По лесным тропам

Часть 1.

Венок из лесных цветов

В домике на краю деревни жила девочка. Звали её Вёсенка. Жила она со своими бабушкой и дедушкой. Девочку так назвали из-за её ясных голубых глаз и очаровательной улыбки. Больше всего на свете она любила гулять, играть и смеяться.

Как-то раз погожим днём Вёсенка проснулась в отличном настроении. Разбудил её лучик молодого весеннего солнца, который закрался к ней в комнату через неплотно зашторенное окно.

«Отлично! – подумала девочка. – Пойдём сегодня с ребятами в лес, давно уже хотели собрать цветов для венка».

С этими мыслями она встала с кровати, умылась, оделась и побежала на улицу.

– Внучка, доброе утро! Ты не поможешь мне убраться дома? – обратилась к ней бабушка из кухни.

– Доброе, бабушка! О-ой, давай потом, ты посмотри, какая погода замечательная.

– Хоть поешь…

– Совсем некогда, давай, я твои пирожки с собой возьму.

Вёсенка взяла котомку, быстро уложила туда несколько пирожков, поставила кувшинчик с молоком и выбежала из дома.

– Уже проснулась, Вёсенка? Пойдём, поможешь мне в поле, – поприветствовал её дедушка, запрягая лошадь в плуг.

– Привет, дедушка! Прости, я так тороплюсь. Мы договорились с ребятами сегодня в лес за цветами пойти, – проговорила Вёсенка на ходу.

– Ну, хорошо, проказница. Смотри, одна в лес не ходи! – крикнул ей вдогонку дедушка.

Вёсенка забежала к лучшей подруге, которая жила по соседству. Но та сказала, что ничего не получится, потому что сегодня она помогает родителям на огороде. Вслед за ней все друзья один за другим оказались заняты различными домашними делами.

– Вот и договаривайся с ними после этого, – в сердцах сказала Вёсенка после того, как последний из друзей пошёл чинить сарай. – Сама, значит, пойду. Сплету самый красивый венок, будут мне потом завидовать.

Решив так, она закинула на плечо котомку и отправилась в лес.

Дорожка была уже не раз исхожена с друзьями. Всё вокруг было хорошо знакомо. Сразу у входа в лес поваленное дерево, а за ним недалеко овражек, в котором дети играли в прятки. Вот только одна она в лес раньше никогда не ходила. Бабушка всё пугала всякими лесными ду́хами и прочей нечистью.

«Но я же теперь взрослая! – подумала она. – Я теперь не боюсь этих страшилок. А самые красивые цветы – они всегда растут подальше в лесу. Никто из этих моих друзей-предателей такой венок потом не сплетёт».

И она пошла дальше в лес. За очередным поворотом ей попался миленький жёлтенький цветочек, затем ещё один. Она нарвала целую охапку, как вдруг среди жёлтых стали попадаться розовые.

«Розовый хорошо подойдёт к моему платьицу», – пришла ей в голову мысль, после чего она выкинула половину жёлтых цветов и начала рвать розовые. Цветы уводили её всё дальше от тропинки, а за розовыми стали попадаться красные, затем голубые. Форма бутонов становилась всё интереснее и причудливее. Вёсенка не могла удержаться и начинала срывать всё новые цветы, каждый раз оставляя при этом часть уже сорванных на земле.

Сорвав очередной цветок, девочка разогнулась и увидела, что буквально в десяти шагах от неё на пеньке сидит мужичок. Густая серая борода не позволяла с уверенностью определить его возраст, даже если бы девочка умела этот возраст определять. Тёмно-зелёный плащ покрывал незнакомца с плеч до ног и не позволял сделать какой-либо вывод о его росте. На голову был наброшен капюшон. Всё, что могла с уверенностью сказать Вёсенка, так это то, что мужчину она раньше не видела. Человек смотрел себе под ноги, и первой её мыслью было убежать. Но не успела она сделать и шаг, как мужчина поднял взгляд и посмотрел прямо на неё.

Душа у девочки мгновенно ушла в пятки: глаза мужчины были мутно-зелёного цвета, без какого-либо намёка на зрачок. Вёсенка стояла, не в силах пошевелиться под этим взглядом. Какое-то время незнакомец неотрывно смотрел на неё, и по его лицу невозможно было понять, о чём он думает. А у Вёсенки в голове была полнейшая растерянность, близкая к панике. Все мысли вытеснил один вопрос: «Что же делать?». Она бестолково сжимала в руках охапку цветов и боялась сделать вдох.

Наконец мужчина прервал тишину.

– Ну и что ты тут вытворяешь? – с расстановкой сказал он.

На удивление голос не был неприятным – как будто ветки шелестели листьями на ветру.

– Я.. я ничего, – с усилием вымолвила Вёсенка. – Я просто собирала цветы для венка.

– А-а, для венка… Ну, всё понятно. А скажи мне, деточка, венок ты для всей деревни плести будешь?

– Н-нет, себе только, – пролепетала она в ответ.

– Себе, значит… А зачем тогда, скажи мне, деточка, – голос мужчины становился всё громче и яростнее, – ты сорвала и выкинула столько цветов?!

– Я не знаю… – совсем тихо сказала Вёсенка.

– Ах, ты не знаешь?! – прогремел незнакомец – на этот раз его голос прозвучал так, будто огромная ветка надломилась с громким треском. – А что ты вообще знаешь? Знаешь, как болит обрубок стебля, от которого ты оторвала цветок?

И сразу после этих слов цветы в руках у Вёсенки обожгли ей ладони, будто раскалённые. Она уронила их на землю. А страшный мужчина выпрямился во весь свой, как оказалось, немалый рост и стал медленно приближаться к ней, продолжая говорить.

– Знаешь, что чувствуют лепестки, отрываясь от бутона?

Ветка растущего рядом дерева резко хлестнула Вёсенку по голой ножке, оставив красный след и заставив вскрикнуть.

– Знаешь, как падает выброшенный цветок на землю?

Корни деревьев пришли в движение под ногами Вёсенки. Она не удержалась и упала, больно ударившись о землю. Из глаз брызнули слёзы. Незнакомец стоял над упавшей девочкой и смотрел сверху вниз, на его лице была злость.

– Я не со зла… я просто хотела красивый венок… я больше так не буду… – из глаз девочки лились слёзы, мешая ей видеть всё вокруг. Когда же она подняла взгляд, рядом уже никого не было.

Вёсенка еще раз оглянулась, но никого не обнаружила. Не было и цветов, которые она выронила только что. Пенёк, на котором сидел тот мужчина, – вот он.

«Или не было никакого мужчины… Да нет, ну точно был, не причудилось же мне, и вот порез на ноге от этой ветки. Или это я раньше где-то зацепилась… – Растерянная и уставшая Вёсенка встала и собралась идти домой. – Ну его, этот венок. Из одуванчиков, что возле дома, сплету потом».

Вот только лес вокруг был какой-то совсем незнакомый.

«Видимо, я долго шла, не поднимая головы. Ну, вроде я пришла оттуда».

Так она и пошла, пытаясь разыскать тропинку. Но как ни старалась, а найти никакой тропинки не получалось. И, что удивительно, цветы ей больше совсем не попадались.

После примерно часа блужданий Вёсенка уже не на шутку стала переживать. И чувство голода подступило. Она вспомнила про пирожки, которые взяла из дома, достала и быстро съела два.

«Так, конечно, получше. Но куда идти, всё равно не понятно. Ладно, буду идти в одну сторону – куда-нибудь да выйду».

Но выйти куда-то у неё так и не получилось. Вот уже и солнце виднеется сквозь деревья всё ниже, катится к горизонту, и пирожок всего один остался, а дороги всё нет.

Наконец, совсем обессилев, Вёсенка села под ёлку и горько заплакала, уткнувшись лицом в ладони. Ей раньше никогда не доводилось теряться в лесу, да ещё и так безнадёжно.

Вдруг в коленки что-то ткнулось. Девочка подняла взгляд, это оказался лисёнок. Совсем небольшой, с локоть длиной. Вёсенка начала гладить лисенка и потихоньку успокоилась.

– Кроха, откуда ты взялся? Ах, ты, наверное, хочешь есть.

И она без раздумий отдала последний пирожок и всё оставшееся молоко зверьку. Лисёнок всё быстро съел, и когда Вёсенка встала, чтобы продолжить поиски дороги, он побежал вместе с ней. Вдвоём идти было уже веселее, и страшные мысли как-то отошли в сторону. А вскоре и тропинка появилась. Радости Вёсенки не было предела. Она быстро-быстро пошла по тропинке, предвкушая, что расскажет друзьям, и как будет красоваться своим новым питомцем. Лисёнок всё время бежал рядом. Вот только тропинка эта была ну совсем незнакомая, и знакомой она всё никак не становилась.

Внезапно на пересечении с другой тропинкой Вёсенка увидела мальчика. Он стоял к ней спиной и что-то рассматривал наверху, в ветвях деревьев.

«Отлично, ну если здесь уже и дети гуляют, то я совсем близко к выходу из леса», – сделала Вёсенка вполне логичный вывод.

Она подбежала к нему и похлопала по плечу.

– Мальчик привет, ты не знаешь, как добраться до деревни?

– Отчего ж не знать? Хорошо знаю, – ответил мальчик, оборачиваясь, – вот только знания надо заслужить.

Вёсенка вскрикнула от неожиданности: глаза мальчика были мутно-зелеными…

– А ты не такая безнадёжная, как сначала показалась, – продолжил мальчик, улыбаясь. – Не сидела и не выла, а целый день бродила, искала выход. Лисицу, вон, покормила. А зверь – он умный, к дурному человеку не пойдёт. Ладно, дам тебе шанс. Выполнишь мои задания – выпущу из леса, перестанешь блуждать.

По тому, как говорил этот мальчик, Вёсенка догадалась, что перед ней тот же мужичок, который встретился ей раньше. Поэтому, прежде чем соглашаться, она решила спросить, с кем она разговаривает.

– Простите, а вы кто? – очень непривычно было обращаться так к мальчику, который чуть ли не младше её на вид. Но она хорошо помнила, как легко вывести из себя это существо, поэтому решила лишний раз не рисковать.

– Ха… Мы, то бишь я – лесной дух-хранитель, – его явно повеселило такое вежливое обращение девочки. – Вы, люди, обычно называете нас лешими.

Лешие, по рассказам бабушки, не были ни добрыми, ни злыми. Они в первую очередь заботились о лесе и его обитателях. Поэтому Вёсенка решилась.

– Я согласна. Что надо делать?

– Добренько. Перво-наперво тебе необходимо сходить к бабке, что живёт в чаще, и взять у неё чудо-рукавички. Всё просто, – сказал Леший, ухмыляясь.

– А как я найду дорогу? А бабка эта знает, что я приду? А если она не захочет мне давать рукавички? – затараторила девочка.

– Дорогу тебе покажет твой новый друг, я ему шепну. Только в дом с ним не ходи, бабка эта жутко не любит всякую живность. Да и вообще, у старухи характер прескверный. Вечно недовольная, шуток не понимает, – при этих словах Леший потёр свою спину. – Так что ничего она просто так тебе не даст. Но как ты будешь выполнять задачу – твои трудности.

Девочка согласилась, а куда ей было деваться? Леший шепнул что-то лисёнку на ухо и рассыпался сухими листьями, не сказав больше ни слова. Сразу после этого лисёнок бодренько засеменил по тропинке, идущей налево. Вёсенка пошла за ним.

Дорога была не близкая. Когда солнце совсем уже склонилось к закату, девочка опять проголодалась. Лиственные деревья давно сменились разлапистыми чёрными елями, наполовину сухими. Тропинка уже кончилась, но идти было легко, потому что всю землю покрывал толстый слой хвои. Травы и других растений почти не было. Когда стемнело и Вёсенка совсем обессилела, среди деревьев показался невысокий забор и избушка посреди огороженного двора.

Избушка была необычная. Стены слегка покосились, на крыше вместо соломы были птичьи перья, сам домик стоял на столбиках, как на ножках. На земле под ним что-то чадило, будто обкуривало ножки. Над порогом был прибит бараний череп, вокруг избы и на крыше сидели несколько десятков ворон. Из печной трубы шёл дым, а из открытого окна доносилась старушечья ругань.

– Чтоб его маковку… Где всё вечно пропадает? Ни ступки, ни корня женьшеня.

Вёсенка оставила лисёнка, как и советовал ей Леший, подошла к двери и несмело постучала. Ругань сразу же стихла. Внутри послышалась какая-то возня, и через несколько мгновений дверь отворилась. На пороге стояла сухощавая старуха. Седые волосы выбивались из-под платка, повязанного на голове, длинный изогнутый нос и торчащий из-под губы нижний зуб делали лицо старухи жутковатым. В руках она держала приборы для готовки, было понятно, что именно от этого занятия отвлекла её Вёсенка.

– Ох, ты ж ба-атюшки… – всплеснула ладонями бабка, роняя приборы. – Ты откудава, внучка, взялася?

– Здравствуй, бабушка. Меня зовут Вёсенка. Я гуляла по лесу и заблудилась, – скрыла девочка истинную причину своего прихода сюда, памятуя предупреждение Лешего о скверном характере старухи. – Можешь меня пустить на ночь? Я много места не займу.

– Да уж вижу, вижу, что не займёшь, праходь-праходь, не стой на пороге, – поспешно протолкнула бабка девочку, будто боялась, что та передумает. – Садись на стул, я как раз готовить кончаю.

Внутри избушка оказалась на удивление значительно больше, нежели казалась снаружи. Кругом были разбросаны вещи: тряпки, травы и всевозможные предметы. Всё было вперемешку. Комната освещалась от огня в печи, в воздухе витали всевозможные ароматы различных сушёных трав и какого-то варева.

Бабка взяла что-то со стола, бросила это в котёл на огне и размешала большой поварёшкой.

– Могло быть вкуснише, конечно, – продолжила говорить хозяйка, – но куда-то пропали все специи.

Вёсенка обратила внимание, что после перемешивания бабка кинула поварёшку на полку у печки, хотя взяла её со стола. После этого старушка ещё немного походила в поисках тарелки и приборов для еды, в результате с трудом нашла миску и ложку. Когда же она собралась налить в миску еду, она уже никак не могла отыскать своей поварёшки.

– Да вот же она, бабушка, – помогла ей Вёсенка.

– Ох, ты ж, точно… Вот старая стала, совсем ничого не помню.

На стол опустилась миска, полная какого-то блюда, больше всего напоминающего рагу. Вёсенка осторожно попробовала, было и в самом деле вкусно. Только теперь она осознала, насколько сильно проголодалась. Миска в два счёта опустела. Пока Вёсенка ужинала, старушка возилась с самоваром и сразу, как тарелка опустела, поставила на стол чай с сушками и малиновым вареньем.

– Пей-пей, внученька. Я особливые травушки покидала, спать будешь покойно и все силы восстановишь.

Вёсенка всё съела, а бабка в это время внимательно наблюдала за ней. С последним глоточком хозяйка сказала:

– Ну что ж, теперь и спать пора… Кровати у меня лишней нету, так что ложись на скамейку, я тебя укрою.

Вёсенка так и сделала, легла на широкую скамейку недалеко от печки, глаза у неё сразу же начали закрываться.

«И что там говорил Леший, очень милая бабушка».

Уже борясь со сном, она вспомнила, что даже не спросила имени хозяйки и не поблагодарила её за еду и приют.

– Ой, скажешь тоже, какие благодарности, – ответила бабка, подходя к скамейке с серой шкурой. – А кличут меня Ягой, – закончила она, накрывая девочку.

Проснулась Вёсенка оттого, что её кто-то тормошил.

– Вставай, давай, чего тут разлеглась!

Это была вчерашняя старушка. Вот только вела она себя уже совсем не так приветливо, как вечером.

– Хватай скорей метёлку и давай, подметай, – продолжала старуха.

Вёсенка свалилась с лавки, ничего не понимая, и с удивлением уставилась на так резко изменившуюся бабку.

– Оглохла, что ли? Бегом убираться!

Девочка в полнейшей растерянности схватилась за метлу и стала нерешительно мести возле печи.

– То-то же, – зло кивнула Баба-Яга. – Чтоб ни соринки здесь не было, – закончила она, уходя в другую комнату.

Вёсенка продолжала мести и гадала, к кому она всё-таки попала, и чего ожидать дальше. Она не сразу обратила внимание, что шкура, которой она укрывалась ночью, теперь висит у неё на плечах. Девочка попыталась снять её, но ничего не получилось.

«Зацепилась, наверное, где-то», – подумала она.

Убрав с пола рассыпанную золу и прочий мелкий мусор, Вёсенка подошла к комнате, куда удалилась Баба-Яга, и осторожно постучалась.

– Бабушка, я закончила. Можно мне поесть?

– Я здесь решаю, что ты кончила, а что нет! – Баба-Яга вышла и внимательно осмотрела комнату. Было и вправду чисто, Вёсенка поработала на совесть. – Подметёшь ещё дважды, а потом, может быть, я дам тебе что-то поесть.

Ошарашенная Вёсенка так и осталась стоять с метлой после ухода Бабы-Яги. Потом продолжила подметать, потихоньку приближаясь к двери.

«О таком Леший не предупреждал. Это уже ни в какие ворота не лезет. Вернусь лучше к нему, попрошу другое задание».

Вёсенка толкнула дверь, но та оказалась закрыта. Она поискала замки или запоры, но ничего не нашла, а дверь никак не поддавалась. Сердце у Вёсенки стучало так громко, что она боялась пропустить момент, когда Баба-Яга выйдет из своей комнаты. Постоянно оглядываясь, она продолжала безуспешно пытаться открыть дверь. Наконец, бросив попытки, она огляделась и обратила внимание на окна. На двух больших окнах были плотно закрыты ставни, попытка открыть их тоже не удалась. А вот третье маленькое окошко находилось высоко под потолком. И было открыто.

Вёсенка несколько раз нарочно шумно махнула по полу метлой, чтобы Баба-Яга не заподозрила неладное, затем с трудом подвинула тяжёлый стол к стене с окном, взгромоздила на стол деревянный стул, на котором она ещё вчера сидела и ела такое вкусное рагу. Взобралась на стол, затем на стул, потянулась к окну, ей не хватало буквально чуть-чуть. Она в отчаянии подпрыгнула, понимая, что у неё всего одна попытка зацепиться. И схватилась за край окна. Стул с грохотом упал на пол. Вёсенка изо всех сил подтянулась, уперлась ножками в стену и пролезла в окно головой вперёд.

Окно находилось очень высоко от земли, но сейчас ей было всё равно. Она выпрыгнула и приземлилась сразу на ноги и руки, а потом бросилась со всех ног в лес. Вот только к ней не сразу пришло осознание, что ног у неё, а точнее лап теперь четыре. Она превратилась в серую волчицу – в той самой шкуре, что была у неё на плечах.

Вёсенка пыталась сдёрнуть с себя шкуру, хваталась за неё пастью, тёрлась спиной о стволы деревьев, но лишь расцарапала себе тело. Побегав так по лесу, она всё же вернулась к избушке на столбиках. На пороге стояла Баба-Яга.

– Что, набегалась, плутовка? – с усмешкой сказала та. – Значить, слушай меня внимательно, никуды тебе отсюдава не уйти. По крайней мере, в человеческом обличье. Ты теперь служишь мне. Можешь охранять избушку во дворе, как волчица, или прибираться внутри, как человек. Будешь хорошо работать – будешь сыта. А коли нет… зачем мне такая прислуга – значит, сыта стану я сама.

Так и стала жить Вёсенка. Целыми днями мыла посуду, полы, подметала и наводила порядок. Когда ей становилось совсем невмоготу, она выходила из избушки, превращалась в волчицу и бегала по лесу. Заблудиться она не боялась, в теле волчицы у неё обострялся нюх, и она без труда находила избушку Бабы-Яги. Первое время она пыталась ещё снять с себя шкуру, но, не преуспев в этом совершенно, вскоре бросила попытки. Мысли о своих бабушке и дедушке наводили на неё такую тоску, что она не могла остановить слёзы, которые градом лились у неё из глаз. Но вскоре она заметила, что монотонная работа по уборке дома отвлекает её от грустных мыслей. Поэтому Вёсенка работала с ещё большим усердием.

Уже через неделю своего пребывания в избушке, она стала просто незаменимой в хозяйстве. У Яги была привычка бросать вещи где попало, а Вёсенка навела замечательный порядок. Посуда, всегда чисто вымытая, была аккуратно сложена в шкафах, травы сушились в углу на верёвках. У каждой вещи теперь было своё место. Когда Баба-Яга что-нибудь не могла найти, сразу же объявлялась Вёсенка с этой вещью. От недоброй хозяйки никогда не было ни слова благодарности, но своё обещание она держала: Вёсенка всегда была накормлена.

Ещё через неделю почти во всей избушке был идеальный порядок. В одну только комнату её не пускала Баба-Яга. Старуха часто запиралась в ней, и оттуда доносились непонятные звуки: шипение, звон, бульканье…

Очередным вечером из комнаты донёсся звук разбитого стекла, а после оттуда выбежала Баба-Яга и накинулась на ни в чём не повинную Вёсенку:

– Сколько можно здесь мыть! Ну-ка, бегом, уберись там! – крикнула она, указывая в сторону запретной комнаты.

Вёсенка кинулась за метёлкой и совком, вбежала в комнату. Там в полумраке посреди комнаты стоял большой чёрный котел, под ним прямо на полу горело синее пламя. Вдоль стен тянулось множество полочек и шкафов, в беспорядке заполненных непонятными стеклянными ёмкостями, деревянными и костяными приборами. На одной полочке Вёсенка мельком заметила блюдце, по которому без остановки каталось серебряное яблоко.

– Поживее там! – крикнула ей Баба-Яга.

На полу недалеко от входа лежало разбитое зеркало, Вёсенка принялась подметать осколки.

Когда уборка была завершена, девочка вышла из комнаты, и Баба-Яга сразу же закрыла за ней дверь. Этим вечером перед сном старуха обратилась к своей прислужнице со словами:

– Теперь будешь прибираться в той комнате под моим присмотром. Если замечу, что ты что-то оттуда взяла – сварю в котле паскудницу.

– Да, бабушка, – покорно ответила девочка.

Ночью Вёсенка плохо спала, ей всё снились сны про дом, как она прибежала туда в образе волчицы, а деревенские мужики устроили на неё охоту. Она им кричала, что пришла повидать своих бабушку и дедушку, а они кидали в неё камнями и тыкали острыми вилами.

Проснулась она рано и решила пробежаться по лесу, чтобы развеяться после кошмаров. Весь лес рядом с избушкой она уже хорошо знала. Это было дремучее и безжизненное место. Раньше ей ни разу никто не попадался кроме старухиных ворон, которые уже привыкли к ней, а она к ним. Поэтому столь велико было её удивление, когда кто-то её окликнул: «Вёсенка!».

Она резко остановилась. Возле ели сидел её лисёнок. Его ни с кем нельзя было перепутать, это точно был он.

– Вёсенка, наконец-то я тебя нашёл! Я так рад, так рад! Извини, что не дождался тебя тогда, я боялся, что Баба-Яга меня схватит и съест. Она так со всеми животными в округе делает, – затараторил лисёнок.

Только теперь Вёсенка поняла, что её питомец совсем ещёмаленький зверёк. Как мальчик лет четырёх.

– Ах, Лисенок, как я рада тебя видеть! Ничего, ты ничем не смог бы помочь. Посмотри на меня, мне теперь никак не уйти, – со слезами в голосе ответила Вёсенка.

– Есть способ, есть! Тебе надо бросить в огонь волчью шкуру, и ты больше не будешь становиться волчицей. Я точно знаю, мне Леший сказал.

– Чтоб его, этого Лешего!.. «Забрать чудо-рукавички, ничего сложного», – передразнила Вёсенка своего злополучного знакомого. – Не снять мне этой шкуры, я уже столько раз пробовала.

– Так как раз для этого и пригодятся чудо-рукавички. Они защищают от ворожбы. Найди их – и ты сможешь снять шкуру, – радостно пояснил Лисёнок.

– Даже если я найду, как же мне их взять, старуха глаз с меня не сводит?

– Предоставь это мне, – гордо поднял мордочку зверёк.

Так они и договорились. Однажды вечером, через несколько дней после встречи с Лисёнком, Вёсенка очередной раз убиралась в запретной комнате. Она уже немного освоилась и знала места, где лежат разные штуки. Правда, рукавички ей так и не попадались. Вдруг во дворе раздались жуткий шум и карканье.

– Чегой-то там стряслось? – проворчала Баба-Яга и поковыляла во двор.

Вёсенка молнией бросилась к ящичкам, до которых у неё до сих пор не доходили руки. В первом были разные монетки, второй она поспешно закрыла, в нём было полно копошащихся насекомых. Она очень волновалась и часто дышала, но продолжала перебирать ящик за ящиком.

– Ах, ты пройдоха! Откудава только взялся? – донёсся со двора крик Бабы-Яги. – Ну я тебя счас!

Девочка с удвоенной скоростью бросилась к сундуку, стоявшему в углу. В нём оказалось куча разной одежды. Шапки, накидки – и вот, наконец, варежки из переливающегося изумрудно-лазурного шёлка. Вёсенка скорей надела их и потянула за так надоевшую за это время шкуру. И та отцепилась. Пленница сразу же бросила её в синее пламя. Оно ярко вспыхнуло и перекинулось на деревянный пол, а затем в мгновение ока охватило всю комнату. Вёсенка схватила первую попавшуюся накидку из сундука, обернулась ею, чтобы не обжечься, и побежала прочь из горящей комнаты и из избы. Дверь была распахнута. Вёсенка выбежала во двор, на долю мгновения задержавшись на пороге. Но ничего не произошло, она не превратилась снова в волчицу. Весь двор был наполнен вороньими перьями, разбитыми горшками и дымом. Лисёнок сделал, что обещал. Он отвлёк Бабу-Ягу тем, что кидался на её ворон и ронял горшки, висевшие на ограде.

Баба-Яга стояла недалеко от избушки и с закатанными глазами быстро шептала что-то в ладонь. Затем она хлопнула в ладоши и резко подняла вверх руку. В этот момент из земли прямо под Лисёнком вырвалась огромная костяная рука, схватила его за лапу и начала сжимать. Вёсенка вскрикнула от неожиданности, но потом сразу же схватила большую доску, отвалившуюся от забора, и со всей силы ударила по костяной руке. Та разжала хватку, и девочка смогла освободить своего друга.