Время Лабиринта

На противоположной стороне дороги находится киоск «Артефакты». Он вполне органично смотрится здесь, и даже бегающие огоньки иллюминации совсем не портят его внешний вид.

Я медленно обошёл вокруг пластикового сооружения. В маленьком окошечке виднелись натруженные руки.

– Артефакты есть?

Знакомая физиономия Эдика, моего коллеги по работе, равнодушно смотрела из тёмной глубины ларька.

– Привет! – удивлённо произнёс я.

В руках Эдик держал потрёпанную книгу в мягкой обложке «Эрос и Тошнота».

– Что это у тебя?

– А-а, – машет рукой приятель. – Экзистенциальный роман…. Вот послушай, – начал он читать вслух.

– Элвин! – слышу я хриплый голос Джонни. – Что-то меня тошнит.

– Сходи в аптеку.

Обычно Джонни согласно кивал и, сгорбившись, плёлся в указанном направлении, однако, сегодня его тело сразу плюхнулось на рабочее место.

– Разве можно избавиться от случайности собственного существования, – равнодушно буркнул он, уставившись в экран монитора. – Жизнь это хаотический набор событий непонятного происхождения, где ты столь же случаен, как и всё остальное.

Я подумал, что Джонни успел опохмелиться, несмотря на трезвый вид. Как правило, склонность к размышлениям у него появлялась после хорошей дозы спиртного.

– С чего ты взял?

Джонни как-то странно взглянул на меня.

– А как ещё это можно объяснить? – сделал он широкий жест. – Простой набор фактов, которым я должен придать какой-то смысл. Я случаен в этом мире, где даже закономерность случайна.

– Похоже, у тебя экзистенциальный кризис, – осторожно говорю я. – Ты слишком глубоко проник в самую суть жизни.

– Это случайность, – стукнул Джонни кулаком по столу.

– Увы, – согласно киваю я. – А лечиться не пробовал?

– Да все выходные этим занимался. Видишь ли, Элвин, мир сначала раскрывает свои объятия, но потом так их сжимает, что мало не покажется.

С угрюмым видом он начал работать, то есть перекладывать с одного края стола на другой стопки бумаг…».

– Вот о чём это? – недоумённо взглянул на меня Эдик.

На его лице появилось то простое и бесхитростное выражение, когда человек искренне не понимает сути происходящего.

– Думаю, что о любви к жизни, – пожимаю плечами. – Просто такой подход, альтернативный. И, кстати, где Эрос?

Эдик морщится и небрежно бросает книгу на картонные ящики.

– Нигде!

Вдоль широкой аллеи стояли деревянные скамейки, на одной из которых невозмутимо сидел старый человек с длинной седой бородой.

– Ты слишком много индульгируешь! – неожиданно произнёс старик.

– Простите…

– Твои представления о жизни похожи на обычное движение маятника.

Я сказал, что это больше напоминает мне работу двигателя внутреннего сгорания с автоматической коробкой передач.

– Хорошо, – усмехнулся старик. – А если закончится бензин?

– Многое станет не важным…

– Оно станет таким же незначительным, как и всё остальное, – засмеялся старик.

– А как же разум? Секс?

– Не переживай…. Мысленная импотенция не грозит…

Глава третья

В небе появились огромные птицы. На солнце блеснуло металлическое оперение крылатых созданий, когда они начали стремительно пикировать вниз. Я увидел хищные клювы, глаза полные огня. Громкий клёкот ударил в уши. Взмах огромных крыльев, и сильный ветер буквально повалил на землю.

Существа стремительно проносились надо мной. Последний порыв прижал тело, и наступила тишина…. Я осторожно поднялся. Вокруг была тундра!

Потянуло холодом. На горизонте я заметил странную картину: нечто, похожее на стену плотного белого тумана, поднималось на большую высоту. Чем ближе я подходил, тем яснее становилось, что это огромная масса льда. От края и до края, она равномерно простиралась во все стороны, а её верхняя граница терялась в глубине клубящихся облаков. Рядом плескались волны тёмного моря.

У подножия белоснежных скал возвышалась гигантская пирамида, сложенная из ледяных кубов. В середине была высокая арка, в глубине которой стояли прозрачные скульптуры – это были настоящие фигуры людей, закованных в ледяной панцирь.

Внутри царило безмолвие, однако круглые своды потолка гулким эхом отражали любой звук. В глубоких нишах находились статуи людей, заключённых внутри прозрачного льда. Коридор становился всё шире, и скоро я оказался в зале, стены которого напоминали морозный узор на стекле. Вверху туманно сиял неизвестный источник света.

Высокий старик крепко сжимал в руках ледяной посох. Из-под длинного плаща выглянула звериная лапа с большими когтями. Старик пошевелил пальцами.

– Я уже не могу носить обувь. Звериные клетки стремительно меняют организм, и настанет день, когда разум окончательно покинет тело.

Он пристально взглянул на меня.

– Лёд это айсберг в океане реальности, видимая концентрация его безграничной структуры.

– Простите, какой реальности? – не понял я. – Морской?

– Ты, наверное, никогда не нырял в бездну.

– Почему, – пожал я плечами. – Прыгал в деревенский пруд.

– Как бы тебе объяснить, – вздохнул старик. – Представь, что всё вокруг один безграничный пруд.