Крысятник

– А ну, пошел! Прыгай вниз! – заорал Гончар.

Пленник попятился, стараясь держаться подальше от края своей могилы. Ударом ноги Гончар угодил ему в солнечное сплетение, заставив согнуться пополам.

– Глубже дыши, – посоветовал Гончар, – а то сдохнешь раньше времени. – Ухватив стонущего антикварщика за волосы, он ударил его коленом в лицо, подволок к яме и столкнул вниз.

Серый присел на корточки и, помахивая стволом, заговорил:

– До чего же может довести человека упрямство! Это надо же, какая незавидная участь быть закопанным живым где-то на окраине Москвы! Хочешь, я расскажу, что будет с твоими останками, скажем, месяца через полтора, когда окончательно растает снег? Сначала твою голову, торчащую из земли, обглодают бродячие псы, которых здесь несметное количество. А потом, немного позже, когда у молодежи начнут бурлить гормоны в крови, на твои останки натолкнется какая-нибудь влюбленная парочка, ищущая уединения. Твои кости никогда не опознают и зароют на краю кладбища, где обычно закапывают всяких бродяг… Ну, что стоишь? – прикрикнул Серый на ухмыляющегося Гончара. – Закапывай его.

– Это мы мигом! – радостно воскликнул Гончар и, подняв с земли лопату, принялся засыпать корчащееся в яме тело. Комья глины, шурша, рассыпались по куртке, разбивались о задранное к ночному небу лицо.

– Постойте! – отчаянно закричал пленник. – Я все скажу!

Ухватившись за край ямы, он попытался выбраться, но удар ногой в челюсть вновь опрокинул его в яму.

Серый порылся в карманах, достал пачку сигарет. Изящным щелчком выбил одну и, жадно вдыхая ароматный дым, закурил.

– Ты, однако, опоздал, парень. У меня нет привычки долго уговаривать своих клиентов. Признаюсь, я рассчитывал на твои бабки. Уж очень мне не хотелось идти в казино пустым. А ты подвел меня, не пожелал делиться. Сам пойми, как мне людям в глаза смотреть, если я заявлюсь на серьезную игру, имея в кармане каких-то несчастных десять тысяч баксов?

Пленник сидел на самом дне ямы. Воля его была парализована, в расширенных зрачках мерцал животный ужас. Он перестал обращать внимание на комья земли, что падали ему на плечи, спину и уже полностью засыпали голени.

– Я все скажу… деньги у меня дома… Только не убивайте меня… п-прошу вас. У меня престарелая мать. Она не переживет этого.

Серый бросил горящий окурок в яму, удачно попав пленнику за шиворот. Сначала тот даже не замечал жалящего огня. Казалось, все чувства у него были заблокированы, и сам он находился в глубокой прострации. Лишь когда из-под воротника повалил дым, он наконец нашел в себе силы пошевелиться, чтобы вытряхнуть тлеющую сигарету.

Гончар вновь развеселился – эхо разнесло по округе безжалостный хохот гиены. Серый лишь скупо улыбнулся.

– Знаешь, твои слова способны разжалобить даже камень, а что говорить о таком мягком человеке, как я! Считай, что тебе сегодня крупно повезло. Итак, где ты прячешь деньги?

– В кухонной плите, в духовке, – выдавил из себя пленник. – Внутри большая металлическая коробка. В ней тридцать тысяч долларов.

– А ты, оказывается, большой оригинал. Как тебя зовут?

– Виктор.

– У тебя богатое воображение, Витек. А если бы твоя престарелая мать нанесла тебе визит и вздумала испечь пирог своему любимому сыночку? Сгорели бы твои денежки синим пламенем. – Согнав с лица улыбку, Серый добавил: – Если денег там не окажется, я тебя самого поджарю на огне до хрустящей корочки… Ключи у тебя? – обратился он к напарнику, не называя его по имени.

– А как же! – откликнулся Гончар.

– Тогда присыпь-ка нашего нового друга по пояс. Пусть знает, что мы не шутим. Я тебе позвоню на мобильник, и, если денег не окажется, просто пристрели его и закопай. Ненавижу бродячих собак. Незачем оставлять им дармовое угощение.

Сунув связку ключей в карман, Серый сел в машину и, стараясь не ухнуться в колдобину, вырулил на трассу.

Обратная дорога всегда короче. Он уложился за двадцать минут. В этот раз темнота в подъезде была помехой, и Серый не сразу сумел отыскать замочную скважину. Бдительная старушенция не высунулась. Скорее всего она уже спала или просто ворочалась в постели с боку на бок, вспоминая славные времена, когда мужчин живо интересовало, что находится у нее под юбкой.

Немного повозившись с замками, Серый открыл внешнюю металлическую дверь и внутреннюю – деревянную, очень хлипкую. По-хозяйски включил свет в прихожей. Не без интереса осмотрел интерьер. Хозяин обладал неплохим вкусом. Повсюду виднелись безделушки, завезенные едва ли не со всех частей света: раковины, медные кувшины, какие-то пестрые ткани. В самом углу комнаты стояла женская фигура, вырезанная из черного дерева. Следовало отдать должное неизвестному мастеру – выглядела она как живая. На шее золоченая бижутерия, вокруг пояса узенькая набедренная повязка, на тонких кистях браслеты из жемчуга; а пухлые губы слегка приоткрыты, словно приготовились для сочного и страстного поцелуя.

Жаль, что такую прелесть невозможно спрятать в карман, а волочить на собственном хребте очень непросто.

Серый прошел на кухню. Скользнул взглядом по обстановке, такой же диковинной, как и во всей квартире, и шагнул в сторону плиты. Не без волнения распахнул дверцу духовки и, заприметив в глубине металлический короб, облегченно вздохнул. Открыв крышку, он увидел пачку долларов, заботливо перетянутую резиночкой.

Достав из кармана мобильный телефон, Серый набрал нужный номер:

– Это я. Как там наш клиент?

– Держится бодрячком, хотя, кажется, наложил в штаны. А как у тебя?

– Все в порядке, – произнес Серый, аккуратно распихивая пачки долларов в карманы куртки. – Как говорят в таких случаях, клиент всегда прав.

– Что с ним делать?

Серый на секунду задумался. Карманы распирало от тугой валюты. Самая приятная тяжесть, которую он когда-либо испытывал в своей жизни. Это настраивало его на миролюбивый лад.

– Пусть убирается куда глаза глядят. Но сначала передай ему от меня привет, и непременно горячий, чтобы он надолго запомнил нашу встречу, – пожелал Серый.

Гончар довольно хохотнул:

– Я тебя понял.

– Ну, давай, – произнес Серый и отключил телефон.

Он вернулся в комнату. Прощаясь, посмотрел на пышнотелую негритянку. Мимоходом вновь пожалел о том, что невозможно уволочь такую красоту, и шагнул в освещенную прихожую.

Спускаясь по лестнице, он нечаянно зацепил носком ботинка ведро, оставленное кем-то на лестничной площадке. Оно грохнулось и, весело дребезжа, покатилось вниз. Где-то наверху глухо залаяла собака. А на втором этаже тихонько приоткрылась дверь, выпуская наружу седые старушечьи космы.

* * *

– Вот с этими ребятами тебе работать, – кивнул Кочан в сторону антикварного магазина, где стояли трое парней в легких коротких куртках. – Место здесь прикормленное, без копейки не останешься. – Он осклабился. – Скупщики работают бригадой, делятся по справедливости, что в наше время большая редкость. Сейчас ведь каждый под себя норовит грести. У них как раз человека не хватает. Хотели пригласить новичка со стороны, но я порекомендовал тебя. Они мне кое-чем обязаны, так что отказывать постеснялись.

– Лишних вопросов задавать не будут? – спросил Шибанов, стараясь рассмотреть получше будущих коллег.

– А ты думаешь, что на такую работу берут только с трудовой книжкой? Тут все намного проще, понравился людям – работаешь, не понравился – топай дальше.

Шибанов невольно улыбнулся:

– Я и сам никогда не любил бюрократов.

– Ну что ж, начальник, тогда с почином. – Покосившись на спутника, Кочан добавил: – Советую держаться с ребятами по-свойски, тогда быстрее притрешься.

Парни о чем-то негромко переговаривались. При этом их глаза постоянно рыскали в поисках клиентов. Стоило одному из прохожих задержать на них взгляд, как тотчас раздавался приглушенный вопрос:

– Что сдаем?

Приотстав от Кочана на полшага, Шибанов направился к своему трудовому коллективу.

– Привет работникам культуры, – развязно поздоровался Кочан, приближаясь к парням. – Я вам человека привел, как договаривались. Надежный, зуб даю! – заверил он коренастого скупщика с настороженным взглядом.

Тот молча пожевал резинку, а потом буркнул: