Хвалы и за покой твоей души моленья.
“Готов я быть всю жизнь земную с тобой в разлуке,
Дабы вечность с тобою, Ариана, разделить”. –
Так я слагал в себе мечту о милой деве моей подруге.
Но Господь жизнь тебе вернул, так я возле гроба посмел молить.
Благоухает травами весна, и ты на крыльях воспари.
Живи, и никогда не умирай.
Дары словесные любви моей прими.
Поэта любившего тебя никогда не забывай”.
Просияла Ариана, надежды замерцал в ней огонек.
Дух казался ей столь близок, и в то же время недосягаемо высок.
Выслушав поэзии слова, она в смирении произнесла.
“Тогда умру и я, встречусь душою зримо в ясности с тобою.
Ведь я не знаю, кто ты мой спаситель, чья плоть легла
Вместо меня во гроб, позволь мне умереть и стать нам одной душою,
Чтобы отныне вместе быть”.
Нависла тишина, и дух пропел отчаянно плачем негодуя.
“Я образы описывал ради зарожденья желанья жить
В тебе, а не для смерти, моя душа и в письменах чаруя
Метафорами грез, соприкоснуться нам позволит, прислушайся к себе,
Ариана, любимая моя, тебе они посвящены.
В шкафу за столиком, в особняке, что высится там на холме,
Отыщешь успокоенье алчущим вопросам, на сердце кои заточены.
Мои рукописные листы сквозь призму любящей души,
Поведают о превратности истинности платонической любви.
Я создал целый мир, где существуем только я и ты.
Вечная душа поэта – ода жизни вот что это.
Когда обступают нимфы привлекая формами и полутонами,
Средь граций и красот, словно за столом царского обеда.
Изберу тебя, мою родную, своими страстными очами,
Их можно зажмурить, слыша многоголосье женских голосов,
Можно их ладонью заглушить и только сердце не остановить
Бьющегося вровень с твоим дыханьем – жизни зов,
Но с ответом позволь повременить.
Ибо рождает взгляд неуловимый сердцу всплеск
Нежностей, тому виной проказница весна.
В канкане посвежевших древ всколыхнет бурлеск,
Цветов калейдоскоп, улыбки, ночные расставанья у моста,
Полная луна лунатиков с постелей повелительно вздымает,
Словно по веленью колдовской руки, они считают звезды.
Тепло, сирень благоухает.
На небосводе куполе рдеют виноградные грозди,
Созревши, падают они в мечтателей умы в облике мечты.
Почему черны в ночное время небеса, а днем млеют синевой?
Почему от дождя мы создали зонты, но нет защиты от слезы?
И почему после тепла огня, мы довольствуемся золой.
Сгребаем сажу в погреба, где зима погребена,
Затворена в снега во дворцах изо льда стекла.
Ныне нас радует беспечная дева весна,
Не созрела, но расцвела.