Корректор. Книга вторая. Птенцы соловьиного гнезда

– Погоди, господин! – воскликнул директор СВР. – Но я хотел…

– Все! – перебил его Демиург. – Извини, но разговора не получится. Господин Саматта излишне гиперболичен в своих аналогиях, но главное он передал верно: мы не общаемся напрямую с политиками высоких рангов. Прости за грубость, господин Медведь, но правило – для твоей же пользы. Прощай.

Он резко повернулся и вышел.

– Спасибо за приятный вечер, господин Медведь, – поклонился Саматта. – Нижайше благодарю за оказанные честь и помощь. Мне пора. Пожалуйста, не забудь про полицию.

– Да-да… – пробормотал директор СВР. – Всего хорошего, господин Саматта…

Его мысли уже явно витали где-то далеко. Саматта слегка усмехнулся и вышел вслед за Дзинтоном, бросив напоследок взгляд на странную девушку. Что она, интересно, за чудо природы? Неужели в ЧК научились делать таких же хороших чоки, как у Камилла? Или она не чоки? Но разве человек может двигаться с такой скоростью?

Непосредственно рядом с кабинетом никого не было, но в паре саженей от нее за перегораживающими проход троллями спецотряда волновалась толпа. С высоты своего роста Саматта разглядел, что она тянется по крайней мере до середины довольно длинного коридора, теряясь в полумраке притушенных ламп. Громко говорить никто не осмеливался, но шепотки перелетали от одного человека к другому, словно пчелы на цветущем летнем лугу. Очевидно, визит столь высокой персоны, как директор Службы внешней разведки, в местном захолустье наделал шума не меньше, чем появление Верховного Князя собственной персоной. При появлении Саматты толпа заволновалась сильнее, гул голосов усилился. Генерал Торабой отделился от стены.

– Господин Саматта, я…

– Спасибо, господин генерал, – бесцеремонно перебил его Дзинтон. – Господин Саматта более не нуждается в твоей защите. Мы спустимся в подземный гараж, у меня там машина. Зайди к господину Медведю за дальнейшими указаниями.

Не дожидаясь ответа, он двинулся по коридору сквозь расступающуюся толпу. Саматта, кивнув генералу на прощанье, последовал за ним. Торабой проводил их озадаченным взглядом, пожал плечами и снова вошел в приемную.

Подземный гараж оказался битком забитым автомобилями. Дзинтон подошел к старому полицейскому «ландшафту», выкрашенному в сине-белые цвета муниципальной полиции, и уселся за руль.

– Ну ты даешь! – покачал он головой, когда Саматта втиснулся на пассажирское сиденье. – Ты мне скажи, ты чего людей пугаешь?

– А я что? – Саматта удивленно посмотрел на него. – Я ж изо всех сил вежливо. Ну, не дипломат я, уж извини, как умею, так и выражаюсь. А политесам мы не обучены.

– Я про твои аллегории, – пояснил Демиург, заводя мотор. – Распыленная планета! Дрессированные муравьи, надо же! – Он негромко рассмеялся. – Книжки тебе писать надо. Фантастические. Для детей. Нарасхват пойдут. Ох, Мати, за что я тебя особенно люблю, так за здоровый цинизм в сочетании со злоехидством.

Он вырулил в узкий проход и принялся осторожно маневрировать между машинами.

– Что вижу, о том пою, – отмахнулся Саматта, зевая. – Ты с какого места слушал?

– Да с того момента, как ты в себя пришел и запись включил. Правда, краем уха, так что половину пропустил.

– Понятно. Скажи, что тут вообще за история? Кто и почему меня прихватил, если сам директор СВР оказался не в курсе?

– У-у! – протянул Дзинтон, выруливая по пандусу на площадь перед управлением и лавируя между беспорядочно стоящими автомобилями. – Тут, дружище, целая интрига. Не против тебя – против господина Медведя. У него врагов, знаешь ли, до хрена и больше, под него давно копают. Он не аристократ, дворянского звания не имеет. Одного того достаточно, чтобы все придворные смертельно возненавидели выскочку-плебея. А он еще и честный, взяток не берет, в коммерческих делах аристократии участия не принимает, а даже среди придворных есть такие, что в контрабандных делишках запачканы. В общем, другого давно бы съели. Но он прочно сидит, потому что с Верховным Князем они старые товарищи – еще в армии познакомились, когда юный Тайлаш Полевка там службу проходил. Князю на интриги и ябедников наплевать, а другого авторитета над Медведем нет. Да, все-таки монархическая форма правления при надлежащем монархе имеет некоторые плюсы. В общем, некие личности, допущенные к «Черному квадрату», решили завалить его моими руками. Тебя на полном серьезе намеревались убить. Заговорщики подстроили так, что все указывало бы на прямую причастность Медведя к твоей гибели. Предполагалось, что твой разгневанный покровитель, я то есть, стер бы его в порошок, освободив место для правильного человека. На диктофоне, что я передал нашему славному директору, записи некоторых разговоров его первого помощника с разными деятелями из правительства и придворными. Десятка два голов после сегодняшней ночи полетит, я так думаю.

– Понятненько. Дзи, а что за девица такая Медведя сопровождала? Что там вообще произошло? Я никогда не видел, чтобы человек с такой скоростью передвигался. Или она не человек?

– Ольга Лесной Дождь, девиант. Первая категория, объемный сканер, как у нашей Кары, и контролируемый взрывной метаболизм. Идеальный телохранитель, как Кара идеальный микрохирург. Вообще-то информация сверхсекретная, но в Четырех Княжествах уже несколько лет действует программа по подготовке из девиантов персональных телохранителей. Трое работают в охране Медведя, пятеро – Верховного Князя, а всего их в отряде телохранителей штук тридцать, почти четверть всех сильных девиантов ЧК. Ольга – одна из лучших и наиболее приспособленных к такой работе. Взрывной метаболизм есть только у нее и еще у одного парня из отряда, но у него нет сканера.

– Дверь она разнесла?

– Ага. Манипуляторами. Я совсем про нее забыл, когда проекцию генерировал, сделал бесплотного фантома. Через сканер она разглядела, вернее, НЕ разглядела меня – сканер пустышки не воспринимает, перепугалась и атаковала. Моя ошибка.

– Но как она может с такой скоростью двигаться? Что такое «взрывной метаболизм»?

– Способность мгновенно в десятки раз ускорять обмен веществ. Мышцы сокращаются гораздо быстрее, чем у нормального человека. Достаточно опасная способность – сердце быстрее работать не начинает, так что мускульные клетки после сверхнапряжения могут просто погибнуть от голодания. Да и реакция лучше не становится, если специально не тренировать. Девиантам с гиперметаболизмом приходится быть очень аккуратными, чтобы себя случайно не угробить нагрузкой.

– Все равно не понимаю, Дзи. Лет пятнадцать назад я знал одного парня в соседнем батальоне. Постоянный чемпион полка по тёкусо, призовые места брал на всекатонийских соревнованиях. У него любимый трюк был – удар голенью в голову из низкого приседа. Тренировался он с гирями на плечах, и в конце концов насобачился бить с такой скоростью, что глазом почти не различить. Кучу народа так на спор завалил: вот он сидит на корточках, перед ним стоит здоровый амбал, а потом вдруг он из пируэта выходит, а амбал без сознания на землю валится.

– Ну и?

– Однажды он себе порвал коленные не то сухожилия, не то связки. В общем, в инвалидное кресло устроился до конца жизни. А ведь девочка движется гораздо быстрее. Как она себя не калечит?

– Есть еще одна тонкость. Взрывной метаболизм наряду со способностью долго не спать – одна из двух способностей, напрямую перестраивающих организм носителя. У Ольги и мускулатура, и соединительные ткани, и скелет гораздо прочнее, чем у простого человека. Пули от нее не отскакивают, но чтобы ножом ее мышцу проткнуть, немалая сила нужна. Так что резкие нагрузки она выдерживает без особых проблем.

– Да… – Саматта невольно поежился. – Не хотел бы я с такой в драке сойтись.

– Уж постарайся не сходиться. Ольга – не Карина, у нее предубеждения против убийства нет. Она любого, кто Медведю угрожать попробует, на куски порвет в буквальном смысле слова. Девочка в него еще и по уши влюблена – дядька он харизматичный, как ты заметил, так что служит не за страх, а за совесть.

– А он знает? Что влюблена?

– Скорее всего, знает и беззастенчиво пользуется. Ты имей в виду, он только с тобой вежливо да обходительно держался. А вообще-то он тот еще волк. В других обстоятельствах вполне мог бы приказать тебя убрать по-тихому, и совесть его ни секунды бы не мучила. И он злопамятен – сегодняшнее унижение он тебе не забудет. Вернешься из ЧК домой – воздержись от дальнейших поездок сюда. Убийцу можно подослать так, что даже я потом концов не найду.

– Учту. Но раз так, значит, тех, кто его подставить решил, он вообще в пыль разотрет. Люблю, когда политики друг друга жрут… – Саматта снова широко зевнул. – Ох, спать-то как хочется!

– Спи, – согласился Дзинтон. – Я тебя, пожалуй, оставлю. Фантома в полицейском мундире за руль посажу, он довезет и уведет машину. Кстати, завтра с утречка пораньше тебя Цукка затерроризирует, выясняя, жив ли ты, здоров ли и сколько раз в день кушаешь рисовые колобки. Сегодня я ей отсоветовал звонить, тебе и так досталось, но завтра даже я ее не удержу. К местному утру, оно же масарийский вечер, она как раз до такого состояния дойдет, чтобы в одиночку войну Четырем Княжествам объявить, и да и Грашу тоже – просто за компанию.

– А Цу-то откуда узнала? – вяло поинтересовался Саматта.

– Ну как же! – ухмыльнулся Дзинтон. – Когда ты уехал, она сутки из меня пыль выбивала, требуя на нее твою лонжу замкнуть. Ты ее знаешь: с ней проще согласиться, чтобы отвязаться. Так что сразу после твоего похищения она начала мне мозги выедать, чтобы я тебя, бедняжку, выручал. Ты ей не говори, что сам выбрался, а то ведь она мне ни в жизнь не простит, что тебе пришлось самолично того майора по башке бить хилой ручкой.

– Не скажу. Но оно тебе будет стоить, – пообещал Саматта. – А чего стоить – подумаю на досуге. Все, Дзи, извини, но я сейчас отрублюсь. Сил больше нет держаться…

– Отрубайся, – кивнул Демиург. – Я тоже пошел. Пока.

По фигуре на водительском сиденье прошло мерцание, и мгновение спустя за рулем сидел полицейский, с усталой физиономией вглядывающийся в дорогу. Впрочем, Саматта трансформации уже не видел. Он спал. И снилось ему, как обака с лицом господина Медведя гоняется за ним по подвалу управления Министерства внутренней безопасности, чтобы засунуть в гигантский муравейник с электрическими лампочками в проходах.

23.15.849, огнедень. Крестоцин, полицейское управление Второго городского округа

Майор Тришши, даже не удосужившись постучаться, толкнул дверь кабинета с золотой табличкой «Следователь Кэйдзи Гаммэй» и решительно прохромал внутрь.

– С утречком, Кэй, – буркнул он. – Как жизнь молодая?

Кэйдзи с недовольным видом повернулся к нему.

– Триш, я занят. Не видишь? – раздраженно ответил он. – Что-то срочное?

Орк критично осмотрел посетителя, сидящего на стуле перед его коллегой. Среднего возраста, лет тридцати пяти – тридцати семи. Лицо типичного оканакца – широкое, низкие скулы, нос картошкой, тяжелая нижняя челюсть, слегка оттопыренные уши, широкие бесцветные глаза и светло-русые волосы. Высокомерно-холодное выражение физиономии прекрасно гармонирует с официальным искристым серым костюмом стоимостью не менее чем в три месячных жалования самого Тришши. Пиджак обтягивает могучие плечи, разворотом которых мог бы гордиться профессиональный атлет, спина прямая как доска, – осанка кадрового военного, а взгляд прищуренно-цепкий, пронизывающий насквозь. Вот так птичка залетела в окружное управление! Либо офицер СОБ средней руки, либо высокопоставленный сотрудник частной охранной службы.

– Ничего особо срочного, – пожал плечами майор, обходя стол и бросая взгляд на парящее в дисплее изображение молодой человеческой женщины. Насколько орк мог судить по своему опыту, по человеческим меркам девица наверняка считается писаной красавицей. – Дело «банды картежников» ты вел? Мне допуск к нему нужен.

– И ты с больной ногой топал ко мне через все здание? – удивился оой-капитан. – У тебя что, коммуникатор сломался одновременно с пелефоном?

– Нога у меня уже терпимо, а доктор мне велел ходить побольше. Иначе колено может подвижность потерять. Вышел в сортир, а потом решил заодно и прогуляться. Так дашь?

– Да дам, конечно, – отмахнулся Кэйдзи, делая пометку на мятом листе бумаги. – Чуть погодя. Все?