Ужас замкнутого пространства. Криминально-политический детектив 2000 года

кнопку чайника «Тефаль».

На самом деле сейчас его мучила не проблема «двух Жирцовых», а

предстоящая работа. Организовать почти одновременное (пусть и в

разных местах) убийство стольких людей – дело чрезвычайное.

А главное – опасное. Ведь, не ровен час, кто-то сопоставит… Но

кто? В МУРе об этом деле больше всего осведомлен Стас

Прибыловский. Он тут недавно был с кислой физиономией, когда

привез на уничтожение фотографию и письмо жителей.

Мужику явно неймется поучаствовать в расследовании скандального

дела, а ему велят заткнуться. Но он ведь честный у нас, принципиальный. Чувствует какой-то серьезный подвох, будет все-равно совать свой нос.

«Надо держать его под контролем и в случае чего прижать так, чтоб

и пикнуть не посмел, выскочка!» – решил про себя Платонов и заварил себе чай. Затем вызвал командира «группы Зет» подполковника Вербина. Громилу со стальными нервами и полным отсутствием понятий о чувствах и химере совести.

– Присаживайся, Денис Петрович, – почти ласково предложил ему

Платонов, указывая на кресло против своего стола. – Вот я и чайку тебе приготовил. Пей и слушай меня внимательно.

Предстоит непростая работенка и сделать ее надо на отлично.

Твои ребятки уже допустили серьезный промах, когда не проследили

за тем, чтобы с третьего этажа при пожаре никто не смог эвакуироваться. Теперь надо исправлять ошибочку.

– Так вы не давали приказа этих жильцов… того… Иван Евсеевич!

Только конкретный быстрый пожар, без рисовки и стрельбы. Они так

и исполнили.

– Ладно, ладно, – примирительно поднял ладонь Платонов, – это

моя недоработка. Не учел я кое-чего. Ты слушай дальше, подполковник. На этот раз мы не имеем права лажануться, а то полетят наши головушки…

Поэтому, отбери пяток надежных ребят… ну, спецов по этим самым делам… Они получат фотографии и адреса возможного местопребывания объектов. Завтра, в течение дня, любой ценой эти объекты должны быть ликвидированы. Тихо и без шума. Пообещай тем, кто сумеет замаскировать гибель живой цели под несчастный случай, особое вознаграждение.

Иван Евсеевич закурил, с полминуты молчал, внимательно разглядывая Вербина, который сидел с каменным лицом, не выражавшим никаких эмоций.

– Надеюсь, Денис Петрович, тебе не надо объяснять, что операция

совершенно секретная. Твоих людей не должно интересовать – кто

эти «объекты» и за что их надо убрать. Достаточно сказать, что они представляют крайнюю опасность для государства… В общем-то, как ни странно, так оно и есть.

Платонов опять помолчал и решил закругляться.

– Короче, в двадцать один ноль-ноль доставишь мне своих орлов

сюда в кабинет. Я погляжу на них и дам кое-какие инструкции дополнительно.

***

Ирина и Лев Николаевич ехали в электричке до Лобни. Там у Соломатовой жила тетя Валя, родная сестра покойной матушки. У нее можно было отсидеться сутки до назначенного свидания с соседями-погорельцами.

– Там мы будем, по крайней мере, в безопасности, – уверяла

Ирина Хмелевского, который с неизбывно мрачным видом потягивал

пиво из бутылки. – Там до нас никакие киллеры не дотянутся. А Игорек эти сутки в своей партии посидит, его там тоже не тронут, при людях-то, а завтра к нам присоединится.

Лев Николаевич скептически хмыкнул:

– Экая ты, Иришка, наивная. Правильно тебе сынок твой утром говорил: боевиков да детективов не смотрели и не читали, что ли? Не знаете, какие у спецслужб длинные руки? А мы сейчас живем, как в натуральном боевике.

Ирина усмехнулась:

– У тебя, Левушка, спьяну-то, от страха глаза велики стали. Прямо уж с ног они собьются разыскивая нас по просторам России – матушки! Не верю я в эту ерунду.

– Работа у них такая. Понадобится – из-под земли достанут, – механически заметил Хмелевский, допил пиво и обиженно закончил – а насчет пьянки ты зря это, Иришка. Другой на моем месте при таких обстоятельствах, можно сказать, перед лицом смерти, давно бы упился вдрызг и хрюкал под забором в ожидании мясника! А я вот скромно пивком пробавляюсь. Достань-ка еще пузыречек.

Соломатова сокрушенно качая головой извлекла из сумки очередную

бутылку «Клинского» и ответила:

– Да я все понимаю, Лева. Но нам никак сейчас нельзя расслабляться. Надо так укрыться, чтоб и сам черт не нашел, пока дело это не утихнет.

– Оно не утихнет, – откликнулся Хмелевский, открывая бутылку о

край скамьи, на который сидел. – Они не успокоятся, пока нас всех не разыщут и не передушат, как курей. Я, извини, это своей старой жопой чую. А скрыться от них мы можем только где-нибудь на островах Таумоту, в тропических джунглях. Но, во-первых, денег нет туда добраться, а во-вторых, хрен нас через границу пропустят. У них все схвачено!

Соломатова взяла у него бутылку, сделала сама большой глоток и

спросила:

– Вот мы с тобой все рассуждаем: «они», «у них»… А кто это на нас охотится собрался, как ты думаешь?

Лев Николаевич посмотрел на Ирину, как на малое неразумное дитя:

– А что, ты искренне считаешь, что этими делами простая милиция занимается? Да на кой мы им сдались вместе с долбаной политикой и Жирцовым! Такой фигней всегда кэгэбисты увлекались по долгу