Русская философия. Анализ истории. Том 2

. Так мы созерцаем световые волны и все остальное. То есть в данной области бытия видим то, что хотя и подобно сфере в одном, но отлично во всем остальном только уже адаптивном к окружающей реалии. Точнее будем говорить, что мы видим сферу опосредовано всего того, что сферой не является. Мы видим сферу, когда оная уже сферой перестала быть. Теперь есть смысл обозначить некоторые срезы сферы, чтобы увидеть их прообразу в нашем бытии.

Итак, мы имеем область бытия, множественно раскрывающаяся в этой исследуемой нами грани пустоты, пребывающей в пределах самой сферы – это ????(1)??замкнутость. В этой области бытия Вселенной реальность представлена также в двух полярностях: либо замкнутая, либо разрушенная. Замкнутость нами также не распознается, но распознается через отсутствие оной, то есть через то, что когда-то этой замкнутостью было. То есть относительно этого свойства пустоты

мы видим замкнутость

опосредовано всего того, что эту замкнутость в себе утратило

. Перед нами еще одна реалия сферы. Цветок имеет бытие благодаря тому, что имеет замкнутую непрерывность всех циклов в своей природе и во времени начиная от семени и заканчивая цветением. В этом прообразе имеет место быть любое бытие. И так, природа человека несет в себе образ пустоты – то есть сферу. Человек смотрит на мир через этот образ пустоты и видит его множественные проявления в свойстве сферы замкнутости. Он исповедует этот образ пустоты и творит вокруг себя в том же прообразе.

У сферы также других свойств много и каждое свойство или каждая грань ее становится отдельной областью исповеди об одном и Том же и также двухполюсной областью бытия, в коей, хотя и одностороннее, но разворачивается тот прообраз во всем сюжете истории Вселенной. Подчеркивая какую-то грань сферы, мы этим раскрываем целый бесконечный мир ограниченной природой реалии, заложенной в пределах данной грани сферы. Эту мысль хорошо подчеркивает А.Ф.Лосев. он раскрывает ее на примере числа.

К примеру, ????(3)??корпускулярность – это свойство имеет определение в области иного образа подобия пустоте. Пустота неизменна, а потому в этом прообразе подобия стремится сохранять неизменность и форма. Сфера должна иметь упругость, как прообраз постоянства пустоты

.

Человек пребывает в движении. Что такое процесс движения, перемещения с одного места на другое? Граница бытия и не бытия, в пределах коей представленная созерцаемой реальностью частица становится подобием пустоты в данном образе – движением. Образ пустоты в частице движется в своем прообразе и в пределах своего прообраза – в пустоте и к подобию и прообразу своему – к пустоте. Движение свойственно только узкой грани бытия, в пределах коей мир также представлен бесконечностью человеку тоже свойственно жить, а потому

И, если мы присмотримся к этой грани бытия, то поймем, что движение это также в том же направлении, человек идет туда, где наибольшая пустота в абсолюте, что есть молитва или процесс богообщения. Это имеет прообраз во всем поведении человека в земных реалиях бытия, то есть в земном исполнении человек идет к ее специфическому образу в пределах данного бытия. Это и есть прообраз богообщения, который имеет множество проявлений в каждой микроне этого бытия. Человек везде в прообразе Голгофы и при этом идет на Голгофу, то есть туда, где нет чувственно различаемого контраста, где все, что не пустота уходит на второй план. Именно по этой самой причине, в узком срезе бытия пустота-материя, являясь прообразом пустоты, человек идет к ее же образу – к пустоте

. Причем идет к прообразу пустоты через все то, что само имеет прообраз пустого. Он различает все контрасты ей. Иными словами, Сын Божий ничего не нарушил, но жил в пределах естества самой физиологии людей. Именно по этому Он вписывается в свод представлений о мире человека, хотя является Богом и при этом познанным не был, то есть был инородным абсолютностью Своей во всем. Это важно сказать, ибо перед нами встает во всем своем величии образ конечного пункта становления всех эволюций. Голгофа – это жизнь, а не смерть. Если на лобном месте человек умирает, то для него это место казни, а не Голгофа. Голгофа – это не место преткновения, а дальнейший путь в жизнь вечную. К примеру, вы решили выйти из дома. Вы встали с дивана и направляетесь к выходу, открываете дверь и выходите. Не через стену пытаетесь пройти, а там, где есть путь, где нет преткновения для вашего движения вперед. Пустота стремится к своему подобию – к пустоте и через свое же подобие – через пустоту. Точнее образ пустоты – стремится к образу пустоты через свое подобие – через образ пустоты и этот момент множественно выделен в природе Вселенной. Тут все очень просто. Мы представляем собой границу между пустотой и материальной реальностью, а потому в пределах этого может происходить всякое явление. В противном случае, оное выпадает из нашего поля зрения. То есть пустота, как составная часть природы, должна оставаться ее составляющей. Именно по этой причине, пустоту стремится к пустоте через сове подобие – пустоту. Точнее образ пустоты к образу пустоты, через образ пустоты, чтобы остаться тем, чем оная является. Сама по себе пустота имеет наполнение реальностью, то именно в пределах этой составляющей человек живет.

Казалось бы простой фрагмент Истины, но именно он обращает на себя внимание при исследовании природы становления. Почему камень, брошенный ударится о что-то там и займет свое положение где-то там, а вот воробей всегда будет летать и ни разу не столкнется ни с одним предметом. В камне и в воробье по-разному заложен образ пустоты. Соответственно, по-разному они будут себя вести. Человек живет в прообразе Голгофы Христовой и мир следует за ним. Этот момент выражен еще и по-другому. Тяжелее всего стоять на узеньких стопах, но человек так живет. Он стоит на них, чтобы жить. Это не смерть. И так можно продолжать бесконечно.

Единство не создают, его надо обнаружить, то есть теперь, чтобы увидеть внутренний мир, подобает проникнуть в него, разрушив форму, внешнее. Что и выразилось на природе познания человеком, ведь прежде чем освоить внутреннее содержание, подобает для начала в поте лица разрушать формы ткани, добраться до того самого, что является вечным и абсолютно не рушимым – до прежнего единосущия Богу и тем самым приобщиться к радостной вечности хотя бы ещё на некоторое время, благодаря чему привычная форма поддерживается в той неизменности, которая свойственна только Творцу. Хотя форма остается самым последним звеном богообщения, оная также остается значимой частью реальности и потому должна соучаствовать в богообщении. То есть полнота восприятия Бога – так и остается условием, вне коего общение с Творцом утрачивается.

Божественное разрушенным быть не может, а потому, если что-то разрушается, то разрушается только форма, но о разрушении, как о реальности говорить нельзя, это не будет Истиной. Форма утрачивается только ради одного – для того, чтобы обрести более совершенное свидетельство о Творце в данной специфике природы озвученной области бытия – в сфере формальностей. Это естественный процесс, ведь богообщение – это возрастание, движение к большей полноте, а потому прежние одежды, в коих пребывает Божественное, постоянно становятся малы, сильно стесняют новую реальность. Опять же, вне богообщения никакое бытие невозможно, а так как прежние формы не позволяют иметь прежнюю полноту богообщения, то претерпевают перестроение. Этому служит желудочно-кишечный пищеварительный тракт, начинающийся полостью рта с двумя рядами зубов. Да и вся деятельность человека – это также именно то же самое делание, посредством коего человек, утруждая себя в поте лица, проникает во внутренний радостный мир Вселенной и извлекает когда-то единящую радость. То есть возвращается в то самое состояние, которое естественно для человечества, коим оное было до грехопадения, когда человек созерцал не обманчивую внешность и форму, а внутреннюю Божественную сущность опосредовано формы. Благодаря этому возвращению во внутренний мир, формы оказываются в некоторой степени совечными и подобными Творцу. К сожалению, мы слабы и беречь полученную порцию радости долго не можем. И если мы не подпитываемся вновь, то есть не входим в единосущье с Творцом, то можем утратить форму, образ Его, вне Коего нет жизни. Хотя, надо сказать, эволюция мира усиленно движется именно в этом направлении, по тому же пути становления эволюции, благодаря которой теперь человек будет довольствоваться одним приемом пищи гораздо дольше, а твердая черепная коробка призвана беречь в безопасности радость богообщения как можно дольше.

Примерно так же, вникая в сущность и не ведая о том, как устроен мир, мы приблизительно смогли наметить общий план устройства мира и человека в нём. Ведь в нас также заложена предрасположенность к тому же образу движения в мысли: от внешнего к внутреннему миру. (Об этом говорит о. Андроник (Лосев), который смог распознать контуры свидетельства о жизни даже в во внутренней природе причинно-следственного механизма, как бы увидел свое отражение в этом зеркале, утверждая о том, что сие есть хоть и конечная, но неотъемлемая и значимая часть полноты живого и выразил в трудах своих специализированным понятийным языком, который сам же и разработал). Подобное познается только своим подобием, поэтому в бытии нет более ничего вообще, кроме живого – то есть всего того, что мы чувственно способны распознать. Какой смысл тогда вообще вести разговор, кроме как о том, с чем мы имеем дело – с живым. (Хотя смысл есть, ибо живое в земных условиях этот вопрос ставит в особенной остроте, ибо благодаря Божественному порядку временное в процессе эволюции становится все более и более вечным. Просто живое в бесконечно малых промежутках времени выгладит мертвым, безжизненным, без развития). Вопрос лишь в том, как выразить то, что кажется безжизненным посредством живого? Продолжая эту мысль плавно переходим к пониманию, что с помощью телесности подчеркнуть то, на что способна только множественность – это тоже некоторая грань величия и большая степень подобия Богу и исповеди о Нём, а потому вместо «разделяй и властвуй» (что имеет силу только над злом греха, который не может говорить о Боге, но разделение его нужно именно для этой исповеди), звучит «плодись и приумножайся» (оставаясь одним телом в Боге), и будь единым в Боге и с Богом, и этим более совершенным, что выражено словами «где двое или трое собраны во Имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18-20). Далее, Христос говорит апостолам: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века.» Просто живое, а потому доброе, имеет силу возрастать и преумножаться, и своей множественностью и многогранностью подчеркивает незримое, делает видимым Самого Бога в пределах возможного. Так как счастье становится ещё более всеобъемлющим, то мы видим, что эволюция набирает силу в новых реалиях.

Физический труд тела – также важная составляющая в богообщении, вне которой единства с Богом нет. Если какой-то орган не задействован в жизненных процессах, то он постепенно начинает деградировать и отмирает, увлекая за собой в небытие весь организм. Даже через воспалившийся палец может погибнуть все тело. Также в процессе богообщения важна каждая деталь. То есть каждая фибра тела сопряжена в общем деле утверждения торжества радости, торжества жизни над смертью, а потому имеет важное значение. Также как любая деталь на судне несет в себе одну цель – безопасное плавание всего судна. Для этого утверждения торжества радости со временем появлялись инструменты, которые призваны усиливать переживание присутствия Бога. Иными словами, в процессе молитвы участвует или задействовано все тело человека. Оное должно быть нагружено движением и физической тяжестью в полном соответствии с Замыслом Творца ради движения души к Богу. Человечество по грехопадению общалось со змием и образ ограниченного мировосприятия змия он получил в этот момент. Если до этого Царствие Небесное было вокруг него, то после этого Оное оказалось только впереди, то есть конечной целью, светом в конце тоннеля, Звездой по имени Солнце в прообразе этого тоннеля и конечной цели. Где-то впереди и нужно движение вперед к Богу к Цели. Вот что такое тело и так оное сопряжено с разумом. Тело не враг душе, а важное вспомоществующее звено в деле спасения. Мы ползем к Богу. Если научный прогресс мешает этому, то оный есть инородное тело в живом организме. Этот момент был естественным отбором в истории человечества. (Тот, кто хочет познать силу молитвы, не должен ездить в авто).

Многогранность в процессе богообщения – ключевой момент древней веры славян до Великого Переселения народов на полуостров Индостан. Но как это было выражено. Вождь данного поселения-племени не просто восседал на троне – это представление абсолютно далекое от реального. Он вершил культовое действо и стоял во главе этого ритуала. Он пребывал в постоянном богообщении и все двадцать четыре часа совершал культ, единящий его самого и его народ с Богом. Как совместить физический труд в Замысле Божьем, благодаря коему общение с Богом становится плодотворным с ритуалом?

Множественность путей к Богу важна и имеет значение и в ином плане. Бог многогранен абсолютно и каждая грань Его раскрывается также природно ограниченным множеством и глубиной в пределах этой грани. Важно позиционировать себя сначала в какой-то одной грани, чтобы произнести слово Ему в плодотворном богообщении. После этого следует сменить позицию, перейти к иной грани и уже ее набором инструментов сделать тоже самое – войти в Сообщество Святого Семейства. И так до бесконечности стремясь к полноте. Человеку нельзя быть в одном положении, ибо начинаются процессы омертвления. Также как постоянного лежащего человека следует постоянно переворачивать с одного бока на другой, чтобы не было пролежней, из-за коих организм начинает умирать. (Именно по этой же причине всякая диктатура, не смотря на всю ее привлекательность – смерть для общества. Так было в СССР. Вроде бы такую цену заплатили за Победу в войне, но куда все делось через пятнадцать лет?)

Именно ритуал призван менять позицию созерцания Творца, чтобы общение всегда оставалось радостью. Односторонность быстро приедается и человек теряет счастье быть в экстазе (также как хорошая мелодия быстро становится причиной раздражения). Каждый фрагмент богослужения несет в себе целую палитру духовных переживаний и в каждом моменте богослужения Бог представлен с какой-то особенной стороны и силе. В этот момент человек опытный в духовной брани видит путь решения своих задач в борении. Некоторое время спустя мир поворачивается к человеку иной стороной, раскрывая себя уже по-другому и Бог предстает перед ним в иных ракурсах, являя ему иные силы Свои. Теперь человек видит уже иные грани своих проблем и соответствующие пути решения их. И так повторялось вновь и вновь до бесконечности в дневном, недельном, годовом цикле. Оставаться на чем-то одном нельзя, ибо нужна полнота. Оставаться можно только на одном – в радости о Боге. Вне Его нет никаких радостей вообще. И только радость становится диктатом всего, что было в человеке и будет. Радость бытия – это и есть диктатура, которая не нуждается в какой-то поддержке человека. Она независима от нас и сама за себя хорошо стоит причем абсолютно.

Ритуал несет в себе образ тела, позволяющего объединить народы в одно единое целое, а не идти в разнобой. Так как только Бог имеет жизнь, то только в Его прообразе все имеет живучесть – в прообразе единого Тела Бога. Так в истории человечества появился Стоунхендж, с помощью которого летоисчисление фиксировалось одинаково для всех племен. Появился прообраз Божий в единстве всех народов благодаря системе оповещения окружающей вселенной о том, что творит в данный момент культового действие вождь племени. В Православие это пришло как колокольный звон, возвещающий соединившемуся с Богом крестьянину о каждом фрагменте богослужения. Это позволяет труженику не просто быть в экстазе от процесса физического труда, но еще и быть в сопряжении с общим делом всего сообщества племени, быть в согласии с миром и единым. Крестьянин постоянно разворачивает свой духовный мир и в сокрушении сердца благодарит Бога за каждое мгновение жизни своих близких. Он глава семейства, а там, где голова, там будет и хвост. При таком построении дела человек не нуждается в отдыхе, ибо отдых им совмещается с процессом труда. Также как организм не отдыхает от внутренних биологических процессов, ибо в нем все непрерывно. Трудовая деятельность становится частью физиологии.

Так возникло славянское государственное образование, в коем деньги, исполнительная власть, законодательная власть и все иные институты были составными частями утверждения и торжества счастья Царствия Небесного в земных условиях. Никогда банковская система не могла себе позволить быть независимой от главного поступательного живого всеобщего движения в будущее к Богу. Такова специфика становления жизни северных народов. Все было заточено под одно и сопряжено между собой и являясь частью друг друга. Люди Севера претерпевали эволюционное становление только в контексте Этого единого живого Организма, вне коего он уже жить не мог, также как орган живет только в единство со всем телом. А если отделен от всего тела, то уже отмирает, хотя какое-то время он остается в прежнем виде – но это дело времени. Научная мысль пошла в иную сторону – человек теперь не описывал красоту Вселенной, как древний индус, а начал изучать свойства окружающего мира и делая открытия в этих направлениях, он лучше и лучше адаптировался к сложным климатическим условиям. Именно по этой же причине научно-техническая революция получила развитие в этой части Земли. В обоих случаях (Веданта и уклад дохристианской общины народов Севера) мы имеем дело с одним и тем же – многогранностью приобщения к одному и тому же – к счастью Царствия Небесного уже при земной жизни. И то, и другое обозначилось на Голгофе Христовой во всех ракурсах. Если до Рождества Христова сие было пророчеством о Спасителе мира, то после Его Воскресения, сие стало свидетельством о Нем. Голгофа Христова – это не смерть, а жизнь. В противном случае, мы о ней ничего бы не знали, ведь мест казни было множество. На Голгофе надо жить, а не умирать – это первый и самый ключевой элемент, пришедший к нам из далекого дохристианского прошлого, наследниками которого мы должны оставаться всегда. Жизнь – это некончаемый процесс перехода от одной грани богообщения к другой. Всякая перемена несет в себе очертание смерти, но только потому, что мы не видим общий план жизни и ее свойств. Односторонность в разных формах проявления – это то, против чего протестует жизнь. Поэтому само наше земное бытие становится мучительной односторонностью, отчего она, жизнь, стремится избавиться. В этом и есть прообраз эволюции жизни, которая стремится при жизни земной победить односторонность, распознать уже здесь при жизни какую-то грань Божественного, чтобы опосредовано теперь уже оной войти в богообщение. Мы видим Бога еще и другими гранями своей природы.

Что нам досталось от тех времен дохристианских? Общинный образ жизни, который хорошо вписался в монастыри. Русские монастыри – это то самое родное нам, вне коего русский жить не сможет. Европеец – тоже. Мне не хочется противопоставлять что-то греческому пониманию Христианства. Но в прообразе древней ведической традиции мы объединим все течения мысли в отдельный русла по единому общему для них признаку и обрисуем свой новый, как хорошо забытый старый, путь к одному и тому же и через одно и то же – через Голгофу Христову.

После Великого Переселения в жизни переселившихся произошли перемены и многогранность богообщения обрела иное естество. Ничему не обязывающий образ жизни индуса в безделье породил односторонность богообщения. Теперь вместо переключения с одного фрагмента на другой в общем циклическом ритме богообщения нужен отдых. Так возникает простор для переосмысления. Человек взошел на вершину радости, получил наслаждение и теперь вновь спустился. Он видел красоту мира и на своем понятийном языке излагает то, что ему открылось. Так появилось первое учение. У каждого человека понятийный язык свой и все они не похожи между собой, но красота мира для всех одинакова и потому спустившись в вершины они все говорят об одном и том же, но с помощью разных наборов языковых инструментов. Появляется целая лавина научных концепций и все они ведут к одному и тому же. Это важно для мирного сосуществования общества. Все как один следуют согласно какому-то учению к одному и тому же Источнику счастья. И каждый, пришедший к торжеству радости, становится пленником этого пути к ней. Все это время он никого не терроризировал и общество мирно уживалось. Каждый понимал только одно, что ближний идет к радости бытия своей дорогой и ему нельзя мешать спорами об Истине. Каждое такое учение получило название упанишада со своим каким-то именем, а вся система в целом – Веданта. Так появилось ведическое мировосприятие.

Те, кто остались жить в районах Севера, с вершины не спускались. На Вершине вершин северный родился и на ней продолжал свое житие в радости. Он продолжали жить многогранностью непосредственного богообщения в постоянном торжестве счастья, поддерживая себя на вершине бытия то посредством одного, то другого, то третьего, то бесконечного другого в циклическом ритме дневного, квартального, годового цикла повторений. То есть, он, чтобы удержать горячее, обжигающее руки Тело, как бы, быстро менял, перехватывал, давая возможность остыть нагревшейся коже, чтобы не получить ожог. Если северный постоянно перехватывается, то южный получив порцию тепла, достаточную для жизни спускается вниз. Северный, чтобы жить в таких суровых условиях, нужно значительно намного больше этого тепла счастья. А потому, ему приходится больше терпеть, совмещая с отдыхом. Северный борется за жизнь иначе, ему нельзя отдыхать от односторонности, а быстро менять положение в пределах той же высоты Вершины вершин. Два образа выживания формируют разные направления эволюционного становления. Просто физическая нагрузка несет в себе покушение на травму психики, то есть в северных широтах психику человека шло много воздействий. Поэтому быть в состоянии вне себя, в экстазе, было естеством народа и его бытия во Вселенной. Это определило специфику религиозной мысли.

Индуизм и древнюю славянскую традицию можно сравнить со столбами Семь Братьев у нас на Урале. Природа их появления очевидна. Когда-то верхний край этих столбов был частью огромного ландшафта каменных гор. Вершина этих столбов была частью какой-то равнины, но ветра и воды сделали свое дело. Они смогли разрушить то, что поддавалось разрушению, оставив не тронутыми эти изваяния. Весь этот ландшафт превратился в песок, а перед нами появились эти чудеса. Это заложено в природе человека и верхний край столбов, и то, что стало песком – две крайности бытия в одном. Человек так и остался жителем Царствия Небесного, хотя уже ходит по самому дну Вселенной. Человек вынужден в одном случае позиционировать себя только в высшей своей природе, а в другом имеет возможность расслабиться и расслабляется. Если индусу этого прикосновения достаточно, то для жителя Севера в тяжелых условиях нет. Ему в его динамике жизни необходимо постоянное присутствие этого счастья.

1.0.-23. В бытии, в коем мы были до грехопадения, люди пребывали в свободном определении друг от друга. Сие есть более совершенное свидетельство человека о Боге и более совершенное подобие Ему. То есть плодотворная, творческая связь между людьми еще в те времена была возможна только опосредовано Бога и потому и ныне, и вовеки ничто вне её быть не может. После осквернения грехом та же самая кондиция бытия и свободное самоопределение, стала спасательным кругом утопающему человеку. Бог не дал человеку без любви даже размножаться, ибо без этой радости любить в Боге невозможно идти на самый важный и наполненный риском подвиг деторождения и воспитания. То есть человек несет в себе ещё и воплотившийся образ любви двух и более сердец. И этот внутренний и в абсолютно высшей степени совершенный мир любви может зримо исповедовать себя, видимо заявлять о себе только в свободе самоопределения и становления в более совершенные земные образы подобия Богу. Бог велик абсолютно и Его совершенство невозможно выразить в творении Его – природа человека немощна, тем более оскверненная грехом. Поэтому уже в Раю оказалась востребованной множественность людей – это не зло, а зримое более совершенное выражение бытия Божественного

. Далее в Ветхом Завете – это проповедь о Нем, а в Новом Завете – сонм мучеников и исповедников. А это уже распознание иное – свидетельство бытия Духа Святого, свидетельство более полного и всеобъемлющего присутствия Царствия Небесного уже в наших земных реалиях. Мученичество за веру – симптомы присутствия Духа Святого, так заявляет о себе Святой Дух.

Итак, всякое творение Божье наделено Божественным во внутреннем мире. Абсолютно совершенное Божественное может само себя исповедовать только в свободе самоопределения, то есть в независимости от всего остального кроме Творца. Сие есть основа всякого бытия, имеет множество наглядных прообразов в природе Вселенной. К примеру, как рождается кристалл алмаз? Пары углерода конденсируются на холодных стенках лакуны-пустоты в остывающей вулканической лаве. Подобно тому, как на оконном стекле зимой, появляются ледяные узоры. Каждая молекула, пребывая в свободе самоопределения в момент конденсации пара на холодную поверхность, исповедует свою внутреннюю природу, свою молекулярную атомную структуру, свою Божественную причастность, как частицу Его. Свобода дает возможность проявиться более тонким, более глубинным и даже бесконечно глубинным свойствам внутреннего мира материи, то есть сама себя ориентирует прообразе своего Родителя, выстраиваясь в единую однообразную структуру кристалла, крепче коего нет в природе вселенной. В самоопределении есть время, которое дает Богу возможность все более и более полно сказать слово Свое, от Которого все вокруг делается прекрасным. И наоборот, недосказанность Им и о Нем создает иное. Тот же углерод при иных условиях образования твердой материи, вне свободы самоопределения принимает образ и подобия несвободы – превращается в черный аморфный графит. Так как для жизни важно первое устойчивое состояние Вселенной, как бы в абсолютной твердости алмаза, то только о нём есть смысл говорить, ибо только оное, как самое твердое, обозначает себя в бытии и «замечает» только свое же подобие – тоже твердое. «Замечает» и входит в зримо распознаваемое взаимодействие. То есть углерод пребывающий в состоянии графита является некоторой пустотой для того же углерода, но уже в структуре алмаза – нет той твердости, благодаря чему выпадает из поля зрения как абсолютная твердость. То есть нет более полного подобия Богу, выраженного благодаря свободе. Иными словами, живое, как наибольшее и более глубинное выражение причастности внутреннего мира к Божественному, и только живое осуществляет взаимодействие. Ведь все то, что не устойчиво и слабое для твёрдого и сильного, все то есть просто чувственно воспринимаемая пустота.

1.0.-24. Именно поэтому Предвечный Совет важен для нас, как маяк и как образ для формирования устойчивой государственности. Предвечный Совет важен для нас именно как несущий образ требуемого согласия при абсолютном свободном самоопределении. Всё то, что противоестественно Предвечному Совету Троицы, все то наделено временностью. Все то, что подобно Предвечному Совету – все то наделено вечностью в той же степени подобия. То, как относятся между собой Участники Предвечного Совета Троицы, то для нас есть наука и образец для подражания. Каждый из Них в первую очередь, пребывая в свободе самоопределения, полностью отдаваясь сослужит Общему Делу, а Адам не внял решению Предвечного Совета, как бы разрушил завет любви и теперь мы зрим сам этот механизм его изгнания. В поле чувственной природы попадает поддающееся научному анализу. А точнее, так как замысел Бога на человеке не изменился, то это означает, что человек так и остался свободным насельником Царствия Небесного, но только в пределах природных возможностей воспаленного грехом Адама. Господь изгоняет не Адама, а сам грех. Поэтому Адам по-прежнему насельник Царствия Небесного. Изменился лишь образ этого пребывания в чертогах Царствия Небесного (и для каждого народа он свой уникально сложенный). Все осталось как прежде, но человеку заповедано теперь в поте лица добывать себе этот хлеб жизни вечной и всей полноты радости её свободы самоопределения. Человеку теперь суждено убивать в себе всякое проявление смерти, сковывающую свободу самоопределения и самовыражения своей Божественной сути, полученной от Бога через дуновение в лицо Адама, описанное в Книге «Бытие». Мы читаем тут новое Имя того, что подпадает под определение экстаза. Теперь активировать экстаз для соучастия в Предвечном Совете (в переводе с греческого экстаз – выход из себя) подобает очищением своей природы. Да естественность так и осталась той, чем оная была во Царствии Небесном до грехопадения, но приняла иное Свое выражение, ибо то, что сотворено Богом ничем изменить невозможно и оное остается навсегда непреходящим, но только теперь нужен порядок, чтобы содержать эту самую естественность в земных реалиях. Порядок вещей должен быть естественен для Царствия Небесного

. Естество естеству рознь. Для некоторых жителей Содома и Гоморры – одна, а для праведника – другая. Соответственно и судьбы различны: у грешника есть судьба, у праведника её нет и потому (по слову Святейшего Патриарха Кирилла) нет смысла ему знать будущее, ибо он будет жить всегда и даже Страшный Суд Божий для праведника – обыденное.

1.0.-25. Если до осквернения грехом человек жил в образе Божьем (то есть вечно), то после осквернения грехом нужна бесконечная многогранность полноты выражения образа Божьего в пределах Закона Сохранения этого образа. Адаму, чтобы хранить образ Божий и этим жить вечно, то есть победить судьбу (неизбежность смерти), необходимо самому трудом в поте лица сохранять этот образ Божий, поддерживать образ вечного сохранения. Чтобы жить вечно, необходимо пребывать в покаянии и самокритике, в совершенствовании себя в образе Божьем. Для понимания сказанного востребована некоторая высота, чтобы можно было смотреть на сложный понятийный философский текст. Созерцая общий план изучаемого вопроса, следовать ему по специфическим дорогам научной мысли. То есть о самом главном есть смысл сказать, что каким бы фантастичным любой научный анализ не был, он остается в пределах данного мировосприятия и должен в меру своих уникальных возможностей и свойств свидетельствовать об этом порядке вещей из общего плана. То есть в общем мировосприятии этого бытия все есть живое и вне живого ничего нет. Осознавая сие мы можем ходить в этом лесу, не блуждая в нём. Как неживое, эта реальность воспринимается нами в виду того, что самые глубины внутренней природы вещества участвуют в формировании структуры материи. Так как природа сверхмалых реалий обнаруживается только в течение соответствующих несоизмеримых промежутков времени, то эта глубинная связь во взаимодействии выпадает из поля зрения, а потому воспринимается нами как бесмысленное свободное самоопределение. Такова главная мысль А.Ф.Лосева о бесконечно малых реалиях мира.

1.0.-26. В этом месте изложения мысли несколько отвлечемся. Из всего нами озвученного совсем иначе воспринимаются некоторые вопросы устроительства государства. Бог есть свет абсолютной совершенной любви в Предвечном Совете Троицы. Нашему чувственному обозрению сие раскрывается Большим Вселенским взрывом, по слову ученых. Это нормально, ибо Божественное наделено абсолютным Величием, Коему в этом мире тесно в любой реалии, а так как вне Божественного ничто в этом мире быть не может, то мы будем видеть это стремление в абсолютно ничтожное вместить абсолютно Великое. Это и есть взрыв. Этот образ явления нам, осквернённым грехом, имеет государственно важное значение. Вся власть Советам – хороший лозунг. Вопрос лишь в том, кто в этом совете должен был быть. Молодые красивые трудолюбивые парни и их красавицы жёны? Передовики производства и спортсмены? Музыканты и композиторы? Ответ на этот вопрос заложен в самой природе людей. Человек несет в себе образ Божий, а потому в по подобию Ему призван вместить в себя всю Вселенную, соединить в себе Царствие Небесное и дно бытия. Все в Одном. Если человек никогда не падал, то он несет в себе образ Ангела. Если же он упал, но не смог подняться, то он несет в себе образ дьявола. Но перечисленное не есть образ Божий. Образ Божий, когда человек соединил мир падший с миром Ангелов, то есть упал и поднялся. То есть бесконечно подниматься до образа Божьего – заложено в природе людей. Аскетизм – это суть не часть физиологии человек, а его сущность. Исходя их этого человек должен многообразно нести в себе этот образ становления из падшего состояния до абсолютного подобия Богу. Все люди на Земле падают, но подняться им самостоятельно вновь не всегда по силам, ибо нужен путеводитель-наставник и источник силы. Наверное все же, это не высокие специалисты-технари рабочего процесса, а люди-победители, победившие в духовной брани и имеют огромный опыт побед над самим собой в аскетических подвигах. Просто они поведут народ туда, куда сами шли всю свою жизнь и обладателями чего стали – к победе, к бытию в торжестве жизни. То есть торжество жизни надо одеть в одежды трудовой специализации. Все остальное само по себе приложится – победа адаптируется во все сферы хозяйственной и научной деятельности. Ради этого торжества радости жизни и только для торжества радости было создано государство. Поэтому, неизбежно государство возникло только лишь для того, чтобы накапливать опыт бытия в радости, то есть дать возможность видеть и слышать людей высоко умудрённых жизненным опытом – победителей себя счастьем и радостью без вреда для здоровья. Здоровьем мы называем богообщение, в коем человек полностью и без остатка поглощен бытием в Творце. Он проходит мимо даже малого чувственного восприятия и мимо всякого стороннего влечения, уводящего от единства с Творцом. Здоровый человек ничего не видит и ничего не слышит, кроме Творца. Представьте себе такое состояние и вы будете иметь верное представление о человеке и о том, что такое государство. Именно по этой же причине торжество радости жить через побеждающего себя уверенно дает свободу врагу своему по отношению к себе, даже наделяет его властью, тем самым давая выразиться абсолютному совершенству на данной реальности, то есть промыслу Божьему, никоим образом не противясь всепобеждающей силе Господней. Каким бы он деспотом не был, что он может сделать…? Кроме как творить в пределах дозволенного Богом. Может либо приблизить, либо отодвинуть час более явной встречи с Господом, с которым он уже итак пребывает в самых тесных и реальных отношениях. В этом весь вопрос. Если государство гарантирует полноту общения личностей, то в нем нет потрясений и оное вечно. Просто диктатура радости вписывается в общественную жизнь гармонично во всей полноте. А если государство эту полноту межличностных отношений исключает, то происходит ущемление этого присутствия, от чего порядок в сообществе становится временным. То есть, если Церковь отделена от государства – проблемы не Церкви, а самого государства, ибо человек вне этой полноты свободы самоопределения перестает существовать как личность, вне этого самоопределения уходит возможность задействоваться более высшим граням личности и потому союз в таком сообществе обречён. Повторюсь, чтобы жить, человек должен быть личностью во всей полноте этого слова и без даже малого ущемления. То есть ему естественно пребывать в общении с Личностью Бога, как с подобием своим (условие живого участия на Предвечном Совете, что есть молитва). Ведь человек – это душа, одетая в плоть, а потому не плоти, а душе должно быть комфортно. На выгоде строить государство – дело обреченное на провал.

Это важно разглядеть в самом Священном Писании.

Первородный грех Адама имеет много граней, но в данной конкретике речь должна идти не о яблоке (это только лишь понятийный язык изложения Истины), а о том, что Адам вышел из Совета и нарушил Его повеление. Он нарушил единосогласность. Изменил Общему Делу служения, благодаря Коему он, как человек радости, сам возник во Вселенной и тем самым утратил радость жизни – начал прикрывать свою наготу. Поэтому в таком состоянии вне радости духа, при коем невозможно делиться радостью с миром, ему нельзя было находиться вечно, то есть нельзя было узаконивать сам этот грех, что привело бы к разрушению всего того, что держалось на радости в Боге. А так как, не смотря на грехопадение, человеку по-прежнему естественно жить только Божественной радостью, но переизбыток оной приносит боль (от чего он начал скрывать наготу), то теперь надо отодвинуть бытие первых людей на безопасное расстояние, «создать временный карантин». (Это могло выразилось на природе людей после Великого Переселения). Для нашей конкретики устроительства государственности именно это и есть то самое страшное (узаконенное зло распущенности), которое узаконивается в самом понимании и в представлении о жизни. Рушится советская власть в обществе, ибо нет самого понятийного механизма устранения возникшего крена, имеющего прообраз грехопадения, в коем ради самого человека и полноты его счастья Бог привносит в мир ограничение злу – так только и только в греховной природе людей появляется смерть. Смерть – это ограничение злу.

« …22 И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно».

Человек узрел в себе грани греховной плоти, но не обуздал её, а потому отныне житие во Царствии Небесном требует ограничения необузданности посредством трудов в поте лица, ибо теперь чтобы видеть белое, нужно иметь трудное и скорбное представление о черном. Вне этого контраста нам понять невозможно происходящее, то есть не увидеть самих себя. То есть наша земная жизнь во Царствии Небесном возможна лишь в одном случае, когда мы несем тяжести жизни.

1.0.-27.Что такое единение с Богом видно из следующего случая из жизни. К одному старому монаху приходит молодой инок и жалуется на одного азербайджанца, сетуя на то, что он заставляет его работать на его огороде. На что великий старец отвечает: «Я тоже на этом огороде работал всю жизнь, только у отца его»

. Причастие к Богу определяет человека на все. Человек борется не за место под Солнцем, он борется за полноту самовыражения, за полноту подобия Ему. Это утверждение абсолютно многогранное. Чтобы Бог слышал и был в рабстве у человека, каждому из нас надо самому пребывать в рабстве. Или можно так сказать, что человек может смириться с любым уничижением себя ради прежней священной связи с Богом. Творец превыше всего и значимее всего, а потому священная связь с Ним остаётся самым важным, самым главным для всего абсолютно, самым главным стимулом всех самых жестких несвобод, исканий и побуждений. Связь с Творцом есть самое вожделенное счастье. (Мы иногда боремся за права народа, как декабристы и не ведаем о том, что Крепостное право в определённой Богом кондиции – на самом деле счастье для него. Несчастье в ином – нет радости бытия в крепостном праве для самих дворян. Вот тогда-то пребывать в подчинении у людей деградировавших становится настоящим адом произвола. Победа над крепостным правом каким-то иным способом, на самом деле становится эстафетной палочкой, передаваемым от одного времени другому в виде всякого рода кровавых сцен насилия и террора. Такова же реальность древних вер, ибо дело не в том, как мы живем, а дело в том, где мы ходим. Пути радости и счастья есть даже в самом страшном аду. И наоборот, в послевоенные годы бытия СССР на ровном месте без всякой войны и репрессий в достатке и равноправии погиб целый народ).

1.0.-28.Нельзя сказать, что для бытия в таком вот качестве нам не нужны волчья пасть, быстрые ноги, теплая шерсть и все остальное. Они нужны, как инструменты, ибо всегда есть необходимость адаптировать энергию Солнца под естественные запросы относительно слабого человеческого организма, коему нужно время для возрастания до большего совершенства в Боге. Человеку не нужны достоинства, необходимые для торжества над жертвой, а нужны ему достоинства для торжества над самим собой и при этом ни в коем случае не усилием воли, но только в экстазе богообщения. А это разные вещи. Человеку нужны не достоинства для победы над кем-то, а инструменты для более сильного приобщения к радости бытия. Потому, как не востребованные, они эволюционно отделены от природы человека, дабы не мешать ему быть в его счастье и не отвлекать его от духовного делания. Человек торжествует над собой не усилием воли, а радостью, а потому эволюция жизни как бы убирает все то, что покушается на счастье человека бытия в Боге. именно по этой причине, голова все дальше и дальше отодвигается от тела

. Хотя тело так и остается частью головы, но голова в прообразе выхода из тела вычленяется все сильнее и сильнее от органов жизнедеятельности шеей. Таким образом, у человека есть только эволюционно сложившиеся достоинства торжества над собой, а живые носители этих достоинств торжества над жертвой, сослужат духовному деланию человека своеобразно в контексте своих уникальных возможностей, чтобы опосредовано его приобщаться к Богу. А человек опосредовано носителей этих достоинств выживания имеет возможность увеличить время возрастания в Боге. Это тоже подтверждает гипотезу о том, что когда-то все живое было человеком, в последствии разделившимся на составляющие. Точнее, в таком образе через человека всякая тварь сошла в этот срез бытия Вселенной. Здесь рядом совсем дно бытия.

Процесс вычленения головы из тела в процессе эволюции заметно не только на природе человека. Цветы и растения своеобразно постоянно напоминают человеку о его месте во Царствии Небесном, ибо человек – единственный проводник счастья и радости в пределы земные для всего живого от Источника всех блаженств и потому, также как тело человека радуется душой, флора и фауна радуются человеком, как своей природной составляющей. Это видно не только в добродушном характере прирученных животных, но и в том, что цветок поворачивает свой бутон к Солнцу и сопровождает его от горизонта до горизонта. В процессе эволюции этот момент, когда головка поворачивается за солнечным диском, вычленился в отдельный организм, который следует туда, где больше солнечных световых потоков. Этот организм был новым образом Бога и отдаленным прообразом современного человека, то есть человеком в состоянии эволюционного эмбриона. Вне этого движения от одного прообраза человека к другому более совершенному

живое существовать не может

.

Человек носитель в себе Царствия Небесного

и от Оного в нем самом исходит этот свет и своим влиянием изменяет природу флоры и фауны, наделяет ее способностью вновь быть в согласии и мире, как всему этому было естественно до грехопадения. То, что не естественно миру в первообразе, то человек нести не может и потому не несет, то есть человек здесь, как бы приносит акт покаяния – собирает то, что было разрушено грехом. Нет в природе нечто такого, которое бы согревало душу Божественной добротой, но только Бог Сам. Вот как было всё устроено для устремления в естественное для вселенной вечное бытие. И оное возможно только через человека, через всякое его деяние и естество природы

. Эта формула – точка отсчёта также для всех остальных научных поисков и исследований, которые должны нести счастье вместо правды, оформленной специфически в понятиях ученого. Счастье – это и есть правда.

1.0.-29. Бог есть абсолютное счастье. Он пребывает во Царствии Небесном. Из-за грехопадения человек обрёл смертельную порчу. Но это только лишь порча на том же самом естестве природы. Но тело остается той же самой сущностью живого только радостного бытия. Единственное, пока не будет восстановлена даже эта бесконечно малая и даже ничтожная реалия в естественном порядке счастья, говорить о полноте жизни и счастья не приходится. Если даже бесконечно малая частица оказалась инородной радости, то все тело страдает. С этого момента для того, чтобы как и прежде пребывать во Царствии Небесном необходимо очищение от нее, нужен труд в поте лица

. Это новое бытие жизни имеет многообразные виды проявления и это не какой-то там разовый акт. Нужна жизнь в постоянном процессе очищения в прообразе Голгофы Христовой.

Тогда, на самом деле, что такое спорт и где ему место в нашей жизни? Так как власть советов в любом государстве имеет прообраз Предвечного Совета Бога-Троицы, то, как уже сказано ранее, чтобы содержать порядок вечно, необходимо формировать власть по образу и подобию отношений Лиц Пресвятой Троицы. Все люди делятся эгоистов и альтруистов. И те, и другие несут благо в чем-то одном и в то же время злое в чем-нибудь ином в зависимости от ситуации. Но как их соделать одним целым? Нужно одно на всех общее дело. Эгоизм перестает быть злом, когда человек стоит на естественном для себя месте во Царствии Небесном, то есть в общении с Творцом, то есть там, где все связующие с Богом нити Вселенной пересекаются в одном Центре. Тогда слова «я есть» («эго ист») и «мир» становятся разными именами Одного.

Для спокойного формирования государственности важно, чтобы каждый его член жил общей радостью, то есть должен служить общему делу, чтобы оказаться в структуре его. Все, и эгоисты, и даже альтруисты, пребывая вне своего места всеобщего государственного служения Богу, это дело губят. Общее дело – это всегда какое-то иное имя торжества над смертью. Если мы находимся в зимнем лесу, то никому не надо доказывать о том, что нужен костер для обогрева. Каждый сам занимает свое место и эгоист и альтруист, то есть собирает дрова для поддержания костра. Борьба со стихией всегда сплачивала людей. Демократия или диктатура, социалистическая или капиталистическая форма собственности, эгоизм или альтруизм, а также все иные известные крайности обязаны своим бытием Божественной составляющей в своей природе уникальной специфики. То есть в каждой крайности есть какое-то свое уникальное благо, имеет свои достоинства утверждения живого. Но как их совместить? Бог силен только в брани со смертью только тем, что пребывает там, где нет смерти. В этом же прообразе торжествуем над смертью и мы, люди. В прообразе Пасхи Христовой ходим мимо смерти. А так как во все времена смерть шла от стихии и в борьбе с ней, то понятно, что все озвученные крайности становятся взаимным дополнением только в одном случае – в борьбе с общим врагом. Хотя так нельзя говорить, ибо стихия врагом быть не может, ибо даже оная в процессе эволюционного становления постепенно станет составной частью физиологии или еще одним звеном хвоста постепенного движения к Богу. Речь идет о трудном сложном многожертвенном процессе обуздания стихии, а не о ее уничтожении как врага. Хвост толкает голову вперед и без него нет движения туда, где голове хорошо, ибо там, где голове хорошо, там и хвосту хорошо. Хвост радуется головою