Русская философия. Анализ истории. Том 3

3-2.9.-17.Разум торжествует над природой плоти – не похоть, не потребности желудка, а разум, долг перед жизнью в богообщении. На первом месте то, что более всего единит человека с Богом, а не органы для полового размножения. Человек – это формула победы разума над плотью, где ум стоит выше всех чаяний плоти и подчиняет себе плоть и даже может её убить. Эволюционно это оформление человека обозначилось в реальности в самые последние моменты истории Земли, ибо это самое эволюционно сложное строение организма. Иными словами, то, что стало флорой и фауной в реальности 8-9 тысяч лет назад есть на самом деле есть отражение в кривом зеркале греха Акта творения шестоднева, законченное его проявление на греховной природе Вселенной. Наверное поэтому идёт отсчет сотворения мира с того довольно расплывчатого момента. Да мы получили противоречие здесь, но это уже свойство живого, в коем противоположности взаимно дополняются.

3-2.9.-18.Бог абсолютно велик, а потому процесс становления в Его образ всегда будет бесконечно растянут, но не смотря на земную временность самого человека, само человечество и сама Вселенная в целом имеют относительно более сильную степень приобщения к вечности, а значит большее подобие Богу в этом Божественном признаке, что позволяет формироваться Божественному хотя бы в данных границах природного подобия Ему, Абсолюту. По этой причине священное Писание, как раз, исповедует Творца в рамках доступного для ограниченного возможностью природы мировосприятия людей. Именно так Священное Писание освещает эволюционный процесс приготовления человечества к новому обожествлению, причём делает это адаптировано под запросы того, почти первобытного населения в прямом соответствии с их высотой нравов и возможностями интеллекта – ведь главное не само событие, а именно то, что творится в душе человека, именно по этой причине Бог ждет созревания всех сразу, независимо от того, в чем возрастает народ до подобия Ему. Ныне опыт человечества стал богаче, соответственно этот процесс приготовления несколько меняет свои формы. Иными словами, так как научный прогресс позволяет греху свободно и безнаказанно присутствовать в современном обществе, то многое в Священном Писании уже не вписывается в понятия современного ещё более обмельчавшего восприятия мира людей. Появились опасные ориентиры изменения в воспитании народа. Но сие не значит, что главная суть утратила значение, хотя бы потому, что все в любой момент может вернуться на круги своя.

3-2.9.-18.бТаким образом, изначально мы имеем связь с Богом, которая со временем обрела многообразные формы и обоснования в культовых действиях. О самом ритуальном действии, как богослужебном культе, сложно говорить сжато, ибо история накопила много опыта, который несёт в себе исповедование различных степеней совершенства в Господе214. Но дело даже не в этом. Опыт переживания Божественного присутствия разнится у всех, но примерно путь к истинному единению с Ним у всех схожий. Для того, чтобы сделать сообщество сплочённым, необходимо именно сделать едиными всех в этом пути приобщения к Богу или хотя бы понятными друг другу, ведь стремление к единству в этом моменте становится государство образующим началом.

Именно как общее культовое действие возникали все государственные образования, ибо непосредственная связь с Богом также выражается в ритуале с помощью природных инструментов, точнее опосредовано атрибутов подобия физической природе в окружающей Вселенной. Так как эта связь с Творцом имеет место в каждом человеке-молитвеннике и значима во все времена (ведь сам по себе организм человека состоит из этих его составляющих, что свойственно всем людям Земли), то неизбежно и миф утверждающий труд и неизбежные скорби при самосовершенствовании будет понятен молящимся разноязычным людям всех времён. Только выражен в культовом ритуале опосредованно этих извечных составляющих (воздухом, землёй, водой и огнём) хотя и различно, но в определённой той же схеме ритуальных действий ими. Потом приходит опыт и выражение священной связи с Творцом обретает ещё более точные, глубокие формы. Так миф не умирает, умирает лишь его форма, какое-то устаревшее определение о Боге или даже ритуальное исповедование его в культе с помощью тех же инструментов (огня, воздуха, воды и земли). В каждом культе неизбежно все элементы имеют цельное единство, одну и ту же взаимную связность для достижения одной цели. К примеру, пост в той или иной степени строгости несет в себе целью не очищение организма, но имеет более возвышенный смысл. Если сам по себе миф сравнить с орудием, то пост – это затвор его. Он служит для достижения общей задачи и никоим образом неотделим от неё. Ну никак не для того, чтобы колоть орехи и ведь без него орудие не работоспособно. Как бы нельзя выдёргивать каждый элемент из общего контекста, ибо тогда он становится бессмысленным всё сразу. То есть миф – это жизнь в постоянном богослужении Предания. К примеру, восстанавливают ныне языческие традиции, но ведь это только традиции, а надо восстанавливать трудовой загруженный по самое «не могу» образ жизни, какой свойственен для северных народов. А при таком раскладе Православие будет принято автоматически – познают в чем фунт лиха и сразу же разберутся где, что и как – мать природа подскажет.

Помню, в молодые годы мы много работали в на восстановлении храмов, и ни разу при этом не брали денег (хотя потом нас священник устроил к себе, но заработок был более чем в два раза ниже производственных на тот момент, плюс три раза в день питались, плюс нам приносили новую спецодежду с производств). Нам было по-настоящему стыдно их брать в руки, и некоторые так и оставляли их в церковной кружке – Бог свидетель сему. Так было хорошо нам там: вечная радость или, говоря словами Святейшего Патриарха: «Христос – источник радости. Подлинного веселья, переходящего в жизнь вечную». Без этого Огня, пришедшего из «дичайшей» глубины веков, невозможно современное общежитие, ибо, как во все времена, он становится важнейшим условием спасения, как сама жизнь мифа. Иными словами, без священного Огня, поддерживаемого духовенством, невозможно объединить народ, строить порядок, естественно вписывающийся в природу людей и созидающий экономику. Ведь к огню, если он действительно горит, тянутся все. Никому не надо доказывать все достоинства костра в холодное время года. Каждый сам будет стремиться внести свою лепту для поддержания его. Конечно, всякие есть люди. То есть, всегда будут такие, кому захочется воли (чем были одержимы даже будущие святые) – тут-то и обретает созидающую силу крепостное право, ибо лишь в этом случае сила становится вежливостью и заступничеством народу. Нестроения, хоть и неизбежны, но они быстро утихают, не оставляя следа. И наоборот: если потушить священный Огонь мифа, то никакие заграждения концлагерей не помогут. Этот принцип есть первое условие экономической стабильности и первобытной общины, и современного государства. Иными словами, даже крепостное право, как одна из граней Божественного культа государственности, юридическая альтернатива духовному достижению единения людей в сообществе, также призванное соучаствовать в устроительстве государственности, имеет значимость лишь как последний бастион, упреждающий грядущее разрушение и он, надо сказать самый слабый, и имеет власть как раз только для тех, кто слаб в духовной брани. Просто то, от чего бегут слабые – страдания физические, поэтому появляется стимулятор – страх физического наказания со стороны власти. А сам по себе ад бездны – не физическое страдание, но духовное, а так как страшнее этого нет ничего, то и заграждения сии не слишком надёжные.

3-2.9.-19.Второе проявление мифа, столь злободневное для современности. Кто производит, тот и правит экономикой. Это понятно, ибо только знающий своё дело может его направить в нужное русло, сэкономить и так далее. Понятно, что только при монастырской форме экономики именно это условие может быть отслежено. Тут нет ни воровства, ни коррупции, ни бандитизма. Игумен управляет вверенной ему Богом землёй, спонсирует исполнительную власть, подобно современным олигархам. Это не утопия, а реальность, выработанная на русской земле многими веками, воспитавшая народ таким, каким он был к 1917 году и перед хрущёвской оттепелью. Это та вершина, к которой эволюционно идёт всё человечество, причем неизбежно. То есть, следует дать развиться экономике монастырей, и брать с них налоги, необходимые на содержание необходимого контингента государственной безопасности (а кто платит, тот и заказывает музыку), как одной грани из многих оправления Божественной Литургии. Надо также вернуть науку также в монастыри, хотя бы ту её часть пока, которая относится к гуманитарным наукам и в области сельского хозяйства. То есть монастырь-государственность-город– деревня – это суть одно проявление культа, но в различных своих проявлениях.

Третье. Следует вновь подчеркнуть важное в самой физиологии людей, что младенец на руках матери по природе очень требовательный и иногда капризный, в смысле постоянно что-то просит. И женщина, общаясь с ребёнком, принимает его образ и подобие, то есть, она тоже ребёнок и постоянно что-то требует к себе и просит. В противном случае оная не сможет общаться с дитём, так же, как невозможно топором писать письма на тетрадном листе. Муж, общаясь с женщиной, сам становится женственным, в противном случае жизнь жены с ним будет не выносимой. Чтобы хранить семью, он обязан быть женственным и кормильцем одновременно. Но в одном случае женственность мужа – добро, а в другом случае является злом. Именно в этом главное проявление зла, которое было привнесено из католической Европы – добро должно пребывать на своем месте. Именно неразборчивость в этой тонкости, смешение в самом культовом действии общегосударственного ритуала стало злом. Эта слабость автоматически трансформируется в разные негативные проявления215. Сие естественно для мужа-семьянина. Но с такими качествами разрушаются общественные устои, уходит порядок, рушится государство. По этой причине нужен человек, который не имеет стимулированной чувственной природы от общения с женщиной, не перенимал бы её качества. Нужен посредник между Богом и семьянином, который бы нес крест деторождения опосредованно мужа и его жены, который бы также отдавал и жертвовал собой для бытия жизни вообще. Этими людьми были либо рабы, либо завоёванные народы, либо потерпевшие ограбление и насилие, либо ГУЛаги. Ну а в Руси сие есть монашество – люди, видящие счастье в служении ближнему.

Точнее надо сказать, что при извращении Божественного культа, неизбежно появляются такие негативные явления как захватнические войны, грабежи всех форм и проявлений (в законе или вне его), работорговля или просто сталинские ГУЛаги и так далее. Всякие перекосы в этой естественно сложенной Богом откровенной государственности (естественно сложенная государственность есть православные монастыри), порождают зло, лихорадящее всё человечество. Поэтому без этого института невозможно устроительство ни экономики, ни государственности не только в России, но и в любой иной стране – так и будет процветать воровство.

3-2.9.-20.Другой хороший пример из Золотого века Руси. Представьте себе бой на Куликовом поле. Если бы в первых нескольких десятках шеренг стояли не воины-монахи, то произошло тоже самое бы, как при сражении на речке Калке, где отряды половецкого хана своим бегством с поля сражения дезориентировали русское войско, породили в нём смятение, а потом ещё и в панике смяли передние отряды великих князей Мстиславов и иже с ними216. Вот о чём идёт речь. В то время как, на Куликовом поле воины-монахи своим примером показали стойкость, приняв первый удар на себя, примером смогли увлечь за собой. Два сражения и как они показательны и красноречиво нам открывают суть вопроса. То есть, думается мне, что Куликово Поле имеет место везде в жизни общества и в банке, и на производстве, и в первых шеренгах должны стоять люди, которым можно доверить ценности народа. Это есть миф, гармонично вписавшийся в исторические события.

Мне думается, что все дело в самой политике ханов по отношению к Руси. Золотая Орда, освободив Церковь от налогов, дала возможность благотворному влиянию Православия на Русь. Русь вновь восстала из пепла. Но после того, как славяне получили независимость, тут же просто обязана была перестроиться внутренняя политика РПЦ в стране. Образ Божий – это жертвенность. Почему Бог правит миром? Потому что Он за Всё платит. А тот, кто платит, тот и заказывает музыку. То есть спонсором государственных мероприятий обязана была быть только Церковь, ибо государственность – лишь один из притворов общего Храма, который следует содержать в порядке. Тем самым была бы возможность контролировать все. В этом образ Божий. Тут же все наоборот вышло. Царь Борис Годунов пытался этот вопрос разрешить, но не нашёл понимания в среде духовенства. В результате пришёл другой царь всё уже начал отбирать силой и хитростью, а потом и вообще запретил патриаршество. Так зверь вышел из-под контроля.

Сталинское правительство попыталось заменить этот институт веры и его влияние моральным кодексом в органах НКВД, но там, где нет твёрдой веры в Бога, нет радости служить – нет и тяги к твёрдому искреннему желанию служить Богу через жертвенное служение своим ближним, невозможно держать дисциплину на страхе перед смертью, ведь оная приходит отовсюду, а не только от расстрельной команды. А трус всегда будет бежать туда, где ему легче и везде найдёт свои лазейки, ибо он их ищет. Как это произошло с опричниками Ивана Грозного. Поэтому ушёл Сталин – ушло всё остальное вместе с ним, причём тут же. Уничтожение монашества – покушение на живительный порядок вещей всего общества, а не преступление против данных личностей. Это уничтожение самого народа русского.

3-2.9.-21.Для того, чтобы иметь представление о причинах возникновения монастырей, следует произвести некоторые пояснения. Как действует враг? Он всегда расщепляет коллектив и нападает по отдельности, не допуская объединения вновь. Эта тактика и стратегия не новость и потому стара, как жизнь. Понятно и другое, что нападающий всегда лишён главного – у него нет Истины. В противном случае, обладающий счастьем, он бы этого не делал. Так как нет приобщения к Истине, то в обязательном порядке прибегает к услугам бездны. Что происходит? Выбирают себе жертву и коллективно на неё нападают, каждый при этом выполняет ритуал камлания на одного. Человек, попавший под это, начинает деградировать. У него уходит радость жизни и вместе с ней, способность жить в труде, в семье, среди друзей и окружения. Начинает заглушать внутреннюю боль поиском плотских удовольствий и пьянством. Пока этого не будет – экспансия ради добычи обречена на провал – это понятно всем. Нужен какой-то духовный лидер, который мог бы организовать сопротивление, причем наделённый огромным опытом. Этому может противостоять только сильный опытный монах, который не общается ни с детьми, ни с женами, ибо нужна аскетика для победы, причём очень высокая и нельзя ни на миг отвлечься от молитвы, всё внимание только на эту брань. Ни готовить нельзя, нет даже времени на еду. Каждая секунда дорога – условие победы в противостоянии с врагом. То есть надо прятаться от всеобщего внимания, от общения с людьми где-то далеко и в то же время близко, чтобы люди могли найти, и просить совета, и молитвенного заступничества. В лесах и болотах – неудобно. Ибо куда-то идти надо, да и духовному лидеру после этих визитов нужно будет вновь перепрятаться. Тут и пришла идея строительства крепости, за стены которой селился духовный лидер и все те, кто мог бы ему помогать или быть соратником. Мужики собрались, потолковали меж собой и построили. Вокруг стен начали строить свои дома. Таким образом, мы видим и понимаем очевидное, что это будущий город, как более удобное для людей соратничество в Божественной Литургии. Мы видим ныне стены кремля, а внутри множество Храмов, а за стенами множественные поселения крестьян, пребывающих на службе у монастырей. Причём во всех городах по Золотому Кольцу России.

Настоящий монах – это муж и отец, настоящий воин (ведь настоящим воином можно назвать только непобедимого бойца). Настоящий монах стяжатель патриархальности, которой всегда мало даже в самом святом, а потому он всегда весомая авторитетная поддержка, как отцу семейства, так и матери, ибо женственность с мужскими кулаками – всегда побои на лице жены. Ведь воздержание, как самое важное проявление победы над собой, востребовано условиями жизни, в которой он постоянно в сражении. В монастырь идут не от безвыходности своего положения. Туда идут только торжествующие победители в самой главной брани для того, чтобы продолжать свое победное наступление на духов злобы, чтобы разделить эту непомерную ношу и одновременно этот праздник жизни с остальными воителями, одержавшими верх над самим собой и потом, чтобы делиться этим праздником победы с окружающими, страждущими, нуждающимися. Монастыри, как стяжатели патриархальности, – это кладези государственности, семейности. Для торжества в брани важно все. Например, как бывший боец без правил, скажу, что перед боями даже прикасаться к женщине нельзя, не говоря уже о совместном пребывании, ибо женское сильно стимулирует в муже ту грань природы, которая сильно мешает в борьбе, скрадывает собранность и сосредоточенность, сильно затемняет чистоту духа, различающего контрасты грядущего – человек теряет духовное зрение. Ведь стимулированная чувственная природа во время поединка – это неуверенность в себе и боязнь. Кстати также можно говорить о женщине, ибо речь идёт о совсем ином – о стимулированной самой низшей грани человеческой природы, которая есть и у мужчин, и у женщин, то есть чувственность обоим сильно мешает. Муж у жены активирует те сферы естества, которые оказались доступны и стимулируются общением. Это может быть просто речь, молитва, а может быть и чувственная природа. Так вот сильно мешает обоим чувственная природа, что неизбежно имеет место быть в семье. Хотя раньше на Руси были семьи, в которых береглись даже от прикосновения друг другу. Плоть – самая слабая и нежная часть природы людей и в пустую никак не должна быть активирована в жизни, ибо её влияние в ответственных вопросах становится злом, а потому её прихоть нужно ограничивать, что без воинов Христовых нам мирянам не под силу, особенно в нынешнее время217.

Важно сказать, что реальное монашество есть норма поведения и максимальное и даже наивысшее проявление человечности, мужества, бойцовского качества и патриархальности, всякое отклонение от которого становится разновидностью вырождения. Это явственно проявляется во всех сферах жизнедеятельности и в бизнесе – в частности.

3-2.9.-22.Если вести свой бизнес успешно может только сильный человек, воспитанный в суровых кое-где спартанских условиях, то уже состоявшийся бизнесмен не может создать такие же условия своему ребёнку. То есть, происходит постоянный отсев в среде обеспеченных людей, ибо не каждому удаётся наделить своё чадо такими качествами, которыми сам обладал в детстве, благодаря чему стал преуспевающим. В этом плане монашеское общество, хорошо организованное, – в любом поколении всегда полная взаимозаменяемость на случай недуга, неподкупность, чистота нравов и трудолюбие, нестяжательство, ответственное отношение, вместо конкуренции и зависти в монашеском братстве поддерживается взаимовыгодное сотрудничество (уходит экономическая преступность и просто уголовщина). Сюда следует добавить не очень редкие случаи, когда одинокие бизнесмены жертвовали монастырю своим делом ввиду отсутствия преемника-наследника. Именно по этой самой причине, к примеру, Ватикан, даже при данном низком аскетическом делании, смог стать финансовой империей, подмявшей ныне под себя экономики Европы и мира. Стоит на равных с Ротшильдами и Рокфеллерами и видно по всему перерастёт их. Если Ватикан поднялся, то что уж говорить о Православии. То же самое происходило до известных революций, только в данном случае на уровне всего государства и его внешней политики. Россия благодаря Православию была генератором прироста населения и для Европы в том же числе (это понятно, ведь ересь Европы всегда либо тормозит рождаемость, либо вообще активирует вырождение). При этом русский царь скупал земли в Палестине, в Средиземноморье, в Европе. При этом надо заметить, что везде русские миссии были народными и потому встречали симпатии у местного населения. По этой самой причине всё более отчётливо становится ясным будущее мировой экономики, в которой православные страны неизбежно претендовали на мировое финансовое господство. В принципе православное царство с монашеским верховенством – это та самая идиллия, которая, в конце концов, станет стержнем человеческой цивилизации (городом для слобод и их деревень). Именно этот порядок вещей вызывает такой страх у многих, считающих себя сильными мира сего, а потому и такое мощное сопротивление. Но то, чего более всего боялись оные, то неизбежно на них надвигается, хотя, на самом деле это счастье им.

3-2.9.-23.Итак, как исследователи, подведём промежуточный итог: кому мог помешать русский царь? Россия в те годы была мощной финансовой империей, влияние которой росло год от года. Европа становилась всё более обрусевшей (зато сейчас обафриканилась), что всё более и более грозило переориентацией оной в Православие. Русский везде был освободителем, и посему встречал везде симпатии, супротив европейцам и американцам, из-под влияния которых стремились выйти колонизированные народы. То есть, наш государь был русским Рокфеллером, но, в отличие от всемогущего американца, он был православным и даже настоящим святым. Было очевидным, что именно Россия в скором времени станет самой великой державой, несмотря даже на измены Родине в самом русском царствующем Доме. Первая мировая война – борьба за передел мира между финансовыми империями, выкристаллизованными на мировых религиях: католичестве Ватикана, иудаизме, протестантизме и Православии. Русский царь заметно выигрывал во всех сферах, поэтому своей мощью мешал всем абсолютно, и, как следствие, ополчились против него все одновременно. Простая борьба за сферы влияния, возведенная в ранг высшей цели – будущего единого цивилизованного мира. А русские революционеры просто легко обманулись, ибо изначально единство мира зиждется на духе, но никак ни на справедливости, ни на выгоде и ни на национальной принадлежности.

С другой стороны, говорить о том, что русских обманули и подвергли жесткому прессингу – несколько наивные рассуждения. Ибо в любом случае конечное решение остаётся за человеком. То есть, винить в этом нужно только самих себя, ибо самый страшный грех, о котором сказал Спаситель на Кресте Голгофы, – неведение, не знание того, что творим. Представьте себе, что вы едете в авто и постоянно отвлекаетесь, глядя по сторонам, вместо того, чтобы смотреть только на дорогу. Получается, что в возможной аварии виновато всё то, что отвлекало водителя. Надо было создать вокруг космическую пустоту, убрать все эти предметы: поля, горы и так далее. И вот после всего этого можно вести своё авто. Глупо? Но именно так рассуждают патриоты. Или вспомните сказку Самуила Маршака «Кошкин дом». Степень подобия звериной природе смазывает картину восприятия мира, человек не видит различия между добром и злом, не понимает суть вещей и стула, и стола, и хозяйской герани в горшке для красоты. Для козла весь мир делится не по принципу высших культурных ценностей, а по принципу: что можно съесть, а что нельзя. Если вас обманывают, то только по той причине, что сами не имеете причастия к Божественному.

С другой стороны, Православие намного выше, чем бизнес. У него совсем иная миссия. Иными словами, в Православии бизнес несёт в себе ещё тот древний оттенок, благодаря которому шло возрастание цивилизации. Почему-то самая живучая часть человечества древности уверенно преследовала цели, которые ну никак не могут быть выгодными с точки зрения логики. (Также как освоение космоса нужно не для выгоды и оной там никогда не будет, а для рождения и воспитания нового человека).

В Православии бизнес – это сами люди. Бог даёт, чтобы мы, имея Образ Его, так же, как Он, отдавали. Не имея образа Божьего, человек жить не может, а поэтому, если мы не отдаём то, что нам дал Бог (речь идёт об опыте хранения Образа Божьего, преподанного нам Христом), то приходят к нам и берут своё, только уже насильно, этим смиряя нас, вновь обращая нас в прежний жертвенный Образ Божий, как прежде, насильно наделяют нас Его Силой. Он жертвовал Собой, чтобы мы тоже жертвовали собой. Таков уж этот порядок Божий, разрушить который никто не сможет.

3-2.9.-24.Православие – это не ритуал и не набор магических упражнений (этого даже близко нет). Христос нам показал не то, что нам пытаются втолковывать некие. Он показал нам, что пребывая даже на Голгофе можно быть причастником, по слову Святейшего Патриарха Кирилла, «Подлинного веселья, переходящего в жизнь вечную». Хочу подчеркнуть ещё раз, что человек без радости жизни жить не может и оная есть самая важная составляющая человеческого естества, адаптирующаяся во всех сферах бытия. И только со счастьем имеет живучесть даже в аду, уверенно наступает на смерть, отвоёвывает у оной новые пространства (в том же числе благодаря научному прогрессу). Этот момент хорошо адаптируется в тяжёлом сельском труде и на тяжёлых производствах. Более того, именно физический труд становится самым важным условием, становится причиной наибольшего приобщения к этому веселью, ибо действует как ветер, раздувающий пламя костра. Казалось бы, поток должен тушить огонь, а на самом деле раздувает ещё сильнее. Казалось бы физический труд несёт в себе страдание, а на самом деле всё наоборот – в нём счастье кроется. Только благодаря этим скорбям счастье удерживается в душе человека, то есть, чтобы пребывать в радости, надо пребывать в тяжбе. Телу надо быть в черном, чтобы душа пребывала в белом, ибо без знания черного, не воспринимается белое – вот формула экстаза, вне которого человек не может жить. Просто то, что мы называем адом и Раем – это не свойства окружающей среды для плоти, а состояние духа в экстазе, при котором душа либо страдает, либо радуется. Дух всегда пребывает в экстазе, вне природы тела, что фотографически отразилось даже на природе человека – голова у нас как бы физиологически отделена от организма. Просто, если душа счастлива от единения с Творцом, то и мучения плоти не заметны их даже нет. А если душа в аду, то и рай земной становится тесным. Об этом писали не только Платон в «Государстве» и Аристотель в 9-й книге «Этики», что «Одни лишь философы и праведники знают сколь велико наслаждение добродетелью и сколь велико несчастье невежества и порока …». Об этом высказывались даже мыслители позднего средневековья Европы, причём материалисты Пьетро Помпонацци (1562-1525), Рене Декарт (1596-1550) и многие другие. Так уж сложилось эволюционно и по-другому не могло сложиться в тех реалиях в коих жил человек все времена.