Сказки для детей и взрослых. Листая старые страницы

Поймал котенок мышонка. Приготовился есть, но для начала решил немного поиграть. Отпустит, даст немного побегать и снова хвать когтями. Доволен.

Измучился бедный мышонок. Взмолился.

– Давай лучше поговорим.

– Как это, поговорим, – удивился котенок, – А ничего, что нам с тобой судьбой назначено…

– Да что там, наша с тобой судьба, – деланно отмахнулся мышонок.

Черный пуговки глазок забегали по кухонке.

– Ну, говори, – благодушно мурлыкнул котенок, предвкушая продолжение его веселой – для него – игры.

– Понимаешь, – мышонок несколько оживился, – вот ты нас мышей ловишь.

– Ну да…

– А люди к тебе как относятся?

– Хорошо относятся. Я их от вас, грызунов, спасаю.

– Фу, как некрасиво, грызуны, – поморщился мышонок, – природа наша такая. Но я не об этом хотел с тобой поговорить.

– А о чем же? – кошачьи когти несколько разжались.

Мышонок немного повозился, устраиваясь поудобнее.

– Вот ты говоришь, что люди к тебе хорошо относятся.

– Конечно, они меня кормят, поят. Что еще надо?

– Ага, – усмехнулся мышонок, – кормят, поят. Как же… Да они тебя совсем не уважают.

– Как это?

– А ты посмотри, – мышонок немного подвинулся, – Сами они едят из тарелок. А ты…

– Что я?

– Бросили тебе какой-то грязный бумажный листок. Дескать, тебе и этого хватит. Ни тебе тарелок, ни тебе чашек. А ты говоришь, хорошо относятся…

Сверкнули кошачьи глаза зеленым огнем.

– Я себе сейчас сам тарелку раздобуду.

Выпрямился котенок, выпустил свою жертву и на стол запрыгнул.

Мышонку только того и надо. Освобождено подскочил он и в дырку на полу шмыгнул.

– Обмаааанул, – заверещал котенок, спрыгнул со стола.

А мышонок из норки дразнится:

– Обманули дурака на четыре кулака.-и скрылся.

А кот с тех пор не желает с мышами говорить, а чтоб не поддаться на провокацию, он первым делом у пойманных мышей голову отгрызает…

Красник

Родился он, как и множества его братьев-грибов, от матери-грибницы под землей. Радостно он направился вверх, старательно раздвигая головой влажную землю. Сама собой потихоньку наросла на голову небольшая шапочка. Придвигаться стало намного легче.

Неожиданно шляпка наткнулась на что-то, не столь податливое. Не похожее на мягкую землю. Малыш-Красникостановился в нерешительности. Однако пролившаяся снаружи теплая вода просто вынуждала его тянуться вверх.

Внезапно голову его обдуло нежданной свежестью. Бурая преграда медленно скользнула в сторону.

– Ха-ха! – раздалось рядом, – это называется листом.

Лист?

«Ага, – задумался Красник, – значит, все листья – бурые». Но не успел он поделиться своей мыслью с незнакомцем, как тот снова рассмеялся.

Красник скосил взгляд на собеседника.

Ух, ты! Увиденное восхитило малыша. Рядом с ним во всем великолепии стоял старший брат. Стройная светло-серая ножка, усыпанная многочисленными черными штришками, венчалась шикарной лихо заломленной широкополой шляпой, совсем непохожей на детскую, прижатую к голове, детскую шляпку Красника. С восторгом малыш всматривался в хорошо различимую трубчатую светлую изнанку красно-коричневой шляпы. Особо привлекательно выглядели прилипшие сдвоенные желто-зеленые иголки.

Узкие зеленые полоски ласково щекотали бока малыша. Теплые капли, подсвеченные чем-то ярким и жарким, звонко шлепались в землю, барабанили по шляпке. Каждая сверкала множеством разноцветных искорок.

Красник медленно огляделся вокруг. Надо же все-таки приглядеться к тому месту, в которое он попал. Невдалеке цепочкой мелких капелек-бусинок колыхалась невесомая сеть, замысловато переплетенная. Поодаль толпились стройные колонны.

Как их назвать?

Малыш с надеждой обратил взор к шикарному соседу.

Красавец снисходительно поглядел на младшего брата.

– Это… это… – с некоторой нерешительностью проговорил он, и вдруг, словно что-то вспомнив, выпалил, – Это деревья!

– Деревьев много, – проговорил некто, проползая настолько рядом, что задел Красника склизким телом.

– А ты кто? – вежливо поинтересовался малыш.

Но неведомый собеседник лишь слегка шевельнул маслянистыми усиками.

– Да, слизень это, – наперебой затараторила многочисленная семейка в странных, словно смазанных маслом, коричневых шляпках с желтоватыми пленками подбоя, – слизень.

Слизень? Надо же?

Красник еле заметно качнул головой.