***
Максиму снились его жена и дети, которые улыбались и махали ему с балкона на четвертом этаже нового дома, где они жили последние два года. Он ехал на белоснежном танке, высунувшись из люка по пояс. Иномарки, расставленные вдоль тротуара, мешали проехать, поэтому тяжелая машина сбавила ход. Механик-водитель что-то кричал ему из танка, но шум мотора заглушал всё вокруг. Максим улыбался, глядя на свою семью, и махал им рукой в ответ. Резкий свист заставил его обернуться. Взрыв огромной силы пришёлся в правый бок башни. Танк дёрнулся и остановился. Осколок прошил тело Максима насквозь.
Громкий лай бегущих за окном собак разбудил Максима. Он проснулся, сел на кровать и с удивлением огляделся вокруг. Это была комната в коммунальной квартире, в которой он жил со своей матерью тридцать лет назад. Лай собак за окном практически стих. Максим поднялся с кровати и подошёл к столу, стоявшему около окна. На столе лежала записка, содержание которой он прекрасно помнил: «Обед в холодильнике. Буду после четырёх часов. Выучи уроки». Мать ушла на работу рано утром. Резкая боль в правом боку заставила Максима сесть на стул и задержать дыхание. Боль медленно ушла. Он встал, подошёл к шифоньеру и открыл дверцу, на внутренней стороне которой висело зеркало. В отражении был не взрослый мужчина, а мальчик девяти лет. «Всё вернулось», – подумал ошарашенный Максим и стал одеваться. За дверью были слышны голоса соседок, которые оживлённо беседовали. Он открыл дверь и осторожно шагнул на кухню.
– Доброе утро, – сказал Максим, отворачиваясь от яркого солнца из окна.
– Здравствуй, Максим, – сказала Мария Степановна, которая мелко нарезала морковь на разделочной доске. – Долго спишь.
– Ой, Максимочка, садись, чайку попьём, – воскликнула баба Нина и поставила чайник на плиту. – Я конфетки купила. Шоколадные, как ты любишь. Да тебе и покушать сначала надо. Или ты в школу торопишься?
– Спасибо, баба Нина, – ответил Максим. – Я потом поем.
Он подошёл к своему кухонному столу, взял полотенце и открыл ящик стола, в котором лежали кухонные приборы.
– Это необычное чувство, – сказала Мария Степановна, повернувшись к Нине Михайловне. – Сначала ты не понимаешь, что это не твои воспоминания, а потом начинаешь чувствовать себя каким-то сторонним наблюдателем. Будто ты стал и зрителем, и учителем…
– Семён Макарыч вас научил? – спросил Максим, перебив соседку.
– …для этого человека. Да, – удивлённо ответила Мария Степановна и продолжила дальше описывать свои мистические опыты. – Я ему вообще не верила сначала. Думала, что врёт всё. Или так шутит. А потом попробовала – и получилось.
Во время разговора Максим незаметно достал из ящика столовый нож, спрятал его в полотенце и вышел из кухни, не дослушав окончания рассказа. Выйдя на лестничную площадку, он тихо открыл входную дверь квартиры Семёна Макаровича, также бесшумно прошёл по коридору и встал в дверном проёме комнаты. Хозяин квартиры сидел на полу на коленях и пытался оттереть тряпкой тёмное пятно на ковре.
– Привет, Максим, – сказал Семён Макарович и поднял голову. – Всё о танках мечтаешь?
Он широко улыбался и пристально смотрел на гостя. Максим замер с ножом руке, не решаясь войти внутрь.
– Я подарил тебе жизнь, – тихо произнёс хозяин квартиры.
– Вы её забрали, – злобно ответил гость и с разбега всадил нож в шею Семёна Макаровича, который даже не пытался защищаться.
Старик упал на спину и раскинул руки, продолжая смотреть с улыбкой на мальчика, который стоял рядом и с ненавистью смотрел ему в лицо. Что-то большое и чёрное промелькнуло во дворе и закрыло собой яркий солнечный свет. Максим обернулся в сторону окна и увидел огромный звериный глаз, который через мгновение исчез. Комната вновь озарилась светом. Семён Макарович опустил веки и перестал дышать.