Фронтовой дневник

Е.Петров - это, естественно, соавтор Ильфа. Аннотация обещала "хронологию событий", в общем, что-то дневникоподобное... И опять ведь наврали, гады. (( Нет, к самому авторскому тексту у меня претензий никаких нет. Автор пишет очень хорошо... (сразу вспомнилось, как в лихие перестроечные времена кто-то где-то выступал с заявлениями, что в совместном творчестве вот Ильф был самый главный, а Петров - так, сбоку припека. Примазался, в общем. Фэ. Людям должно быть стыдно) Но это не дневник, конечно. Это чисто публицистика - собранные газетные заметки. Немного он их успел написать, погиб в июле 1942 года. Итого получилось на сто с небольшим страниц. Так дальше издательство (Аст) ни с того, ни с сего помещает "хронологию событий"! Неожиданный ход. За каждый день войны (первые дни вообще по часам) до дня смерти. С кратким изложением, кто куда выдвинулся, где что произошло... Нет, спасибо, конечно... Я потом с интересом почитаю. Но - вы или уж не останавливайтесь на июле 1942, а так дальше и п…Далее

Книгу получил в подарок и решил не откладывать её в долгий ящик, прочитать сразу. По сути, книга состоит из 2-х частей: первая - истории с фронта, диалоги с советскими и немецкими солдатами, в ходе которых у читателя наверняка появятся вопросы "неужели у всех немецких солдат были промыты мозги?" и вторая - хронолигеские исторические очерки за каждый день войны (до 2 июля 1942 г - дня смерти писателя). В целом, книга не оставила негативных чувств, читать мне было в целом легко (ввиду тех знаний о ВМВ и ВОВ, что на момент чтения у меня были). Если вы не интересовались ВОВ, то данная книга навряд ли будет хорошим источником знаний. Чтобы сэкономить время и более углубленно рассмотреть эту тематику, рекомендую посмотреть серии документального фильма "Великая война".

Странные ощущения от прочтения этого фронтового дневника. Словно Петров не просто поставил себе целью изображать эпизоды войны, а выделять среди них те, которые могут перевернуть все представления о войне, свести жестокость и смерть к списку материальных потерь, а немцев представить эдакими оболваненными пропагандой. Иногда даже не понятно, кого Петров больше обвиняет, или презирает: немцев, которые со звериной жестокостью убивали наших людей, или их жертв, которые не верили советским газетам, предупреждавших о зверином оскале фашизма. Его беседы с побывавшими под оккупацией не менее странные. «— Что это ты такая веселая, бабушка? — спросил он. — Уж, кажется, и натерпелась ты от немцев, и ограбили тебя всю как есть, и внука убили. А ты веселая.» Быть может хотел Петров показать так бесчувственность славян? Или другой пример: беседа с женщиной, у которой «фашисты застрелили ее сына, четырнадцатилетнего парнишку, когда он пытался проскочить в ближайшую деревню, где стояли тогда передовые…Далее