Корректор. Книга вторая. Птенцы соловьиного гнезда

– Да пообщалась с ним вчера… – пожала плечами Карина. – Госпожа Докусинна, Биката заболел. У него сильная простуда и бронхит. Мне придется за ним поухаживать. У тебя не найдется запасных ключей от его квартиры?

23.15.849, вододень. Крестоцин

Девица постучала в стекло автомобиля Гумайны, когда тот уже заводил мотор.

– Господин желает поразвлечься? – спросила она приятным хрипловатым контральто. – Совсем недорого – пять сотен в час, и любые желания господина.

Гумайна оценивающе осмотрел ее. Проститутка отступила на пару шагов и медленно повернулась, давая ему как следует осмотреть себя. Девка оказалась что надо – фигуристая, блондинистая и весьма сексуальная. Белье она не носила, и тонкое прозрачное платье обтягивало ее как перчатка, ничего не скрывая. Охранник бросил взгляд на часы на приборном щитке. До начала смены у него два часа. Немного, но уложиться можно.

– Садись, – он коротко мотнул головой на соседнее сиденье. – Едем ко мне.

– С удовольствием, господин, – чарующе улыбнулась девица. Покачивая бедрами и помахивая сумочкой, она обошла вокруг машины и уселась в пассажирское кресло. Гумайна ухмыльнулся уголком рта и вырулил со стоянки магазина. Жаль, что времени немного. Ну, никто ведь не мешает взять у девочки код пелефона, чтобы назначить новую встречу, верно? Тогда можно не трахнуться наспех, а устроить нормальный вечер где-нибудь за городом, в хорошем тихом отеле. В конце концов, жалование «Тёбица» ему платит отнюдь не для того, чтобы он складывал его в банк. Скажем, завтра…

Додумать он не успел. Твердое железо ткнулось ему в бок, а шею обхватили пальцы, мало уступающие металлу в крепости.

– Будешь умницей – останешься живым, – холодно произнесла девица. – Начнешь дергаться или звать на помощь – сдохнешь на месте. Ты понял меня, господин Гумайна Баннин?

Охранник вцепился в руль словно в спасательный круг. Надо же так попасться! Но кто? Она знает его имя – это не просто ограбление!

– Не забивай голову лишними мыслям и следи за дорогой, – приказала девица. Определенно, чарующие обертоны из ее голоса куда-то пропали. – Если попадешь в аварию, сдохнешь на месте. Ты меня понял? Ответа не слышу!

– Да, госпожа, – пробормотал охранник. – Чего ты хочешь?

– Узнаешь чуть позже. К тебе лично у меня претензий нет, я всего лишь использую тебя в своих целях. Твои жизнь и здоровье не пострадают. Рули к южному входу в Центральный парк. Там мы немного прогуляемся и поговорим о жизни, после чего поедем дальше.

Она сняла с его загривка руку, но пистолет не убрала, только отодвинула и пристроила на колени. Его дуло по-прежнему смотрело Гумайне в бок. Охранник скрипнул зубами. Что надо шлюхе? Откуда она его знает? И ведь явно нацелена именно на него – осведомлена о расписании его работы и следила за ним, чтобы подловить в нужный момент. То есть он является мишенью какой-то хорошо спланированной операции. И останется ли он в живых, зависит от того, что именно хотят неизвестные ребята. Если им нужно лишь его удостоверение сотрудника охраны «Тёбицы», он труп.

До Центрального парка ехать было недалеко. Он аккуратно припарковал машину на стоянке и выжидающе посмотрел на девку.

– Прежде чем мы пойдем гулять, господин Гумайна, – с нажимом произнесла та, – ты должен накрепко запомнить одну простую вещь. Я – не человек.

В ее зрачках замерцали зеленые огоньки, так что Гумайна от неожиданности отшатнулся.

– Я – чоки. Очень похожая на человека, но, тем не менее, чоки. Я – новая экспериментальная модель. Я в десять раз сильнее тебя, в два раза быстрее и обладаю куда лучшей координацией. Если попытаешься делать глупости, я немедленно убью тебя. Пистолет я уберу, но без труда сверну тебе шею и голыми руками.

Она положила кисть левой руки на руль, и охранник с содроганием увидел, как твердый пластик под ее нежными пальчиками гнется и ломается, словно оказавшись под прессом.

– Невозможно! – просипел он. – Чоки не в состоянии причинить вред человеку! Основной закон кибернетики…

– Ты по телевизору про закон услышал, блистательный господин? – ласково улыбнулась страшная чоки. – Надо так понимать, что про боевых киборгов, которых «Тёбица» зачем-то разрабатывает по заказу Минобороны, тебе на работе не рассказывали. И потом, родной мой, с чего ты взял, что в моих глазах являешься человеком? Пока что я склонна рассматривать тебя как кусок говорящего мяса, отчаянно желающего оставаться живым. Желай и дальше, вдруг у тебя ума добавится. На случай, если ты все-таки надеешься на пистолет в кобуре у тебя под мышкой, я напомню, что все критично важные схемы у чоки сосредоточены в укрепленной грудной клетке, которую пуля из легкого оружия не пробивает. Стрелять мне в голову бессмысленно, там нет ничего, кроме мимических мышц и речевой системы. Да и прочие части тела либо ничего не значат, либо достаточно прочны. А в глаза ты мне попасть не сумеешь, не те у тебя реакция и меткость. Ну так что? Проникся своим положением?

– Да, госпожа, – судорожно кивнул охранник.

– Вот и молодец. Теперь пошли на прогулку.

В парке чоки по узенькой тропинке завела его в глухую чащобу. Гумайна и не подозревал, что в ухоженном лесочке посреди большого города могут существовать такие дикие заросли. Сойдя с тропинки (Гумайну она железной во всех смыслах рукой тащила за плечо), девица вытащила из-под кучи сухих ветвей новенькую, с еще не ободранным магазинным ценником, спортивную сумку и вытряхнула из него скромное длинное платье. Сбросив одеяние проститутки – охранник при виде ее нагого тела против воли почувствовал жар и возбуждение – она влезла в новую одежду и оправила ее на себе. Швырнув сумочку с пистолетом на землю, она повернулась к Гумайне.

– Итак, мой господин, – холодно сказала она. – Дальнейший план действий таков. Мне нужно тихо попасть в штаб-квартиру «Тёбицы». Ты мне поможешь. Твоя задача – провести меня через охрану, после чего я нейтрализую тебя, и ты без особых последствий придешь в себя через несколько часов. Основной план действий не предусматривает твоей смерти. Я вообще не намерена никого убивать, по крайней мере, на сей раз. Чтобы ты больше доверял мне, я даже объясню, что намерена делать. На днях «Тёбица» сильно меня обидела. Обидела меня персонально, а также человека, который мне небезразличен. Я намерена поквитаться с определенными людьми, за оскорбление ответственными. Еще раз повторяю – убивать и калечить я никого не собираюсь, меры чисто воспитательные. Если же ты попытаешься поднять тревогу, проводя меня в здание, задержать меня ваша служба охраны все равно не сможет, но основной план ты мне сорвешь. И мне придется прибегать к жестким вариантам воздействия, которые без трупов, твоего в том числе, уже вряд ли обойдутся. Так что не геройствуй и не рыпайся, и дело кончится лишь щелчком по самолюбию корпорации. Теперь иди обратно к машине.

За руку она вытащила охранника на тропинку и отпустила его. Тут же в ней что-то неуловимо изменилось, и холодная опасная стерва, которой девка выглядела последние полчаса, исчезла. На ее месте замерла, скромно потупившись, типичная дешевая чоки с деревянным лицом – смахивающая на манекен ходячая кукла, которую в здравом рассудке спутать с человеком решительно невозможно.

– Господин Гумайна, директор службы безопасности «Тёбицы» господин Оса Касадака по пелефону приказал тебе доставить ему чоки из загородного лабораторного комплекса, – тихо сказала она, почти не шевеля малоподвижными губами. – Я слушаюсь и подчиняюсь, господин.

Несколько секунд Гумайна смотрел на нее, стиснув кулаки и бессильно скрипя зубами. Потом он повернулся и зашагал по тропинке в обратную сторону.

«Тёбица» сильно меня обидела»? Похоже, мир переворачивается с ног на голову. Каким образом крупнейший в мире производитель киборгов мог обидеть сумасшедшую куклу?

При свете дня бар «Ракутиндэ» выглядел совсем иначе, чем вечером. Радужная вывеска над входом по-прежнему переливалась неоновыми огоньками, но выглядела совсем не так весело, как в темноте. Карина толкнула дверь и вошла внутрь. Народу оказалось немного, а место за кассой пустовало. Карина подошла к бармену, меланхолично полировавшему стойку, и поклонилась:

– Добрый день, господин. Могу я видеть господина хозяина бара?

– Что-то не так, молодая госпожа? – осведомился бармен, критически рассматривая ее. – По какому делу он тебе нужен?

– Я по поводу Бикаты…

– Бикаты, вот как? – приподнял бровь бармен. – Погоди, госпожа, я сейчас позову господина Матари.

Он вышел из-за стойки, прошел в противоположный угол зала и скрылся в подсобке. Тут из дверей кухни вынырнула девица, которую Карина опознала как давешнюю Юмию, и поставила перед клиентом в дальнем углу пару тарелок с едой. Тот что-то сказал ей, и официантка, кивнув, подошла к стойке.

– А где Сиритта?.. – недоуменно спросила она, но тут же осеклась и внимательно посмотрела на Карину. – Я помню тебя, госпожа. Ты Карина. Ты ведь ушла отсюда позавчера вместе с Бикатой, да?

– Добрый день, госпожа Юмия, – поклонилась ей Карина. – Да, я ушла отсюда вместе с Бикатой, ты правильно помнишь.

– Где он? – встревоженно спросила официантка. – С ним все в порядке? Куда он пропал? И пелефон у него не отвечает!

– Я как раз здесь… – начала Карина, но увидела, как бармен высунулся из двери подсобки и помахал ей рукой, подзывая ее к себе. – Я хотела рассказать о нем господину владельцу бара – прости, госпожа, я совсем забыла, как его зовут.

– Матари его зовут, госпожа, – быстро сказал официантка. – Он мой папа. Я с тобой. Эй, Бик! – она помахала рукой другому официанту, только что закончившему обслуживать клиента. Тот приблизился. – Будь другом, вон тому господину два фирменных, ладно? Пойдем, госпожа.

В подсобке было светло – горела верхняя лампа, оживляя сумеречный свет зимнего дня. Карина вошла и поклонилась хозяину.

– Здравствуй, господин Матари, – сказала она. – Я…

– Пап, она про Бикату хочет сказать! – встряла вошедшая следом девица.

– Здравствуй, госпожа, – откликнулся хозяин, отвлекаясь от терминала с финансовыми расчетами. – Юми, я полагаю, наша гостья сама в состоянии объяснить, зачем она здесь. Что случилось с Бикатой, госпожа? Мы его потеряли, и дозвониться не можем.

– Биката заболел. У него острый бронхит, кашель и температура. Он лежит в постели и не сможет встать по крайней мере до завтра. И он потерял пелефон. Он просил меня передать свои нижайшие извинения.

– И только-то! – с явным облегчением произнес Матари. – А мы уже начали беспокоиться, не случилось ли что. Прости, госпожа, что задаю невежливый вопрос, но не знаешь ли ты, когда он сможет выйти на работу?

– Я боюсь, что он больше не выйдет, – виновато сказала Карина. – Прости, господин Матари, но у него возникли сложные обстоятельства, и только потому он работал здесь. Он… обстоятельства изменились, и он, наверное, сюда не вернется. Ему нет больше нужды скрываться… ой, я не то хотела сказать…

– Скрываться? – задумчиво произнес владелец бара. – Ну, что-то такое я предполагал. Поначалу я даже подумывал обратиться в полицию. Но он оказался хорошим парнем, умным и трудолюбивым, так что я решил, что пусть все идет, как идет. Да, я с самого начала не верил, что он задержится здесь надолго. Жаль. Я подумывал, не начать ли обучать его основам бухгалтерии. В качестве экспедитора и учетчика он бы нам пригодился куда больше.

– И мы больше не увидим его и Калайю? – печально спросила Юмия.

– Ну… – Карина заколебалась. – Я не знаю, если честно. Я думаю, что он не станет возражать, если вы зайдете к нему в гости. Только не сегодня. Лучше завтра, когда ему полегче станет.