Тайные ночи Евангелии

– Ау, боже…

Видимо, ей этого мало. Это странно, что мама иногда хочет видеть свою дочь, тебе так не кажется?

– Передай, что я зайду к концу месяца.

– Может, ты сама ей позвонишь?

– Нара, я сейчас занята.

– Если до тебя не достучаться, придётся мне на тебя настучать!

Ева включает громкоговоритель, ставит мобильный телефон рядом с собой на стол и возвращается к работе:

– Однажды это может стать неплохой идеей.

Нара замолкает на мгновенье, явно готовясь что-то сказать.

– Хм… Ева, – все же решается начать, – слушай, помнишь этот гадюшный бар?! Когда Гриша предложил провести меня домой, и я согласилась, а потом назло ему зализалась с этим придурком Максом. А этот слабак не понял и ушёл?!

Евангелия безучастна.

– Он просто подумал, что ты шлюха.

– Ты не поверишь… кажется мальчикам это нравится.

– Нравится так, что они бросают тебя на следующее утро.

– Ну не злись! Слушай… Этот Макс… ходит за мной как чертов пёс. Сказала ему, что то была шутка, но этот придурок никак не отстанет! Я уже обещала ему завтра свидание, только чтобы перестал доставать меня… Сама не знаю, почему я пошла на такое… просто он очень завёл меня, наверно… Короче я подумала сегодня… и передумала! Ты можешь меня отмазать?

– Может тебе уже не стоит так много пить и лезть целоваться к парням, которые не понимают твоих шуток?!

– Ты такая приятная, когда говоришь мне о морали! Но меня это сейчас не согреет… Я не могу ему отказать…, – с отчаянием, – Да он полный придурок, но он оказался серьёзным придурком! Ты его не знаешь, если я не выйду, он может побить меня!

Евангелия, слегка вздыхая, произносит:

– У меня нет на это времени.

Но Нара перебивает озабоченно:

– Ну и что мне делать? Не будь ты умнее меня, я бы не позвонила… Ты же меня знаешь… придумай что-нибудь! Меня уже однажды били, забыла?

Евангелия, пытаясь прекратить надоевший разговор:

– Нара… Ладно… приезжай ко мне завтра… я ему позвоню.

– А я уже думала, ты меня не позовёшь…, очень скучаю по тебе.

Я даже недавно вспоминала, как мы с тобой целовались в одиннадцатом классе, – быстро выговаривает слова, – У тебя были такие сладкие губы, а я чуть не вырвала…, но не потому, что ты меня не интересуешь как сексуальный объект…

– Ты заткнёшься уже?!

– Просто я ненавижу клубничное варение, а ты все время его таскала с собой.

– Нара, остановись…

Нара, смеясь, над своей шуткой:

– Хорош, Нара!

Ева замечает, что на одном из мониторов пошло движение лифта. Она придаёт этому важность.

– Ладно, я дразню тебя, дразню тебя! Пока! – прощается Нара.

Евангелия переключает камеры через клавиатуру – на её этаж поднимается лифт, и он пустой. Девушку это сразу озадачивает. Происходящее кажется странным, и она бросает взгляд на мониторы – на этажах нет никого, кто мог бы активировать лифт. К этому времени до кабинета добираются его звуки, становящиеся все громче. Ева суетливо достаёт из тумбочки короткоствольный револьвер с глушителем, и заряжая его, выходит из кабинета.

КОРИДОР – ПРОДОЛЖЕНИЕ

Она приподнимает отклеившийся обойный лист и под ним дёргает за рычаг, из-за чего часть коридорной стены отворяется. Перед Евой предстаёт заброшенная лифтовая шахта, которая гораздо глубже, нежели основа самого здания, и уходит в подземные канализационные городские ходы. Она крутит железный колесик, расположенный за самой стеной, в результате чего начинают загораться внутришахтовые лампы. Поочередно, от дна к верху.

Ева надевает пояс с крючками для троса и быстро возвращается в кабинет. Она проверяет мониторы – лифт продолжает подниматься. Он уже едет на шестой этаж. Девушка нажимает комбинацию клавиш и на экране появляется картинка с крыши здания, где на месте платформы для лифта расположен клеточный дворик с навесом, ограждённый сеткой и высотой с рост человека. Внутри него сидят три ротвейлера.

Ева не совсем понимает, что происходит, но все же нажимает кнопку. Платформа дворика начинает опускаться, погружаясь вниз.

Она берет со стола коробку с документами и высыпает в рюкзак. После этого надевает его и выходит в коридор.

Платформа с собаками опускается по заброшенной шахте до проёма в стене коридора. Ротвейлеры ведут себя очень резво и выглядят по-боевому настроенными. До Евангелии доносится звук остановившегося на ее этаже лифта. Она настороженно направляет револьвер в сторону парадной двери квартиры.

Спустя пару секунд издается характерный открытию лифта шум. Она берётся за рычаг, отворяющий клетку с собаками, и выжидает, но внезапно слышит скрип своей кровати из спальни, словно её кто-то раскачивает. Ева молниеносно направляет туда оружие.

Тишина. Она делает шаг назад, когда оттуда вдруг раздаётся мужской голос. Это Нарт.

– Попридержи своих пёсиков!

Девушка застывает на месте.

– Это я! – продолжает голос.

Евангелия опускает револьвер, но её мимика нисколько не меняется. Она дёргает за рычаг, и перегородка шахты захлопывается, вновь принимая вид стены.

Камера входит в спальню через открытую проходную дверь и, мы видим, парня в темно-сером плаще до колен, стоящего у выхода на балкон. Он как раз снимал капюшон. Нарт выглядит человеком мужественным. Ему двадцать восемь.

Ева входит в комнату и останавливается, прислонившись плечом к дверному косяку.

– А ты в тонусе, – произносит Нарт.

– Видимо нет… Если ты уже в моей квартире, – отвечает Евангелия, откручивая глушитель с револьвера.

– Для нашей полиции этого достаточно… – доставая пачку сигарет, он продолжает, – Но не стану скрывать… не знал, что ты завела собак… А это многое меняет.