Мы на роли героев вводили… себя. Пятиклассники

А потом мы лежали на теплом песке островка, подставляя себя последним жарким лучам осеннего солнца…

5

– Где ты был? – таким вопросом меня, вернувшегося чуть ли под вечер, прямо с порога встретила мама.

А что я мог ответить?

Купаясь, мы совершенно забыли о времени. Оно-то как раз и понятно: мы стремились урвать как можно больше последнего солнечного тепла.

А по квартире разносились вкусные запахи стряпни. У мамы так классно получаются всякие там пирожки и булочки. Интересно, что у нас за праздник. Я машинально сглотнул слюну. К сожалению, сделать тихо это не получилось.

– Что молчишь? – посмотрел на меня, оторвавшийся от книжки папа, – смелости сознаться не хватает?

И снова уткнулся в чтение. Ну да, книжка-то ему гораздо важнее…

– Мы, – я запнулся. Что бы такое простенькое придумать? – мы… ходили на Каму купаться.

И почему язык сработал раньше мозгов? Как вообще можно было об этом говорить, когда мне это было запрещено, особенно в одиночку. Но, как говорит папа: «слово не воробей…». Какая-то старая пословица. Но вот, что там дальше, ни разу как-то не приходилось слышать, а папа не договаривал. Он вообще редко договаривал пословицы и поговорки. Подразумевалось, что я и без того сам должен их знать.

Мама нахмурилась. Руки ее спрятались в карманы халата. На лбу показалась суровая складка. Глаза угрожающе сузились.

Действительно. Что это я? Теперь точно, попадет.

– Мы? – ага, мама все-таки решила докопаться до истины, – опять с Пеннером?

Отпираться бесполезно. И как я забыл, что мамы наши когда-то в одном классе учились?

– Придется с Аллой еще поговорить, – решительно произнесла она.

Этого я никак не мог допустить. Года два назад она вот так же «переговорила» с Аллой – мамой Витьки. Его потом целую неделю из дома не выпускали. Так и сидел бы он взаперти, если бы не одно «но». Оказалось, что ключи от наших квартир были абсолютно одинаковыми. Мы с ним тогда этим неплохо пользовались. Но всему свое время. Теперь уж такое не пройдет: в обеих квартирах замки поменяли. Жаль. В случае чего, помочь уже не получится.

Теперь же неплохо бы и Витьку предупредить о готовящемся. Ему обычно от родителей сильно достается.

– А ты еще с ней не говорила?

Но мама не ответила. У нее уже поменялось настроение. Меня всегда поражала эта способность мгновенно переходить с одной темы к другой.

– Мы с папой ждем тебя вот уже пять часов, – продолжила мама, – собирались же отпраздновать твой первый учебный день…

Тоже мне праздник. По мне бы лучше конец учебного года отмечать, а никак не начало.

Хотя, как сказать?

Впереди же меня ждет лагерь на черном море. А где начало – там ожидается и конец…

– Так это ж хорошо, – преувеличенно бодро воскликнул я, стараясь как можно больше отвлечь маму от предстоящего разговора с игоревой матерью. – Давайте уже начинать. Шибко скусно пахнет…

Мама рассмеялась и, взъерошив мне волосы, направилась на кухню.

Надеюсь, что и про свой разговор с мамой Витьки забыла.

– Переодевайся и мой руки, – голос мамы сразу утратил строгость.

Вот то-то же. Еще бы я не знал, как заставить маму смягчиться.

Однако с папой такой фокус не пройдет.

– Так что же вас потащило на Каму? – проговорил он, усаживаясь за столом.

Причем спросил таким тоном, словно сам никогда молодым не был. Никогда не поверю, что когда-то и ему не приходилось бегать купаться в неположенное время и в неположенном месте.

Но, что же ему все-таки ответить?

***

Весело отражается солнце от зеркальной глади, создавая яркую дорожку на поверхности реки. Мы все вместе бросаемся в воду в обрамлении множества хрустальных брызг. На несколько мгновений над нами вспыхивает радуга. Ритмично поднимаются тонкие загорелые руки. Камская волна ласково плещет в лицо.

Своеобразное соревнование.

Кто там первый, кто – последний? Еще не видно. И какая, в сущности, разница. Во всяком случае, для меня. Но вот Витька…

Для него – это дело принципа.

Расплескивается вода под ударами рук.

Все ближе кусты, взятые по негласному решению компании за линию финиша.

Невдалеке медленно проходит бело-голубой речной трамвайчик. Полощется на легком ветерке флаг с крупными буквами КРП. Папа в детстве, смеясь, расшифровывал: «Курите, Ребята, Папиросы».

Всплеск, неожиданно громкий, разносится над Камой.

Что-то плюхается в воду…

Громко разносится серена.

– Человек за бортом!

Красным кольцом пролетает спасательный круг. Но он слишком далеко от тонущего.