– Ну что, как тебе твое путешествие? – звонко смеясь, спрашивает один другого. Его энергия плотная, синяя, цвета морской глубины и темной бездны. Она растекается, занимая всё больше пространства. Сначала появляются тонкие очертания силуэта, а затем они принимают вполне себе человеческую форму. До этого момента всё было достаточно размыто и, конечно, совершенно непонятно, что это вообще чья-то душа. Рядом с ним возник собеседник – сгусток изумрудной энергии принял очертания человека и улыбнулся первому.
– К., наконец-то мы встретились. Как мне тебя не хватало!
– М., в смысле не хватало? Мы же не расставались практически ни на минуту на Земле.
– К., на Земле, может быть, и не расставались, а вот той самой близости, той нашей тонкой связи мне не хватало. Ты спрашиваешь, как моё путешествие? Очень думательно. Ты, конечно, помнишь, с какой целью я спускалась в этот раз? Мне нужно было проявить себя, привести свою земную личность к результату, прочувствовать на своем опыте, что такое успех. И, кажется, в этот раз я справилась. Правда, сейчас у меня такое ощущение, что что-то другое важное прошло мимо меня. К., я даже тебя на Земле смутно помню. Представляешь, насколько отчаянно я хотела справиться?
М. замолчала. В воздухе повисла пауза, которая заставляла души мерцать, выпуская снопы яркого света.
– М., вот эта твоя самая узнаваемая черта! Каждый раз, возвращаясь с Земли, ты начинаешь с того, что что-то пошло не так. Почему ты концентрируешься только на минусах?
– К., потому что другая моя черта – перфекционизм. Если делать, то идеально, если браться за что-то, то выполнять это что-то качественно. Поэтому я всегда анализирую все мелкие просчеты, недостатки, недоделки. Моменты, которые можно было прожить по-другому, моменты, в которых ещё можно было получить другой опыт, погрузиться, прыгнуть, вскочить. Окунуться с головой. Понимаешь, хочется больше, сильнее, мощнее, глубже.
– М., в какой гонке ты участвуешь?
– В гонке за… совершенством. За результатом, который меня бы устроил.
– А ты сама понимаешь, какой результат тебя устроит?
– Ну…
Снова повисла эта неловкая пауза.
– Нет никаких «ну». М., тебе стоит понять. Гоняться за призрачным идеалом можно ещё несколько жизней подряд. И несколько жизней подряд ты возвращаешься, говоря о том, как что-то не так или не то – как тебе не хватило опыта, как тебе хочется больше. Открой глаза.
– К., я не понимаю тебя.
– Знаешь, что я об этом думаю? Думаю, что твое стремление к идеальному результату и идеальной картинке, твое желание получить как можно больше опыта и сделать это сразу – всего лишь желание не погружаться, желание чего-то избежать и спрятаться от этого подальше. Скажи мне, какого опыта ты боишься?
М. понурила голову, потому что вдруг осознала, что имеет в виду К. За последние свои несколько жизней она стремилась пережить опыт обретения силы, мужества, стержня, она хотела научиться достигать и получать результат. Она стремилась дойти до конца, выиграть это результативное сражение, прийти первой и с уверенностью заявить: «Я справилась». Ей так нравилось думать, разрабатывать стратегии, двигаться вперед к целям и результатам. Но и К. был в чём-то прав. Она боялась. Боялась учиться чувствовать. Чувствовать широко и глубоко: любить, горевать, благодарить со всем возможным размахом и широтой, на которые только может рассчитывать душа.
– Мне так нравится планировать, – пустилась в объяснения М., – в этом я вижу опору, чувствую поддержку и твердую почву под ногами, мне так комфортно. Я встречала на Земле тех, кто жил не по плану, и всегда неосознанно избегала таких людей: непонятно, что от них ожидать. Мне было страшно рядом с ними. Здесь, я понимаю, что и эти души делают это не просто так, не просто так спускаются именно за этим опытом. Он им зачем-то нужен…
– М., может быть, пока мы здесь, попробуем разобраться в том, что тебя так отчаянно пугает в эмоциональном опыте, в чувствах. Мы же все приходим учиться, и, мне кажется, тебе пора расширить свои границы и пережить что-то пугающе-неизведанное. Может быть, в следующий раз ты решишься это преодолеть?
3
Солнце ярко слепило глаза, отражаясь во всех блестящих и водных поверхностях. На улице было тепло. Этим летом Питер удивлял отсутствием серого неба и дождей.
Стася была сосредоточена на работе, конференция становилась всё ближе, но между делом она ещё успевала заниматься поисками ассистента. Первый улов от знакомых появился практически сразу: она провела несколько встреч с теми, кто откликнулся на предложение и была вполне себе довольна результатами. Личности ей попадались крайне интересные. Она даже как-то удивилась: почему она столько медлила перед тем, как начать? В её голове почему-то витали странные сомнения, связанные с подбором ассистента. Стася сама по себе была достаточно требовательна: ей было важно найти человека, помешанного на качестве в той же степени или практически в той же степени, что и она. Человека творческого, креативного, мыслящего нестандартно и при этом умеющего решать разного рода вопросы – и в переговорах, и в поиске пространств, и в разработке оформления. Ей всегда казалось, что таких людей чертовски мало на планете Земля, что ей будет сложно найти человека, с кем было бы легко взаимодействовать, кто был бы настолько же свободен и самостоятелен в принятии решений, не боялся быть ответственным, творчески мыслить и предлагать свои идеи.
Варианты ей попадались отличные: кто-то уже с опытом, кто-то без, но больше всего ей понравилась девушка по имени Вера. Они встретились в одной из любимых кофеен Стаси на Петроградке – лофтовое заведение, куда приходят с ноутбуками, чтобы поработать. Кто-то из посетителей весело и озорно смеется с друзьями, кто-то проводит время в одиночестве – и эта смесь человеческих энергий делает место уникальным.
Вера оказалась хрупкой, тонкой, мягкой и грациозной, и, как только Стася взглянула в её огромные карие глаза, она поняла, что может положиться на этого человека. В Вере чувствовался внутренний стержень, опора, как будто у Стаси рядом с ней вырастал второй позвоночник. Несмотря на отсутствие опыта, в ней читалось огромное желание учиться, вникать, разбираться, и Стася могла всё это предложить. Они проболтали пару часов, обсудив задачи, проговорив требования, ожидания по отношению друг к другу, и Стася окончательно убедилась в том, что это именно тот человек, который ей нужен.
Вера очень быстро включилась в работу, забрала основные дела, связанные со звонками, организацией дня, планированием встреч. Уже только это позволило Стасе вздохнуть свободнее и больше заниматься творчеством и детальной проработкой проектов. Многие вещи Вера схватывала на лету, какие-то приходилось объяснять чуть дольше, но Стася несомненно получала удовольствие и чувствовала прилив сил.
Миша тоже участвовал в проекте – разрабатывал дизайн, вносил правки, присутствовал на встречах с Заказчиком. В один из летних вечеров он приехал к Стасе с термосом и бутербродами и забрал её гулять на набережную.
– Ты, конечно, тот ещё выдумщик, – надевая спортивные штаны, саркастично подметила Стася. – С чего вдруг ты решил устроить вечерний пикник? Есть что-то, о чём я не знаю?
– Считай, что это небольшой праздник в честь твоего нового этапа в жизни: у тебя появилась Вера. Смотри, как двусмысленно звучит! – Миша улыбался и был горд, что у него получилась такая многосмысловая конструкция. Даже, казалось, выпятил грудь вперед. – В конце концов, раньше тебя невозможно было вытащить из дома вечером, а сейчас, смотри-ка, ты даже не пытаешься отмазаться большим количеством работы, а просто берешь и надеваешь удобные штаны. Я прямо тебя не узнаю!
– Миииииша! – Стасе было смешно, ведь сейчас она действительно с необычайной легкостью собралась на прогулку, хотя зачастую оставалась дома или выходила на улицу поздно вечером, когда город становился частично пустынным и погружался в ночную жизнь. – Вот как ты умудряешься подмечать детали?
– Это моя суперспособность, – смеясь, ответил Миша.
Они вышли из подъезда и направились в никуда. Вот за что Стася так любила центральные улочки Питера, так это за то, что где бы она ни находилась – её всюду окружала красота. Поэтому каждое утро она, улыбаясь, выходила из парадной на Лиговском, где жила, и, мерно отмеряя шаги, шла гулять. Брусчатка под ногами, переходящая в асфальт, плеск воды, замысловатые узоры на дверях домов, чуднЫе подъезды, яркие вывески, отражающиеся в воде огни города вызывали у Стаси настолько яркие эмоции, что иногда, бродя по любимому городу, она просто захлебывалась от чувств. Сейчас она шла вместе с Мишей – и им не нужно было разговаривать – она просто рассматривала прохожих, дома, огни, детали и молчала. Как будто видела всё это в первый раз.
Они дошли до Марсова поля и сели на зеленую траву. Миша достал свой термос и заготовленные бутерброды, протянул Стасе кружку и приготовился произнести тост.
– За новый этап в твоей жизни! Этап доверия, – и громко, насколько это возможно сделать одноразовым стаканчиком, чокнулся со Стасей.
– Обожаю твое чувство юмора, – глотнув вкусный травяной чай, произнесла Стася. Во рту мягко растекались тонкие нотки чабреца и мяты, легкое послевкусие и изящный шлейф уютного напитка.
– Спасибо тебе за такую лестную оценку. Я рад твоим переменам и что ты последовала совету умудренного опытом человека.
Стася удивленно подняла брови.
– Это я о себе, конечно же. Мне кажется, ты сама не знаешь, насколько тебе со мной повезло, – тут Миша уже расхохотался в голос.
– Как раз-таки понимаю. Я, правда, благодарна тебе за то, что ты мне дал этот волшебный пинок, чтобы я наконец взяла себе помощницу. Она так мне помогает, и мне с ней спокойно. Я наконец-то перестала заниматься организацией времени, встреч и текучки и больше времени посвящать творчеству – тому, что по-настоящему хотела делать. И это здорово.
– Ты знаешь, мне кажется, ты и правда стала спокойнее. Нет, не так. Размереннее. И это какая-то новая Стася. Меня это радует. Я, конечно, и против другой Стаси ничего не имел.
– Вот умеешь ты смешно говорить о серьезных вещах, – отмахнулась Стася.
– Серьезность тем или иным вещам придаем лично мы. Просто нам так более удобно вешать ярлыки и распределять события или вещи по категориям. Я просто говорю, а то, серьезно или не очень – уже решаешь ты.
– Ты хочешь сказать, что всё наше общение ты просто что-то говорил, а я наделяла всё это смыслом и серьезностью?
– Конечно. Человек слышит то, что он хочет слышать. Ты разве не замечала, что мнение одних людей для тебя крайне важно и нужно, а мнение других абсолютно ничего не значит? Может быть, просто те слова, которые они тебе говорят, это не то, что ты сейчас хочешь слышать?
Стася смотрела на него абсолютно пустыми глазами и совершенно ничего не понимала.
– Хорошо, давай попробую объяснить по-другому. Твоя ситуация с поиском помощника. В одном из наших разговоров я обмолвился, что тебе бы он не помешал. Это были просто слова, понимаешь? Я не давал тебе совет, не заставлял, приставляя пистолет к твоему виску, или ещё что-то такое. Я просто сказал между делом. А ты уже облекла их в какой-то смысл, увидела руководство к действию. Я, конечно, рад, что они так на тебя подействовали, но это случилось лишь потому, что тебе этот смысл был нужен в тот момент. Ты услышала то, о чём подсознательно размышляла уже давно, и это обрело в твоей голове абсолютно новые свойства. И ты начала действовать. Теперь понимаешь?
Стася чувствовала, как её нейронные связи заходили ходуном. Она понимала, что Миша говорит сейчас какую-то важную истину. Но эта самая истина совершенно не хотела занимать свое место в её голове. Возможно, сейчас это было не то, что она хотела услышать от Миши. И он как-то без слов понял, что Стася не готова обсуждать это дальше и перевел тему разговора.
Они просидели ещё порядка двух часов, уплетая бутерброды и допивая чай. Потом Миша помог ей подняться и проводил домой. Несмотря на такой уютный и душевный вечер, Стасю не покидало ощущение внутреннего беспокойства. То ли на неё так повлиял разговор с Мишей, то ли портилась погода, но внутри было странное чувство. Желудок сжимался, поднималась тревога, причем необоснованная. Вечер удался, помощница есть, работа кипит, все довольны и всё, казалось бы, хорошо. Но эта внутренняя зудящая штука никак не давала покоя…
***
В ту ночь Стася практически не спала. Встала утром с разбитой головой, и даже черный кофе не смог исправить ситуацию. Она почистила зубы, собралась выходить из дома, чтобы отправиться на встречу и решила подтвердить договоренность. Набрала номер Веры, но абонент оказался недоступен.
– Ладно, – подумала Стася. – Потом перезвонит.
Но к концу дня Стася поняла, что Вера не перезвонит.