хотел снова тебя увидеть, – тихо сказал Генри, – если ты не против.

– Я только за, – так же тихо ответила я.

– Тогда я позвоню тебе, хорошо?

– Буду ждать, – прошептала я, касаясь губами щеки Генри. И пошла к двери подъезда.

– Спокойной ночи, Полли, – сказал Генри.

Я обернулась:

– Спокойной ночи, Генри. Спасибо за вечер.

Глава 5. Эмма и Ник

Когда пронзительно и настойчиво заиграл знакомый рингтон, я закатила глаза. Мама! Только её мне сейчас не хватало. Если бы я только могла, я бы с радостью уклонилась от этого разговора. Но я знала, чем мне это может грозить. Так что на звонок всё-таки лучше ответить. Постаравшись морально настроиться, я обречённо взяла трубку.

– Привет, мама, – сказала я фальшивым жизнерадостным тоном.

– Как дела, Полиночка? – когда мамин голос звучал так приторно заботливо, это не предвещало ничего хорошего.

– Все нормально, – осторожно ответила я.

– Нормально? Ты уверена? – скрытый сарказм просто сочился из телефонной трубки.

– Уверена, – ровным тоном ответила я.

– Ох, ну слава богу, у нее всё нормально, – притворно обрадовалась она. – Мы вбухали кучу денег в организацию её свадьбы, а она хвостом вильнула и передумала. И у неё, ты ж посмотри, все нормально.

– Мама, ты же знаешь… – начала я, но она меня перебила.

– Знаю, знаю, Джон приходил, всё мне объяснил. Глупейшее недоразумение, а ты и рада была уцепиться, только повод дай.

Я аж задохнулась от возмущения. Иногда я думала, может это Джон её сыночек, а я левая девица, покусившаяся на любимого маминого пирожочка. Во всех наших конфликтах мама брала сторону Джона, а на меня вешала всех собак. И сейчас, стоило ему прийти к ней, сделать жалобное лицо и пожаловаться на меня, как мама тут же рванула отстаивать его честь и достоинство, мешая меня с грязью. Она бы, пожалуй, и домой ко мне не поленилась бы приехать, чтобы лично вернуть заблудшую овечку в стадо. Но, к её досаде, свой адрес я держала в секрете от родных.

– Зачем ты звонишь? – спросила я, стараясь сохранять твердость в голосе.

– Затем, что хватит тебе дурью страдать, – резко заявила она, – попрыгала и будет. У тебя есть определенные обязательства перед семьёй. Мы столько в тебя вложили, нам столько стоила организация этой вашей свадьбы…

– Я вас не просила об этом, – в отчаянии перебила я, чуть не сорвавшись на крик, – мне не нужна была эта пышная свадьба, это пускание пыли в глаза родным и знакомым. Я это всё терпеть не могу. Это вы с Джоном настояли, чтобы «было как у людей». Так что продолжайте, но уже без меня. Можешь хоть сама за Джона выйти, явно ты его любишь больше, чем дочь.

– Да как ты можешь? – голос матери поднялся до визгливого крика. – Неблагодарная!

– Я верну вам ваши чёртовы деньги, – отчеканила я, – и можете ими подавиться.

Мать засмеялась неприятным смехом.

– Откуда ты их возьмёшь? – спросила она насмешливо. – На паперть пойдешь или на панель?

– А это уж не твоя забота, мама, – в эту фразу я постаралась вложить свой самый язвительный тон.

– Ну-ну, не надорвись, работяга, – и всё ещё смеясь, мама бросила трубку, как обычно, даже не попрощавшись.

Я со злостью бросила телефон на стол. Походила по комнате, успокаиваясь. Разговор с матерью вздрючил меня до невозможности. В запале я несколько раз крепко выругалась вслух. Опять она умудрилась попасть в больную точку. Дьявольщина! Где я возьму деньги? Поиски работы пока не увенчались успехом. Небольшая сумма денег, которые мне дал брат на первое время, постепенно таяла, а ничего так и не подворачивалось.

На самом деле я осознавала, что сейчас имею не самый лучший вид для нанимателей. Я ещё не оправилась до конца от разрыва с Джоном, да и два года сидения дома сказались на моих профессиональных навыках. К тому же я заработала жуткую неуверенность в себе, и кажется, потенциальные работодатели это чувствовали. По крайней мере после двадцати с лишним собеседований мне никто ни разу не перезвонил.

Возможно, поэтому я иногда слишком весело проводила вечера, глуша свою душевную боль алкоголем.

Я прошла на мою маленькую кухоньку и включила чайник. Надо хоть немного поесть. Чайник уже закипал, когда телефон снова зазвонил. Я с опаской взглянула на экран, но увидела незнакомый номер.

– Алло? – мой голос прозвучал испуганно, но в ответ я с облегчением услышала знакомый женский голос.

– Полли, это ты?

– Да, это я, – удивлённо ответила я, – добрый день, Эмма.

– О, ты меня узнала? – обрадовалась она. – Приятно! Скажи-ка мне, дорогая, чем ты сейчас занята? Где-то работаешь?

– Нет, – ответила я, – я свободна и как раз ищу работу.

– О, значит я вовремя! – Эмма радостно засмеялась. – Слушай, тут такое дело. После того, как ты уволилась, у меня поменялось какое-то безумное количество помощников. А я каждый раз вспоминала о тебе. И переживала, что ты ушла. А сейчас наше дело расширяется и офис увеличивается больше чем в два раза. И мне нужна ты. Причем не думай, я предлагаю тебе не твою прежнюю должность, мне нужен старший специалист, чтобы держать в руках этих мелких ленивых засранцев, ну и вести мои личные дела. Что скажешь?

Я восторженно выдохнула:

– Эмма, это удивительно! Я недавно рассказывала о своей работе у вас… другу, и поняла, что жалею, что ушла. И тут ваш звонок. Просто какое-то невероятное везение. Как вы нашли мой номер?

– Откопала в старой записной книжке. Хорошо, что ты не сменила телефон, я ужасно рада, что дозвонилась. Так ты согласна?

– Да!

– Замечательно. Тогда запиши адрес офиса и мой номер. – Эмма продиктовала адрес, я быстро нацарапала его в блокноте. – Жду тебя в понедельник в десять. Обсудим все детали, в том числе и твое вознаграждение. Всё, пока, до встречи!