Семейка

– Алис, ну куда я сейчас поеду. Кому я нужна где-то там? У меня сейчас даже на первое время с финансами такая напряжёнка…

– Подруга, о деньгах не думай. Я всё устрою, – начала Алиса и тут же осеклась, увидев выражение лица своей подруги, – Да, да… Я помню – «Только сама! Только своим умом и собственными силами!»…

– Алис, ты не обижайся на меня. Но по-другому я просто не умею, – грустно улыбнулась Маша.

– Да понимаю я всё… Не обижайся, подруга. Слушай, а в личной жизни как у тебя? Ну, муж-дети, семья?..

Мария отрицательно покачала головой.

– Не сложилась пока личная жизнь. Встречалась с мужчинами, но пока не попался тот, с кем я готова делить крышу над головой. В этой дыре только алкаши бесхозные, а нормальных мужиков давно уже расхватали, пока я со своими «вышками» носилась и грызла «гранит науки».

Подошедший официант прервал беседу подруг:

– Что изволите?..

– Ещё один двойной эспрессо, пожалуйста, – ответила Мария.

– Капучино с корицей, – не поворачивая головы бросила Алиса, и затем добавила, – И пепельницу смените. Развели тут бардак!..

– Алис, зачем ты так? – с укоризной одёрнула подругу Маша.

– Ладно, ладно. Прости, подруга, – кивнула Алиса, вынимая из дамской сумочки пачку сигарет и зажигалку.

Мария тоже открыла пачку, достала сигарету и прикурила.

– Много куришь? – спросила Алиса, взглядом указывая на пепельницу с одинаковыми окурками.

– Да, на нервах всё…

– Слушай, подруга! – внезапно хлопнула себя ладонью в лоб Алиса, – Какая же я дура! У моего благоверного тут недалеко живёт компаньон по бизнесу. Ему гувернантка требуется.

– Гувернантка? – переспросила Мария.

– Ну да. Сынок у него. Ему не нянька нужна, а учительница. Сейчас я звонок сделаю, – подруга вынула из сумочки телефон, набрала номер и затараторила на итальянском.

Мария хоть и знала иностранные языки, но мало что поняла из разговора Алисы. А та, тем временем, закончила болтовню и обратилась к ней:

– Ну вот и всё решено. Вот тебе телефон и адрес, – с этими словами она взяла со стола авторучку подруги, которым та обводила интересующие её объявления, и на полях газеты написала номер и адрес, – Тут недалеко совсем. Километров сорок-пятьдесят. Я обо всём договорилась уже. Езжай туда и ни о чём не сомневайся. Интеллигентная и богатенькая семейка. Будешь как сыр в масле кататься!

Глава вторая

Зайдя в дом Маша даже не включила свет в коридоре. Уверенным шагом в полной темноте прошла в свою спальню, скинула с себя махровый халат и присела на кровать. С минуту сидела в размышлениях, затем откинула одеяло и повела ладонью по простыне. Казавшаяся всегда уютной постель, вдруг стала такой колючей и омерзительной. Женщина отдёрнула руку и с отвращением закрыла простыню одеялом. Повалилась поверх него и уткнулась головой в одну из подушек. Тело Марии задёргалось словно в конвульсиях. Она лежала ничком и беззвучно рыдала. Слёзы ручьём текли из глаз и остановить этот водопад было невозможно. Ей никогда ещё не было так паршиво…

После того ужасной ночи всё её тело казалось чужим. Хоть в отражении зеркала Мария и видела саму себя, но ощущение фальшивости не покидало молодую женщину. Она не могла объяснить себе – что же именно в своей плоти ей казалось ненастоящим, но каким-то шестым чувством женщина понимала подмену и своим сознанием не могла это принять. Да и само сознание перевернулось с ног на голову, и казавшиеся раньше ценности вдруг приобрели оттенки никчемности. Окружающее пространство сначала отвернулось от неё, а затем в один миг навалилось неправдоподобной тяжестью и давило своей бесформенной тёмной массой, не оставляя шанса выбраться из-под гнёта обыденности и серости.

Казалось, что время остановилось и превратилось в кисель или манную кашу. Нечто тягучее и скользкое, и до омерзения липкое. И она, словно муха, увязала в пространственно-временном клее под названием Жизнь. Подушка вскоре промокла от слёз. Мария перевернулась на спину. Размазывая тыльной стороной ладони остатки дневного макияжа по щекам, она всхлипнула ещё раз и затихла. Отчаяние моментально сменилось неистовой злобой. В глазах появились оттенки чёрного блеска ненависти ко всему окружающему пространству и самой себе. Женщина лежала на кровати и прислушивалась к собственным ощущениям. Никогда она ещё не испытывала ничего подобного. Мысли о суициде ранее никогда не посещали её сознание, а теперь ей просто до отвращения не хотелось жить.

За закрытой дверью в спальню чуть слышно скрипнула половица. Мария напряглась и прислушалась. Скрип повторился ещё раз и ещё.

«Входную дверь я ведь закрывала» – пронеслось в голове Маши.

Женщина села на кровати и свесив ноги мысами поискала тапочки. Так и не найдя их, она встала с постели и на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Не было никакого сомнения что за дверью кто-то стоял. Женщине даже показалось, что она слышит дыхание незваного гостя. Окинув взглядом свою спальню, Маша взяла в руку тяжёлую вазу для цветов с тумбочки у двери и потянулась к рукоятке двери. На мгновение взглянула вниз и увидела себя полностью обнажённой.

«Вот же, блин» – пронеслось в её голове.

Взглядом поискала свой махровый халат. Он так и лежал на спинке кровати. Мария хотела вернуться за ним, но тут ручка двери чуть заметно опустилась вниз. Холодея от ужаса, женщина вдруг неожиданно для себя схватилась за рукоятку, нажала её вниз и занеся над головой левую руку с тяжёлой вазой, с силой распахнула дверь. Лишь на тысячную долю секунды ей померещился человеческий силуэт в чёрном плаще до щиколоток. Занесённая для удара ваза прорезала пустоту и с грохотом ударилась о стену в коридоре. Звук бьющегося стекла отозвался громоподобным эхом в голове молодой женщины.

– Нервишки шалят. Скоро в дурку загремишь, – вслух сама себе сказала Маша и как-то неестественно хихикнула.

«Нет, мать, пора что-то предпринимать. Продать всю эту рухлядь хоть за какие гроши, и уехать от всего этого к чёртовой бабушке» – пронеслась мысль в голове Марии.

Решительно захлопнув дверь в спальню, она повернулась к своей кровати и от неожиданности и ужаса отчаянно закричала…

Прямо перед ней в длинном чёрном плаще стоял Павел Георгиевич…

– Не стоит поднимать шум, – как ни в чём не бывало, улыбнулся её недавний работодатель.

– Как вы тут оказались? – пятясь назад прошептала женщина.

– Вы не тот вопрос хотели задать, я так думаю. Правильным было бы для Вас, Мария Александровна, поинтересоваться – «Для чего я здесь».

Маша упёрлась спиной в закрытую дверь и вдруг вспомнила, что она совсем голая. Она попыталась руками прикрыть интимные места и поискала взглядом хоть что-нибудь, что можно было бы накинуть на себя.

– Если Вас смущает ваша нагота – то прикройтесь наконец, – проговорил незваный гость, и сняв со спинки кровати махровый халат, протянул его женщине.

Маша схватила халат, накинула на плечи и поспешно запахнулась.

– Право, я не понимаю, чем вызвано Ваше стеснение. Вы ведь отлично понимаете, что это тело Вам не принадлежит. По нелепой случайности Вы оказались в экспериментальном образце искусственной плоти, да и с сознанием после того перемещения не всё так гладко, – монотонно мурлыкал Павел Георгиевич.

– Что мне теперь делать?..

– У Вас, Мария Александровна, есть два возможных пути. Первый – продолжать существовать в чуждой Вам плоти, еженощно прятаться от искусственного света и искать выход из своего положения. В один момент Ваш рассудок просто не выдержит этого потрясения. Вы сойдёте с ума или покончите жизнь самоубийством. Ведь подобные мысли уже посещают Вашу прелестную головушку? Второй путь – присоединиться к Семье и жить полноценной, пусть и непривычной для Вас пока, жизнью.

Взгляд Марии упал на гантели возле бельевого шкафа. Злобно усмехнувшись, она одним прыжком оказалась возле гардероба, схватила гантель и с криком – «Я выбираю третий путь» – метнула увесистый предмет в голову незваного гостя.

Гантель прошёл между глаз Павла Георгиевича и не останавливаясь ни на мгновение влетел в тяжёлую штору закрывающую окно. Послышался звон бьющегося стекла. Гардина вместе с карнизом рухнула на пол. Из открывшегося проёма показалось ночное небо с миллиардами острых игл-звёзд. И посередине этого безумия холодным стальным блеском светила ужасная полная луна. Нестерпимая боль прорезала голову молодой женщины. Животный страх захватил сознание. Обхватив голову руками Маша присела на корточки и закричала.

– Вот видите, – спокойным тоном проговорил незваный гость, – Такие мучения будут преследовать Вас всю оставшуюся жизнь. И Вы должны понимать, что эта Жизнь будет нелепой и весьма короткой.

Мария вскинула полный злобы и ненависти взгляд на Павла Георгиевича, превозмогая чудовищную боль поднялась на ноги, неестественно улыбнулась незваному гостю, и прошептала:

– Уж лучше смерть или безумие, чем быть членом вашей Семейки…

Голова человека в чёрном плаще наклонилась на бок, затем раздвоилась, и через мгновение обе головы превратились в змеиные. Две пары жёлтых глаз с продолговатыми зрачками, казалось, смотрели прямо в душу молодой женщины. Мария попятилась назад и снова упёрлась спиной в закрытую дверь. Тело хозяина особняка с головами змей на плечах сделало шаг вперёд. Затем странно качнулось из стороны в сторону, и через миг превратилось в чешуйчатое и склизкое туловище чудовищной рептилии с короткими когтистыми лапами и кожистыми крыльями.

– Ты всё равно будешь с Семьёй, – прошипело чудовище.

Рассудок молодой женщины воспротивился всему увиденному. Пространство перед Марией странно колыхнулось и повалилось на бок. Последнее что увидела она, теряя сознание – был двуглавый дракон, вылетающий в проём разбитого окна…