Мурмурация. Физические утраты

– Крупный жилой комплекс. А если своими словами, то… башни в плитке и внешний двор в плитке. Этажей от шестнадцати или восемнадцати до тридцати четырёх. Хотя бы тень есть. Во внутренних двориках есть зелень, но там детские площадки. Не посидишь спокойно.

– Жили там?

– Нет, когда искал новую квартиру мне предлагали. Нам с сыном ужасно не понравилось, думаю ты уже ощутил наши вкусы.

– Интересно посмотреть. А почему Зелёные холмы?

– Рядом гольф клуб отстроили. Не громадный, земля ведь дорогая, но и не малый. Садись, на месте увидишь. Может даже в дом пустят.

– У богатеев что вкуса нет?

– Есть такой народ что любит всё такое «дорогое богатое».

– Да их раньше больше было. Ручку позолоти скажу, что ждёт тебя добрый молодец, а потом карманы обчистим.

– Вроде того. Так вот у многих вкуса нет или он подобный как у этого народа. У себя на родине бессмысленные дворцы с опошленными львами строят. А ещё побольше золота на себе носить и будет здорово, – Виктор выехал из парковки на дорогу.

– Помните новости о взяточниках в полиции, лет семь назад, по-моему. Там у майора полиции и его друга полковника золотые унитазы стояли, а ещё целая куча ужасной мебели и картины. Не знаю уж их ценности.

– Было бы весело всё кроме чего-то стоящих картин раздолбать. Взяли бы с сыном, я моргенштерн, он кинжалы или катану и пошли веселиться.

– Видел фильм про зомби, комедия такая. Там герои зашли в лавку какого-то старьёвщика с вазами и разными вещами хрупкими и начали крушить. Тоже бы так хотел, только без апокалипсиса. Мы не приближаемся к морю, значит от зелёных холмов нет прохода к пляжу или вида из окна?

– Вид есть с одной стороны, но море вдалеке.

– Сколько стоят квартиры?

– Трёхкомнатные вроде от восьми миллионов, а четырёхкомнатные от одиннадцати. Там от ста пятидесяти до трёх сот метров.

– Ничего себе! Площади, которые наверняка не используются. А свою вы за сколько взяли, там кажется немного за сто метров.

– Точную цену не скажу, но за меньшие деньги.

– А ну понятно. Это те башни? – показав, спросив оперативник.

– Именно они.

– Я не верю, что там такие цены.

– Погоди, поближе подъедем, может понравится ещё. Там на первых этажах бизнес цветёт. Магазины, стоматология, аптека, салон красоты, тату-салон наверняка и массажный. Барбершоп и спортзал, а ещё курсы иностранных языков. У нас это тоже есть, но разбросано по району. На самокате доехать или пешком пройтись. Деревья, разнотравье, даже небольшая речка есть.

Доехав до нужного места, они оставили машину на улице, а сами пошли к будке охраны.

– Не, шеф, холмы эти очень странные. Даже если есть смысл жить на высоте, отрываясь от людишек что ходят внизу. Это ведь реально каменные джунгли. Я фильм смотрел про то как некоторые животные и птицы живут в городах. Не хотелось бы мне жить в таком районе где повсюду высотки, а вот посадили бы деревьев побольше…

– Добрый день охрана спокойной жизни.

– Добрый, чего-то хотели?

– Нам нужно к третьему входу третьего дома, и там квартира, в которой живёт свидетельница по одному делу.

– Детективы не от полиции, ясно. Проходите, до дома, там домофон. Позвоните и, если согласятся впустить… заходите. Вон там третий дом, – указал охранник на здание, отличающееся от остальных только наименованием подъездов.

– Благодарю. Дим, а твой панельный?

– Да, после войны Александр третий старался участвовать в восстановлении страны. Жилья не хватало вот и пошли эти карточные домики. В конце восьмидесятых только сказали старичку что такое уже не требуется, давайте мы строить начнём. Молодые, разбираемся. До ста трёх лет продержался.

– Да и пошли строить уродцев, торговые центры, высотки, что дошли до пятидесяти этажей. Можно было сделать бизнес-центр с небоскрёбами и остановиться, но некоторым деньги дороже чем красота какого-то города. Даже когда вновь стали отдельной страной это продолжилось. Наш мэр остановит это на своём сроке и может до президента и парламента дойдёт. А нет так не задержится на посту. Так, что у нас тут. Квартира 96, – Виктор, встав перед камерой нажал на кнопку.

Больше двух минут вызова хозяина закончились успехом.

– Да, кто там? – спросила явно не выспавшаяся женщина.

– Ворона Елена Артемьевна?

– Да, а что нужно?

– Мы из частного детективного агентства, хотим опросить вас по…

– Открываю, заходите. Этаж 24.

– Спасибо.

Уже поднимаясь в лифте, Дима продолжил разговор:

– Будь мы птицами, которые если что, просто улетят, жить на такой высоте ещё куда не шло и то это только орлы в горах гнёзда вьют. Другие птички в скворечниках, на чердаках или на деревьях обживаются. Мне что-то неприятно тут находиться.

– К стенке повернись, не смотри.

– Виктор Алексеевич, это я так. Страха высоты у меня и не было никогда. Особенно после прыжков с парашютом. Просто если землетрясение, то я успел бы выбежать из своего дома или даже шанс выжить при завале был, а тут… ну полный конец. И я знаю, что у нас с конца девятнадцатого века их не было, но шансы есть.

– Строят не дураки, в основном, и хоть выглядит паршиво на мой взгляд, от сильного ветра и пары другой балов землетряски они должны были уберечь эти дома, вложив прочность. Другое дело что обеспеченные люди и их семьи что поскачут по ступеням стараясь спастись. При эвакуации начнётся давка что убьёт самых слабых и невезучих, оказавшихся под ногами. Можно рассчитывать на то что все или большая часть народа пойдёт в порядке очереди, строем. Не будут давить, толкать, пинать, бить. Квартира 96… значит по четыре на этаж. Всего три подъезда по сто двадцать. Нам туда, – подойдя, Виктор постучал, залаяла небольшая собака и дверь почти сразу открыли.

– Проходите, я позвонила мужу чтобы не думал, будто я мужиков вожу. Билика не бойтесь, не укусит.

– У вас и так камеры.

– Не берите в голову. Пройдёте на кухню? Тогда без обуви. Поставьте её на полку, а то наш пёсик бывает гадит не туда где постелено. Проходите.

Виктор с Димой прошли следом, только оперативник остался стоять, а шеф агентства, сел за столом напротив хозяйки.

– Вы работали прошлой ночью, не так ли?

– Да.

– Вас наверняка опрашивала полиция.

– Я ненадолго закрыла магазин. Позвали к месту где это случилось. Ужасно обошлись с той женщиной, не дай бог. Мой муж Георгий попросил уволиться после этого, боится за меня.