Русская философия. Анализ истории. Том 2

1.0.-48. Полнота Божественного возникла не где-нибудь и не случайно. Полнота Божественного – это имя живого, заключена в живом в пределах природы той тварности, которая была задана Богом ещё во Царствии Небесном. Полнота Божественного всегда была и остается условием бытия всего живого, её природой и даже первородный грех ее не упразднил, но только лишь воспалил. Теперь в рамках возможности падшей природы, в границах абсолютно ничтожного, эта бесконечная полнота может проявиться только и еще раз только бесконечно долго, то есть очень постепенно без нарушения цельности по законам (нежного) причинно-следственного механизма и в пределах нежной и слабой возможности отражать эту полноту более качественно и многогранно. Но это совсем не означает, что мы можем применять свойства временного к природе вечности Царствия Небесного. Величина временности Царствия Небесного равна нолю, но Его присутствие имеет место быть. Это и есть точка, в коей слились противоречия в одно – присутствие есть, но величина временности равна нолю. Величина временности бывает разной от ноля до бесконечности. Очевидно одно, что время, как свойство грехопадения, не властно над теми высшими сферами, а потому изначально мы должны быть готовы к тому, что у этого мироздания две его составляющие: Царствие Небесное и то, что стало Его отчуждением из-за поражения грехом. И мы пребываем в обоих одновременно.

Вообще о Лосевском «первопринципе самотождественного различия» следует сказать особо. Всякая инаковость абсолютному постоянству или, иначе говоря, абсолютной пустоте становится различием или уникально сложившейся спецификой различия при сохранении прежнего тождества, что и становится тем изначальным первопринципом, который задает нам природу пространства. Просто математика – это тоже жизненная сфера385, как наименее значимая составляющая полноты, самый примитивный предел живого в самых упрощенных сферах маломерных пространств. Математик работает с материалом чисел, ибо первопринцип, посредством коего он изучает мир – число. А мы за первопринцип берём счастье Царствия Небесного, как основу жизни в богообщении. А в научном анализе пользуемся первопринципом грехопадения. То есть работаем в пределах среза узкой береговой линии «берег-река». Нельзя сказать, что эти сферы Божественного явления равнозначны, хотя и в той и в другой выражается только одна и та же полнота Бога. Они не равнозначны в том, что счастье требует всеобъемлющего, неограниченного свойствами пространства, оное более качественно и более многомерное. Окружность – тоже живительная полнота, а значит живая, в противном случае, как наше подобие, оная бы нами не воспринималась. Просто оная, окружность, не является всеобъемлющей, а именно односторонней или узкоспециализированной полнотой. Это также как насекомое – оное несет в себе полноту, а потому это живой организм, но так как нет всеобъемлющей многогранности жизни, как у человека, то такая жизнь остается для нас вне должной полноты естественного межличностного общения. Иными словами, математика – это отпечатавшийся след босой ноги на чистом полу, а счастье – это уже целая радость бытия. И то и другое тождественны между собой в Источнике, ибо и то и другое есть человек, если человеком называть супра-Акт. То есть человек – более общее (и тому, и другому), то есть категория различия абсолютному постоянству пустоты разная. Но все равно, математика, так как несет в своих суждениях свидетельства о полноте Божественного (хотя в её функциональных пределах остается абсолютно ограниченной), то также подает признаки жизни, имеет живучесть, чем и привлекает к себе внимание людей. В противном случае, математика даже бы не возникла в бытии как реальность. Вот основная мысль великого русского ученого А.Ф.Лосева, которую он развивает в своей знаменитой работе «Хаос и структура». Беда наша в том, что иногда мы ошибочно берем за основу не тот «первопринцип самотождественного различия», а потому пребывая в поисках Истины не можем увидеть то, что нас интересует. Если в исчислении за основание возьмем число «5», то будем видеть в числовом ряде только то, что делится на «5». То, что оказалось кратно 2,3,4 и так далее, в какой-то степени ускользает из виду. Но это не означает, что этих чисел нет. Так и в поисках Божественных Истин, надо сразу задавать первопринцип тождественного различия наиболее подобный Богу в полноте охвата106. Тогда мир предстает без дыр, то есть в той же полноте восприятия (именно в такой кондиции пытаюсь погружаться в глубины ядерной физики). Именно по этому пути пошел пораженный первородным грехом древний человек в процессе своего эволюционного становления. Так как первопринцип тождественного различия был абсолютно многогранен и велик в полноте образа Божьего314, то и выражение великое Бога в пределах земных ограниченных возможностей могло идти в более долгом временном промежутке(смотри 666-01-01). То есть человек возник самым первым на Земле, как пораженный грехом, и самый последний обрел то естественное для нас обличие к данному моменту эволюции, привычно воспринимаемое нами ныне. И это ещё не все, ибо, если сказать, что Бог – абсолют в величии, то эволюционное становление человека должно будет идти вечно. Проявление Божественного в данном ракурсе нас радует.

***На основании всего сказанного, есть смысл повернуть освещение и исследовать самые общие моменты физики внутреннего мира материи. Всё, что мы чувственно распознаем наделено некоторой степенью подобия Богу, а потому пребывает в родстве и нам – наделено жизнью, то есть такими характерными Ему чертами, как полнота и цельность по образу-подобию самого первого образа, сотворенного Богом. Сие не могло быть утраченным при исходе из бытия Царствия Небесного в бытие этого привычно воспринимаемого мира – из примитивного образа чувственно воспринимаемой пустоты в многообразные формы усложнений того же образа, то есть в пределах образа и подобия ей, пустоте. К примеру, окружности, специфического свидетельства о постоянстве в данной ограниченной природой узкой области инобытия, выделенной из всей всеобъемлющей многогранности. Благодаря этому образу ограничения в чистом виде, чем является точка, материя предстает перед нами в данном привычном для нас образе – в границах. То, что не имеет границ, то не имеет контраста, то есть безгранично чувственно нами не воспринимается385. Но данное утверждение не корректно. Я специально привел вновь эти суждения. На самом-то деле это бытие обязано своем существованием непосредственной динамике межличностных отношений. Человек, попавший в иную реальность, получил новые формы речи богообщения. Человек, не смотря на грехопадение остался участником Предвечного Совета Пресвятой Троице в пределах Замысла Его. Но слова Творца теперь звучат иначе и потому ищет в окружающем мире то, что свойственно ему самому как личности. Ничего более, кроме общения с Богом, ученый любого направления исследований искать не может.

1.0.-49(1) Поиск Истины, что это такое? Если мы стоим на позиции божественного постоянства и смотрим через призму свойств постоянства берега на течение вод изменяющейся реальности (относительности всего видимого), то в глаза нам бросается всё то, что несет в себе образы постоянства. Так как жизнь – это постоянство, то мы замечаем только то, что востребовано жизнью в данных окружающих её условиях – многообразные оттенки постоянства43, выраженные в некоторой уникальной специфике посредством перемен всего вокруг и пытаемся с ними работать, их использовать17. Это есть все то, что имеет твёрдость, прямолинейность, закономерность, постоянство в чем-то ином – к примеру, в окружности мы видим не окружность, а точку, как носитель постоянства и закон изменения. То есть посредством равноудаленных от центра точек, мы видим элемент постоянства кривизны линии. Замкнутостью кривой в окружности мы видим непрерывность и неизменность в цельности единства, как ещё одного имени постоянства. Это та самая неуничтожимая энергия, переходящая из одного состояния в другое по Закону Сохранения Жизни. Так как только человек пребывать призван на Предвечном Совете в меру дозволенного Богом, то только ему ведомо о порядках Божьих и только ему через беседы с Ним знаемо каков мир Царствия Небесного. Поэтому мы отделяем разноплановые оттенки Царствия Небесного, явленные нам как постоянство, а именно её неуничтожимую энергию от вечно текущей природы опосредовано себя. Наш организм как бы вершит сравнительный анализ всего вокруг с Той Самой Частицей, Которая была вдунута Богом в лицо человечества. Пропуская через самих себя и по этим крупицам как мозаику восстанавливаем прежний мир Божий Царствия Его и строим Его Царствие здесь и тем самым отвоевываем у смерти все новые и новые пространства. Божье наделено свойством неуничтожимости, что и стало Законом Сохранения. Таким образом, человек, имеющий в себе Частицу Бога, получает способность видеть подобие Ее вокруг и перестраивать под себя Вселенную, чтобы Его присутствие в Ней было Ему более удобоприемлемым. Это иное имя или иное определение межличностным отношениям Бога и человека111-1-11.01. Животное этой способности лишено, а потому для того, чтобы жить в процессе эволюции постоянно перестраивается под условия жизни в жесточайшем естественном отборе в борьбе за выживание. Животное берет какое-то свойство Божественного и опосредовано оного, свойства, утверждает себя в бытии. Так востребованными стали рога, копыта, шерсть, мощная пасть и так далее. Бог человеку дал не свойство, а Частицу Самого Себя, чтобы мы могли видеть Её сущностное естество во Вселенной, ибо подобие познается только своим же подобием. Человек рожден в радости Царствия Небесного и потому быть счастливым – естественное состояние для него и Частицей Творца он утверждает радость, благодаря коей и держится мир. Зла, как такового нет, но есть ложное позиционирование себя при созерцании мира. То есть если мир виден как разрушение, то это означает, что мы не видим радующее сердце движение к лучшему, мы не видим перестроение из одной формы в более совершенную другую. Хотя это естественно для природы в процессе возрастания ее до подобия Божественному, а вот это-то нам закрыто ограниченностью греховной природы. Ибо, если мы зрим мир через границу в чистом виде, то есть через точку, то видим ее подобие вокруг – границы, свойственные формам. А также видим через абсолютную ничтожность греха множество его прообразов – множество ничтожных частиц. Поэтому мы вычленяем из окружающей Вселенной радующее возрастающее Естество подобия Ему и отбрасываем все то, что мешало перестроению. Именно по этой причине, всякий научный анализ привязан не к воспринимаемой естеством греха греховной бесконечности, но к околонулевому участку такого пространства и призван искать естественное сопутствующее счастью – отсутствие греха, то есть призван в закономерностях видеть Того, Кто эти закономерности порождает. Научный анализ всегда мотивирован утверждать жизнь вечную. Именно по этой же причине, Сын Божий часто помятует о Духе Святом и оставляет Его на людях, как теперь уже новую Частицу Божественного, позволяющую видеть Путь ко спасению в вечность.

***На основании всего сказанного, есть смысл опять повернуть освещение и исследовать самые общие моменты физики внутреннего мира материи. Изначально, проводя исследования, мы позиционируем себя с околонулевым участком пространства. То есть нам не важно, что именно творится с явлением или функциональной зависимостью в бесконечной дали, но только то, что в пределах ноля, в пределах нашего естественного подобия – человек является переходным звеном в потусторонний мир через начало всех начал. Мы видим мир только в пределах этого участка Вселенной – то есть все то, что вращается или колеблется вокруг точки всеобщего равновесия Вселенной – волны и то, что они исповедую – атомы. Прибегаем к расчетам, задействуя влияние иного бытия.

1.0.-49(2). Так как, ввиду отсутствия греха, ограничений во грехе во Царствии Небесном нет, то до грехопадения человек мог созерцать только внутренний мир Вселенной, он видел не внешние границы, как мы ныне, а само наполнение форм. (Именно по этой причине русские иконописцы на иконах не изображали тени, ибо точка и граница форм остаются частью одного единого целого, там Во Царствии Небесном все есть и жива каждая душа пребывает в межличностных отношениях) Но замысел на человеке не изменился по грехопадению и ему, как прежде, чтобы жить надо продолжать видеть только внутренний мир Вселенной только уже не только в непосредственным богообщением, но и опосредовано внешнего, а именно формально законов поведения фигур391. Беседа с Творцом теперь происходит в иных реалиях. В этом наш образ и подобие Богу, который сердцеведец есть, ибо видит то, что творится в душе человека – Он сердцеведец есть. Как это явлено на природе человека?

Мир нашего мировосприятия после грахопадения – граница. А потому в каждой микроне бытия Вселенной две составляющие её природы и одна из них постоянная, как мы знаем (берег-река). Одна из них естеством ближе к Богу, а потому наделена определённым спектром свойств Божественного. Приобщая себя к этой реалии для созерцания на Вселенную, мы как бы смотрим через призму абсолютного постоянства и замечаем только лишь то, что наделено этим свойством в бесконечной переменчивой Вселенной. Абсолютное постоянство в этих островках выражено разнопланово и разнообразно, благодаря этому мир предстает перед нами в Божественных красках. Мы видим только островки постоянства также, как в абсолютно черном фоне или в абсолютной темноте мы видим только источник света, как напрямую, так и во множественных отражениях. И то, и это в земных условиях имеет значение, как разные образы богообщения и разные составляющие всей полноты богообщения:\

– непосредственное общение с Личностью Предвечного Совета;

– общение с Ним через проводники к Нему, через носители Его сущностей.

При этом надо сказать, что без непосредственного общения с Личностью Предвечного Совета человек начинает впадать в крайности и гибнет. Без общения с Ним через посредники нет полноты жизни в ином проявлении, а потому каждая фибра человеческого организма – это инструмент для общения с Богом в радости, в противном случае, всякая из них даже не возникла бы в реалии. Эволюция имеет только такое направление – более лучше видеть (быть в межличностном общении с Ним) Творца даже через посредники. Если Бог – торжество жизни, то природа под это торжество подстраивается. Оная подобно художнику карандашом одного цвета, в рисунках коего белые места остаются не тронуты, а с помощью все более и более совершенной игры теней, то есть гармоничных усложнений, старается показать некоторые смысловые оттенки белого(смотри 3 том п. 3-2.7.-1.). Это нужно для того, чтобы сберечь присутствие Божественного в первоначальном образе и удобоприемлемо адаптировать Его бытие в данной реалии, благодаря чему жизнь присутствует в земном бытии. И то и другое важно для правильного обоснования научной доктрины. То есть, если взять за основу понятие лосевского первопринципа, иными словами, постоянство ноля, то перед нами возникнет исповедь о ноле во множественных функциях многомерного пространства (иными словами, как корабль назовёшь, так он и поплывет). Мы просто посредством функций даем разные имена нолю. Это важно, ибо именно этот первопринцип заложен в нашей природе человека – ведь именно с дуновением Бога в лицо Адама вошёл в нас первопринцип Божественного со всем его спектром свойств.

Нерушимость – это ещё одно имя постоянства. Так как мы несем в себе образ и подобие Божье, то нам востребовано для жизни только созерцание внутреннего нерушимого мира и приобщение к нему, а не к его внешней форме391. Ту составляющую, которую уничтожить невозможно, мы разрушить не сможем, а ту, которая может быть разрушенной, разрушаем, оставляя то, что непорушаемо, в поте лица добывая себе этот неразрушаемый хлеб насущный, утверждающий в нас хоть какое-то приобщение к вечности в условиях земного бытия. Итак, подобно Богу, нам жизненно важно быть сердцеведами, созерцать внутренний мир Вселенной, то есть то, что мы делаем, разрушаем Вселенную извлекая из неё внутренний мир – это естественная потребность человека иметь образ Божий, без которого он жить не сможет. То, что было естественно для человечества во Царствии Небесном до отпадения из его пределов из-за греха первородного (Вселенная, на самом деле – это внутренний мир), теперь стало трудом в поте лица – мы разрушаем форму, чтобы быть приобщенными к тому же внутреннему миру Царствия Небесного. (Но опять же, если есть молитвенное общение с Богом, ибо, в противном случае, разрушение Вселенной обретает противоположный знак, становится преступлением). То есть наш человеческий образ Божий в том и лежит, что мы подобно Богу с помощью организма человека можем входить в общение Ним через внутренний мир материи и Вселенной391.

1.0.-50. Это мы рассмотрели тот случай, когда мир созерцается с позиции Божественной высоты, с постоянного берега на текущие воды реки. Если же мы смотрим на берег со стороны всеобщей относительности и движения вод, то родственного движению там на берегу, в абсолютном постоянстве Божественного нет ничего – перед нами восстает абсолютная пустота греховного движения. Так как нет ничего соизмеримого с нашей чувственной греховной природой (или же эта соизмеримость ничтожно мала), то нам кажется, что Бога нет и, созерцая пустоту, становимся материалистами. В этом отличие теоцентризма от антропоцентризма, свойственного уже поражению от грехопадения. Теоцентризм – это когда собственное эгоистическое естество пребывает в естественном для Вселенной месте – в Центре мира (единственное оправдание эгоизму, ибо позволяет видеть в себе временное и греховное) и потому предполагает единство всего в Любви и творение Вселенной абсолютно постоянно и вечно.

Более наглядно это видно из следующего. Перед нами живой организм яблока, упавшего с ветки. Так как оно живое, то наделено такими свойствами, как постоянство, хотя и относительное (ибо когда-нибудь оное загниет). Ибо если мы разрушим ткань клетчатки этого фрукта для познания его, то, как продукт оное тут же начинает загнивать. То есть в погребе до следующего сезона оное уже не доживет. Яблоко также наделено чувственно воспринимаемой пустотой, ибо, если мы не разрушим ткань фрукта, то вкусовые качества мы так и не распознаем. То есть яблоко для нас – вкусовая пустота до того самого момента, пока мы не разрушили клетчатку его мякоти, если так можно выразиться. Яблоко наделено ещё одним важным свойством – оное едино есть. Если его разрезать или нарушить это единство цельности, то, как мной уже сказано, оно испортится. Также как единство начала и конца – важное условие цельности, а значит жизни667766????. Если, к примеру, началось развитие растения из семени, то это начало едино с концом этого развития – цветком. Если это единство цельности нарушить, то сие не есть уже образ единого Бога, а значит жизнью это растение уже не назвать – растение погибло, как утратившее образ Божий в свойстве замкнутости, а потому не дало созревших семян и осталось навсегда в прошлом. В этом же ключе работают и другие имена Божии: замкнутость тождественно единому в нашем случае; полнота образа; упругость; корпускулярные свойства777-01-7.1. Итак, постоянство тождественно пустоте, тождественно, замкнутости, тождественно полноте, тождественно единству, тождественно упругости, тождественно Закону Сохранения(смотри 777-03-01), тождественно всем формам устойчивости. Все это – разные имена Божии18 777-02-7.1, разные свидетельства об одном и том же – это жизнь.

***На основании всего сказанного, есть смысл повернуть освещение и исследовать самые общие моменты физики внутреннего мира материи. Итак, в нашей теории определились важные определяющие внутренний мир материи. Единое, постоянство, пустота, замкнутость, полнота, устойчивость, стабильность, упругость, сохранность, корпускулярные свойства. Если Бог есть, то все эти реалии должны присутствовать, быть свойствами материального мира, как характерные личностные черты Его. Творение Бога, представленное нам как внутренний мир материи – это есть жизнь. С позиции живого, то есть через призму своего внутреннего мира мы созерцаем мир и ищем свое подобие и находим в нем характернее черты свойственные только личности, которые оказались в поле зрения научного анализа в виде Закона Сохранения, в виде множественных математических формул. Как ни странно, но всякое учение, известное человечеству – это специфическое выражение личности в природе материи. Это никак не попытка создать многобожие язычества. Это попытка приручить разрушенный грехом мир, это попытка любить Вселенную, чтобы вернуть через себя ее Богу в преображенном образе и представить ее на Суд Ему.

Конечно, некоторые скажут о том, что у такого научного поиска есть мотивация поиска Божественного ради воспитания людей нравственности, но к науке сие не имеет никакого отношения. Они скажут, что наука – нечто независимое от жизни и её прихотей, нечто само по себе определяющееся. Тогда зачем заниматься научными поисками, если, во-первых, искать не то, что нужно жизни для победы её над смертью и, во-вторых, не использовать научные открытия для утверждения живого там, где без научного прогресса сие невозможно. Новые формы межличностных отношений с Богом, явленные в виде научно-технического прогресса – это возможность побеждать смерть там, это возможность отвоевывать у нее новые пространства. И с другой стороны, сам по себе научный анализ в любом его виде – это чистой воды биологическое, привязанное к физиологии, ее гармоничное продолжение. Это потребность живой души16.

1.0.-51. То есть человеческое эго должно пребывать в центре всего мироздания, тогда оное теряет разрушающую силу. Если до грехопадения сие было естественным проявлением жизни, то после него ради сохранения того же естественного порядка, при котором человек пребывает в прежней полноте счастья Царствия Небесного, востребовано понуждение себя к подвигу стояния на высоте – в поте лица. В поте лица человек в пределах дозволенного Богом удерживать призван своё эго возле Божественного Предвечного Совета, то есть быть рядом с Богом в послушании Ему и сослужении Ему в пределах дозволенного, ибо только на Этой Высоте ограниченные тварной природой возможности человека имеют вселенское значение. Хотя надо сказать, что человек высокого смирения с Волей Божьей, как раз удерживает свое эго с Творцом.

Антропоцентризм – это когда эго людей утратило своё Богом определённое место, а потому утрачено первозданное благолепие, обуславливающее мирное состояние духа, готовность к подвигу и потому начинаются поиски прежнего естественного бытия. Только пребывание в радости, причем только в радости Божьей может толкнуть человека к жертвенному служению. В то время как всякий поиск наоборот сопряжен с борьбой за выживание, то есть в поиске нет главного – любви, ибо единство людей в Боге – ещё одно имя любви. А потому, если в пределах этого единства, все вокруг было совместным подвигом, то вне этого единства – все бесконечно относительное вокруг и переменчивое становится предметом раздора. Вне единения всё вокруг движется и изменяется, несётся не понятно куда. Так как всё вокруг преходяще, то неизбежно провоцирует заунывную мысль из ада о бессмысленности всякой деятельности – всё устроенное не во Царствии Небесном, а в сфере перемен всеобщего тока, все равно будет разрушенным. Ведь в пределах временности всего не распознать масштабы Божественного Промысла, Его Божественной величавой красоты, а чтобы эго человека пребывало на законном для Вселенной месте нужно понуждать себя, то есть нужен, повторюсь, труд в поте лица и терпеть скорби. То есть я не против законов диамата и даже материализма, а просто хочу поставить его в определённое Богом месте после грехопадения. Диамат самопроизвольно встанет на свое Богом откровенное место.

1.0.-52. Итак, как уже сказано выше по содержанию, жизненная, жизнеутверждающая полнота может реализоваться двумя способами. Это когда один стоит высоко на вершине и созерцает полноту Божьего мира с высоты как на ладони (мир оказывается вмещённым в пределы возможности мировосприятия), а другой – в низине, в долине созерцает и описывает все, что открыто вблизи, вмещая эту же полноту, открытую с высоты малыми частицами, удобоприемлемо. Оба варианта восприятия Истины важны для адаптации полноты Божественного в земных условиях, только в разной приоритетности перед вечностью души. А так как в обоих случаях речь идёт о животворной Истине, то оба они неизбежно должны присутствовать в природе человека. Также как на судне далеко в море каждый ответственен за жизнь корабля и каждый, пребывая на своем месте утверждает бытие всех, но приоритетность в субординации – тоже важная грань торжества живого над смертью.