Звезды нас ждут

Несмотря на то, что это была дискотека открытия, закончилась она как обычно в половине десятого. Отбой был в десять, и надо было ещё успеть дойти до отряда, умыться и вымыть ноги. После бурного, наполненного эмоциями дня Мишке не спалось. Кое-кто из ребят тоже не спал, и они переговаривались вполголоса в темноте. Было здорово лежать в темноте и переговариваться. Постепенно рассказы перешли от воспоминаний прошлых смен к страшным историям. Мишка много знал таких историй. Особенно ему нравилась история про Чёрного альпиниста.

Однажды, когда Чёрный альпинист был ещё нормальным, обычным альпинистом, он пошёл со своей женой и сыном в горы. Они часто ходили в горы и любили это делать. Так вот, однажды они взбирались на высокую-высокую скалу, которая склонилась над глубоким-глубоким ущельем. И жена Чёрного альпиниста сорвалась вместе с сыном со скалы, и они упали в это глубокое-глубокое ущелье прямо у него на глазах. Это так потрясло его, что он ослеп. Чёрный альпинист спустился на самое дно этого ущелья и принялся искать жену и сына на ощупь, но никого там не нашёл. С тех пор он ходит по горам и лесам и ищет свою жену и сына. И ходит он только ночью, потому что не выносит дневного света. Заглядывает в окна и даже может утащить ребёнка, приняв его за своего погибшего сына, если окно будет открыто…

Мишка, конечно, понимал, что это выдуманная история и никакого Чёрного альпиниста и нет вовсе, да и гор никаких в округе не было, но кровать у окна как-то старался не выбирать. Кто его знает, как оно? Постепенно за такими разговорами Мишка начал засыпать и наконец полностью погрузился в сон.

Проснулся он от какого-то шороха. Несколько мгновений Мишка лежал в темноте и прислушивался. В палате всё было тихо, и лишь сопение ребят разбавляло тишину. Он повернулся к Лёшке, который спал возле окна, и замер. Свет от уличного фонаря матовым прямоугольником падал через раскрытое окно прямо на кровать. Лёшки в кровати не было. Лёгкий ночной ветерок неспешно колебал занавески, и ночные мотыльки кружились возле фонаря. История про Чёрного альпиниста всплыла в Мишкином мозгу. Неужели Лёшка забыл закрыть окно? Что теперь делать? Вдруг он услышал осторожные шаги и вжался в кровать. Чёрная тень появилась в окне и медленно поползла внутрь. Мишка уже приготовился изо всех сил вдарить по ней кулаком, как вдруг понял, что это Лёшка.

– Ты чего? – полушепотом произнёс он.

– Ничего. В гости ходил, – также полушепотом ответил Лёшка.

– В какие гости? Куда?

– К девчонкам. Всё, спи.

Мишка ещё хотел что-то спросить, но Лёшка тут же закутался в одеяло и уснул.

В футбол Мишка играл не очень. Он не умел делать всех этих финтов ногами, обманывать соперника и бить по воротам. В защите его тоже часто обыгрывали, особенно, если появлялся сильный соперник. Поэтому ему оставалось либо сидеть в запасе, либо вставать на ворота. Стоять на воротах он любил. Даже считал, что у него неплохо получается, но в эту смену вратарем выбрали Золотце. Тот и вправду был хороший вратарь, и это слегка задевало Мишку. Он искал шанс показать себя, и этот шанс выпал ему в первой же игре с соседним лагерем. Лагерь тот назывался «Красная гвоздика», и футбольное поле находилось у них за территорией. Это был небольшой участок зелёной поляны, огороженный невысоким деревянным забором. Ворота тоже были деревянными, но гораздо шире, чем в Мишкином лагере. Первый тайм в ворота встал Золотце, а Мишка неистово болел со скамейки запасных. Он кричал: «Лёшка! Вася! Справа заходи, справа! Пас! Пас давай! Бей!» Девчонки с их отряда тоже были здесь и болели за ребят. Они даже нарисовали плакаты гуашью и кричали обидные речёвки соперникам. Игра складывалась непросто, но открыть счёт в первом тайме ни той, ни другой команде так и не удалось. В перерыве Мишка подбежал к Золотцу:

– Давай я на ворота встану! Отдохнёшь пока.

– Да я не устал, – ответил тот.

– Ну, хотя бы на полтайма.

– А ты можешь? Тут команда сильная.

– Да, конечно, – крикнул Мишка и помчал на поле к воротам.

Игра началась. После розыгрыша наши кинулись в атаку. Удар! Выше ворот! Свободный мяч летит на Мишкину половину, но тут его перехватывает Василёк и уходит к краю. Соперник напирает, и, чтобы дать нашим время вернуться и начать новый розыгрыш, Василёк пинает мяч в сторону Мишки. Мяч был простой, не сложный. Он легко катился по земле, и нужно было лишь наклониться и поднять его, но неожиданно мяч выскользнул из Мишкиных рук, не спеша прокатился между его ног и продолжил свое движение к воротам. Мишка понял свою ошибку и быстро развернулся, но было уже поздно. Мяч пересёк черту. Гол. Мишка не помнил, было ли ему когда-нибудь так стыдно, как в тот момент после пропущенного мяча. Так опозориться перед всеми! Так подвести команду! Пропустить гол от своих же! Он молча вытащил мяч из сетки и передал его подбежавшему Васильку.

– Ну, ты что? Голова два уха. Я же легонько тебе дал, – раздосадованно произнес тот.

– Юбку надень, – крикнул Андрюха. – Кто его поставил на ворота?

Мишка молчал, не в состоянии произнести ни слова.

– Золотце, давай выходи, – крикнул с центра поля Лёшка.

Мишка вернулся на скамейку запасных и молча продолжал наблюдать за игрой. Изредка он бросал взгляд на девчонок, пришедших их поддержать, но никому не было до него никакого дела. Все продолжали кричать и болеть за команду. Лишь Женька иногда смотрела на него и улыбалась своей широкой улыбкой.

К счастью для Мишки, команда всё-таки выиграла тот матч. Его ошибка перестала быть фатальной, а радость победы затмила всё остальное. Они возвращались в лагерь, когда Золотце подошёл к Мишке и похлопал его по плечу:

– Не переживай ты так, с кем не бывает.

– Такая глупая ошибка, – расстроено произнёс Мишка в ответ.

– Зато теперь ты знаешь, что так делать нельзя. Когда ты ловишь мяч с земли, то ноги не должны стоять широко. Они должны стоять вместе, создавая дополнительную преграду мячу, страховать на случай, если мяч выскользнет. А ещё лучше ловить такие мячи с колен всем корпусом. Нельзя думать про мяч, что он лёгкий. К каждому надо относиться серьёзно. Надёжность – самое главное качество вратаря! Поэтому, чем больше ты страхуешься, тем лучше. Так что это не ошибка – это опыт.

После этих слов у Мишки как-то всё посветлело.

– Спасибо, – произнёс он и протянул руку Золотце.

– Да не за что, у нас впереди ещё много игр, – ответил тот, пожимая протянутую руку.

Практически всё своё свободное время ребята проводили на футбольном поле. Играли, разыгрывали ситуации, били по воротам. Но в тот день тренировка была сорвана. На поле прибежал Валёк крича:

– Андрюха! Где Андрюха?! Близнецы! Они сейчас поубивают друг друга!

Андрюха был самым сильным парнем в отряде. Он подтягивался сорок раз, легко делал «выход на две» и делал ещё много таких вещей, которые Мишке и не снились. Он был единственным, кого слушались близнецы – два здоровенных брата Федя и Боря. Они хоть и не были похожи друг на друга, но для простоты все их называли близнецами. Было удивительно, как эти две родные души ненавидели друг друга. Раз за разом у них возникали стычки, перераставшие в серьёзные драки. Силы у них было хоть отбавляй, и в пылу борьбы они могли покалечить кого угодно, поэтому никто не мог их разнять. Лишь Андрюха пользовался у них каким-то волшебным авторитетом и мог заставить их прекратить драку. Ребята бросили футбол и дружно помчались в отряд.

Дело было действительно худо. Боря сидел на Феде верхом и что есть силы сдавливал руками горло брата. Федя, в свою очередь, дотянулся до Бориной головы и выворачивал её в сторону. Глаза у них были совершенно дикие, и слышно было лишь приглушённое шипение обоих.

– Так! Успокоились! – Андрюха сразу принялся за дело.

Он взял Борины руки и начал их медленно разжимать:

– Отпусти, отпусти. Теперь ты. Так, хорошо. Теперь сели. Дышим.

Эти короткие слова-приказы, словно гипноз, подействовали на братьев. Они отпустили друг друга и сели на кровать, тяжело дыша. На шее у Феди отчётливо краснели отпечатки пальцев брата. Борино лицо перечёркивали две ярко-красные борозды-царапины.

В этот момент в палату влетела вожатая Олеся.

– Вы чего! Вы с ума сошли! Под монастырь меня хотите подвести?! Что случилось?

Братья молчали, тяжело поглядывая друг на друга.

– Что молчим, партизаны? – вмешался Андрюха. – В чём причина этого побоища?

– Часы, – выдавил Федя.

– Какие часы?

– Его часы. Они пропали.

– Так, отлично, – протянул Андрюха, соображая. – А за что же ты убить его хотел?

– Он сказал, что это я их того… Стащил.

– А кто ещё? – воскликнул Боря, поднимаясь.

– Тихо-тихо, – посадил его на место Андрюха. – Так, значит, у Бори пропали часы?

– Да, – буркнул тот, кивая.

Часы у Бори были классные. Электронные, импортные. «Монтана» с шестнадцатью мелодиями. Если бы у Мишки были такие часы, то он был бы самым счастливым мальчишкой на свете, но у него никогда таких часов не будет. Он это знал и не особо переживал по этому поводу.

– Так, ребятки, давайте-ка тут быстро все перероем и найдём часы, – сказала Олеся.

– Да мы везде уже смотрели, – воскликнули в один голос братья.

– А мы ещё раз посмотрим. Давайте все дружно.

За полчаса ребята перевернули всю палату. Все тумбочки и кровати были вывернуты на десять раз, но часов нигде не было.

– А ты точно оставил их на тумбочке? – снова спросила Олеся.

– Да, точно, – снова повторил Боря.

– Значит, кто-то их всё-таки взял, – задумчиво проговорил Андрюха, и все замолчали. Поверить, что где-то среди них есть вор, было очень трудно.

– Олесь, – обратился Андрюха к вожатой, – давай на весь лагерь выносить это не будем. Соберёмся отрядом после ужина и поговорим.

Это было правильное решение. Знать, что у тебя в отряде есть вор, – это неприятно, но знать, что другие знают, что у тебя в отряде есть вор, – это неприятно вдвойне.

После ужина Олеся собрала весь отряд и рассказала, что у Бори потерялись часы и надо будет завтра тщательно осмотреть всю территорию лагеря. Все начали бурно обсуждать это событие.

– А что хоть за часы-то были? Какая марка? «Заря» или, может, «Командирские»? – спросил Пашка – светловолосый, небольшого роста паренёк.

У Пашки бабушка работала завхозом лагеря, и он проводил здесь всё лето. Особо он ни с кем не дружил и в футбол не играл, так что общались они с Мишкой мало.

– Часы электронные, марки «Монтана», серебристые, на браслете, – сказал Боря.

– Дорогие? – уточнил Пашка.

– Не знаю, мне их отец подарил.

– Наверное, дорогие, – продолжал Пашка, – думаю, искать их бесполезно.

– Почему? Паша, ты что-то знаешь? – спросила Олеся.

– Дак я давно говорил: детдомовец в отряде – жди беды. Пойду проверю, все ли мои вещи на месте.

– Паша! Что ты такое говоришь! – возмутилась Олеся.

– Вы бы лучше вещи его проверили, – ответил Пашка и пошёл в палату.

Повисла пауза. То, что Валёк был из детдома, знали немногие. Он сидел на стуле, и краска начала заливать его лицо.

– Валя, это правда? – спросила Олеся.

Валёк сидел на месте, опустив глаза, и ничего не говорил, только тихонько мотал головой. Лицо его стало пунцовым. Затем он резко встал и побежал в чемоданную. Выхватив из груды стоявших на полках чемоданов свой, он вернулся в холл и бросил чемодан перед Олесей.

– Вот! Смотрите! Ищите! Вы думаете, что если я из детдома, то сразу и вор, да?! Вор?!

Он стоял перед всеми с раскрасневшимся лицом, а глаза его были полны слёз. Наконец, не выдержав, он развернулся и бросился из корпуса вон.

– Валя! Стой! – Олеся кинулась за ним вдогонку. На пороге она развернулась. – Никому из корпуса не выходить. По отбою всем спать!

Мишка особо не верил, что Валёк мог взять чужое. Не такой он был человек. Мишке казалось, что он неплохо разбирается в людях, хотя и было ему всего четырнадцать лет. Да и вообще, он искренне верил, что в жизни все люди хорошие, а плохие бывают только в фильмах и книгах для остроты сюжета. На следующий день под предлогом уборки территории прочесали весь лагерь, но часы так и не нашли. Олеся смогла вернуть Валька, но после этого случая он старался меньше общаться с ребятами, а всё время проводил рядом с вожатой.

Тем временем, ночные походы Лёшки в гости к девчонкам не давали Мишке покоя. Он расспрашивал Лёшку, но тот отмахивался какими-то отговорками.

– Зачем это всё? Что вы там делаете? – не унимался Мишка.

– Да ничего не делаем. Просто разговариваем.

– Неужели нельзя поговорить днём?

– Можно, но ночью веселее, – ответил Лёшка, подумал и сказал. – Ну, хорошо. Сегодня пойдём вместе.

– Ну, пойдём, – согласился Мишка и начал представлять себе, как это будет. Он не знал, к каким именно девчонкам ходит Лёшка в гости, но почему-то был уверен, что там будет Женька. Перспектива сидеть рядом с Женькой в темноте и разговаривать его немного волновала.

После отбоя Мишка изо всех сил старался не уснуть, но не смог побороть привыкший к режиму организм. Ему снилось, что Лёшка опять пошёл к девчонкам без него. Он уже хотел возмутиться, почему тот не разбудил его, как почувствовал лёгкий толчок в плечо.

– Ты что, спишь, что ли? – шёпотом спросил Лёшка.

– Не, я нормально, – откликнулся Мишка.

– Пошли.

В принципе, в соседнюю палату можно было бы пройти и через холл, но, во-первых, их могла услышать вожатая, а во-вторых, дверь в палату открывалась со страшным скрипом. Так что можно было всех разбудить, а это не входило в планы ребят. Поэтому путь был через улицу, через окно. Главное, чтобы у девчонок тоже было окно открыто. Об этом Лёшка договаривался ещё днём. Пробираться через улицу тоже было рискованно, так как ночью по территории ходил сторож с собакой, но шансов, что он будет проходить именно здесь именно в это время, было мало. Поэтому Лёшка некоторое время вслушивался и всматривался с темноту леса, потом повернулся к Мишке, махнул рукой и выпрыгнул на улицу. Мишка выпрыгнул за ним. Большой уличный фонарь стоял рядом с корпусом и ярко освещал его стены. Лёшка с Мишкой были тут как на ладони. Быстро добежав до соседнего окна, Лёшка тихонько постучал. Окно открылось практически сразу, и ребята нырнули внутрь.

Мишка ещё ни разу не был в палате у девочек, тем более ночью, и чувствовал себя немного неуютно. Он аккуратно присел на край чьей-то кровати, а Лёшка сел на кровать к Тане, той самой кукле, с которой он танцевал на дискотеках. Они начали о чём-то тихонько перешёптываться, а Мишка принялся оглядываться по сторонам. Кроме Лёшкиной подружки и её соседки в палате не спали ещё несколько девчонок. Это была Женька и пара её подружек. Но они были у другой стены палаты и не обращали внимания на ребят. Танина соседка пыталась как-то поддержать беседу и что-то спрашивать у Мишки, но особого интереса не проявляла. Это были стандартные вопросы, типа в каком районе живёшь и в какой школе учишься, но Мишка отвечал неохотно. Его больше заботил вопрос о том, как бы сделать так, чтобы оказаться рядом с Женькой, сидеть с ней рядом на одной кровати и перешёптываться в темноте. Как назло, в голову не приходило ни одной приличной идеи. Не мог же он просто подойти и сказать: «Привет! Как дела?» Он вздохнул и посмотрел по сторонам. На одной из кроватей он увидел спящую с открытым ртом Яну. «Вот ведь меня угораздило!» – в очередной раз подумал он и услышал настойчивый шепот:

– Коробов! Коробов! Иди сюда!

Мишка недоверчиво повернулся. Это была Женька.

– Иди сюда, – повторила она.

Мишка тихонько встал и, стараясь не запнуться в темноте за ножки кроватей, подошёл к девчонкам.

– Чего тебе?

– Садись. Помощь нужна.

Женька сидела на корточках в проходе перед кроватью, на которой спала какая-то девчонка. Две другие девчонки сидели с другой стороны кровати. Мишка присел рядом с Женькой и непонимающе посмотрел на неё.

– Мы сейчас поднимать её на пальцах будем.

– Как это на пальцах?

– Да тише ты! Молчи и повторяй за нами. Это гипноз называется, – сказала Женька и засунула указательные пальцы под спящую.

– Панночка померла, – начала Женька загробным голосом.

– Панночка померла… Панночка померла… – эхом повторили девчонки друг за другом.

– Панночка померла, – повторил Мишка, постепенно втягиваясь в этот непонятный ритуал. Все его мысли про то, как они будут с Женькой сидеть в темноте и переговариваться шёпотом, мгновенно улетучились. Сейчас происходило действительно что-то интересное. Между тем, странное заклинание подходило к концу.

– Стань легче пуха, – проговорила Женька.

– Стань легче пуха… Стань легче пуха… Стань легче пуха, – эхом повторили за ней девчонки и Мишка.

Повисла пауза. Все напряжённо ждали развязки. Даже Лёшка с Танькой перестали шептаться и внимательно смотрели в их сторону. Женька заговорщически оглядела всех и слегка кивнула головой. Все четверо стали медленно подниматься. Удивительно, но Мишка почти не чувствовал веса. Они подняли спящую сантиметров на пятьдесят над кроватью и держали только лишь указательными пальцами. Это было какое-то чудо. В этот момент дверь в палату резко распахнулась, и в проёме показался силуэт вожатой Олеси.

– Атас! – крикнул Лёшка и нырнул в распахнутое окно.

Четвёрка гипнотизеров бросила свою ношу, которая с шумом грохнулась обратно на кровать, но так и не проснулась. Девчонки кинулись по своим местам, мгновенно замерев и притворившись спящими, а Мишке ничего не оставалось, как спрятаться под одной из кроватей и затаить дыхание. Оттуда он и наблюдал, как Олесины ноги прошли по проходу до окна. Послышался стук затворяемой створки, затем Олеся подошла к кровати, под которой спрятался Мишка, и остановилась. Сердце у Мишки стучало, как летящий на всех парах паровоз. Он представил, что Олеся сейчас вытащит его из-под кровати, а завтра всем будет известно, что его застукали в палате девчонок. Позору будет на всю смену. Но Олеся, немного постояв, вышла из палаты и оставила дверь открытой. Мишка тихонько выдохнул. Некоторое время он неподвижно лежал и раздумывал, как быть, но тут сверху показалась Женькина голова. Волосы смешно висели вниз, а длинная чёлка почти касалась пола.

– Ты что, тут до утра сидеть собрался? Давай домой, герой.

Мишка смущённо вылез.

– Давай-давай, шевели ножками.

Он двинулся к выходу, чувствуя на спине насмешливый Женькин взгляд. Вернуться в свою палату получилось без особых проблем. Даже тяжёлая деревянная дверь, покрытая многочисленными слоями белой краски, на удивление, не издала ни единого звука. Мишка плюхнулся в свою кровать и мгновенно уснул.

У меня теперь миллион друзей,

Их привёл ко мне новый чародей.

Всё, что захочу, мне покажет он,

Мир осветит нам он со всех сторон.

Видео, видео – снова я вижу мерцающий свет.

Видео, видео – стоит включить, и меня с вами нет.

Видео, видео – это не сказка, это не сон.

Видео, видео – стану такой, как она и как он…

С самого начала смены Андрюха подружился с радистом лагеря, и теперь весь день вместо надоевших пионерских песен из громкоговорителей звучали его записи.

– У меня у товарища отец принёс домой видеомагнитофон. Такая штука, класс! – сказал Василёк мечтательно.

– Да ну?! – отозвался Мишка.

– Ага. Знаешь, какие крутые там фильмы? Но мне особенно нравятся мультики. «Том и Джерри» называются. Это не то, что наши «Ну, погоди!».

Мишка с Васильком в тот день дежурили на главных воротах лагеря. Они сидели на широкой лавке возле будки и рассказывали друг другу всякие истории из жизни. За несколько лет в лагере Мишка успел понять, что главные ворота – это самое лучшее место для дежурства. Была ещё, конечно, столовая, но ему там не особо нравилось. Сначала накрой, потом убери, да ещё стоять на выходе и проверять, чтобы никто не вынес с собой хлеб в отряд. Нет, это было не для Мишки. То ли дело на главных воротах, только если это не выходной. В выходные приезжали родители, и в задачу дежурных входило, узнав фамилию и отряд ребёнка, бежать стремглав до корпуса и кричать:

– Огурцов, родители приехали!

А потом, когда какой-нибудь Огурцов или Смирнов подходил к воротам, ставить отметку в журнале и брать с родителей подпись, что они забрали ребёнка повидаться. Бывали случаи, особенно в младших отрядах в начале смены, когда кто-то из малышей приходил к воротам уже с вещами и в слезах умолял родителей забрать его домой. Мишка в эти моменты довольно улыбался. Он и сам в свою первую смену в лагере поступил именно так, но родители его не забрали, а к концу смены он уже совсем не хотел уезжать. Также надо было ещё открывать ворота машине с продуктами и машине-ассенизатору, которые приезжали один раз в день. А в остальном ничего делать не надо было. Сиди себе и рассказывай друг другу истории. Даже в сон-час. Хотя в тот день после обеда они должны были смениться, так как дежурили в первую половину дня и вторая половина выпала не им.

– Идут, – сказал Василёк, махнув головой в сторону тропинки, ведущей к жилым корпусам.

– Ага, – ответил Мишка, глядя на приближающихся Женьку и Вику. Именно им выпало дежурить во вторую половину дня.

– И как им удалось получить дежурство в сон-час? – опять произнёс Василёк.

– По блату, – вздохнул Мишка. – Они же девчонки. Им проще с вожатой договориться.

– Точно, – подтвердил Василёк.

Между тем девчонки подошли к будке дежурных.

– Привет! – сказала Вика.

– Здорово, – без энтузиазма протянул Василёк.

– Как дежурство прошло?

– Нормально.

– Уже уходите?

– Вы же пришли. Что ждать? Пойдём, Василёк, – произнёс Мишка, вставая с лавки.

– А в сон-час не хотите вместе подежурить? – опять спросила Вика.

Мишка непонимающе уставился на неё:

– Ты чего? Не знаешь правил? Два человека до обеда, два человека после. Вот ещё, придумала.

– А ты всегда такой правильный? – вмешалась в разговор Женька.

Мишка стоял к ней боком и, даже не поворачиваясь, чувствовал этот насмешливый взгляд. «И чего она меня все время на слабо берёт, – подумал он. – Издевается, что ли?»

– Дак, а что делать-то вчетвером на главных воротах? – ответил он ей, поворачиваясь. – Тем более в сон-час. Ни машин, ни родителей.

– Ну, как знаете. Охота сидеть в отряде – идите.

Мишка призадумался. Женька была права. В отряде делать было нечего, а тут никто за ними не смотрит. Да и хватятся их тоже вряд ли. Он вопросительно посмотрел на Василька. Тот лишь пожал плечами в ответ.

– Ладно, – ответил Мишка и снова устроился на лавке.

Девчонки щебетали о чём-то своём, а Мишка с Васильком молча сидели и смотрели на дорогу. Внезапно большая туча закрыла солнце, и пошёл сильный ливень. Ребята перебрались в будку, стёкла которой начали немного запотевать.

– И он в таком виде пришёл в школу, представляешь?! – продолжала Женька рассказывать Вике какую-то историю.

– Да, смелый, – проговорила Вика. – Наши бы налысо подстриглись.

– Да, смелый, – повторила Женька.

– Подумаешь, – протянул Василёк, – тоже мне храбрец. Осветлил чёлку и пришёл в школу. Вот это подвиг!

– Да, подвиг, – начала спорить Женька. – Знаешь, как ему от родителей влетело! А учителя на каждом уроке его стыдили, а он ничего. Не обращал внимания и стричься не стал.

– Пфф, – фыркнул Василёк, – у нас полкласса так ходят и ничего.

– Полкласса ходят, а ты что? Струсил? – поддела его Вика.

– Да больно надо, – начал отвечать Василёк, но девчонок уже было не остановить.

– Вот, вы все такие. Сначала павлинами ходите, а как до дела доходит, то сразу в кусты! – продолжала дразнить Василька Женька.

– Кто павлинами? Какие кусты?

– Да, да, – вторила ей Вика, – храбрецы картонные.

– Да кто картонные?! – вскочил Василёк.

Лицо его раскраснелось, и он нелепо махал руками:

– Вы чего?! Давай! Делай! Что там надо?!

– Да успокойся ты, – сказала Женька. – Нужен гидроперит и аммиак. В любой аптеке продается.

Василёк и Мишка вернулись в отряд только после полдника и рассказали другим ребятам историю про гидроперит. Это обещало перерасти в небольшое приключение, и все принялись дружно обсуждать детали.

– Надо в деревню идти, в аптеку, – сказал Лёшка. – Там можно купить всё, что нужно.

– Значит, пойдём в деревню, – ответил Василёк.

– А деньги? Деньги есть у тебя? – спросил Лёшка.

Василёк растерянно посмотрел на товарищей. Денег у него не было. Да и зачем в лагере деньги? Тут же нет магазинов.

– У меня есть, – вдруг сказал Андрюха и протянул рубль. – Рубля хватит?

– Конечно! – обрадованно сказал Василёк. Он уже начал думать, что из их затеи ничего не выйдет.

– Не думаю, что Оксана нас отпустит, – сказал Мишка. – Тем более ради такого дела. Надо что-то придумать.

– Тут километра четыре-пять, – оценивающе произнес Золотце. – Это часа полтора, если быстрым шагом. Можно попробовать в сон-час успеть, но не факт.