Повести о казаках Алтая

– Ты Сафон свата то не забыл? – Улыбаясь весь рот, подходил Кротов.

– Тебя сват забудешь! Ты и мёртвого поднимешь и напомнишь о себе! Здорова Стёпа!

Молодые казаки поздоровались и скромно стояли у коней.

– Ванька! Самовар созрел? Веди станичников чаёвничать.

– Всё готово батя! Проходите казаки к столу под навес, за чаем согреетесь. – Молодой Зудилов уже в сухой одежде, (успел приодеться) повёл казаков под навес у дома где стоял стол с лавками.

За чаем казаки рассказали Зудилову куда едут. Сафон вспомнил, что тоже видел в пойме чужие конские следы.

– Я Кирила, капканы на ондатру ставил у протоки, по вдоль камыша глядь, следы. В сторону Повалихинской деревни пошли. Присмотрелся, а кони то не кованные, не наши. Думал сёдни к обеду в Белоярскую к приказчику, а тут Ванька сын прибёг, говорит вы сами едете искать кто шалит.

– Ты Сафон давай – ка с нами. Укажешь где следы видал. – Заговорил Белых и шутливо добавил. – Хватит за юбку жёнину, да за плуг держаться. Ты покаместь дома – смотрю пузу наел. На коня то залезешь, казак?

– Да задержится он дома то! – К казакам из избы, вышла жена Сафона, Марья, статная казачка лет пятидесяти. – Здравствуйте станичники! Он Кирила, то в лесу медок качает, то в пойме капканы ставит, то сетёшки на протоках ставит. По неделе дама то не бывает, а как свои дела бросит так и на службу в крепость собирай его.

– Здорова сватья! – юркий Кротов первый подскочил к Марье и поцеловал троекратно. – Ты всё цветёшь, любезная. Эх зря я тогда тебя сватать ездил Сафону! Надо было самому с тобой поженихаться! Я бы Маня только возле тебя бы и сидел, и на службу бы не ходил!

– Да все вы казачки перекати-поле, какая разница. Вам дом родной – хуже плена калмыцкаго! Только сабелькой махать да с ружья пулять в свет Божий! Одно слово – казаки.

– Да забирай ты её сват! – шутя проговорил Зудилов. – Достала своим хозяйством сил нет! Говорил я ей, бабе неразумной! Нельзя мне на огороде да в поле уставать, вдруг басурмане нападут – а я уставший? Как врага победю, ежлив не рукой, не ногой пошевелить не смогу? Или ешё хужее, руки в мазолях – как я саблюку то держать буду и тебя с добром твоим обороню?

– Балаболка ты Сафон, ох и балаболка. Ладно пойду управляться. Служите уже вояки! – Марья с улыбкой пошла в сторону хозяйских построек. – Ты домой то Сафон когда явишси?

– Ты Мария не волнуйся! – ответил вместо Зудилава Кирила Белых. – Как следы в плавнях проверим – так верну тебе и мужа и сынка. Не сумливайся!

– Ну Бог вам в подмогу станичники!

Сафон пошёл собираться и наказал сыну Ивану седлать коня. Через полчаса тронулись вшестером в сторону поймы Оби.

Часть 2

Выехав за околицу Зудилова, казаки нагнали конного тогула Барку. Барка был человек лет семидесяти и проживал в деревне Зудилова на заимке. Годов пятнадцать назад приехал он в деревню и сразу пошёл к Сафону Зудилову и попросился поселится рядом с деревней в бору.

Сафон тогда удивился и спросил тогула, «А что это ты у меня то просишься, я здесь не хозяин. Селись если хочешь, только в Белоярскую съезди и у приказчика запишись в ясачные». На что Барка ответил, «Ты здесь первым стал жить у тебя и спрашиваю». На следующий день тогул поехал в крепость и вернувшись выбрал поляну в бору, в полуверсте от дома Сафона и построил небольшую избушку.

Занимался старый тогул зимой охотой, летом пропадал на протоках в пойме, ловил рыбу и собирал травки всякие для лечения. Ни одного жителя деревни поднял на ноги и излечил от хворей всяких. Барку уважали в Зудиловой и побаивались, многие думали что он колдун или шаман, но мальчишки деревенские часто бегали со старым тогулом на рыбалку и помогали ему собирать травку всякую. Сафон Зудилов больше других сдружился с Баркой, у него научился добывать мёд диких пчёл и другим премудростям жизни в бору.

– Здорова сосед! – не доезжая сажень пять до тогула, крикнул Сафон.

– Здравствуй Сафон и всем казакам здраствовать и удачи на охоте! – Сильным не старческим голосом ответил тогул.

– Куда старина направился? – спросил Кирила Белых.

– На протоки, думал порыбачить, да говорят люди немирные из за Оби пришли. Посмотрю что за люди. – отвечал Барка.

– Ты старой не боишься? А ну как заарканят тебя разбойные и уволокут в степи свои!

– Я старый, меня не продашь и работать шибко не могу. Не не боюсь.

Зудилов наклонился к Белых и сказал.

– Давай Кирил возьмём с собой старика. Лучше него не кто следы не читает. Да и шутит Барка насчёт старости, силища в ем как в медведе.

– Дедушка айда с нами, – заговорил с тогулом Белых. – Мы как раз по тому же делу в пойму и бегим. Ты же там все ручейки и кочки знаешь, поможешь?

– Помогу Кирила! Казакам всегда помогу. Вы мне помогали и не раз.

Белых вспомнил, как годов десять назад напали на Барку в пойме киргизы и уволокли бы тогула, но на его счастье услышали казаки шум драки и отбили Барку. Потом дивились станичники, на месте драки нашли троих убитых тогулом кочевников. «Как ты старый троих бугаёв, сумел завалить»? Но что Барка отвечал «Случайно, они с коней попадали и зашиблись». Подивились казаки и с того случая ешё больше зауважали тогула.

– Вот и ладно старина! Айда станичники! – Белых первым тронул коня и казаки с Баркой последовали за ним.

Вдруг из бора выбежал огромный волкодав и с рычанием кинулся на казаков пугая коней.

– А ну цыц Табет! Свои это! – крикнул Барка.

Пёс успокоился и зарысил рядом с тогулом. Казаки с изумлением осматривали собаку.

– Вот это псина! Что твой телок годовалый! Иде ты такого волкодава урвал Барка! – с восторгом сказал Кротов.

– У киргизов за Обью поменял на нож. Шибко хороший пёс, за такого и ружья не жалко. Он у них пораненный был, киргизы думали помрёт, я выходил. Шибко хороший! Один на волков ходит не боится. Его даже рысь обходит.

– Да годов пять назад я таких у киргизов видал. Когда за Алей бегали. – подержал разговор Белых. – Я у них просил продать, да не в какую. Друзей говорят не продаём!

– Вона как! Друзей! – удивился Кротов.

– А что Стёпа, иной человечек хужее пса. Собака не продаст и не убежит при беде. – задумчиво проговорил Белых.

– Так то оно так, Киря. Вот помню с Кузнецкого купцов провожал до Змеиной горы, так в степе, за Чарышом, на нас разбойные напали. Мужики, что подрядились охранять добро купеческое, все по кустам попрятались. Мы с Ефимкой Назаровым вдвоем отбивались. – ответил Кириле Белых Кротов и замолчал.

– Ну и как? Дядька Степан, отбились? – спросил молодой Зудилов.

– Аюшки? А да, отбились. Только Назарова стрелой басурмане поранили. Через неделю помер казак. Добрый был товарищ Ефимка. Мы с ним ещё Бердский острог вместях ставили. – ответил Степан.

Дальше казаки ехали молча, поглядывая по сторонам, только старый тогул что-то тихо напевал себе под нос.

В Повалиху въехали к вечеру и решили тут и заночевать. Заодно и расспросить местных мужиков, каких чужаков они видели.

Деревня Повалиха находилась в пятнадцати верстах от Белоярской крепости вниз по течению Оби. Деревня раскинулась по берегам речки Повалихи, в четырёх верстах от впадения её в Обь. Петляя по лугу змеёй, речка приютила на своих берегах незамысловатые крестьянские дворики с обязательными кустами черёмухи и сирени.

Первым здесь поселился Филип Попов с семьёй, лет двадцать назад. Следом пришёл Михайло Дедюхин с домочадцами и пошли за ними переселенцы со всех острогов сибирских, застраивая домами рубленными в связь, берега Повалихи и кромку бора соснового. Зажила, задымила печками, деревня Филипа Попова на речке Повалихе.

Казаки въехав в деревню, направились к двору Дедюхина, известного охотника на всю Белоярскую округу. Двор Михайлы находился у бора и был огорожен высоким тыном в пол бревна. За тыном лаяли собаки, разрывая вечернюю тишину громким гавканьем. Пёс старого Барки Табет, нехотя рыкнул как лев и собаки за забором завизжали.

– Ты глянь-ко! Как воевода рявкнул! Аж псы за забором испужались! – смеясь сказал Степан Кротов.

– Да, сурьёзная у тебя псина старик! – обратился к тогулу Белых.