Нищий. Дикие земли

Утром мы перебрались к реке – это была небольшая речушка, похожая на многие из ее степных двойников, ничего примечательного. Главное, что по ее берегам росла трава для лошадей, вода была чистой, а в окрестностях водилось множество дичи, которую регулярно отстреливали Алдан и Аранна.

Мы ели, спали, ели, спали. Купались в реке, стирали одежду, снова ели и спали. Постепенно мы стали приобретать более-менее приличный вид, ведь за время перехода по пустыне мы сильно исхудали, буквально высохли. Наши оставшиеся в живых кони понемногу тоже стали не такими доходягами, какими были, их бока округлились, хотя они еще и не дошли до той кондиции, которая была до похода.

Как-то на шестой день после того, как мы вышли из песков, я собрал своих спутников и сказал:

– Не хватит ли нам валяться? Мы отъелись, поправились, не пора ли идти дальше?

– Давно пора, – проворчал Бабакан, – я бы еще в первый день пошел дальше. Только из-за вас и сижу тут.

– Да что ты?! То-то ты первые дни пластом лежал и почти не шевелился! – усмехнулся Каран. – Я тоже считаю, что мы готовы и пора идти дальше. Еду мы всегда добудем, хватит тут торчать.

– Итак, решено! Собираемся, и пошли! Выходим через час.

Мы собрали вещи, упаковали, нагрузили на лошадей и двинулись вдоль реки, отыскивая место для брода. В одном участке я заметил пологий спуск – было такое впечатление, что он выбит в небольшом обрыве множеством копыт. Каран разулся, померил дно – по колено. Мы тоже разулись и перевели коней. На другой стороне Каран озвучил мысль, которая тоже пришла мне в голову:

– Это брод искусственный. Здесь рядом люди. Нужно быть осторожнее. Если я чего-то и знаю о Диких землях, это то, что кочевники очень неодобрительно относятся к нашему брату.

Эта мысль нам очень не понравилась, но что мы могли изменить? Раз уж притащились сюда – идем дальше.

Мы шли по едва заметной тропе, ведущей на восток. Направление было одно – только на восток. Кустарники сменялись высокими деревьями с глянцевой листвой, более пышной растительностью. На недолгих остановках лошади объедались сочной травой. Многое из здешней растительности было нам неизвестно – даже эльфы, очень искушенные в определении флоры, не могли понять, что это такое растет.

Пока следов цивилизации не было видно. Мне некоторое время казалось, что за нами наблюдают. Ощущение не оставляло меня с тех пор, как мы вошли в тропический лес, и я сказал об этом моим спутникам. Алдан сознался, что он тоже это чувствует, и уже давно, но не хотел раньше времени нас пугать. Мы еще больше насторожились, хотя куда уже было быть настороженнее? Бабакан держал руку на рукояти секиры, Каран готов был выхватить меч, а эльфы несли луки с наложенными на них стрелами. Ощущение чужого взгляда не отпускало нас ни на минуту.

Внезапно я остановился и поднял руку:

– Стойте все! Впереди что-то есть! Опасность! Все назад, мне за спину!

Мы прошли еще по тропе, и вдруг, за ее поворотом, глазу открылись десятка два всадников на небольших лошадках, чуть больше пони – темнокожие, раскрашенные белой краской так, что их лица были похожи на черепа.

– Стойте на месте, – напряженно сказал я, – сейчас пойду и поговорю с ними.

Я спокойно и расслабленно направился по тропе к группе орков, они бесстрастно смотрели на меня – по их намазанным лицам нельзя было понять, то ли они сердятся, то ли доброжелательны.

Подойдя на расстояние пяти метров, я хотел поздороваться на языке орков – ему обучил меня Шаланнар, – но передумал и сказал на языке империи:

– Приветствую вас. Позвольте нам пройти. Мы пришли без злых намерений, мы не хотим никому причинить вред.

Стоявший впереди крупный орк, усмехнувшись, сказал со странным акцентом, как-то пришепетывая:

– А ты и не сможешь причинить нам вред! Ты, жалкий мягкотелый белый слизень, что ты можешь сделать мне и моим воинам? Ты – забава на вечернем костре, просто пока этого не знал. Теперь знаешь!

– Я бы мог убить вас прямо сейчас, всех и сразу. Но не хочу этого делать. Я великий колдун.

Стоящий рядом с предводителем воин негромко сказал ему на наречии орков:

– Он врет. Белые всегда врут! Если ты сейчас не накажешь этого лгуна, воины увидят, что ты слаб, и не пойдут за тобой, Сарк! Убей его!

– Не указывай, что мне делать! Это я военный вождь, а не ты! Вот встанешь на мое место, тогда и будешь указывать мне, что делать!

– Боюсь, что это произойдет уже скоро – твой авторитет падает.

Предводитель с размаху ударил собеседника по лицу:

– Считаешь, что я слаб? Вызываю тебя на поединок! Выиграешь – ты военный вождь! Ты и заберешь эту добычу – белых, их имущество, их женщину!

Воины-орки зашумели, предвкушая драку, два предводителя спешились, не обращая внимания на меня и моих спутников. Вроде как эта дичь подождет, пока мы выясним, кто будет ее жарить! Я пожал плечами и вернулся к друзьям. Они стали жадно расспрашивать меня:

– Чего они хотят? Что он сказал?

– Ну что? Мы их добыча, а тот, кто сейчас выиграет в поединке, будет их предводителем и получит право решать – то ли сразу нас убить, то ли поглумиться перед этим всласть. Аранна предназначена предводителю в сексуальные игрушки, ну а мы – в игрушки для их садистских развлечений. Ну вот, как-то так.

– Чего-то подобного я и ожидал, – угрюмо сказал Каран. – Ну что, бородатый, есть повод омыть твою секиру в крови – не зря ты ее не бросил в песках!

– Чего это я ее брошу? Это дедушкина секира, передается от деда к отцу, от отца к сыну. Ей тысяча лет, не меньше. Как я могу ее бросить? А то, что придется ее омочить в крови, – ну так что же, первый раз, что ли… Глянь, как ловко они там дерутся, любо-дорого посмотреть!

Зрелище и правда было интересное. Бойцы дубасили друг друга мощными ударами, что-то по типу капоэйры[2 - Бразильское национальное боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца и акробатики.], или чего-то подобного, но при этом у них в руках были еще и ножи, которыми они пользовались с большой ловкостью, – ножи порхали как птицы, перелетая из руки в руку, сверкая, как зеркальца.

Я обратил внимание, что ножи были стальные, похожие на те, что делались в империи или гномами. Ясно, что они поддерживали торговлю с «запустыньем», выходя, как мне и рассказывали, к пограничным селениям.

Удары бойцов большей частью уходили мимо, но вот предводитель зацепил своего противника ножом, оставив глубокий порез на его груди, – обильно потекла кровь, и бой остановился. Похоже, что они дрались «до первой крови».

Бабакан пренебрежительно хмыкнул:

– Да что это за драка такая?! Чуть крови пустил, и все кончилось! Как дети! Я думал, они поубивают друг друга!

– Если бы они каждый раз убивали своего соперника – у них не осталось бы воинов. Это правильно – пустил кровь, все, победил, – ответил я. – Пойду-ка я побеседую с ними еще раз.

Я пошел по тропе по направлению к воинам, как будто забывшим о нашем существовании, и сказал:

– Сарк! Я предлагаю тебе пропустить нас. Мы такие же воины, как и вы, и не хотим лишних смертей!

– Ты лживый червяк! То ты колдун, то ты теперь воин – ты все врешь! Белые не могут быть воинами. Вы все трусливые бабы!

– Хм… а мне кажется, что трусливая баба – это ты. И как тут быть? Ты оскорбляешь незнакомых тебе людей, не зная ничего о них, это не признак ума. По-моему, ты болван и плохой воин.

– Ты хочешь меня вызвать на бой? – усмехнулся Сарк, обнажив подточенные клыками передние зубы. – Что, превратишь меня в лягушку? Или, может, в дождевого червя? Колдун…

– Я не хочу убивать вас, а потому не воспользуюсь своими способностями колдуна. Я вызываю тебя на ножевой бой. Вот мы и посмотрим, какой ты воин. Если я побеждаю – мы беспрепятственно уходим и вы нас не преследуете. Если проигрываю – тут уже делайте что хотите. Согласен? Или трусишь драться со слизнем?

– Что же, амарак всегда рад хорошей драке. Даже если противник такой мягкотелый лживый слизень. Драться до смерти. А если ты победишь – уйдешь со своими спутниками куда хочешь. И мои люди не будут тебя преследовать.

– Какими ножами будем драться? Я без ножа.

– Какой же ты мужчина, без ножа? – рассмеялся Сарк. – Киньте ему нож кто-нибудь.

– У меня есть нож, но он не подходит для драки. Ты что, считаешь, что определить, мужчина перед тобой или женщина, можно только по отсутствию или наличию ножа? Вижу, плохо ты разбираешься в мужчинах и женщинах… наверное, у тебя с женщинами проблемы, да?

Я нарочно злил орка, чтобы он пришел в ярость и совершил ошибку, – но орк лишь усмехнулся: