Несломленный. Сборник прозы и стихов

Хлопоты обитателей огромного ущелья по заготовке ягод, трав и кореньев в своих норах и дуплах на суровую, долгую зиму невольно воскрешают в памяти поэтические строки:

Надо белых грибов насбирать,

Нанизать их по веткам сосновым,

Трав и листьев в гнездо натаскать,

Конопатить дупло мохом новым.

Оттого-то в лесу суетня

И без ветра в движеньи верхушки,

Оттого вкруг косматого пня

Взрыты мхов разноцветных подушки…

Дни становятся постепенно короче и короче, чаще налетает сердитый ветер, блекнут цветы, покрывается желтизной трава на лугах, а пурпурно-золотистое одеянье осинок придаёт местности неподражаемо-прелестный вид.

Высоко на горных плато, поросших группами ярко-зелёных пихт, лиственниц и огромных кедров, заметна перемена: яркая и сочная зелень уступает место более матовому оттенку, а крепкие и могучие ветви кедров сплошь усеяны шишками спелых орехов: потянулись тонкие паутинки от ветки к ветке, зажелтела местами кудрявая берёзка и холодноватый ветерок, налетая внезапными порывами, закрутил в воздухе опавшие пожелтевшие листики – признаки наступающей осени. По ясному лазоревому небу чаще проносятся свинцовые тучки и плачут над уходящим летом, роняя холодные капли дождя.

Но порой, в ясные и теплые дни, когда солнце уже не так печет, когда лёгкий ветерок навевает грустно-приятные грёзы, когда кусты и деревья не потеряли ещё своего убора, а лишь стоят, чуть задетые холодным дыханьем осени – эти осенние дни неподражаемо хороши; в увядающей природе так много тихой прелести, так много непостижимой красоты умирающей жизни, в чистом воздухе сквозит какая-то чарующая прозрачность, необыкновенная ясность и лёгкость; окружающие предметы сквозь эту чистоту встают во всей неповторимости своих причудливых форм!

Пусть осень – олицетворение увядающей жизни, пусть тщетна борьба природы с наступающими холодами, пусть этот последний этап – элегия жизни и смерти, но она имеет свою великую, всесильную красоту увядания, обаятельно-страшную красоту трепетных конвульсий и вздрагиваний умирающего, это отчаянный и последний вызов в неравной борьбе!!!

На небосводе ни облачка; тревожно трепещут слегка пожелтевшие ветки кустов и деревьев; пушистые метёлки камыша нежно и гармонично шелестят, задевая друг друга; ниже склонились к прозрачной воде плакучие ивы, роняя поблекшие листья с ветвей, печально глядятся они напоследок в кристальные воды бурливой речонки; воздух как бы заткан золотистыми нитями летающих паутинок; не слышно обычной оглушительной трескотни и пения разнокалиберных крошек-певцов; обгорела и засохла трава на горах, покрыв их желтым ковром с красноватым оттенком; больше стали ослепительные снеговые шапки на вершинах, уходящих далеко в облака; не сползают сырые, серые туманы с груди белого колосса, вершина коего изредка, на мгновение показывается из молочно-белых хлопьев тучек, обложивших его плотным кольцом, и там, где вьют свои гнёзда горные орлы, гуляет снежная метель…

Змеевидная дорожка сплошь усеяна сухими, поблекшими листьями, производящими приятный, загадочный шорох даже при осторожной ходьбе.

Тишина стремится поглощать ослабевающие шумы. Даже речонка, и та вроде бы спокойнее стала и меньше беснуется в своём узком, горном русле, а сердитые свинцовые волны её несут далеко вперёд груды опавших, спалённых осенью листьев; над водой реют быстрые, как молнии, радужные стрижи, оглашая тихий, беспредельно-ясный воздух своими гортанными певучими звуками!

Как хорошо, как легко на душе в ясный, чудный осенний денёк, какие красивые, сладкие грёзы и несбывшиеся мечты будит в сердце эта величавая картина блекнущей природы, как далеко-далеко уносится горе и тяжелый осадок жизненных невзгод заглушается тишиной и миром этого уединённого уголка!! Как глубоко познаётся жизнь с её резкими изломами и как много хорошего, чистого говорит природа в своей прощальной красоте! Какая великая минута, нет слов, нет фраз и выражений, чтобы в полном объёме постигнуть, описать или показать всю мощь и величавость красоты данного момента – человеческий язык ещё слишком беден и груб, а мысль бессильна выразить одну из величайших тайн природы!!

Это время погожей, ясной и теплой осени, начиная с первого и по восьмое сентября (по старому стилю), в народе называется «бабьим летом». Быстро летят последние теплые денечки, меньше показывается солнышко из пелены туманов, опали листочки и сплошным ковром застлали землю, всё чаще и чаще налетает холодный осенний ветер и мелкий, нудный дождичек моросит целыми днями. Грустно и нерадостно; холодный дождь пробирает до костей; резкий порывистый ветер, со свистом вырываясь из ущелий крутит в воздухе жухлую листву, медленно ползут огромные свинцовые тучи; кругом темно, сыро и холодно.

Тихо идут длинные, тёмные ночи; порой всю ночь напролёт сеет дождь и на рассвете встаёт заря во мгле холодной, на смену посылая мрачный день! Кругом голо, пустынно; нет ласки и привета от обнажённых деревьев, не манит отдохнуть засохшая трава на берегу реки и мокрые, печальные утёсы навевают невыразимую тоску. И день за днём летит, на смену ночь холодная с туманами приходит, завесой темных туч обложен горизонт и резким холодом уж сильный ветер веет… Тёмные, тяжёлые тучи глухо нависли над землёй, холодно и сыро, порывистый ветер шумит верхушками кустов, в бессильной злобе стараясь сорвать с них последние засохшие листочки.

Пошел мелкий, острый дождик, стало холоднее, на речке появились забережники из хрупкого льда, а лужи подёрнулись тонкой ледяной корой.

К вечеру ещё похолодало, хрупкая и тонкая корочка льда стала упругой, заледенели мокрые камни скал и вдруг в холодном, сыром воздухе замелькали нежные, белые пушинки! Сначала редко и как бы несмело, но потом всё усиливаясь и усиливаясь, они повалили сплошной белой массой, приобретая форму рыхлых, крупных хлопьев… Попадая на мокрую землю, они таяли, смешиваясь с грязью, но чем больше их падало, тем скорее и глубже покрывалась земля грязно-белой пеленой. Тем временем лёгкий морозец быстро обернулся основательной стужей, снегопад не прекращался. Наступила тёмная и холодная ночь, а белые, лёгкие мухи всё также кружились в воздушной пляске и, обессиленные, падали вниз, устилая замёрзшую землю белоснежным пушистым ковром!

Забрезжил свет, на очищенном от туч небе взошло солнце и осветило своими яркими лучами прелестную картину. Но, как ни старайся, а лучше Пушкина не скажешь:

Под голубыми небесами.

Великолепными коврами,

Блестя на солнце, снег лежит…

Прозрачный лес один чернеет,

И ель сквозь иней зеленеет

И речка подо льдом блестит…

Вся, ещё вчера чёрная, земля устлана ровным чистейшим, белым ковром; недавняя дорожка-змейка незаметна под снежной пеленой; угрюмые, серые утёсы неузнаваемы в своём новом наряде; забережники далеко вдались в речонку и лишь она, непокорная и ревущая, стремительно рвётся вперёд. но поздно, ей прошлого вернуть невозможно – и в её озверевшие волны глядятся ветви дерев и кустов, осыпанные нежным, пушистым снежком, как бы любуясь в зеркало вод на свой причудливо-прелестный наряд.

В воздухе тишина необыкновенная, кругом бело и только самые высокие скалы, оканчивающиеся остроконечными шпилями, остались серым пятном на белом фоне всей местности; ни малейшего дуновения ветерка, который встряхнул бы ветки, поникшие под тяжестью снега, а солнечные лучи, разливаясь огненными полосами, зажгли мириады огней, отражаясь на кристально-чистых снежинках. – всё загорелось, всё вспыхнуло ярким пламенем бриллиантов и рубинов на необозримом снежном просторе!! Раскидистые пихты и кедры тихо стоят. глубоко занесённые снегом, с трудом удерживая отяжелевшие ветви свои. А кругом – бело, гладко, пушисто и, до боли в глазах, горит искромётными огнями!! Всё приобрело загадочный и таинственный облик, а усталая и изнурённая земля мирно почивает под белоснежным одеялом!

Короткий зимний день быстро близится к концу, яркий закат солнца сплошь заливает красновато-оранжевым светом бесконечные гряды гор и поля, словно бенгальский огонь – сначала ярко, затем постепенно уменьшаясь, принимает самые нежнейшие оттенки и наконец гаснет, наступают зимние сумерки.Кое-где хрустнет сломавшаяся ветка, гулко отдавшись в тишине, да далеко в отрогах скал и глубине долин раздаётся голодный волчий вой. Их жуткая песня несётся, будя уснувшие окрестности, потом всё затихает и на ясный, звёздный небосклон выплывает полная луна сторожевым дозором.

Много навалило снегу, сравнялись отлогие холмы с долинами, занесены кусты совсем, уже установились ясные, холодные дни и, заскрипев полозьями по твердому снегу, отдаваясь эхом в расселинах скал, потянулись целые вереницы обозов в далёкие, нагорные леса и с раннего утра до сумерек раздаётся стук топоров и треск валимых великанов, только с наступлением темноты всё погружается в крепкий сон

Дни становятся всё короче; деревья все покрыты узорной пеленой –

«заиндевели», в воздухе стоит густая пронизывающая мгла, всё живое попряталось и суровый мороз с резким ветром властвуют в огромном ущелье…Темнеет, мороз чувствуется всё сильнее, ночная мгла спустилась в ущелье, лёгкой пеленой окутав все предметы, а дед-мороз свирепствует – нельзя и дух от холода перевести!! Какая ночь! На небе ни единой тучки; как шитый полог, синий свод пестреет частыми и яркими звёздами, а грозный колосс-великан, уйдя главою в небеса, блистает в ореоле ярких, радужных огней!

Какая красота, какой покой и тишина!! Но не всегда бывает так – вдруг небо начнёт незаметно заволакиваться тучами с молочно-белым оттенком, подует слегка ветерок, крутя столбом снежинки, всё усиливаясь и усиливаясь и наконец заиграет бурная, ужасная метель. Сплошной стеной движется взбаламученный снежный столб; вьюга ревёт, завывает, словно стая сказочных сирен; визжит резкий ветер – ни зги не видно; вся окрестность теряется, расплывается своими контурами в белой, бешено вертящейся массе снега; мокрыми, огромными хлопьями, порой целыми комками снега слепит глаза и больно ударяет в лицо! Нигде ничего не видно и не слышно, кроме визга и рёва ветра, да сплошной стены несущегося снега, только что оставленный ногою след моментально заносится снегом; в считанные минуты возникают огромные сугробы, а кое-где выдуваются глубокие ямы и провалы.

Быть в такое время в дороге врасплох застигнутым ужасной пургой – это, пожалуй, равносильно смерти; раздирающий душу крик теряется в свисте снежной бури, конца и края ей не видно и, если при этом как-нибудь случайно не выберешься к затерявшейся хижине пастуха, то неминуемо погибнешь и с холодной лаской накроет тебя снежная перина!

Долго будут бушевать метели, долго будет полновластно царить мороз свирепый, долго будет почивать земля под тёплым одеялом и долго-долго будут спать в земле застывшей, окрашенные серебристым инеем, деревья и кусты! Зима томительно долга, хотя и дарит немало прелестей…

Наконец, солнышко начинает пригревать понемножку, появятся сосульки, день всё прибавляется, кое-где покажутся проталинки.

В бессильной злобе лютая зима всё ещё пугает метелями и морозами, но яркое солнце греет всё теплее, промчится теплый ветерок и в страшной злобе зима разразится горючими слезами.

Под яркими, горячими лучами солнца быстро начнёт таять загрязнённый снег, сбегая мутными ручьями с отрогов скал, прорвёт оковы ледяные бурливая река и с песней радостной и звонкой покатит волны вдаль она, потянутся крикливыми стаями с юга разные птицы, проснувшиеся деревья и кусты потянут оживающие ветви к теплу и свету, хвойный лес быстрее всехнальётся тёмной зеленью, красуясь на склонах гор, всё станет оживать и просыпаться после долгой спячки, вдруг налетит первая весенняя гроза, наполняя эхом ущелья.

Жизнь входит в свои права, жизнь бурная и неудержная, с весёлым пеньем птиц, с жужжаньем насекомых, с благоуханьем цветов и нежным трепетанием ветвей, с задорным ропотом бушующей речонки, с руладами изумительных трелей-переливов малютки-соловья!!

Весна пришла, неся веселье, радость, жажду жизни, идя цветисто-радужным путём!!

Чудо-ягода (сага об арбузах)

В это лето, 2016-е от Рождества Христова, на семипалатинской земле вырос небывалый урожай арбузов. Торгуют ими везде – на ярмарках, базарах, базарчиках и просто на обочинах улиц. С неположенных мест торговцев сгоняют блюстители порядка. Те безропотно уходят, но на их месте появляются другие. Около нашей многоэтажки тоже пристроился фургончик с арбузами.

Ушлая соседка, изображая представителя КСК, наехала на них: – Здесь нельзя торговать. От вас только мусор один. Уезжайте.

Бахчевники задобрили её парочкой арбузов и она, довольная собой, удалилась. Через некоторое время с решимостью ледокола к фургончику направилась настоящая председатель КСК. С ней этот фокус не прошёл. Стала полицией грозить. Раздосадованным продавцам пришлось уехать.

Цены на сладкую прелесть баснословно низкие. опустились до 20 тенге за килограмм. Давно такого не было. Вот и я на оптовке подошёл к загорелому дочерна пареньку с вопросом: – Почём чудо-ягода?

Паренёк удивлённо вытаращил глаза: – Ты что, агай? Какой ягода? Сол арбуз! Тусiнесiндер? (Это арбуз! Понимаешь?)

– Да, да, конечно… – пробормотал я, мысленно ругая себя за то, что решил повыпендриваться своими познаниями в ботанике перед сельчанином. Ему это просто не нужно. А доведись мне соревноваться с ним, скажем, в верховой езде – вот смеху-то было бы!

– Арбуз канша турады?(Сколько стоит арбуз?) – решил блеснуть я знанием государственного языка.