Опция «Выход» не предусмотрена

– Встретиться? Спасибо, но я пас! Давай по телефону…

– Нельзя по телефону, – чуть ли не прорычала она. – Приезжай. Немедленно!

– Если ты обитаешь в той же крысиной норе, где я тебя бросил, то это слишком далеко от меня.

Она раздраженно засопела, борясь с гневом, но каким-то чудом взяла себя в руки и спокойно сказала:

– Да. Я в Краснодаре. Адрес прежний. Телефон прежний. Жду.

Это было уже интересно. Что такого экстраординарного произошло, раз Лена не только решилась на звонок, но и терпела мои оскорбления?

– Слушай, серьезно, не могу, – тоже спокойно и без издевок сказал я. – Я далеко.

– Приезжай, когда сможешь, – настаивала она. – Но только поскорее.

– Вопрос жизни и смерти? – пошутил я, однако получил странный и пугающий ответ:

– Да!

И отключилась.

Я какое-то время пялился в черный экран телефона и пытался понять произошедшее. Безуспешно.

Неожиданный шум внизу отвлек меня и заставил подняться с шезлонга.

Озаряя синими вспышками округу, к отелю медленно подъезжала карета «скорой помощи». Чуть в стороне толпились зеваки, окружив бесформенное светлое пятно на земле. Приглядевшись, я догадался, что там лежит кто-то накрытый простыней или пледом. Скорее всего, покойник. Или кого-то удар хватил, или утопленник. Дурной знак.

Снова зазвонил телефон. На сей раз это был долгожданный звонок от инструктора.

Экстрим с ветерком

Слежку я почувствовал, когда направлялся к стоянке такси. Давненько за мной никто не следил, а потому я начал подзабывать это эфемерное ощущение несуществующего шевеления волосков на затылке. Натренированный за долгие годы рефлекс проснулся и дал тревожный звоночек, будя и мобилизуя расслабленный организм. Управляемые сознанием зрение, обоняние и прочие чувства долгих пару-другую секунд сканировали окружавшие меня улицу, прохожих, здания, автомобили, ища источник раздражения, а подсознание уже знало, где он находится. Через мгновение обнаружился второй, затем – третий. Что-то мне подсказывало, что где-то скрывался и четвертый с пятым, но мне хватило и этих, чтобы понять всю серьезность брошенных против меня сил.

Делая вид, что не видел в белой легковушке двоих, с букетом цветов третьего возле дверей гостиницы и парочку на лавке под старым вязом, я вальяжной походкой отдыхающего, полностью погруженного во все радости отпуска, направился к такси.

– Вам куда, уважаемый? – подобострастно улыбаясь, ко мне подскочил плотно сбитый коротыш в зеленом спортивном костюме с задранными по локоть рукавами. Остальные таксисты стояли в сторонке и не без опаски наблюдали за происходящим. Коротыш явно был не из их числа.

– Сколько будет до Краснодара? – решил проверить я этого малого и с первого же выстрела выбил десятку. Он растерялся и на мгновение даже запаниковал, выдав себя бегающими глазами и непроизвольно дернувшимися руками. Крепыш не знал ответа, хотя любой таксист на подобный вопрос отвечает на подсознательном уровне, заламывая максимальную цену.

– Сторгуемся! – наконец нашелся, что ответить, но было поздно.

– Нет, уважаемый, – с улыбкой сказал я, обходя его. – Так не пойдет. Сейчас ты говоришь одно, а в Краснодаре выкатишь мне конский ценник. Плавали, знаем!

Крепыш что-то лопотал, бегал вокруг, суетился. И вдруг его словно выключили, он мгновенно отстал. Я боковым зрением увидел отмашку, которую ему дал обладатель букета. Тут же поднялась с лавочки девушка с планшетом и быстренько запрыгнула в машину крепыша, на ходу тараторя заготовку:

– Вы свободны? До центра, пожалуйста.

Ребята поняли, что посадить меня в свое «такси» им не удастся и приготовились к реализации плана «Б». Тут же завелась белая легковушка. Но при этом обе машины стояли и ждали, пока я погружусь в настоящее такси.

– До аэропорта подкинете гостя города? – объявил я во всеуслышание. Таксисты робко переглянулись, затем от их группки отделился крепкий высокий армянин в белой расстегнутой сорочке поверх ярко-красных шорт и, жестом велев следовать за собой, молча повел меня к стоявшей в отдалении безликой синей «тойоте».

– Пятьсот просто так или за три косаря с ветерком, – уже в машине сказал он и многозначительно посмотрел на меня, ухмыляясь. Через мгновение до меня дошло, что он предлагает всего лишь за три тысячи оторваться от соглядатаев или за пятьсот рублей просто прокатиться до аэропорта.

– С ветерком так с ветерком, – кивнул я и положил на приборную панель пятитысячную купюру. – Без сдачи, если просто вывезешь меня из города.

Он блеснул улыбкой и завел машину:

– Против музыки не возражаешь, друг?

– Врубай!

Из динамиков грянуло что-то восточно-зажигательное, сразу поднявшее настроение, и наша «тойота» понеслась по ночным улицам, улочкам, переулкам и окраинам Сочи. Таксист не только умел водить и хорошо знал родной город, но и оказался просто башковитым парнем. Одних преследователей он оставил блуждать в узких закоулках через полминуты погони, от других избавился минутой позже, а потом он обнаружил и довольно долго играл в прятки с парочкой мотоциклистов. Получилось даже забавно, выброс адреналина был такой, что не на всякой американской горке в луна-парке испытаешь подобное.

Развязка погони наступила в самый неподходящий и подлый момент, когда я уже смаковал соблазнительную мысль о благополучном исходе. Лишь краем глаза успел заметить выскочивший из-за угла фургон с яркой рекламой на студнем трясущихся бортах тентованного кузова. В него мы и влетели на огромной скорости.

Что было после столкновения, я не помнил.

Очнулся я уже в положении лежа, полностью голый, если не считать прикрывавшего срам полотенца. Хотелось думать, что произошло сие чудо в больнице. По крайней мере, характерный запах антисептика и специфическое эхо больших помещений, столь характерное для наших госпиталей, явились первыми моему очнувшемуся от черного сна сознанию. Глаза, увидевшие высокий беленый потолок с молочно-желтыми плафонами ламп, подтвердили догадку. Следом за зрением вернулось осязание и вместе с ним гадостное ощущение боли и ломоты во всем теле. Не было клеточки в моем организме, которая не горела бы огнем. Болело так сильно, что я не сразу понял, что правая рука у меня затекла и мне не удается ею пошевелить. Мелькнула даже паническая мысль, что я остался без самой ценной конечности, но беглый осмотр успокоил меня и озарил неприятным открытием – правая рука была заведена к изголовью кровати и прикована наручниками. Из-под полотенца на левом бедре торчали несколько длинных разноцветных игл с трубками, которые тянулись к пузатым пакетам с лекарством на стойке капельницы в изголовье кровати.

– Очнулся? Ну наконец-то!

Я с великим трудом повернулся на голос и рядом с кроватью увидел типа в полицейской форме с погонами капитана и шевроном уголовного розыска. Лица толком разглядеть не удалось, доблестный служитель закона сидел между мной и окном, злые солнечные лучи превратили его в размытый силуэт. Силуэт издал гадкий звук – то ли хохотнул, то ли кашлянул.

– Спасибо, удружил! Я из-за тебя тут поселился. Второй день, как прописался!

К горлу подкатил раскаленный колючий комок и я зашелся в долгом сухом кашле. Н-да, вот так больница – ни одна сволочь в белом халате не подошла помочь или спросить о самочувствии. Лишь эта тварь в погонах сидела и ухмылялась (лица я не видел, но был уверен, чувствовал всей своей воспаленной кожей, что ухмыляется).

– Полегчало? – спросил он и, не дожидаясь ответа, швырнул мне на грудь какие-то бумажки. – Что это?

– Я не вижу.

– Это ксерокопии всех найденных у тебя удостоверений: ФСБ, МВД, МЧС, прокуратура. Есть объяснения?

Какой идиот! Где же его учили так допрашивать? Да ни в одном глянцевом детективе ни одному гламурному сыщику не придет в голову вот так в лоб задавать такие вопросы. К тому же, липового мента подводило наличие формы. Еще не видел ни одного сыскаря из угрозыска, который носил бы форму. Они ее надевали пару раз в год по случаю каких-нибудь торжеств.

– Есть.

– Ну?!! – тот аж подался вперед. Наивный дурак, ждал признания.

– Сам читай.

– Что, читай?! – уже с раздражением рявкнул мент.

– Не что, а где. Начни с закона «О полиции». Потом проштудируй закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Ну а заполируешь конституцией Российской Федерации. Как прочитаешь, приходи, поговорим за эти бумажки.

Полицейский вскочил и раздраженно пнул мою кровать. Странно, но болью это ни в одном моем члене не отдалось. Даже больше: начали приятно покалывать ноги, затихла саднящая боль в спине. Вряд ли это следствие полицейской терапии, скорее всего какие-то лекарства начали действовать или, что более вероятно, прекращалось их действие.

– Да я тебя!..