Так, чтобы пели звёзды во Вселенной.
Признание
Стихи – это мысли. Стихи – это чувства.
Стихи – откровение нежной души.
Поэзия – главное в мире искусство,
Божественный дар, воспевающий жизнь.
Гимн чистой любви без оттенка лукавства.
И низкий поклон уходящему дню.
Поэзия избрана Богом на царство.
Поэтому я ей себя отдаю.
Необъяснимо
Необъяснимо, правда ведь, скажи.
Как молнией явившись, озаренье
Все лоскутки потрепанной души
Сшивает в полотно стихотворенья.
Чуть добавляет перламутр слёз
По контуру небесного портрета.
И кажется, как будто не всерьёз.
Как будто только снится мне всё это.
Однако, нет. Осталось на листке
Свидетельство ночного откровенья.
А в новый день, вернувши ночь тоске,
Врывается надежды дуновенье.
Как, все таки, поэты одиноки
Меня не оставляет мысль одна:
Как, всё-таки, поэты одиноки.
Питаются иллюзиями сна,
Считая правдой собственные строки.
Всё кажется, впервые говорят
О красоте, о нежности и страсти…
И на кострах сознательно горят,
И сердце позволяют рвать на части.
Их участь – быть у жизни за бортом
И первыми класть голову на плаху.
Но, парадокс! Их чествуют потом
За рифму без упрёка, и без страха.
Мне хочется, чтоб было по-другому
Я снова о поэзии. Обидно…
Один момент покоя не даёт.
На первый взгляд его совсем не видно.
И тем не менее, что ждёт от нас народ?
Пьеровских слёз о безответных чувствах?
А может Арлекиновских реприз,
Несущих хамство с пошлостью в «искусство»,
И требующих, непременно, приз
За сальность, унижающую даму?
В позёрстве есть определённый «шарм».
Но согласитесь, это ли не драма:
Летит со сцены глупость… А душа,
Закрывши уши, от стыда трясётся.
Ей «Извините!» хочется сказать.
А масса бездуховная смеётся.
Знать Арлекин – король! Ни дать, ни взять.
В границах юмора немыслима халтура.
Но, перейдя дозволенного грань,
Смешит «паяц» очередную дуру,
Лакающую марочную дрянь.
Легко, пожалуй, списывать на годы.
И резюмировать, что вырастут, поймут.
Отличный способ воспитать уродов,
И без проблемы нацепить «хомут».
Мне хочется, чтоб было по-другому…
Но, если честно, ноль альтернатив.
Пьеро в поэзии – слезливая оскома,
А Арлекин – убогий «позитив».
Что быть должно давно предрешено!
Любой поэт по-своему чудак.
Он выбивается из общей колеи.
И видит этот мир совсем не так;
Для всех ворОны, для поэта— соловьи.
Он обречён, унижен, ослеплён.
Но одержим, и это не отнять.
Он в небесах, поскольку он влюблён.
Не злитесь, что не можете понять
Намёк на бред в рифмованных словах.
Витиеватость в браке с простотой,
Где вечно не при теле голова.