Треугольник короля

– Тут эта надпись по латыни, на лезвии, – сказал Баранаукас, – впрочем, это не так важно главное довершить то, что не закончил Пануриш.

После этих слов Баранаускас направил меч на друзей и сделал шаг вперёд.

В этот момент Вика почувствовала невероятную слабость и, не удержав равновесие, опустилась на пол.

– Вика! Что? – крикнул Мечик, но девушка слышала его голос, как сквозь толщу воды.

Вика оглянулась вокруг, вся комната будто бы погрузилась в туман. Вдруг за спиной Баранаускаса возникли две фигуры. Одна из них, похожая на Пануриша, подступила к профессору истории и накинула тому на шею что-то длинное и блестящее. На этот раз Вика разглядела, что эта была богатая цепь с фигурками сокола, кабана и бабочки. Вторая фигура приблизилась вплотную к девушке, и Вика с удивлением узнала в ней короля Понятовского.

– Слушай внимательно, Виктория, времени не много, – сказал Станислав Август, – считай, что ты в том самом сне, в котором видела меня с императором и теперь я закончу этот сон. Слушай же. Когда-то давно в Волчине, ещё будучи молодым человеком, я ездил один на коне по лесу, и вот однажды, в самой глуши, увидел маленькую деревянную избу. Мне стало очень интересно, я хотел знать, кто же живёт в этом загадочном доме, представлял себе, что это какая-нибудь старая волшебница, но внутри оказалась не она, а один учёный. Он! – король обернулся и показал пальцем на тень Пануриша, в тот самый момент эта тень разжала руки, которыми держала обвивавшую шею Баранаускаса цепь, и профессор истории упал на пол.

– Этот учёный как раз готовился провести один любопытный опыт, как оказалось, он хотел переселить души трёх крестьян, которых он держал там же, в своей хижине, против их воли, в трёх живых существ: кабана, сокола и бабочку. Увидев дворянина, который жил во дворце хозяина тех мест, он встал на колени и попросил разрешения продолжать. Я был молод и не видел ничего плохого в науке. Поэтому я легкомысленно разрешил ему продолжить, но мне показалось, что ничего не происходит, я быстро заскучал и вышел из хижины. Но не успел я сесть на коня, как увидел яркие молнии и услышал страшные крики. Я даже до сих пор могу их слышать. Я вбежал назад в хижину, но было поздно, оказалось, что крестьяне погибли. С тех пор я хотел загладить свою вину, хотя Пануриш и уверял меня, что никакой вины нет. Он нашёл для этого способ. Он отдал свою жизнь, позволил предку вот этого человека на полу убить себя. Но мне нужно сделать ещё что-то. Знай, что вы трое и есть потомки тех крестьян, Виктория. Поэтому вам было суждено стать избранными и получить то, что вы получили. Возьмите этот меч и решите, что с ним делать. Это мой дар вам, дар-искупление. С помощью него можно, если вы им правильно распорядитесь, достичь в жизни всего, чего хотите. Но помните о важности правильного выбора. Теперь история свершилась, Виктория. А этого человека, грозившего вам, мы возьмём с собой. Прощай.

Вика открыла глаза. Прямо перед ней стояли встревоженные Владимир и Мечислав.

– Что… Что случилось? – спросила девушка.

– Я видел, как ты упала на пол, тут, мне показалось всё было в дыму, я почти ничего не видел – ответил Мечик.

– Может быть, этот Баранаускас взорвал что-то типа дымовой шашки и сбежал? – спросил Владимир. – Глупо звучит, но как ещё объяснить.

– Во всяком случае, его нигде нет, а вот этот жезл-меч он забыл прихватить, – сказал Мечислав и поднял с пола сверкающий артефакт.

Молодые люди, немедля, выбежали из флигеля и почти кубарем скатившись с горы, сели в ждавшую их машину. Какое-то время они просто молчали, а потом наперебой начали делиться впечатлениями.

– Не знаю, как это вышло, и где я была, мне показалось, что я оставалась в комнате и была в другом месте, но я точно видела короля и говорила с ним, – сказала Вика.

– Понятовского? – спросил удивлённым тоном Владимир.

– Да, – ответила Вика. – Он рассказал, что мы потомки крестьян, которых убил предок Пануриша, пытаясь переселить их души в других живых существ: бабочку, сокола и кабана. Вот почему мы видели их. А этот жезл-меч – это награда для нас и искупление для них. Только мы должны им правильно распорядиться.

– И как правильно? – полюбопытствовал Мечик.

– Мы должны решить сами. Но я чувствую, что вариантов только два: выбросить в Неман или оставить…

– Оставить себе, – закончил гродненец фразу девушки.

– Да, – подтвердила та.

– А на каком языке говорил Понятовский, – вдруг спросил минчанин.

– Я даже не знаю, но я всё понимала, – растеряно ответила Вика.

Друзья переглянулись, а потом вдруг стали смеяться. Затем они ещё долго болтали, вспоминая свои приключения. Они так устали, что один за другим заснули прямо в машине.

Молодые люди проснулись, когда на улице уже светало.

– Может, пройдёмся по набережной, кажется, будет отличное утречко, – предложил гродненский историк.

Троица вышла из машины.

– Слушай, Вика, – сказал идущий рядом с девушкой Мечик, – в этой истории очень много странного, например, этот сокол, но всё-таки разговор с королём – большой перебор. Ты это сама придумала, признайся?

Вика потупила взгляд и какое-то время молча улыбалась, а потом вдруг весело сказала:

– Ну да!

Молодые люди опять рассмеялись и двинулись по набережной, навстречу восходящему солнцу.

Часть II. Три престола

Глава 1. Возрождение

Мечик стоял неподалёку от Фарного костёла. Тишина наполняла центральную площадь Гродно. В руках молодого человека поблёскивал меч. Этот одиноко стоящий человек с прекрасным и опасным оружием, мог бы привлечь немало внимания, но на площади не было ни души. Медленно повернувшись вокруг, историк опустил голову, а потом резко поднял её и посмотрел в небо. Светло-серые тучи висели низко над городом. Небо казалось таким же застывшим, как и всё, что было под ним. Мечислав провёл пальцем по гладкой поверхности клинка. Помедлив ещё секунду, он медленно поднял руку с мечом, а затем опустил его и направил в сторону сквера Фары Витовта. Оточенный клинок вспыхнул разноцветным огнём. В ту же секунду из его острия вырвался яркий фиолетовый луч и ударил в одно из деревьев сквера. Спустя ещё мгновение светлый дым окутал зелёную листву и закрутился подобно урагану. И в этом урагане, сметающем деревья и стоявшие под ними лавки, неожиданно стали появляется стены. Они складывались сами собой из появляющихся в воздухе кирпичей, которые сперва горели ярким, жёлтым огнём, а потом становились бледно-синими и, наконец, приобретали естественный, красный цвет. Стены росли всё выше и уже вырисовывались огромные готические окна. Затем над зданием стала появляться очень высокая черепичная крыша. А ближе к улице Замковой поднималась массивная башня, с рядами остроконечных окон. Ещё через мгновение над башней появился большой, округлый купол, а над ним, высоко-высоко в небе, вырос длинный шпиль, увенчанный крестом, который горел буйным пламенем, разбрасывая вокруг искры.

Мечислав внимательно смотрел на эту невероятную картину. Молодой человек видел, как ураган стих, а дым развеялся, все огни пронизывающие стены только что появившегося здания погасли. Взгляду историка открывалась, во всём своём великолепии, возрождённая Фара Витовта – когда-то один из самых больших храмов всего Великого княжества Литовского.

Помедлив мгновение, молодой человек сделал шаг вперёд… и в ту же секунду взлетел вверх. Пролетев по воздуху более ста метров, Мечислав опустился на крышу только что возрождённого им здания. Перед его взглядом расстилалась большая и безлюдная площадь. Историк взмахнул мечом, и яркое фиолетовое сияние пробежало по серому гродненскому небу. Неподалёку от храма, служившего теперь своеобразной смотровой площадкой для необыкновенного молодого человека, стало расти, в дыму и пламени, здание ратуши. Невысокое строение, с изящными классическими портиками и внутренним двором, очень быстро поднялось над серой мостовой, а чуть поодаль уже бушевал другой ураган. С южной стороны площади, переливаясь и подрагивая в воздухе, поднимался всё выше огромный дворец князей Радзивиллов. Очень быстро на здании, протянувшемся более чем на девяносто метров в длину, появились два фронтона и высокая, барочная крыша.

А с восточной стороны площади уже вырисовывались другие, горящие огнём, стены. Главный фасад дома, известного в городе как Баториевка, стал длиннее в два раза. В центре этого бывшего королевского дворца появился большой арочный проезд во внутренний двор, а над крышей вознеслись шпили трёх башен, увенчанные звёздами. Чуть поодаль от площади, за зданием большой, построенной ещё в советские времена, гостиницы, Мечислав увидел поднявшийся в вихре дыма крупный барочный дворец Огинских. На месте ампирного здания дворца Текстильщиков появились массивные, богато украшенные лепниной, постройки, а на улице Советской вырос высокий и суровый на вид костёл Доминиканцев, башни которого разбрасывали искры на брусчатку тротуара. Наконец, неподалёку от основания Фары Витовта ярко сверкнула жёлтая вспышка и возник бронзовый памятник королю Стефану Баторию. Сидя на коне монарх указывал мечом на восток, в сторону земель своего заклятого врага – Ивана Грозного.

Мечислав удовлетворённо смотрел на преобразившийся почти до неузнаваемости город. Он раскинул руки и стал медленно поднимать их над собой. Меч в его правой руке пылал огнём и переливался яркими цветами, а в небе над историком то и дело сверками белые вспышки…

Владимир резко открыл глаза и сел на кровати. Было уже ранее утро. Жена минчанина мирно спала рядом. Историк провёл рукой по лбу:

«И почему это мне снился Мечик, да ещё и в образе какого-то супергероя…» – подумал молодой человек.

Через два часа Владимир сидел за столом и завтракал. Он обдумывал одну из глав своей книги, над которой как раз работал. Кухню наполнял вкусный запах кофе, а жена молодого человека позвякивала посудой, пока Владимир, просматривая новости через свой смартфон, ел булочку. Стоило минчанину допить свой утренний напиток, как он услышал звонок.

– Алло, – сказал историк, поднеся трубку к уху.

– Здравствуйте, – поздоровался с молодым человеком женский голос. – Можно услышать Владимира?

– Я слушаю.

– Хорошо… Владимир, вы, наверное, меня не помните. Это Кася. Может ещё не забыли?

В голове молодого человека пронёсся целый вихрь воспоминаний, связанных с неожиданно позвонившей девушкой.

– Я помню вас, Кася, – сказал Владимир, и голос его стал взволнованным, – что случилось?

– Очень хорошо… Ну, как вы можете догадаться, я звоню по поручению бабушки. Она опять хочет вас видеть. Вы приедете? Дорогу помните? Ну… в любом случае, давайте я поеду с вами, мне всё равно надо к ней, и я напомню куда ехать…

– Да, хорошо, – сказал Владимир. – Я даже не буду вас спрашивать в чём именно дело. Думаю, что мне просто нужно узнать то, что ваша бабушка хочет мне рассказать и по-другому никак. Я с радостью её повидаю, после всего того, что она сделала…

– Да-да. Я бы вам сказала, что она хочет, но сама точно не знаю. Вы же понимаете… Бабушка мне особо ничего не объясняет, но это важно, раз она просит приехать.

– Да! Я понял! – сказал минчанин несколько напряжённым тоном.