Проклятия… и другие истории. Мистические рассказы

– Что это? – растерянно повернулась она к Андрейке.

– Это в избе тетки Авдотьи. Вот уже почти двадцать лет, как сказывают, этот ребенок почти не перестает орать. Да, и не растет совсем.

– Пойдем туда, – в глазах девушки блеснула грустная слезинка.

Свернули молодые люди к некогда добротному дому. Подошли к самому крыльцу. Надрывистый плач, казалось, заползал в самое нутро.

– Может не надо беспокоить бедную женщину? – тихо попросил Андрей.

– Надо, – девушка решительно постучалась в дверь.

На порог вышла измученная Авдотья, отирая передником красное лицо.

– Никак не угомонится, – жалобно проговорила она и прислонилась к дверному косяку, поправляя выбившуюся прядь волос.

– Матушка, – внезапно склонилась девушка, – я дитя ваше.

Авдотья покачнулась.

– Да как же это? – напряженный взор ее обратился в горницу, где благим матом орал ребенок.– Вот же дитятко мое. Двадцать лет его обихаживаю…

Девушка, отодвинув несчастную, прошла в комнату.

– Дай топор, – обернулась она к Андрею.

– Топор? Зачем?

– Увидишь.

Она взяла топор и, широко замахнувшись, направилась к колыбельке.

– Не-ет! – Авдотья бросилась к ребенку.

Но было уже поздно. Лезвие топора, сверкнув, опустилось на детскую головку. Авдотья обессилено опустилась на ближнюю лавку. А вместо ребенка на смятой простыне лежало сучковатое полено.

– Вот так-то вот! – произнесла девушка и выронила топорище.

– Да как же это? – причитала Авдотья.

– Матушка, ты была кем-то проклята. Вот и подменили тебе ребенка. А настоящая дочь твоя – это я.

– Настенька моя, – ноги женщины подкосились, и она грузно рухнула на пол.

Жаба

Деревушка наша Пихтовка стояла на излучине. Небольшая деревенька – всего несколько дворов. Домики все ладные, крепкие, старинными узорами разукрашенные: ну там наличники, ставенки, охлупни. В общем, все – как положено по старому закону. Речушка – Веснянка – была хоть и невелика, но чиста и достаточно глубока, особенно возле меленки, где в омуте водились сомы. А на берегу зелеными косами покачивали стройные березки.

Сейчас-то там уже ничего нет: ни Пихтовки, ни Веснянки. Затопило нашу сторонушку при постройке электростанции.

А в недавние-то времена, в нашей-то Пихтовке жизнь проходила радостно.

Особенно веселые гулянья проходили в мае, когда вся наша природа оживала после зимней спячки. На березах появлялись нежные, клейкие листочки. Словно легкой дымкой подергивались веточки. Ясное солнышко согревало землю нашу – кормилицу.

Выходили в майские солнечные дни на крутояр парни и девчата. Девушки плели венки из первых одуванчиков. Одаривали этими веночкам ими своих избранников. Радостно смотрели на них старики, вспоминая свою молодость.

Вот и в этот раз все проходило, как обычно…

Майский денек был на редкость теплым, словно лето поспешило прийти раньше срока. Собралась молодежь на крутом бережку Веснянки. Ласково и радостно сверкали на разлившейся речушке блики. Веселье било ключом. Песни, хороводы.

Парни за девчонками ухаживали. Каждый старался себе пару найти…

Наиболее ладной была пара Николы и Оленьки. Собирались они по осени свадебку изладить. В ожидании радостного события Оленька и Никола почти не разлучались. Видный парень – Никола. Многие девчата на его заглядывались, но выбрал он Оленьку.

С сожалением отстали от молодца девчата.

***

– Никола, не хочешь ли пройтись со мной? – темноволосая и черноглазая девушка Меланья взяла парня под руку. Она все никак не могла успокоиться, все Николу от Оленьки отбить пыталась.

– Да ты что, сдурела, – Никола резко отдернул руку, – сейчас Оленька придет.

– Ну и что? Скажешь ей, что ты решил меня выбрать, – она всем телом прижалась к нему.

Жаром опалило грудь парня. С трудом высвободился от навязчивой девушки.

– Шла бы ты да ехала от меня подальше…

– Что ж ты так со мной общаешься? Чай не страшная я, не противная.

– Не противная, конечно, но не нужна ты мне. Понимаешь, не нужна. Я Оленьку люблю.

– Противная эта Олька! – вспыхнули глаза у Меланьи. – Ни кожи, ни рожи…

– Понимала бы чего, – вспылил Никола и резко оттолкнул ее.

Отступила Меланья на несколько шагов назад, оступилась нога, чуть не упала. Вспыхнули яростным огнем темные глаза.

Хорошо, Никола не глядел в этот момент на Меланью, а то наверняка бы испугался – до того хищным и отталкивающим стало выражение ее лица.

– Попомнишь ты еще свой удар, – злобно прошипела она сквозь зубы, – Аукнется это тебе!

– Что это она? – удивленно подошла к милому Оленька.

– Да ничего… – Никола нежно поцеловал девушку. – Сдуру бесится, что не пошел с ней к Веснянке.

– А чего это ты с ней должен идти? – Оленька наклонила голову к плечу.

– Она все надеется, что я тебя брошу и к ней перебегу.