Письмо отправлено было 25 июля с ординарцем, лейб-гвардии Семеновскаго полка бомбардиром Владимиром Грушецким, а 31 июля дан указ из верховнаго тайнаго совета камер-коллегии отпустить «на некоторую дачу» Шлюссельбургскому коменданту Буженинову 1000 руб. Того ж числа, за подписанием Меншикова, Апраксина, Головкина, князя Голицына и Остермана, послан указ московскому губернатору о переезде царицы в Новодевичий монастырь. При этом приказано: отвести ей приличныя кельи, определить к ней в услужение четырёх персон мужеска пола, а именно двух поваров, двух хлебников, и четырёх женскаго пола; на иждивение выдавать ей «монахине» по полпяти тысяч рублей в год, а из Новодевичьяго монастыря довольствовать съестными припасами и служителями без всякой нужды; при монастыре быть караулу по распоряжению губернатора и впускать в монастырь всякаго звания людей невозбранно, также, по желанно ея, бывшей царицы, свойственников впускать к ней невозбранно.

Есипов Г.В. Освобождение царицы Евдокии Фёдоровны. Русский вестник, журнал литературный и политический, издаваемый М. Катковым. Том двадцать восьмой. М. 1860. Июль, книжка первая. С. 183-187-189

В России есть обычай: при каждой перемене царствования или министерства давать свободу нескольким заключённым. Следуя этому обыкновению, Петр II приказал освободить свою бабушку, императрицу Евдокию Фёдоровну из рода Лопухиных. (В 1696 г. Петр I развёлся с нею и заключил её в монастырь.) Император назначил ей приличный её сану двор и приглашал её в Петербург. Однако она предпочла остаться в Москве, потому что не любила новой столицы, да и министры, по-видимому, не хотели допустить её вмешиваться в дела. Так она провела жизнь свою в уединении. Близкие родственники её, Лопухины, тоже были вызваны из изгнания, в котором находились уже несколько лет. Эти милости были оказаны против желания Меншикова, по внушению некоторых членов Верховного совета, которым удалось расположить молодого государя в пользу бабушки и её родственников и склонить его к требованию, чтобы они были освобождены из заточения. Все это не нравилось князю Меншикову, однако он не осмелился открыто противиться этим распоряжениям. Зато уж он сам не имел ни минуты покоя. Зная общую к себе ненависть, он ежеминутно страшился какого-нибудь неожиданного удара.

Манштейн Х. Записки о России генерала Манштейна. Текст цитируется по изданию: Перевороты и войны. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 12

1 августа Меншиков вручил лично подписанную им следующую инструкцию комменданту Буженинову:

1. В верховном тайном совете определили: бывшую царицу Евдокию Фёдоровну, которая ныне в монахинях Елена, по требованию и желанию ея отправить в Москву и быть ей тамо в Новодевичьем монастыре и послать для препровождения ея вас бригадира.

2. И господину бригадиру Буженинову, по посланному указу, в камер-коллегии взять тысячу рублей на убор и дорожной проезд, и убрався колясками и телегами, ехать с нею, бывшею царицею, в Москву.

3. А в Москву прибыв, данные ему указы к действительному тайному советнику графу Мусину-Пушкину и к действительному тайному советнику князю Ромодановскому отдав, – в которых с ним о содержании ея письмо, – возвратиться паки в С.-Петербург, по приезде своём в Москву репортоваться».

Тот же Меншиков подписал когда-то иную инструкцию Маслову в 1718 году. Тяжело было для него это воспоминание.

Есипов Г.В. Освобождение царицы Евдокии Фёдоровны. Русский вестник, журнал литературный и политический, издаваемый Мю Катковым. Том двадцать восьмой. М. 1860. Июль, книжка первая. С. 184-189

От Степана Буженинова князю Меншикову: Генералиссимус светлейший князь, милосердый государь мой! Всепокорно вашей высококняжей светлости доношу: з бывшею Царицею святою монахинею Еленою отправился я из Шлютельбурха в путь к Москве сего 10 числа августа, а до сего числа собирали лошадей и каляски, и те каляски чинили; понеже которой возок на дрогах прислан и от вашей высококняжей светлости, и оной имел много починки, которой також чинили и поправливали.

Вашей высококняжей светлости всепокорнейший слуга Степан Буженинов. Августа 10 дня 1727 году, Шлютельбурх.

Дело о содержании в Шлюссельбурге Царицы Евдокии Фёдоровны». Письма Русских Государей и других особ царскаго семейства. Москва 1862. С. 150

Меншиков, чтобы не вызвать впоследствии неприязненных чувств в императоре, приказал освободить бабку императора, бывшую царицу Евдокию, содержавшуюся по воле Петра Великого в Шлиссельбурге, и назначил ей местопребывание в Новодевичьем Московском монастыре. В Петербург допустить ее Меншиков опасался, чтоб она не оказала на царя влияния…

Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. Книга III, том V. С. 324

Державнейший Император, любезнейший внук! Хотя давно желание моё было не только поздравить Ваше Величеству(о) с восприятием престола, но паче вас видеть; но по несчастию моему по се число не сподобилась, понеже князь Меншиков, не допустя до Вашего Величества, послал меня за караулом к Москве. А ныне уведомилась, что за свои противности к Вашему Величеству отлучён от вас; итако примаю смелость к вам писать и поздравить. Притом прошу: естли Ваше Величество к Москве вскоре быть не изволит, дабы мне повелели быть к себе, чтоб мне по горячности крови видеть вас и сестру вашу, мою любезную внуку, прежде кончины моей. Прошу меня не оставить, но прикажи уведомить, какое ваше изволение будет. Вашего Императорскаго Величества бабка ваша благословения посылаю. Сентября, 21 день 1727 год.

Царица Евдокия – Императору Петру II. Письма Русских государей и других особ царскаго семейства, III. Переписка царевича Алексея Петровича и царицы Евдокии Фёдоровны. Москва. 1862. С. 69-70

«Ей действительно предлагали корону, но она отказалась»

Когда Пётр II, сын несчастного царевича Алексея, был возведён на русский престол, благодаря интригам Меншикова и Венского двора, Евдокия Фёдоровна, бабушка этого молодого монарха, была освобождена из тюрьмы, где она сохранила свой властолюбивый дух и стремление к интригам. Едва она вышла оттуда, как тотчас начала проделывать всякие махинации, чтобы снять с себя постриг и освободиться от обета в надежде быть провозглашённой регентшею или, по крайней мере, надеясь принимать самое активное участие в управлении делами в пору правления малолетнего внука.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991. С. 204

2 сентября 1727 года царица приехала в Москву и остановилась в Новодевичьем монастыре в палатах, где жила царевна Екатерина Алексеевна, близь святых ворот, над которыми церковь Спаса Преображения. 5 сентября Буженинов, сопровождавшей царицу, доносил князю Меншикову о прибытии ея в Москву. Это известие не дошло до него. 8 сентября Меншиков уже был арестован, лишён чинов, орденов и княжескаго достоинства.

Падению Меншикова способствовал среди прочего вот какой случай. Молодой император Пётр II был мальчик ленивый, любивший более гулять, играть и ездить на охоту, чем учиться и заниматься делом, и притом чрезвычайно своенравный. Ему исполнилось только 12 лет, а он уже почувствовал, что рождён самодержавным монархом, и при первом представившемся случае показал сознание своего царственного происхождения над самим Меншиковым. Петербургские каменщики поднесли малолетнему государю в подарок 9000 червонцев. Государь отправил эти деньги в подарок своей сестре, великой княжне Наталье, но Меншиков, встретивши идущего с деньгами служителя, взял у него деньги себе и сказал: «Государь слишком молод и не знает, как употреблять деньги». Утром на другой день, узнавши от сестры, что она денег не получала, Пётр спросил о них придворного, который объявил, что деньги у него взял Меншиков. Государь приказал позвать князя Меншикова и гневно закричал: «Как вы смели помешать моему придворному исполнить мой приказ?» – «Наша казна истощена, – сказал Меншиков, – государство нуждается, и я намерен дать этим деньгам более полезное назначение; впрочем, если вашему величеству угодно, я не только возвращу эти деньги, но дам вам из своих денег целый миллион». – «Я император, – сказал Пётр, топнув ногой, – надобно мне повиноваться».

Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. Книга III, том V. С. 324-325

Из дел бывшей Дворцовой Канцелярии видно, что, по возвращении Государыни Царицы Евдокии Фёдоровны в Москву, к комнате ея были приписаны следующие сёла и деревни:

В Московском уезде село Рожествено, с двумя деревнями, 44 двора, 124 мужеска пола души. Денежнаго дохода не сбиралось, а сбирались столовые припасы: баранов 64, кур Русских 170, яиц 3 400, масла коровьего 1 пуд 28 фунтов. За С.-Петербургских работников деньгами бралось 51 руб. 52 1/2 копейки. На помещика (т. е. Царицу) пахали земли 47 десятин. Сена помещикова становили 1 545 копён. Мельница 1.

В Рыльском уезде село ивановское, с деревнями, 1489 дворов; русских крестьян и Черкасс (т. е., малороссиян) мужска пола 5 286 душ. Доходов получалось: денег 910 руб. 65 1/2 копеек; хлеба: ржи 166 четвертей, 2 четверика, и овса такое же количество. На помещика сеялось хлеба 400 четвертей, 2 четверика. Сена помещикова становилось 41 800 копён. Мельниц было 49, в том числе 39 отданных на откуп, с которых собиралось в год по 1005 руб. 41 1/2 копейки; с мельниц же, которыя были на вере, в сборе бывало помолнаго хлеба 994 четверти.

В Путивлеском уезде15 мест: 971 двор, 3 324 мужеска пола душ. Доходов собиралось: денег 544 руб. 12 коп.; хлеба: ржи 51 четверть, 7 четвериков, и такое же количества овса.

В Севском уезде, в Крупецкой волости, 9 мест: 635 дворов, мужеска пола 2 402 души. Доходов: денег 1670 руб. 28 1/4 коп., хлеба: ржи 188 четвертей, 4 четверика, и такое же количество овса.

В тех же уездах, селах и деревнях, сверх вышеписанных окладных денег, сбиралось неокладных доходов в год 1331 руб. 45 1/2 копеек.

Всего же к комнате (т. е., на лицо) Государыни Евдокии Фёдоровны приписано было 3 139 дворов с 11 139 мужеска пола душами; в том числе положенных в подушный оклад, кроме вольных, 5 587 душ. Доходов со всех этих имений собиралось: Денег, 5 564 руб. 98 коп. Разнаго хлеба, 1 807 четвертей.

В селе Ивановском, с деревнями, имелось заводных лошадей и скота: жеребцов 34, кобыл 74, овец, баранов и скопцов старых и молодых 1 201; козлов, коз и козлёнков 30; быков 113, коров 247.

Дубровский Н. Последние годы жизни царицы Евдокии Фёдоровны. Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. Повременное издание. 1865. Июль – Сентябрь. Книга третья. Часть V. Москва. 1865. С. 3-4

Всемилостивейшая Государыня! Когда я о подлинном состоянии Вашего Величества уведомился, то я не оставил Его Императорскому Величеству немедленно о том доносить; и потому Его Величество сам изволил при сём к Вашему Величеству писать, при котором случае и я дерзновение возприял Ваше Величество о всеподданнейшей моей верности обнадёжить, о которой как Его Императорское Величество, так и впротчем все те, которые к Вашему Величеству принадлежат, сами вящше засвидетельствовать могут. А я, моля Бога о дражайшем Вашего Величества здравии, пребываю Вашего Величества… Из Санкт-Пптербурка, сентября 27 дня 1727 году.

Вице-канцлер А. И. Остерман – Царице Евдокии Фёдоровне. Письма Русских государей и других особ царскаго семейства, III. Переписка царевича Алексея Петровича и царицы Евдокии Фёдоровны. Москва. 1862. С. 71

Во времена пребывания в монастыре, Евдокия Фёдоровна только по платью считалась инокиней, а зажила по Царски: у нея был свой небольшой штат придворных и своя собственная вотчинная канцелярия для управления ея имениями и делами, которою заведывал сначала Гоф-Маршал Измайлов, а в последствии, незадолго до смерти Царицы, родственник ея, Алексей Андреевич Лопухин. Инокиню Елену начали все величать: Ея Величеством, Государынею, Царицею Евдокиею Фёдоровною; одним словом, она стала самобытною особою, и даже имела свою печать с Государственным гербом и давала от своего имени указы собственной канцелярии; и уже имя инокини Елены снова воскресло только тогда, когда Царица отошла в вечность, и когда придали ей, а потом написали и на её гробнице, новый титул: «Великой Княгини»… Надобно эаметить, что большая часть получаемых Царицею доходов расходилась по корманам ея родственников и близких к ней лиц, которых она щедро награждала деньгами и вещами. В особенности же жаловала племянников своих: Фёдора и Василья Лопухиных, которым часто давала по 1 000, по 2 и по 3 000 рублей; а в одно время вдруг пожаловала им, Лопухиным, 13 или 15 тысяч рублей, как о том сказывал в Канцелярии Тайных Розыскных дел, заведывавший Канцеляриею Царицы, Алексей Лопухии, который и относил те деньги к ея племянникам, в дом их на Пречистенку… При жизни Царицы Новодевичьи погреба и башни Новодевичьяго Монастыря были полны разных яств и брашен. В них сохранялись разныя иностраиныя вина, как то: Венгерское, Бургонское, Французское и другия, целыми бочками; водки: лимонная, анисовая и другия стояли куфами (мера жидкости, вмещающая в себе до 30 и более вёдер, куфа (слово Немецкое), большая бочка, которая иногда врывалась в землю и наливалась винами и водками. У Поляков (kufa), у Малороссиян (кухва), до сих пор сохранилось это слово). Простого вина иногда бывало по нескольку сотен вёдер; так, например, после смерти Царицы осталось 473 ведра простаго вина, в том числе одна куфа залитая сосновым побегом (надо полагать, настойка. – Е.Г.), а другая ландышем; вишнёвки, пива, полпива и меды тоже считались бочками; солёная, вялая рыба и разные заедки запасались в значителыюм количестве.

Внук мой дорогой, Государь Император, Царь Пётр Алексеевичь! здравствуй и с сестрой своей, а с моей дорогой внукою, с Княжной Натальей Алексеевной. Дай, моя радость, мне себя видеть в моих таких неносных печалех: как вы родились, не дали мне про вас слышеть, нежели видеть вас. Бабка ваша благословение посылаю. Из Москвы, сентября 25 дня 1727 г.

1727 сентября 27. Дорогая и любезная Государыня бабушка! Понеже мы уведомились о бывшем вашем задержнии и о нынешнем вашем прибытии к Москве, того ради я не хотел оставить чрез сие сам к вам, моя Государыня бабушка, писать и о вашем нам весьма желательном здравии осведомится. И для того прошу вас, Государыня дорогая бабушка, не оставить меня в приятнейших своих писаниях о своём многолетном здравии, которого желаю от Господа Бога, дабы на многия лета постоянно содержано было. Такожде, любезнейшая Государыня бабушка, прошу ко мне отписать: в чём я вам могу услугу и любовь мою показать? еже я верно исполнять не премину, яко-же я непременно пребуду, дорогая и любезнейшая Государыня бабушка…

Письмо императора Петра II – царице Евдокии. Письма Русских государей и других особ царскаго семейства, III. Переписка царевича Алексея Петровича и царицы Евдокии Фёдоровны. Москва. 1862. С. 71-72

Из Санкт-Питербурха, сентября 27 дня 1727 году. Дражайшая и вселюбезнейшая Государыня бабушка! Я надеюсь, что в сих днях чрез нарочного отправленное моё писание исправно до дорогих ваших рук дошло. Потом получил я весьма приятнейшие мне от вас вселюбезнейшей Государыни бабушки два писания: одно чрез канцлера графа Головкина, другое чрез князя Алексея Григорьевича Долгорукова, за которыя премного благодарствую, от всего моего сердца о добром вашем здравии обрадовался. Я сам ничего так не желаю, как чтоб вас дражайшую Государыню бабушку видеть. И надеюсь, что с божиею помощью ещё нынешней зимы то учиниться может; а между тем, прошу о своём многолетном здравии и состоянии ко мне прямо писать. Изволите быть благонадежны, что я есм и всегда пребуду верный ваш внук Пётр.

Всемилостивейшая Государыня! Понеже Его Императорское Величество о подлинном нынешнем Вашего Величестаа состоянии не известен и желает от всего своего сердца Вашему Величеству горячесть и любовь показать, того ради всемилостивейше указал сего нарочного отправить, и пока сам удовольство иметь будет Ваше Величество персонално в Москве видеть и вящшее своё усердие показать, на иногда-случающияся нужды из дворцовой ево канцелярии отпустить к Вашему Величеству десять тысяч рублёв, об отпуске которых при сём приложен оригиналной указ, в котором изображено те денги отдать вручителю того указу; дабы Ваше Величество, чрез кого сами всемилостивейше заблагоразсудить изволите, оные денги принять повелеть могли…

Дражайший и вселюбезнейшш мой внук, Император Пётр Алексеевичь! Здравствуй и с сестрой своей, а с моей дорогой внукою, Царевной Натальей Алексеевной. Посланное из Питербурга я от тебя письмо получила с нарочным, присланными, октября 15-го, за которое вельми благодарствую, также и за некоторую присланную от тебя сумму денег, за что я должна за вас Бога молить; а о мне изволите напаметовать, и я за помощию всемогущаго Господа Бога и вашей ко мне приязни жива. Ещё-ж ты, мой вселюбезнейший и дражайший внук, пишеш, чтоб я к тебе о своем состоянии прямо и подлинно описала; и мне писать к вам не о чем, только прошу, чтоб мне видеть вас таких моих дорогих сокровищ: и порадуюсь вам, и забуду от такой своей радости все предбудущие свои печали, как вас увижу! А меж тем прошу не оставлять напредь письменным посещением, чтоб я из того признавала, что содержуся в вашей приязни. Да послала я к тебе, свет мой, звезду да ленту лазоревую; носи, мой свет, на здоровье – каковы есть! не покручинься, мой батюшко, а я грешная низала своими руками. Буди над то(бо)ю милость божия и мое благословение. Из Москвы, октября 21-го дня 1727 году.

1727 ноября 7. Вселюбезнейшая и дражайшая Государыня бабушка! Всеприятнейшее ваше, дражайшая Государыня бабушка, писание от 24 октября чрез посланного от меня капитана-порутчика от гвардии Лаврова я, купно с дорогим вашим презентом, исправно получил, и за оное вам, дражайшая Государыня бабушка, от сердца благодарствую; а присланную ко мне кавалерскую звезду я того часу на платье нашить велел, и в память вашу, дражайшая Государыня бабушка, ношу. Пока я сам буду удоволство иметь вас персонално видеть, дай Боже! вам, дражайшая Государыня бабушка, доброе здравие; а я, прося вашего благословения, пребываю…

ваш верный внук Пётр. Пз Санкт-Питербурка, ноября 7 дня 1727 году.

Мне отчасти удивително, что ис тех офицеров от моей гвардии, которые прямо от меня к вам Государыне дражайшей бабушке отправлены, ещё ни один ко мне не возвратился. А чрез последняго указал я вам дражайшей Государыне бабушке десять тысяч рублёв на иногда-случающияся нужды поднесть. Впротчем, драгая Государыня бабушка, надеюсь на Бога нынешней зимы персонално вас видеть – дай Боже! – в добром здравии. А между тем для увеселения вашего посылаю при сём свой партрет, и, прося вашего благословения, пребываю верный ваш внук… Из Санкт-Питербурха, октября 22 дня 1727 году.

Всемилостивейшая Государыня! За всемилостивейшие Вашего Величества ко мне писания от 8 и 9-го октября всерабское приношу благодарение, и яко я на сём свете ничего иного не желаю, окроме чтоб Его Императорскому Величеству, моему всемилостивейшему Государю, без всяких моих партикулярных прихотей и страстей, прямыя и верныя свои услуги показать, так и Ваше Величество соизволите всемилостивейше благонадежны быть о моей вернейшей преданности к Вашего Величества высокой особе. Потому не разпространяю, понеже ведаю, что как Его Императорское Величество, так и Её Императорское Высочество Государыня Великая Княжна мне в том верное свидетельство подать изволят и верная моя служба всегда более в самом деле, нежели пустыми словами явна будет.

При сём дерзаю к Вашему Величеству для собственного вашего увеселения отправить новосочинённую службу на день рождения Его Императорскаго Величества, такожде и абрис бывшаго во оный день здесь феерверка и публикованный манифест о коронации Его Пмператорскаго Величества. А Его Императорское Величество при сём изволит к Вашему Величеству посылать свой партрет. Я молю всемогущаго Бога о вседражайшем Вашего Величества здравии, и вручив себя Вашего Величества в высочайшую милость, з глубочайшим почтением пребываю Вашего Величества всеподданнеший раб А. Остерман.

Из Санкт-Питербурха, октября 22 дня 1727 году.

Р. S. Отправленной к Вашему Величеству от Его ператорскаго Величества с писмами от гвардии порутчик Голенищев при самом отпуске сих писем сюда от Вашего Величества возвратился, и полученным чрез него письмам Его Императорское Величество велми обрадовался.

1727 октября 5. Письмо императора Петра II к царице Евдокии Фёдоровне: Дражайшая и вселюбезная Государыня бабушка! Любезнейшее ваше дражайшей Государыни бабушки письмо от 25 сентября получил я исправно, и за оное по-премногу благодарствую. Мое желание, дабы вас дражайшую Государыню бабушку видеть, не меньше есть, как ваше, и я надеюсь, что Богу соизволющу оное нынешней зимы исполнится, понеже и я для коронации своей в Москву прибыть намерен; а между тем желаю вам дражайшей Государыне бабушке от Господа Бога долголетного здравия, и прося вашего благословения, пребываю верный ваш внук Пётр.

Из Санкть-Питербурка, октября 5 дня 1727 году.

Письма Русских государей и других особ царскаго семейства, III. Москва. 1862. С. 74

Вселюбезнейший и дражайший мой внук, Император Петр Алексеевич! здравствуй и с сестрой своей, а с моей вселюбезнейшей внукою, Царевною Натальей Алексеевной. За всеприятнейшие ваши ко мне письма попремногу благодарю Бога, также и вашу ко мне приязнь, которые получила чрез Парасковью Юрьевну Долгорукову декабря от 28, также и чрез нарочно от вас присланного Семёна Андреевича Салтыкова генваря от 8; и вельми о том благодарю всевышняго Бога, что слышу о вашем приезде в Москву. Буди над вами милость божия и мое благословение. Из Москвы, генваря 14 дня 1728 году.

1728 в конце генваря. Андрей Иванович! Долго ли вам меня мучить, что по сю пору в семи верстах внучат моих не дадите мне их видеть! а я с печали истинно сокрушилась. Прошу вас: дайте хотя-б я на них поглядела, да умерла. Царица.

Царица Евдокия Фёдоровна – Вице-канцлеру А. И. Остерману. Письма Русских государей и других особ царскаго семейства, III. Переписка царевича Алексея Петровича и царицы Евдокии Фёдоровны. Москва. 1862. С. 122

9-го января 1728 года император Пётр II выехал из С.-Петербурга в Москву для коронации, и на пути своём, в семи верстах от Москвы, занемогши 19 того же января, пролежал две недели в загородном доме грузинской царицы. Здесь произошла встреча царицы-бабки с внуками. Воспоминания о сыне, о прошедших страданиях так были сильны, что царица-бабка, заливаясь слезами, целый час не могла промолвить слова.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 261

<<1...7 8 9 10 11 >>

На страницу:

Перейти

9 из 11