Воскресители

– С этим что-ль? Ну, если только до ближайшей подворотни. – Он сплюнул, – А ну пшел отсюда.

Я, откровенно говоря, был в шоке. У такой девушки – такое животное. Как??? Неужели же я чего-то реально не понимаю в этой жизни?

– Ты чего, не понял, фраер? – гопник Андрей пошёл на меня и по ходу совсем не для того, чтобы представиться и пожать мне руку. Руку он, впрочем, протянул и даже обе, резко и ко мне в грудь так, что я снова сел.

– Андрей, тут люди! Ещё ментов вызовут… – раздался голос его подруги.– Пошли отсюда ,– девушка заметно нервничала,– в июле что было, помнишь?

Мой новоиспеченный знакомый скорчил на лице что-то непонятное, то – ли обиду, то – ли презрение и развернулся к ней.

– Ещё раз и в глаз, – бросил он через плечо, удаляясь под руку со своей дамой сердца.

Я смотрел, как они уходят и думал, что за дерьмо сегодня такое. Так день начинался хорошо. Ну не махать же корочкой, в конце-то концов. А может, догнать и врезать ему? Меня начинало трясти, не от страха, а от злости. Ну да, конечно, разбежался. Вечно я впадаю в ступор в этих ситуациях. Хотя, наверное, это скорее с непривычки. Последний такой раз был лет пять тому назад.

Народ, до того лениво ползавший по летнему саду, вроде – как уже успел встрепенуться и с интересом поглядывал на нежданное представление.

«А, к чёрту!» – подумал я и пошел, куда глаза глядят, распинывая редкие желтые листья по дорожке. Дрожь начала проходить, а в голову – приходить оправдания. Ну и что, что лоханулся? Это бы дало куда больше проблем, чем плюсов. Даже в случае удачного для меня исхода этой, так и не случившийся драки, по -любому кто-то бы вызвал ментов, а зная эту братию, Андрей бы по- любому стал обвинять во всём меня, дескать что это я к девушке пристал, а он ее защищать пытался. Естественно, она бы эту версию подтвердила. Нет, конечно, мне бы скорее всего не было ничего – это приятный плюс работы в ФСБ ,ну, если бы я его при этом не покалечил, но народ бы потом тоже стал орать, что менты отмазали своего. А вообще, интересно получается. По легенде Питер, самый культурный город страны , еще по совместительству – Родина самой некультурной прослойки общества. Ведь ГОП – Городское Общежитие Пролетариата, появился впервые именно тут. Соответственно, в Питере эту прослойку любили мало, хотя, если сравнивать с любовью к ментам, то последних, вероятно, еще меньше.

В итоге, ноги принесли меня туда, куда уже давно хотели, но всё никак не доходили. Размалеванные стены, памятник Виктору Цою и дымящий сигаретами народ у входа в подвальчик. Камчатка. Что-то в ней было неуловимо-приятное. Сюда народ приезжал со всей страны, да и из-за рубежа тоже, судя по надписям на стенах. Атмосфера ностальгии, преимущественно не своей, обволакивала всё это пространство и, может быть, от того и была не совсем обычной. Умом я понимал, что когда Цой разбился, мне было лет шесть, и его взлеты и последующая трагедия были тогда, как и любому нормальному ребенку, побоку, как и всё, что мелькало в вечерних новостях после «Спокойной ночи малыши». Однако, Цой оказался еще живее, чем Ленин. И незарастающая по сей день народная тропа к его вынужденному месту работы – прямое тому подтверждение. Я закурил и в голове завертелась новая мысль, что лучшего момента для ухода, затей он это специально, выбрать было бы нельзя.

– Чего такой грустный, парниш? – Услышал я голос кого-то в явном подпитии. У входа стояли трое . Они тоже курили, один был лысый, лет тридцати пяти, другой – наоборот, в лучших традициях лохматых металлических годов. Третья была девушка лет 27, и в неярком свете фонаря над входом, казалась «ничего такой».

– Да так, ничего, – ответил я.

– Да ладно может поможем чем, -настаивал лысый.

– Это вряд – ли, ребята. Просто иногда стрела амура может оказаться заточкой гопника…

Они дружно заржали

– Хорошо сказал!– изрек волосатый. Может, по пиву? Посидим, выпьем по кружечке…

Мне сразу вспомнился эпизод из «Масяни», когда они тоже решили выпить в Мани-Хани по кружечке… А впрочем, почему нету? У меня же выходные. Гуляй, рванина! Я давно уже не уходил в ночные загулы, и теперь всё, вроде, располагало к злоупотреблению.

– А пойдемте,– сказал я , улыбнувшись. И настроение моё улучшилось..

***

Надо сказать, что прям как у Масяни у меня не вышло, но очень сильно напоминало. Вообще, я привык считать плохим знаком, когда сначала видишь чьи-то лица а потом кадр меняется на наволочку или одеяло, и уже утро. Сегодня, впрочем, это были сиськи. А чьи – я как-то не помнил. Помнил, что ещё с кем-то познакомились, очень смутно, а дальше – не помню вообще ничего. И сейчас, похоже, мне предстояло "озарение". Я медленно отодвинулся от обладательницы буферов , похоже служивших мне вместо подушки этой ночью и бросил взгляд уже на всю их обладательницу целиком. Вообще, страшная женщина – это когда ты, просыпаясь, застаёшь ее спящей у себя на руке и отгрызаешь руку, чтобы ее не разбудить и свалить по-тихому. Как раз про такие случаи было сказано. Нет, для тех, кто любит «пышек», может «самое оно», но я к их разряду себя не отношу, да и тем хуже для меня на сегодня. Лет 35 на вид, килограмм 100 на вес. Флешбэком отдалось в голове, что я поднимал ее на руки и называл «пушинкой». Ещё бы Дюймовочкой назвал, оригинал. Волосы светлые, подбородка насчитал аж три и даже какая-то растительность угадывалась на этих подбородках. Она мирно похрапывала, будя целую адскую карусель в моей черепной коробке. Я потихоньку высвободил из-под неё затекшую руку и на цыпочках пошел по комнате в поисках одежды. Одежда же была в таких местах, что будь тут ещё и кровь, я бы подумал, что меня разорвало изнутри. Выудив трусы из чего-то, напоминающего раковину, я мысленно обрадовался, что никому не пришло в голову помыть посуду и двинулся дальше по незнакомой местности. Подобных картин страсти, в целом по квартире не наблюдалось и вроде – как все еще спали. Теперь основной задачей было выскользнуть отсюда незаметно и забыть как страшный сон всё это приключение. Организм перешел в режим выживания, голова начинала работать четче, но я знал, что абстиненция, пока что забиваемая внутрь адреналином, уже ехидно щерится и нетерпеливо ждет своего выхода.

Когда я натягивал джинсы, ремень предательски позвякивал, но в остальном я был почти бесшумен. А может быть, все просто были в конкретной алкогольной коме, и я мог изображать не «стелс,» а слона в посудной лавке, но проверять теорию не хотелось, да и незачем было. Я шмыгнул за входную дверь, которая, по счастью, закрывалась автоматически, и оказался в полутемном парадном. Пахло крысами и прочими прелестями старых подвалов, я поспешил на свет дневной. Конечно, тот свинцово – хмурый полумрак, который царил на улице, считаться светом может с натяжкой, но в Питере это преобладающее состояние погоды. В сочетании с похмельем, эта серость являла собой все свои 50 оттенков, но чего-то было радостно. Наверное, так себя чувствовал Эдмон Дантес, гребя вдаль от замка Иф.

Выйдя из двора, я обнаружил, что нахожусь где-то на Петроградке, от Камчатки в паре кварталов, чего и следовало ожидать. Я достал телефон из кармана. Он известил меня о том, что время 16:27 и зарядки в нём почти половина. Я воткнул наушники в череп и зашагал к метро.

«Иванов на остановке

в ожидании колесницы

в предвкушении кружки пива

в понедельник утром жизнь тяжела»

– Запел Б.Г. Пришла мысль, что кружка пива сейчас имеет эквивалент нектара амброзии и пропуска в нирвану, благо магазин первый попался уже за углом, и не пришлось томить душу с телом долгим ожиданием. Место распития также не пришлось искать долго – прямо напротив высился холм, некогда имевший репутацию и чуть ли не самого главного наркопритона в городе. Взгромоздившись на бетонный блок, я с наслаждением пил пиво и размышлял, обозревая горы битого и небитого стекла. Что вдруг, если не только у людей, но и у зданий или отдельно взятых мест есть аура? Таких, может быть, как это, располагающих к разным поступкам? Здесь, к примеру, полагалось менять сознание посредством хотя – бы этанола, раз уж перекрыт доступ к бутирату, лизергиновой кислоте и прочей отраве. Пиво, по правде, тоже было отравой. В нашей стране шли годы , а до уровня чехов и немцев было по-прежнему как до Китая… Но только не в такие моменты. С неба начало накрапывать, но стало даже как-то светлей. А когда, наконец, я добрался до метро, стало тепло и хорошо, даже место было свободное, только вот садиться было чревато долгими катаниями по веткам родной подземки. А ехать было всего ничего – до «техноложки».

Вечер, обычно наводивший уныние методами его коротания, за чревоугодием и залипанием в сети, нынче казался полным смысла – во имя завтрашней работы, а точнее нелюбви Васильича к утреннему перегару сотрудников. Хотя, казалось бы, специфика работы и должна была располагать к обратному, он был непреклонен.

Вот и «Техноложка», а точнее, угол Загородного и Московского встретил дождем и свежестью. Было как-то радостно , не смотря на то, что зонтика не было, а пальто имело нехорошую привычку промокать, моя холостяцкая берлога на 7 Красноармейской представлялась весьма уютным местом, куда я и торопился.

Дома, как всегда, меня встретила тишина и урчание холодильника. Позже к нему присоединился кулер в системнике, и я с кружкой горячего чая в кресле залипал в монитор, если быть точным – то в «Контакт». Собрать виртуальные овощи, получить награду за ежедневное посещение, посмотреть сообщения, новости… Сообщения приходили редко, часто однообразные, и в сети было одиноко. Порой выручала «свежая кровь» – такие люди, как Настя. Они привносили в жизнь что-то новое, хотя казалось – бы, те же люди с руками, ногами и иными органами, просто что-то новое в жизни. Вроде и понимаешь, что ты их вчера добавил, сегодня пообщался, а потом они будут висеть мертвым грузом в той куче «друзей» , которые только так называются. Знакомые, приятели – да, есть такое, но реальных друзей – десятка два, не больше. Настя поменяла аватарку, эта ей лучше подходила. Тревожный звонок для ее ревнивца, радость претендентам на его место. А в общем, ничего нового. Нет, у меня самого оно, конечно, было, но такое вываливать в сеть я бы не стал ни под каким дулом пистолета.

– Дяденька вы кто? – услышал я сзади голос, и меня подбросило с кресла.

Голос был детский и незлобный, в принципе, но я-то живу один, а дети не забредают в чужие квартиры просто так, хотя и лазают где угодно. Домушник – форточник? Я слышал, есть такая категория квартирных воров, что запускают детей в открытые форточки квартир и они изнутри открывают двери своим взрослым подельникам. Правда, первая мысль была всё-таки о привидениях, по легенде населяющих эти, ещё дореволюционные дома.