Навстречу мечте

Джек Лондон, «Морской волк»

Наутро я проснулась от неимоверной духоты, наполнявшей всю квартиру так, что было нечем дышать. Я открыла слипшиеся от сна глаза и лениво потянулась. Неожиданно послышались голоса из коридора?–?кто?то пришел. Я прислушалась.

– Я от бабушки. Только сейчас удалось вырваться из дома.

– Тебя держат там, будто маленького,?–?язвительно ответил голосу Руслан.

– Ну, я не могу иначе.

Это был определенно Игорь, мой друг из интернета, который и познакомил меня с Русланом и Альбиной. В свои двадцать лет он полностью зависел от родителей и, казалось, не хотел ничего менять. Также он писал мне, что не может бросить уже изрядно надоевший университет, потому что мама возлагает на него надежды. Я этого не понимала, ибо сама бросила учебу на третьем курсе. И ничуть об этом не жалела, напротив, даже гордилась тем, что впоследствии поступила туда, куда хочу?–?в медицинский колледж. Медицина мне всегда нравилась, и я с удовольствием училась, предвкушая каждый новый день.

Я посмотрела на часы. Время приближалось к двенадцати.

– Сколько можно спать,?–?тихо пожурила я себя и вышла в коридор, где Руслан уже накрывал на стол.

– Доброе утро, что?то я сегодня поздно встал. Ты давно проснулась??–?Руслан приветливо улыбнулся, помогая Альбине делать бутерброды.

– Доброе утро, нет, недавно.

Наскоро умывшись, я села за стол. Пока мы ели, по телевизору шел очередной футбольный матч, который никому не был интересен. Руслан копался в телефоне, Альбина о чем?то думала. Игорь, склонившись над тарелкой, дырявил вилкой кусочки сосиски.

– Так какой план на сегодня??–?весело спросила я.

– Я скоро ухожу по делам, вы с Игорем погуляйте, пока я не вернусь. Вечером, может, еще сходим куда?нибудь.

– Где тут гулять? Жарко же!?–?с недовольством в голосе сказал Игорь.

Казалось, он хочет повесить заботу обо мне на других, а экскурсии по родному городу его мало интересовали. Я не хотела настаивать, но под косыми взглядами своих друзей Игорь все же согласился. Вскоре мы вышли из дома.

– Ну что, сено-солома?

– Что?

– Ты не знаешь?

– Нет, расскажи.

– Так в Российской империи тренировали солдат. Они не различали лево и право, и их учили, что сено?–?левая нога, а солома?–?правая.

– Интересно,?–?загадочно произнесла я.?–?Ну, пойдем направо.

Мы шли по тенистой стороне незнакомой улочки куда глаза глядят, безо всякой цели. Температура все еще была под сорок градусов. Игорек показывал мне одно здание за другим и так спешил, что я едва поспевала за ним. Все это напоминало прогулку родителя с ребенком, когда взрослый вышагивает уверенными широкими шагами, а маленький человечек с коротенькими ножками семенит за ним. Ему вроде и хочется не отстать от взрослого, но в то же время он крутит головой по сторонам, ведь мир вокруг так интересен.

Немного времени спустя Игорь, решив закончить прогулку, завернул к метро.

– Ну, мне пора,?–?сказал он у входа в метро.?–?Пока!

Он ушел так быстро, что я не успела и опомниться. Я чувствовала себя брошенной. Не прошло и пары часов, как он бесцеремонно свалил в туман. Обиженная и расстроенная я не спеша спустилась в метро и, купив пару жетонов, села в первый попавшийся вагон. Я вертела в руках темно-серую монетку с логотипом метрополитена и думала о том, что делать теперь.

Названия всех станций передавались на русском, татарском и английском языках. Голос диктора рассказывал, куда можно попасть, пройдя по тому или иному переходу. Татарский язык, на мой взгляд, немного походил на турецкий или даже венгерский, он звучал незнакомо, и у меня было ощущение, что я нахожусь заграницей. Больше всего мне понравилась станция Аметьево?–?ее сквозь множество больших окон освещало солнце. Я всегда любила такие станции, потому что бесконечные темные туннели без ярких красок улиц наводили тоску.

Я была еще в метро, когда пришло сообщение: «Мы хотим отдохнуть, но ты, если что, пиши». Честно говоря, я уже думала ехать домой, но не хотелось мешать друзьям. Так я и каталась в вагоне больше часа. Потом я вышла на ближайшей к дому станции и поняла, что не знаю, куда идти. Даже по карте я не могла сориентироваться, где живу. Солнце слепило глаза, экран телефона отсвечивал. Я ушла в тенек и настрочила сообщение Руслану, что заблудилась. Через пару минут пришел ответ:

«Вы уже погуляли?»

«Давно, уже полтора часа как»,?–?ответила я с печальным смайликом в конце.

«Куда делся Игорь?»

Руслан обещал дать взбучку Игорю, а мне написал еще раз адрес и посоветовал использовать геолокацию, чтобы было проще найти дом.

Найдя наконец нужный подъезд, я заметила новое сообщение из тиндера:

«Ты уже приехала?»

С этим человеком я общалась пару дней в приложении и была не против встретиться. Сегодня он работал до шести вечера, а потом мог составить мне компанию.

Дабы скоротать время, я зашла домой. Из комнаты Руслана доносилась громкая музыка и барабанная дробь. Я зашла в свою комнату и порылась в рюкзаке. Голова снова болела, так что я закинула таблетку в рот и разжевала. Идти за водой на кухню совсем не хотелось. К такой жаре, от которой будто плавился мозг, я не привыкла.

«Однако это все же лучше, чем холод»,?–?подумала я и легла на кровать.

Мысли крутились, как огромный рой пчел, а головная боль отдавалась протяжным гулом, будто в кабине реактивного самолета. Такое ощущение раньше я испытывала лишь раз?–?во время долгой практики в больнице.

В тот день я проспала единственный будильник и не успела позавтракать ничем, кроме кружки кефира. Одевшись по привычке теплее, чем следовало бы, я помчалась к автобусной остановке. Хотя в больницу я успела вовремя, но уже в гардеробе у меня болезненно заурчал живот. Это был плохой знак, учитывая специфику работы в отделении, где может стать плохо от одного вида гнойных ран. В основном здесь лежали люди с сахарным диабетом, потерявшие ноги из?за осложнений. Мне досталась перевязочная, где я отлично справлялась раньше. Проследовав за медсестрой в кабинет, я облачилась в два дополнительных фартука и две пары перчаток. Было душно, живот по?прежнему жалобно урчал, а в кабинет почти не попадало свежего воздуха из?за безветренной жаркой погоды. Пациенты шли один за другим, я по?быстрому обрабатывала раны и аккуратно бинтовала, сильно не затягивая, чтобы не пережимать поврежденные конечности.

Уже был пятый пациент по счету, когда у меня в глазах замерцали яркие точки. Я опустилась на корточки, пытаясь прийти в себя, но тошнотворный вид и запах обрубленных ног лишь приближали неизбежное. Я резала бинты следующему пациенту, когда мне стало совсем плохо. Положив ножницы Купера на каталку, я, шатаясь, пошла к табуретке. Дальше помню, как сижу в окружении медсестер, а в глазах по?прежнему мелькают разноцветные точки. Кто?то совал мне под нос вату с нашатырем, а кто?то раз за разом спрашивал, как я. Лучше не становилось, но я уверила медсестер, что чувствую себя хорошо. Меня положили на каталку, сняли всю лишнюю одежду и дали плитку молочного шоколада. Я лежала прямо перед открытым окном, через которое едва задувал прохладный ветер, и задавалась вопросом, что пошло не так. Неужели я не дошла до табуретки? Я оперлась на локоть и откусила еще один кусочек шоколада. Мелькающие точки ушли, но оставались слабость и дезориентация.

Меня отстранили от практики в перевязочной, направив к старшей медсестре отделения, дабы решить, что делать со мной дальше. Это была преддипломная практика, и значит?–?я ее провалила. Помню, как рыдала в коридоре, не в силах остановиться, доктора и пациенты сновали туда-сюда и никому не было до меня дела. Раньше я думала, что в обморок падают только изнеженные люди, которые боятся вида крови или чего?то подобного. Но все оказалось совсем не так, в чем я убедилась на собственном опыте.

Спустя час, который показался мне целой вечностью, меня определили на отделение, где требовалась лишь транспортировка пациентов. Я сидела на посту медсестры и заливалась слезами, пока мои однокурсницы недоумевающе проходили мимо. Санитарка, заметив мое состояние, положила большую шоколадную конфету мне в карман и снисходительно улыбнулась, погладив меня по плечу. Я подошла к раковине, чтобы еще раз умыться, и в зеркале над ним заметила большое красное пятно у себя на ключице. Теперь?то все окончательно встало на свои места. Я упала в обморок, так и не дойдя до заветной табуретки. Голова трещала от пролитых слез и, возможно, от падения на кафельный пол. Я была обессилена, но и счастлива одновременно из?за того, что меня кормят конфетами и предлагают ходить на практику через день вместо положенной каждодневной работы.

Остаток смены я провела как в тумане, словно после затяжной болезни. Ту практику я сдала на отлично, и колледж, как хотела, закончила без троек. Однако важнее всего было осознание того, как хрупко человеческое здоровье.

Перед моими глазами до сих пор стоят картинки из той больницы. Я не в силах стереть их из своей памяти, но даже если б могла?–?не стала бы этого делать. Теперь это часть меня. Мой опыт, который я пронесу через всю жизнь. Он дает мне сил бороться до конца, даже когда, казалось бы, все плохо.

Отвлекшись от воспоминаний, я посмотрела на время. Было 18:14, экран смартфона показывал два непрочитанных сообщения. Мой товарищ по переписке уже был рядом и сообщал, что не сможет гулять долго, так как ему надо куда?то успеть. Головная боль почти прошла, и я, перепрыгивая через ступеньки, выбежала наружу. Он стоял у дерева, подперев велосипед ногой, и что?то увлеченно читал.

– Привет!?–?подбежала я и, легонько его обняв, спросила:?–?Что читаешь?

– Паланика,?–?он показал обложку.

«Бойцовский клуб»,?–?прочитала я.

– И как? Нравится?

– Да, вполне, но я только начал, руки не доходили до этой книги.

Мы сели на ближайшую скамейку. Солнце уже скрылось, и наступила долгожданная прохлада.