Дневник Глеба Ухова, или Как не сойти с ума

И это правда. Тут оба повернули головы в мою сторону.

– Глеб?

Я не придумал ничего лучшего, чем безумно поводить глазами, будто какой юродивый. И быстро-быстро удалился из комнаты. Оказывается, маме подарили это проклятущее лавандовое масло на работе, привезено оно из самой Франции и стоит кучу денег, как будто сам герцог какой собирал ту лаванду. Вот уж не думал, что влипну из-за какой-то травы в такой переплёт. Влетело мне тогда по первое число. Неделя уборок по дому, мытье посуды и выгуливание по утрам Чука. Ну да ладно, с кем не бывает.

Зато знаете, чем закончилась моя история с Линой? – Провалом. Полнейшим провалом! Она общалась со всеми в классе. Со всеми кроме меня. Что в принципе неудивительно. Я её не виню. Я бы тоже вряд ли стал общаться с человеком, который забрал последние пять булок с корицей и три с маком перед самым моим носом. Бог свидетель, не о таком результате я мечтал. Не о таком. Будет мне на всю жизнь наука. Я мысленно похоронил неудавшийся свой первый роман и продолжил жить.

Глава третья. Как я побывал на море

Наконец-то наступило лето! Я почему люблю лето больше всего? Потому что летом самые длинные каникулы. На домашнее чтение Борис Филиппович конечно задал – будь здоров. Но разве кто делает летом школьные задания? В лучшем случае за неделю до школы бегло пролистываются все труды заданных писателей. Само собой в сокращённом варианте. Летом, когда голова плавится от жары невозможно думать ни о чем.

«Море зовёт, волна поёт. А мы такие загораем…» – пело радио на нашей кухне. А я пил вишнёвый компот и вздыхал. Кто-то может и загорает, а в нашей семье все по-прежнему оставались белокожи как сметана. Ну это и понятно. Папа работал. Мама работала. У обоих очень важная работа. Папа, например, ходит по шабашкам. Он мастер на все руки. Или как сам он написал на «авито» – «муж на час» (мама не в курсе). Так вот, его весь город знает как способного умельца. И главное, дорого не берёт. Что касается мамы, то здесь всё проще – администратор в кафе. Не знаю, какая у неё зарплата, но мороженое у нас дома не выбывает. Да и запасы масла ежемесячно пополняются. Бывает, мама приносит с работы куль колбасной нарезки. Возможно, маму иногда так премируют. Не хочется думать, что мы питаемся объедками или просрочкой. (Про то, что продукты взяты неблаговидным образом, не может быть и речи. Как сказала однажды мама, всё что плохо лежит забирает повар). Ну это я отвлёкся. Так вот лето набирало обороты, ртутный столбик в термометре с каждым днём поднимался всё выше и выше. А моё настроение становилось всё хуже и хуже.

Интересно, родителям когда-нибудь придёт в голову, что пора бы свозить меня на море? А то обидно до глубины души.

В то время как другие выставляли в контакте фотки с моря, я мог похвастаться лишь снимками с огородного участка. Ничего не имею против поездок к бабушке Зое, папиной маме, тем более что бабушкин посёлок расположен на Дону. Но всё же хотелось бы, чтобы лето запомнилось не только как сезон прополки сорняков, полива помидор и закатки варенья на зиму. Папа и мама хотя и запланировали отпуск на июль, но про поездку на отдых молчок. Понятное дело: нет денег. «Когда же закончится эта чёрная полоса?» – размышлял я, когда вдруг на кухню ввалился папа. Был он весел и светился так, словно выиграл миллион в «Русское лото».

– Глеб, – говорит мне, – собирай чемодан. – Мы едем на море.

Тут я и вправду подумал, что папа сорвал джекпот. Настолько его заявление меня потрясло. А он продолжил:

– Дядя Слава с тётей Галей купили дом в Ейске и приглашают нас погостить.

Дядя Слава это папин брат. А тётя Галя его жена, чернобровая казачка.

– А разве в Ейске есть море? – недоверчиво спросил я.

– Конечно, двоечник! – рассмеялся папа. – Азовское.

Ну, Азовское море – это конечно не Чёрное, но всё-таки лучше, чем никакое. Я с воодушевлением стал собираться в дорогу. Как удачно, что дядя Слава и тётя Галя так вовремя купили дом. Да ещё на море. И как великодушно с их стороны пригласить нас в гости. Золото, а не родственники!

Вечером, когда мама пришла с работы, папа сообщил ей радостную новость. Мама сначала подумала, что папа её разыгрывает, но когда поняла, что он вполне серьёзно, кинулась искать купальник и крем от загара. В дорогу решено было выехать через два дня, но вещи мы собрали в тот же день вечером. Чука папа отвёз к бабушке Зине. Надеюсь, Чук не будет скучать за нами, и не станет выть по ночам, что иногда с ним случалось.

Мы же всеми мыслями были в Ейске, потому, когда наступил день отъезда, все проснулись раньше времени и без будильника. Папа закинул в багажник нашей девятки сумки (сумок оказалось больше, чем мог вместить багажник, и часть вещей пришлось кинуть ко мне на заднее сиденье). Мы отправились в дорогу. Ехать было весело. Папа включил магнитолу и как только выехали на трассу, дал газу.

За окном замелькали дорожные указатели, закусочные. А уже через пару километров наш глаз отдыхал на бескрайних полях кукурузы и подсолнечника. Просторы! Лепота! При въезде на Кубань путников приветствовала дорожная надпись: «Если есть на свете рай – это Краснодарский край». Я подумал: «Вот везёт же людям! Интересно, какая она, жизнь в раю?»

Не успели мы проехать и 10 км, как нас тормознула дорожно-патрульная служба (или как принято у нас говорить – гайцы).

– Нарушаем, нарушаем, – едва скрывая удовольствие, проговорил инспектор с масляным лицом и жезлом в правой руке.

Оказывается, мы превысили скорость и вместо положенных 60км/ч гнали под 120. Серьёзно? Я не поверил своим ушам. Кто бы мог подумать, что наша девятка 89 года выпуска, между прочим, способна разогнаться до таких скоростей? А вот, получается, может. Папа вылез из машины и, отойдя в сторону, переговорил с инспектором.

– Всё хорошо, – сказал он, вновь садясь в машину. – Вопрос улажен.

Мама понимающе кивнула. Мы поехали дальше. Не быстро. Осмотрительно.

Удивительные названия поселений у нас в стране, скажу я вам. Читаешь – диву даешься. Вот, к примеру, хутор «Весёлая Жизнь». Поворачиваешь голову направо, куда показывает стрелка указателя – видишь кладбище. Не так я себе представлял весёлую жизнь… Не так…

Вырулили в станицу –овскую. Решили сделать остановку. Так сказать, самим отдохнуть и машине дать передышку. Папа притормозил у квасной бочки и купил у сдобной казачки три стакана квасу. Холодный ядреный квас в такое пекло самое то! Мне этот шипучий бочковой квас показался даже вкуснее, чем тот кислый хлебный, который делала наша мама. Конечно, я об этом промолчал. Может папа подумал так же, не знаю.

Только отхлебнув квасу, он улыбнулся маме:

– Хорош квас! Но до твоего ему далеко.

Другого ответа стоило ли ожидать? Женатый человек, что вы хотите.

Спустя полчаса, когда у нас скрутило животы, и мы вынуждены были останавливаться через каждые пару километров – и так до самого Ейска – я не единожды вспомнил казачку незлым тихим словом и уже пожалел, что с таким удовольствием потягивал этот ейный квас.

Ближе к вечеру мы наконец-то добрались до дяди Славы и тёти Гали. Дядя Слава с момента женитьбы изменился, стал как холёный упитанный кот. Ни за что не узнал бы его, повстречай на улице. По всему видно, женился человек удачно. Но это и понятно: тётя Галя не признавала никаких постных кушаний. Если жарила картошку, то обязательно на шкварках. К борщу помимо пампушек с чесноком подавался хороший шмат сала, а галушки варились в таком крутом бульоне, что его хоть смело разбавляй бидоном кипятка – всё равно выйдет отличный навар. Сказал бы кто тёте Гале, что ужинать можно листьями салата с льняными семечками и томатными хлебцами, как бывало делали мы с папой, в пору когда мама уверовала в ЗОЖ и изо всех сил старалась приобщить нас к правильному питанию – её бы хватил кондратий.

К нашему приезду родственники расстарались на славу! На столе сложно было найти пустое место. Одних пельменей Тётя Галя налепила без малого сотни две. Мама сказала, что хочет после ужина отправиться на пляж, т.к. вечер и утро самое лучшее время для солнечных ванн. Все с ней согласились и сели за широкий стол на улице под навесом.

– За встречу! – торжественно произнёс дядя Слава.

Выпили. Я морс, все остальные дядино Славино пойло. Даже мама. Хотя от человека, еще совсем недавно проповедующего ЗОЖ, я такого не ожидал. Ну да ладно. Тоже ведь человек.

А дальше всё пошло поехало. Громче смех, краснее лица, всё тупее и тупее шутки. Я молча жевал десятый по счету пельмень и все еще надеялся увидеть море в закатных лучах солнца. Надежды рухнули разом, когда дядя Слава затянул: «Чёрный вооорон, чёрный воооорон…»

Папа стройно – не зря когда-то пел в школьном хоре – подхватил: «Да что ж ты вьёёёёшься надо мноооой…»

Тут к ним присоединись два женских голоса: «Ты добыыычи не дождёёёшься, чёрный ворон я не твооой».

Я понял одно: на море мы сегодня не дойдём. А быть едой для комаров мне надоело. Дожевал десятый пельмень, пошёл в дом. За окном долго лились задушевные напевы, тоскливо подвывали соседские собаки. Мне тоже стало грустно. И я уснул.

На следующий день, я, памятуя, что утренние солнечные ванны, так же как и вечерние самые полезные проснулся пораньше. Первое, что услышал – храп, раскатистый дружный храп.

«Ну, всё понятно», – вздохнул я и перевернулся на другой бок. Вздремнул часок-другой. Когда встал, то все родственники сидели там же, где вчера я их оставил: за столом под навесом.

– Глеб, – улыбнулся папа, – сколько можно дрыхнуть?

Мне захотелось ему нагрубить, что в моём подростковом возрасте вполне объяснимо. Но я сдержался. Необъяснимо.

– Отстань, от парня, – вступился дядя Слава. Он же на отдыхе, пусть делает, что хочет.

Я подсел к ним, и мама положила на тарелку мне оладушек. А тётя Галя щедро вымазала их сметаной.

Дядя Слава рассказывал, каким хозяйством они успели обзавестись, хвалился усадьбой. Я слушал вполуха. Истории о садоводстве и птицеферме меня мало интересовали. В мыслях я был на море. По скучающему виду мамы, я понял, что ни один такой. Зато глаза папы горели как бенгальские огни. Он давно мечтал променять квартиру на небольшой домик с огородным участком, завести кур, коз, заняться пчеловодством.

– Вот она жизнь! – воскликнул он, когда дядя Слава сказал, что на следующий год собирается строить за домом загон для овец.

– Да, брат! Это тебе не скворечник, – он рассмеялся. – Здесь есть, где развернуться. Кстати, родственники, кто поможет оборвать вишню на варенье?

– Сейчас? – выпрямилась мама. В прозрачном парео поверх купальника и соломенной шляпке выглядела она превосходно.

– Конечно! – откликнулся дядя Слава. – Там-то и работы для большой компании всего ничего.