Березовский vs журналюги

Да знаю я, знаю, все знают. В кАмпании, повторюсь. Знают. Но у каждого свой резон молчать. Да, еще раз я утверждаю, что БАБ не намеревался убивать главу ОРТ. Он всего лишь поставил задачу: устранить. Патаркацишвили должен был организовать наезд на Владислава: «нагнать изжоги», покалечить, убрать, выключить из игры. Но не убивать! И широко распиаренную версию о том, что мотив убийства самого популярного телевизионщика страны – объявленный им мораторий на рекламу, я поддержать не готов. Это ведь было коллегиальное решение. Придумка того же Бадри. Надо было канализировать рекламные потоки, отжать Лисовского и прочих игроков останкинского рынка. Все деньги должны были контролироваться опытным Патаркацишвили. Но! Но никто почему-то не вспоминает, что за сутки до выстрелов на Новокузнецкой Влад сказал, что $$$ должны «идти на развитие». Тот есть расписался в желании и готовности рулить финансовыми потоками. Это никак не входило в планы Березовского (то есть читай: Бадри). Было решено «укоротить зарвавшегося», однако план был перевыполнен некомпетентными исполнителями – вторая пуля оказалась фатальной.

Не с руки эту версию экс-партнерам убитого озвучивать. Они все (ну, или почти все) поддерживали тесные отношения с тандемом Бадри—Борис, и многие из них (опять же – почти все) выиграли: Листьев с ними планировал, увы, расстаться.

Бориса Березовского я знал лишь как медиамагната. Поэтому как бизнесмена и/или политика оценивать его не возьмусь. А вот как маститого олигарха, не очень умело игравшего в газеты и каналы, описать могу без проблем. Хотя, конечно, и без малейших претензий на полноту картины. Общались мы с ним недолго и дружны ни разу не были.

Кстати, в своем Facebook-дебюте 27 февраля 2012 года сам беглый олигарх покаялся: «Я прошу прощения за попранную мной свободу слова. Оправдывая себя стремлением спасти Россию от красно-коричневой чумы, я, определяя политику главного информационного рупора страны, пренебрегал демократическими ценностями. Мои действия положили начало уничтожению независимой журналистики».

Тот же Доренко здесь вспоминает, как он приносил мандарины Борису в больницу и тот рассказал ему про «Единство»; это аутентичный монолог, записанный тогда, в 2001 году, «из песни слова не выкинешь» (©).

Сергей Доренко.

Набор букв, слов и фраз, который сейчас зрит читатель, – ни разу не книга. Никаких версий, никаких лжесенсаций. Просто прямая речь олигарха, людей из его окружения и пристрастные комментарии. Это даже не попытка политической криминальной биографии. И не заказ заинтересованных лиц. Нет, нет. Просто в первые недели после смерти Бориса началась стихийная генерация мегамифа о Великом Комбинаторе… Кстати, многие вспоминали тогда Ильфа & Петрова, сдержанную речь на могиле «бывшего слепого, самозванца и гусекрада» Паниковского. «Остап снял свою капитанскую фуражку и сказал: – Я часто был несправедлив к покойному. Но был ли покойный нравственным человеком? Нет, он не был нравственным человеком. <…> Все свои силы он положил на то, чтобы жить за счет общества. Но общество не хотело, чтобы он жил за его счет. А вынести этого противоречия во взглядах Михаил Самуэлевич не мог, потому что имел вспыльчивый характер. И поэтому он умер. Все!» Он умер. Умер. А рьяно мифологизироваться стал еще при жизни.

Потрясающе точно оформил одну из составляющих этого мифа Саша Никонов, иронизировавший: «Он предпочитал ни с кем не портить отношения. Если же они случайно портились, Березовский предпочитал убивать испорченного». И я считаю своим долгом изложить то, что знаю и помню. Да, это получилось сумбурно: я так привык. Это пристрастно: иначе не умею. И это, да, без авторской позиции. Ну что же…

За полчаса до того, как инфа об уходе Березовского всколыхнула нашу блАААгосферу, разместил пост на сайте «МК» (так уж случилось, что сообщение Егора Шуппе о кончине его тестя я прочитал одним из первых: серфил по Facebook’у вечером 23 марта 2013 года). «В ванной своего лондонского особняка пять часов назад скончался Борис Березовский. Его зять Шуппе только что оповестил об этом подписчиков своего Facebook’а. Стало быть, ушел. Навсегда. А жаль… Публикации & сюжеты о Борисе всегда вызывали ажиотаж. Благодарный материал. Мне, как главреду журнала „Карьера“, после публикации (в апреле 2004) обложки с усталым Березовским + „подобложечного“ очерка Марины Леско о БАБе – как классическом носителе русскоязычного менталитета!!! – звонили коллеги и пытались выяснить: 1) кто заказчик публикации, 2) материал „против“ или „за“? Странно. Разве третьего не дано? Потребитель печатного слова предпочитает эксплицитно проговоренную авторскую позицию. Причем желательно, чтобы она совпадала с читательской. Тогда автора любят. Если она противоположна, но яростно прописана, сочинившего уважают. Фрустрация начинается там, где намечается предательский полет над схваткой: социум не толерантен к нейтралитету. Это трактуется как малодушие. „Вы = сексменьшинство или секс-большинство?“ „Я = сексуальное одиночество“. Очень актуально для каждого, имеющего голос в сакраментальной нашей „медийке“ и не желающего при этом голос этот отдавать какой-нибудь из конфликтующих сторон. А других (в смысле – сторон) здесь не наблюдается. Причем речь об изоляции именно сексуальной тональности. Потому что пожелавшего воздержаться при голосовании как бы „имеют“. Причем со всех сторон. Напоминает все это метания а-ля доктор Живаго».

Он если и был доктором, то всего лишь технических наук. Лекарем не был. Не был шаманом. Он был самим недугом. Демонизированным. Совершенно добровольно демонизированным, с песней. Это был его выбор. Его собственный путь. Его по-кинематографичному яркая жизнь. Его непростая борьба. А здесь не рассказ о боях Березовского. Здесь – инфа для размышления.

Борис Березовский + Евгений Киселев.

Им в разное время и по-разному манипулировали журналисты. Разные. Те, кто могли бы написать настоящие мемуары о таинственном олигархе Земли Русской и хрестоматийном носителе русскоязычного менталитета Борисе Абрамовиче Березовском: Андрей Васильев, Евгений Киселев, Татьяна Кошкарева, Михаил Леонтьев, Александр Невзоров, etc.

Они влияли на него, он – на них. Сложные партии. Зеркальцем мотивов Березовского была кадровая политика владельца разномастных СМИ. Разбитым зеркалом. Осколки здесь и собраны.

И, кстати, «Вместо предисловия» воспроизведена рецензия на одну из предыдущих моих книг об «Олигархе Земли Русской», напечатанная «Комсомольской правдой» в год смерти Березовского.

БОМБЫ ДЛЯ БОРИСА

1994. ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ

«Невзорванный Березовский» – так называлось первое интервью Борис Абрамыча. Такая у нас в «Новом Взгляде» была, как принято говорить, фишка: давать заголовки полосным беседам по формуле «прилагательное + фамилия» (например, «Несгибаемый Кобзон», «Непримиримый Проханов», etc.). Я опубликовал беседу с Березовским на излете 1994 года с подачи Саши Гафина. Имя будущего «серого кардинала» мне ничего не говорило, но Гафину я тогда был обязан: он только что выкатил для «нововзглядовского» полосного разговора подлинного ньюсмейкера той поры – своего работодателя, товарища & подельника Петра Авена, так что я внял просьбам отправить того же интервьюера (Андрея Ванденко) на встречу с «потрясающе перспективным бизнюком, которого недавно почти взорвали». Кстати, в оригинале мы озаглавили материал «Недовзорванный Березовский», что, само собой, персонажу не пришлось по нраву. Он попросил поправить заголовок прямо в верстке. И еще намекнул, что надо бы зафотошопить бокал шампанского, с которым был запечатлен на портрете, украсившем первую полосу того выпуска нашей газеты. Так и вышел номер: с непонятным жестом неизвестного еврея под странным заголовком. Сам я достаточно тесно (в ежедневном режиме) общался с Борисом очень непродолжительное время, осенью 1999 года. Не намерен вивисекторствовать: его как политика я не понимал, как предпринимателя не знал, а вот как олигарха, перекроившего ландшафт отечественной медийки, попытаюсь показать. Без игр в псевдоаналитику и без публицистической зауми не обошлось, но материалы, сохранившиеся с той поры, мне показались любопытными, и я просто собрал здесь, под одной обложкой, его «нововзглядовские» разговоры и публикации в других газетах ИД «Новый Взгляд», Березовскому в той или иной степени посвященные. В конце концов именно Борис в известной степени выпестовал плеяду телекиллеров, которые сыграли значительную роль в политических битвах Новой России.

***

«Пытаясь определить место Бориса БЕРЕЗОВСКОГО в системе координат российского бизнеса, я осторожно спросил у близкого знакомого Бориса Абрамовича, можно ли назвать того одним из самых богатых людей нашей страны. Человек, которому я задал этот вопрос, только хмыкнул в ответ: мол, нашел, о чем спрашивать! Еще бы поинтересовался, католик ли Папа Римский. Да, возглавляемый Березовским «ЛОГОВАЗ» стремительно выдвинулся на первые роли в частном бизнесе России, его оборот в 1993 году превысил 250 миллионов долларов. Да, именно «ЛОГОВАЗ» – главный официальный дилер в нашей стране крупнейших автомобильных компаний мира: «Мерседес-Бенц», «Дженерал Моторс», «Вольво», «Хонда»… А ведь Борис Абрамович руководит еще и Автомобильным Всероссийским Альянсом… Все верно. И тем не менее уверен, что подавляющему большинству россиян фамилия ничего не говорит. Если она и вызывает ассоциации, так, пожалуй, в первую очередь в связи со взрывом в Москве несколько месяцев назад. Тогда Березовский чудом остался жив, хотя жертв избежать не удалось, – погиб водитель, ранения получили охранник, несколько случайных прохожих. Газеты пестрели версиями, следствие обещало найти виновных… Время шло. Главный пострадавший надолго уехал за границу, новых сведений о ходе дела не появлялось. О покушении стали постепенно забывать. Между тем, главный вопрос – кто и зачем желал смерти сорокавосьмилетнему член-корреспонденту Российской Академии наук г-ну Березовскому? – остается без ответа. Можно предположить, что больше других знает сам подвергшийся нападению, но он до последнего времени упорно избегал любых контактов с прессой. Выдержавший полугодовой обет молчания Березовский сегодня впервые публично говорит о случившемся и предлагает свое объяснение происшедшего… – К тому, что заранее спланированные встречи многократно переносятся по причине занятости моих собеседников, я привык, но чтобы аудиенцию назначили в восемь утра… Вы первый, Борис Абрамович. – Для меня это нормальное начало трудового дня. Обычно я встаю в половине седьмого. Иногда приходится деловые встречи проводить и в семь утра.

– Если я добавлю, что домашний телефон вы не отключаете и даже подчеркиваете, что звонить вам можно и заполночь, то получится классический ненормированный рабочий день. Наверное, читатели должны посочувствовать трудной жизни российского бизнесмена, не знающего ни сна, ни отдыха? – Борис Абрамович, не буду скрывать, что главный мой интерес в сегодняшнем разговоре связан с приснопамятным покушением на вас.

– Сегодня какое число? Между прочим, завтра исполняется ровно полгода с того взрыва… – Срок достаточный, чтобы найти виновных, верно? Однако, насколько я знаю, ни непосредственных подрывников, ни тех, кто стоял за ними, пока так и не поймали. И все-таки?

– Ясно, что случившееся не мелкий эпизод, не частная попытка свести счеты. То, что на след преступников по-настоящему выйти не удается, хотя расследованием занимались очень серьезно – и в Москве, и в регионах, говорит о профессионализме нападавших. На сегодняшний день отрабатываются две основные версии, базирующиеся больше на логике и косвенных доказательствах, чем на неопровержимых уликах. – То есть следствие предполагает, кто особенно был заинтересован в вашей гибели, и – соответственно – строит свои гипотезы?

– Именно так. Корни надо искать в сфере моих профессиональных интересов. Начинать, конечно, следует с АвтоВАЗа, с нашего участия в работе как самого завода, так и структур, созданных в рамках группы АвтоВАЗ – «ЛОГОВАЗа», АвтоВАЗбанка, Объединенного банка.

– «Наше участие» вы говорите из скромности? Может, лучше все же употреблять местоимение «мое»?

– Я не пытаюсь приуменьшить собственную роль, скажем, в процессе акционирования АвтоВАЗа, однако и приписывать себе особые заслуги у меня нет оснований.

– Тем не менее поговаривают, что лично вы являетесь держателем весьма внушительного пакета акций.

– Количество моих акций подсчитать нетрудно. В «ЛОГОВАЗе» у меня семь с половиной процентов, а АвтоВАЗбанке – около того, точно не помню, но, во всяком случае, не половина и не четверть. Пожалуй, все.

– «AVVA» не забыли, где вы тоже гендиректором, как и в «ЛОГОВАЗе»?

– В «AVVA» у меня нет личных сбережений и акций. Да, Автомобильный Всероссийский Альянс стал владельцем контрольного пакета акций АвтоВАЗа, но нужно четко разделять участие по капиталу и участие в управлении. В «AVVA» мои функции заключаются в руководстве этим акционерным обществом. Думаю, моя роль достаточно значительна, хотя и не решающая. Главной фигурой во всем, что касается АвтоВАЗа, был и остается Владимир Каданников. Он безусловный лидер. Я же один из тех людей, кто участвует в принятии решений по принципиальным вопросам развития группы АвтоВАЗ.

– Но если вы всего лишь «один из…», то почему покушение было совершенно именно на вас?

– Появление «ЛОГОВАЗа», «AVVA» в Тольятти было воспринято, словно прилет инопланетян. А может, даже и хуже. Образ инопланетянина более-менее понятен по фантастической литературе, а вот сформировать отношение к владельцу, приехавшему издалека, но имеющему право влиять на все вопросы, затрагивающие интересы многотысячного коллектива автогиганта, сложнее. Трудно возлюбить незнакомца, который явился в твой дом и пытается установить собственные порядки. Особенно ярое неприятие пришельцев было поначалу, постепенно к нам стали привыкать, хотя наше присутствие по-прежнему не вызывает на АвтоВАЗе энтузиазма. И это при том, что я не могу считать себя там чужим человеком, поскольку работаю с этим заводом больше многих из тех, кто числит себя его ветераном.

Генеральный директор и председатель Совета директоров АВТОВАЗа (1988—2005) Каданников.

В 1973 году, будучи сотрудником Института проблем управления Академии наук СССР, я стал работать с Волжским автозаводом, который к тому моменту существовал всего четыре года. Я разрабатывал системы автоматизированного проектирования и принятия решений. …Говоря о корнях покушения, надо иметь в виду еще один аспект, не связанный напрямую с акционированием. Необходимо помнить, что мы являемся одним из крупнейших дилеров АвтоВАЗа. Занимаясь продажей «Жигулей», мы вторгаемся в сферу интересов многих людей и групп. И здесь уже ниточки тянутся из регионов в Москву.

– Вы говорите о группах. В прессе речь шла о группировках. Слова вроде однокоренные, а значение у них разное. В газетах назывались некоторые конкретные преступные группировки, потенциально заинтересованные в вашей гибели. Скажем, солнцевские парни, контролирующие черный рынок по продаже автомобилей в Москве.

– Понимаете, у меня нет оснований говорить персонально о солнцевской, орехово-борисовской или, к примеру, бауманской группировках. Много их сейчас развелось. Михаси, Сильвестры и так далее…

– Вы знакомы с кем-то лично?

– Я общался один раз с Михасем и его, если так можно сказать, командой.

– На предмет чего была встреча?

– Разговор шел не об автомобильном бизнесе, а о магазине «Орбита» на Смоленской площади, который мы хотели купить. Это помещение было идеально для открытия в нем сразу нескольких автосалонов.

– Почему вы обратились к Михасю?

– Выяснилось, что этот район контролируют его люди. Хотя, насколько я слышал, круг интересов Михася весьма широк: это и аэропорты «Внуково» и «Шереметьево», и другие важные объекты нашего города, да и не только Москвы. Говорят о нефти, об иных серьезных вещах, но все это только на уровне слухов. Я же могу свидетельствовать об одном факте: о переговорах вокруг магазина «Орбита». К сожалению, нам не удалось достичь взаимопонимания.

– В цене не сошлись?

– Можно сказать и так. Мне даже было непонятно, зачем мы встречались, настолько завышенную цифру нам назвали.

– Каков был порядок чисел?

– Миллионы долларов.

– Магазин того не стоил?

– Абсолютно. Разговор-то наш происходил не вчера, а года два назад (т. е. в конце 1992 года. – Е. Д.). Тогда и цен таких не было. Да это и сегодня дорого. Словом, те переговоры закончились ничем. – А после совершения покушения вы не пытались по своим каналам найти заказчиков взрыва в криминальной среде?

– Безусловно пытался, но личных встреч ни с кем из авторитетов преступного мира не организовывал. Понимаете, именно тех, кто захотел меня убрать, вычислить сложно. Кроме торговли автомобилями я ведь занимаюсь и финансами, и строительством. Отдельная статья – Аэрофлот.

– Вы и его купили?

– В результате долгой и напряженной борьбы АвтоВАЗбанк получил право, по существу, управлять финансами Аэрофлота, а это – ни много ни мало – полтора миллиарда долларов годового оборота. Понятное дело, что мне как человеку, стремившемуся именно к такому исходу событий, решение сделать АвтоВАЗбанк уполномоченным банком Аэрофлота кажется единственно верным, поскольку у нас был достаточный опыт работы с промышленными гигантами. Достаточно сказать, что банку приходилось обеспечивать жизнедеятельность ВАЗа в чрезвычайно сложных экономических условиях. Вы ведь знаете, что этот завод – одно из крупнейших гражданских производств, без сбоев и трудностей там не обойтись, но тем не менее.