Лесовик. Вор поневоле

– Конечно, почему нет?– залихватски подтвердил я, но тут же вспомнил о том, чего мне не хватало в лесу. – Вот только специй надо бы прикупить и овощей, не есть же постоянно одно мясо.

– Какой же ты Лесовик после этого, если в деревне еду покупать собираешься? Тебя лес кормить должен.

– Меня-то, может, и должен, а вот всяких гномов вовсе не обязан. Так что думайте сами…

– Вот же ты – зараза! Одни растраты с тобой! Всё, Машенька, прощай! – Мастер Гронхельм обнял свою помощницу, украдкой смахнув слезу. – Всё, всё! – попытался успокоить он внезапно разревевшуюся Машу. – Ты отныне самостоятельный мастер, и не к лицу ронять свой авторитет красными зарёванными глазами. Держи себя в руках, кузнец! – повысил он голос и, повернувшись ко мне, скомандовал: – Пошли, Лесовик!

Выйдя из кузницы, гном внезапно поинтересовался:

– Кстати, а каким оружием ты владеешь?

– Луком.

– С дальними атаками понятно, а вблизи что? Неужто копьем Машкиным во врагов тыкать собираешься?

– Ну, откровенно говоря, да, – не счёл нужным скрывать свои методы борьбы от спутника.

– М-да, – помотал гном головой из стороны в сторону. – Послали же боги напарника. Копьё – это выбор солдата, бьющегося в строю. А у нас из строя ты да я, да мы с тобой! Кого ты этим копьём победить сможешь? То ли дело молот, секира, на худой конец – меч. Вот каким должно быть оружие для ближнего боя. А ты – копьё! Тьфу! – Гном в сердцах сплюнул под ноги, да так, что чуть не попал мне на сапог. Надеюсь, он это не специально. А то что-то не улыбается мне делать дела с компаньоном, который в меня плюёт. Это даже в переносном смысле неприятно, а уж в прямом – и вовсе противно.

– Ну не было достойных учителей. Даже не так. Вообще учителей не было. Пришлось самому как-то выкручиваться.

– Ничего, это дело мы в пути подтянем. А по дороге справим тебе какое-никакое оружие. Ты чем бы хотел владеть? Молотом, секирой, топором или мечом? Могу ещё ножами снабдить.

– Ну, из всего этого я держал в руках только топор и молот, и ножи, разумеется.

– М-да, похоже, всё даже хуже, чем я предполагал. Я так понимаю, то, что ты их в руках держал, не предполагает того, что ты ими бился?

– Ну да, молотом в кузне работал у деда на подхвате, а топором дрова рубил, доски и бревна тесал, немного в дерево бросать научился. А ножами вообще в повседневной жизни постоянно пользуюсь, ну и метать их умею, куда же без этого.

– Тьфу! Ты что, совсем больной? Кто же своё оружие в бою выбросит? Ну бросишь ты топор в одного врага и, возможно, даже убьёшь, а дальше что делать будешь? Против оставшихся врагов будешь стоять безоружный, как дурак? Или ты думаешь, что без оружия в бою гораздо удобнее и безопаснее?

Мне приходилось только помалкивать на этот поток вопросов, понурив голову. Гном немного молча постоял, переводя дух, и опять продолжил на меня нападать:

– Вот и кто ты после всего этого? Придётся возвращаться в кузницу, опять девочку расстраивать. Видел же, что она плакала, не мог до этого сказать?

– Что сказать-то?

– Что ты – бестолочь безрукая! – Гном явно не отличался дипломатичностью. – Надо было сказать, что у тебя из оружия только лук и копьё. Я вообще не понимаю, как тебе удалось убить тех тауренов да ещё и огров в придачу!

– Повезло просто…

– Оно и видно! Мозгов-то у тебя на рассчитанную победу явно не хватит.

– Что-то я начинаю сильно сомневаться в выборе компаньона. Где же это видано поливать грязью того, кто собирается принести тебе деньги?

Гном открыл было рот, чтобы начать возмущаться в ответ, но вместо этого опустил голову и тихо проговорил:

– Извини, парень, сорвался. Просто как-то всё очень быстро происходит, как-то внезапно, с бухты-барахты. Тридцать лет просидел на одном месте, а тут внезапно – раз, и сорваться. Я столько об этом мечтал, что сейчас даже растерялся. Да и к Машке привязался, не хочется её оставлять тут одну, без пригляда. Но я понимаю, что если сейчас не уйду, то не уйду вообще никогда. Так что всё это моё брюзжание просто способ снять напряжение.

М-да, если честно, то не ожидал я такой палитры чувств от простого непися. Неслабо разработчики заморочились с прописью характеров. Этот мир внезапно повернулся ко мне своей новой гранью. И это было удивительно, я совершенно не ожидал такого. Гном же развернулся на месте и пошёл обратно в кузницу, благо мы успели отойти всего шагов на двадцать.

В кузне, прислонившись к наковальне, тихо плакала Маша.

– Машка, ты чего тут сырость разводишь? В кузне должно быть жарко, а не мокро. – Мастер Гронхельм просто источал деликатность.

– Мастер, а вы разве не ушли?

– Да вот, из-за этого недотёпы пришлось вернуться. Надо прихватить с собой кое-что из оружия. – Гном повернулся ко мне. – Ты, кстати, учти, что тащить всё придётся тебе, – после чего он опять скрылся в чулане.

Машка размазала слёзы по щекам и с надеждой посмотрела на меня. Я в ответ покачал головой. Но на сей раз она мужественно сдержалась, поднялась и пошла раздувать огонь в горне. Мастер показался из чулана спустя минуту. Он тащил с собой охапку оружия. Здесь были два меча, два топора и два щита. Всё это он вручил мне.

– Мастер Гронхельм, а как же молот, секира, ножи?

– Нос у тебя до них не дорос. Умению боя секирой или молотом надо учиться очень долго, а топором или мечом можно научиться махать гораздо раньше. Ну а ножами я и сам владею очень плохо, потому учить не буду, только переучиваться потом придётся.

– Понятно.

– Что тебе понятно? Вот что тебе понятно? Ни черта тебе не понятно, послали же боги компаньона! Как мне с тобой теперь идти прикажешь? Тьфу! – Вспышка его гнева была неожиданной, впрочем, следа от неё совершенно не осталось, когда он обратился к Маше: – Машенька, мне очень лестно, что ты плачешь из-за моего ухода, но ничуть не меньше мне горько видеть твои слёзы. Ты очень добрая девочка и замечательный кузнец, из тебя получится отличный мастер.

Машка резко обернулась, одним прыжком оказалась рядом с гномом, схватила его в охапку и приподняла. Судя по напрягшимся рукам гнома, он весьма растерялся. Впрочем, через пару секунд его опять опустили на землю, предварительно поцеловав в щёку. Сказать, что гном покраснел, – это ничего не сказать. Он стал похож на варёного рака, который недавно сменил кожу.

– Спасибо вам, мастер, за всё! За науку, за то, что поверили в меня.

– Да что я-то? Это вот он в тебя поверил. – Хитрый гном попытался сделать крайним меня.

Машка сделала шаг ко мне и поцеловала в щёку и меня.

– Тебе тоже спасибо. А то мама тебя поблагодарила, а я всё ещё нет.

Уж не знаю, покраснел ли я, но в ответ смог лишь кивнуть, принимая благодарность. Гном направился к выходу, а меня посетила мысль, как убить одним выстрелом двух зайцев: и Машку привести в чувство, и гнома вывести из себя, чтобы он и думать забыл о своих переживаниях. Так что вместо того, чтобы последовать за ним, я остался стоять на месте. Мастер Гронхельм у выхода обернулся и бросил:

– Пошли к Захарии, что встал как вкопанный?

Я же с самым невинным видом поинтересовался:

– Мастер Гронхельм, а вы ничего не забыли?

– А? О чём это ты, парень?

– Вы же говорили, что всё оставшееся в кузнице принадлежит теперь Маше?

– Ну, говорил, и что с того?

– Тогда почему вы заходите сюда как к себе домой и берёте, что захочется, не заплатив при этом ни гроша? – Ну всё, вызов брошен, осталось выяснить, примет ли его Маша. Думаю, что с такой мамой и таким учителем она меня точно не подведёт.

– Мальчик, да ты в своём ли уме? – Первым от шока отошёл всё-таки гном.

– А вы знаете, мастер, ведь он прав! – Ручьи слёз потихоньку высыхали на щеках. Молодец Машенька, не подвела мои ожидания.