Русский рубль за время войны и революции

Июль – 7,2

Август – 11,1

Сентябрь – 13,9

Октябрь – 21,0

Ноябрь – 26,5

Декабрь – 37,1

В 1922 году:

Январь – 23,9

Февраль – 15,6[4 - Февральскую эмиссию я делю не на средний курс рубля февраль-март, а на курс к 1-му марта, так как средний мартовский курс еще неизвестен в то время, когда пишутся эти строки.]

Из этих цифр видно, какую богатую жатву собрали от эмиссии царское правительство и временное правительство, и как немного осталось получать Советской власти, которой только в конце 1917 г. и в 1918 г. удалось использовать крестьянское накопление для получения от эмиссии по полмиллиарду рублей. Дальнейшие годы дают непрерывное понижение дохода от эмиссии. Исключение представляет лишь второе полугодие 1921 года, которое против 29 миллионов за первое полугодие даст за второе 114,8 миллионов, т.-е. в среднем более высокую цифру, чем за полугодие предыдущего года.[5 - Эти цифры, которые я очень рекомендую вниманию товарищей Ю. Ларина и О. Ю. Шмидта, дают исчерпывающий ответ на вопрос, сколько мы объективно могли бы получить от эмиссии в 1922 г. Я утверждал тогда в спорах с названными товарищами, что месячный доход от эмиссии даже в 25 милл. в месяц, как было предусмотрено бюджетом, является преувеличенным, и в первом проекте своем предлагал для 1922 года 18–19 миллионов для первого полугодия и 22–23 миллиона с момента реализации урожая, тогда как мои оппоненты находили возможным брать от эмиссии от 30 до 40 милл. золотом в месяц. Действительность целиком подтвердила мои расчеты. Излишество, допущенное с эмиссией в декабре, вызвало на рынке резкую реакцию, и эта контратака рынка заставила нас в беспорядке отступать с большими потерями, к каковым потерям надо отнести прежде всего падение курса рубля за три месяца почти в 10 раз. Меня упрекали в том, что я теоретическими выкладками хочу зарезать наше хозяйство и комиссариат. Как видит читатель, спор целиком решен в пользу теории, без помощи которой финансовая политика вообще является авантюризмом или рядом опасных экспериментов.]

В заключение мне остается проанализировать сущность финансового кризиса за первые три месяца 1922 года. Для понимания причин кризиса необходимо бросить взгляд на предыдущие месяцы 1921 года, потому что падение курса рубля началось с октября 1921 года. Падение курса и рост эмиссии по сравнению с сентябрем, т.-е. последним месяцем временной стабилизации, дают следующую таблицу:

Рост эмиссии в сравне– Падение курса в сравнении с предыдущим ме– нии с предыдущим месяцем. сяцем.

Октябрь………90,6 % 38,1%

Ноябрь……….72,6 % 17,5%

Декабрь……..128,6 % 52,7%

Январь……….56,0 % 90,0%

Февраль………56,7 % 190,1%

Для полноты картины надо иметь в виду, что курс рубля к 1 февраля пал на 137 % по сравнению с 1 января, а курс к 1 марта на 215,4 % в сравнении с 1 февраля. В таблице дано вычисление по среднему январскому и среднему февральскому курсу, благодаря чему скрадывается размер падения курса к концу января. Что касается марта, то первая половина обнаруживает замедление темпа падения рубля.

Таким образом особо кризисными являются январь и февраль. Так как эмиссия за январь и февраль обнаруживает резкое сокращение по сравнению с предыдущими месяцами, а курс рубля, несмотря на это, обнаруживает гораздо более быстрое падение, то совершенно очевидно, что падение идет не только вследствие продолжающейся эмиссии или, вернее, не столько вследствие эмиссии. Если бы падение шло только вследствие эмиссии, то курс рубля был бы на 1 февраля примерно 268.000 вместо реального 408.243, а на 1-е марта 423.000 вместо реального 1.283.965. На падение курса особенно повлияла декабрьская эмиссия, которая сказалась только в январе, а затем основными причинами падения кроме эмиссии вообще является: сокращение рынка после его сезонного расширения осенью 1921 года и то увеличение быстроты оборота денег, о котором говорилось выше. Падение курса рубля в три раза больше того, что можно было бы ожидать от эмиссии, говорит о размерах действия этих факторов. Практический вывод отсюда вытекает такой, что повышение эмиссии в обстановке сужения рынка не достигает цели, которую преследуют выпуском бумажных денег, доход от эмиссии сокращается, а не растет, а рубль катастрофически падает.

Очень возможно, что стремительное падение курса рубля в январе и феврале настолько понизило стоимость всей бумажно-денежной валюты страны (цифры мы видели выше), что эта валюта с такой стоимостью даже при сверхбыстром обращении денег не сможет обслужить всего оборота страны. Тогда начнет чувствоваться всеобщий денежный голод, а дальнейшая эмиссия будет рассасываться, не приводя к быстрому падению курса рубля, пока не будет достигнуто известного подвижного равновесия между разменом оборота и стоимостью валюты. Если незначительное увеличение цен, обнаруживавшееся за вторую неделю марта, является началом этого процесса, то в апреле, в связи с увеличением подвоза хлеба из-за границы и из Сибири после прекращения семенных перевозок, можно будет ожидать дальнейшего развития этого процесса. Он может привести к более медленному падению курса рубля и к увеличению стоимости всего минимума обращения. Все это в том случае, если наша валюта вообще переживет весь этот кризис, на что как будто есть все данные.

–

Сделанный нами анализ причин падения курса нашего рубля за время войны и революции с полной очевидностью подтверждает правильность тех теоретических предпосылок о бумажно-денежном обращении, которые были формулированы в моих статьях «Торговля, спекуляция и падающая валюта», помещенных в «Правде».

Этот теоретический анализ, я уверен, был бы подтвержден исследованием любой из валют европейских государств, хотя, разумеется, в обстановке мировой торговли исследование нуждалось бы в особом анализе влияния внешней торговли на падающую валюту.

notes

Примечания

1

С 1916 по 1917 г. срочные вклады в коммерческих банках возрасли всего на 15 %, а в сравнении с 1914 г. понизились.

2

Берется средний курс за весь месяц.

3

Последняя цифра получается, если брать индекс цен по всей России.

4

Февральскую эмиссию я делю не на средний курс рубля февраль-март, а на курс к 1-му марта, так как средний мартовский курс еще неизвестен в то время, когда пишутся эти строки.

5

Эти цифры, которые я очень рекомендую вниманию товарищей Ю. Ларина и О. Ю. Шмидта, дают исчерпывающий ответ на вопрос, сколько мы объективно могли бы получить от эмиссии в 1922 г. Я утверждал тогда в спорах с названными товарищами, что месячный доход от эмиссии даже в 25 милл. в месяц, как было предусмотрено бюджетом, является преувеличенным, и в первом проекте своем предлагал для 1922 года 18–19 миллионов для первого полугодия и 22–23 миллиона с момента реализации урожая, тогда как мои оппоненты находили возможным брать от эмиссии от 30 до 40 милл. золотом в месяц. Действительность целиком подтвердила мои расчеты. Излишество, допущенное с эмиссией в декабре, вызвало на рынке резкую реакцию, и эта контратака рынка заставила нас в беспорядке отступать с большими потерями, к каковым потерям надо отнести прежде всего падение курса рубля за три месяца почти в 10 раз. Меня упрекали в том, что я теоретическими выкладками хочу зарезать наше хозяйство и комиссариат. Как видит читатель, спор целиком решен в пользу теории, без помощи которой финансовая политика вообще является авантюризмом или рядом опасных экспериментов.