Хроники Чеггорра. Билет в один конец

Девушка осторожно смела тончайший слой песка и пыли, застрявшего в небольших несплошностях кладки. Древние камни начали принимать свежий вид.

– Кисточку бы сюда, – пробормотала Снежана, вспомнив археологическую юность.

– Я сейчас…

Ицамнас решительно выдрал клок шерсти из капюшона. Вытянутая из какого-то шва комбинезона, нитка крепко примотала шерсть к рукоятке хлыста.

– Такая подойдет?

Девушка, не отвечая, ухватила импровизированную кисть и, работая поочередно, то ножом, то кистью очистила небольшой пятачок в середине грани. Переглянувшись, ребята последовали ее примеру. Кропотливая работа продолжалась в полном молчании. Прошло некоторое время. Исследователи-любители освободили значительное пространство.

– Это на самом деле так? – воскликнула Тамара, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба, – Или мне только кажется?

Снежана проследила за направлением взгляда девочки. На тщательно очищенном кусочке грани виднелась идеально прямая щель.

Гриша отошел на несколько шагов. Нож и кисточка в его руках лихорадочно взялись за очистку. Заклубилась счищаемая пыль.

– Щели нет, – провозгласил Гриша.

– Неужели дверь? – проговорила Снежана и скомандовала, – Будем искать, где она кончается…

Потянулись томительные минуты. Все сильней стал пробирать холод. Мороз принялся забираться под толстые комбинезоны. Сейчас бы уже возвращаться в Город, но исследователей охватил азарт. Сантиметр за сантиметром освобождалась поверхность от наслоений песка и пыли.

– Вот она! – закричала Лена, – у нее изменилось направление!

Снежана провела кончиками пальцев по повернувшей вниз под прямым углом щели.

– Точно дверь, – сомнения девушки растворились.

Неожиданно завибрировал браслет связи.

– Пр… сч… б…р… – услышал Ицамнас непонятное хрюканье, – Пр… сча… ря…

– Песчаная буря, – догадалась Лена и тревожно огляделась.

– Живо домой! – скомандовала Снежана.

– Еще немного, – бормотал Гриша, ожесточенно отскабливая таинственную щель, – еще чуточку…

– Я сказала ДОМОЙ!

На участке площади, как раз в направлении к Городу, крутился вихрь, отчетливо серый на фоне стремительно темнеющего неба. Снежана тревожно оценивала расстояние. Нет, не успеть. Их накроет бурей еще на дальнем подходе. Девушка покрутила головой, всматриваясь в окружающий ландшафт. Укрыться здесь негде. В душе стала подниматься паника.

В центре очищенной поверхности запульсировало белое световое пятно.

– А это еще что такое? – Тамоан Цан со всех сил ударила кулачком в самый центр пятна.

Очерченный узкой щелью, прямоугольник с оглушительным скрежетом провернулся, открывая темный проход.

Ничего не оставалось, как укрыться в Пирамиде.

– Живо внутрь! – прокричала девушка, вталкивая детей в темный вход Пирамиды.

Прозвенели под ногами странные металлические плиты. Скрежетнув, вход обратно закрылся. Исследователи оказались в кромешной темноте. Тишину нарушило громкое всхлипывание. К Снежане прижалось дрожащее тельце девочки. Девушка почувствовала как бешено заколотилось маленькое сердечко.

– Ребята, где вы? – тревожно позвала Снежана, – отзовитесь.

Дети сгрудились вокруг наставницы. В темноте послышался ужасно знакомый треск электрических разрядов. Только что невидимые стены стали покрываться словно паутиной из нитевидных светящихся линий. Линии ширились, переплетались в немыслимых сочетаниях, складывались странные закрученные узоры. Темнота начала постепенно рассеиваться.

Помещение, в которое по воле судьбы попали исследователи, оказалось огромным, что, впрочем, не удивительно, судя по размерам самой Пирамиды. Постепенно стены полностью заполнились огненными знаками. Знаки переливались, складывались в ровные строки неведомой письменности. Снежана изумленно вглядывалась в замысловатые символы. Наконец, извивающие изменения прекратились. Письмена выстроились в ровные постоянные ряды.

– А они же разные, – потрясенно проговорила Тамоан Цан.

– Как это разные?

– Посмотри сама, – девчушка старательно ткнула пальчиком, – Надписи-то разные. Вот на этой стене – цветочки и кружочки. Здесь – уголочки и стрелочки…

Снежана пригляделась. Стили надписей значительно рознились одна от другой. Та стена, на которой, по мнению ребенка, нарисованы цветочки и кружочки, покрыта ровными линиями витиевато переплетенных всевозможных замысловатых петелек. На соседней стене выстроились ровненькие аккуратные буковки неизвестного алфавита. Надписи следующей стены показались девушке ужасно знакомыми, будто она уже когда-то их видела. Очень похоже на что-то земное. Далее – уголки и стрелочки, по определению Тамоан Цан, – стремительные зигзаги молний, различных видов. Стена с входом почти без зазоров покрыта многочисленными жанровыми рисунками. Люди и звери в разных положениях, в разных действиях и сочетаниях. «Вот воин верхом на странном животном вроде динозавра. Там, судя по всему, идет операция и, быть может, на сердце. Явно видно вскрытую грудную клетку… Ой, а может это жертвоприношение?» Снежана стремительно отвернулась.

Перед глазами оказались знакомые иероглифы. Девушка тряхнула головой. Письмена завораживали. Снежана против воли повернулась к стене с картинками. «Я ведь что-то подобное и на Земле видела. Но где? Нет, не вспомнить».

Снова ожил браслет связи.

– Гд… в… – прохрипел он, – …тз…..дл…

Ицамнас подошел к стене с ровными буквами. Палец осторожно погладил сияющую линию. В месте прикосновения линия несколько потускнела, и снова засияла с прежней силой.

– Гд… в… – надрывался браслет.

– Отключил бы ты его уже, – раздраженно проговорил Гриша.

Ицамнас не слушал. Он сосредоточенно водил пальцем по строчкам. Губы его шептали что-то непонятное.

– Только не говори, что понимаешь написанное, – сказала Лена, подходя к нему.

– Похоже на алфавит Лапитов, – пробормотал Ицамнас, – но слова из другого языка…

Снежана заинтересованно посмотрела на стену. «Мальчишка знаком с древней письменностью. Это хорошо». Взгляд девушки непроизвольно перешел к странно знакомым знака м.

– А это чье? – спросила она Ицамнаса просто так, ни особенно надеясь на успех.

Мальчик бросил мимолетный взгляд на светящиеся иероглифы. Невольно вскрикнув, он отшатнулся.

– Это – письменность Нагов.

«Вот тебе и на, – Снежана задумалась, – Надписи Нагов и Лапитов занимают центральное место сразу напротив входа. Значит, они основные. Бытовые картинки явно указывают на выход. Тогда, что означают оставшиеся письмена?»