Браслет жизни

Море… Прекрасный, дивный мир, где небо и вода сходятся на горизонте, а шипящее солнце остывает в белых барашках волн. Сам воздух здесь кажется другим. И мысли становятся тягучими и плавными под стать волнам. Совсем не хочется думать о работе, даже если работа- это вся твоя жизнь. Хочется подставлять свои бока солнышку, а когда оно начинает припекать, остужаться в прохладной воде.

Первые два дня Володя приходил в номер только для того чтобы спать, остальное время проводил на пляже. Хотя его номер был с широкой лоджией, на которой уютно разместился ротанговый столик и два шезлонга, отдыхать хотелось именно у самой кромки воды. Потом, належавшись вдоволь на солнце и проплыв добрый десяток километров, решил изучить город Геленжик поближе. Поездил по экскурсиям, походил в походы… Там и познакомился с компанией таких же молодых специалистов, но работающих в отделе Воспитания младшего возраста. Все ребята и девчата были весёлыми, озорными и только одна девушка, Оля, воспитатель в младшей группе, держалась как-то особняком, в авантюры не лезла, всё больше читала старинные бумажные книги. Оказывается в библиотеках ещё остались такие. Несмотря на беспощадную цензуру и удаление из всех архивов литературы «неправого» толка, много книг осталось. В том числе, непонятным образом уцелевший томик Чехова. Так вот, эта самая Оля читала «Вишнёвый сад». И Володе стало нравиться наблюдать за тем, как она прочитав несколько страниц, прикрывала книгу, используя изящный пальчик словно закладку. Поднимала глаза к небу и о чём-то думала. Могла несколько минут так сидеть, переводя взгляд от одного облачка к другому. Потом вновь открывала томик и погружалась в чтение.

Ну что, запал ты на нашу недотрогу? – Подойдя к скамейке, на разных краях которой сидели Володя и Оля, спросил его на ухо Толик, главный заводила всей компании, и многозначительно подмигнул.

Расскажи мне о ней. – Так же тихонько попросил Толика Владимир.

Пойдём! – подтолкнул в плечо Толик, – Прогуляемся по набережной.

Они отошли на достаточное расстояние, чтоб объект обсуждения не слышал разговора и Толик, залихватски закинув полотенце на шею начал:

В общем, Оля – каким-то чудом уцелевший потомок какого-то профессора, и как её не старались переучить и перевоспитать, никак не могли отучить её от этой привычки читать. СР у неё средненький, здоровьем не пышет, лояльность такая себе, но IQ около двухста…

Ничего себе!

Дааа… Поэтому при распределении ей отвели должность воспитателя в младших группах. Себе не навредит и детям привьёт доброе и вечное. Ей пророчили высокие должности, с её-то интеллектом, она должна была стать в прошлом году заведующей Центром Воспитания, но нет… Она завалила тест. И знаешь на чём?

Ума не приложу…

На лояльности! Представь! Какая уж тут должность? Вот и сидит книжки читает. А могла бы уже целым подразделением управлять.

Толь, не все хотят управлять. У меня много достойных лаборантов, которым это в принципе не интересно. Они любят свою работу.

Так, погоди… А ты у нас кем работаешь? – остановился Толик, размышляя не болтнул ли он чего лишнего.

Я работаю в Центре Детства, у профессора Рожновского. – Скромно умолчал о своей работе Володя. Скромность – украшает человека, как он слышал.

Ого! Ты знаешь Рожновского?! Лично?!

Да, он мой руководитель. Во всяком случае пока.

Обалдеть! И в чём же твоя работа заключается?

Я генный инженер. Составляю цепочки ДНК.

Вот это новость! Ребят! – Крикнул компании своих друзей Толик, которая резвилась на пляже, – Вы знаете с кем работает наш скромный друг Владимир? Не гадайте, всё равно не угадаете. С Рожновским! Представляете?! И молчит.

Компания сразу подбежала к ним и сев на траву под раскидистой ивой начала атаковать его вопросами: «А он какой?» «А правда, что он очень высокий?» Девчонок всё больше интересовало на ком он женат и прочие девчачьи глупости. Устав отвечать на распросы о своём именитом начальнике, Володя под благовидным предлогом удалился в номер. Но теперь ему не давала покоя мысль об этой Оле. Она ему очень понравилась, но при его должности связи с человеком с низкой лояльностью могли стоить карьеры, а значит и жизни. Потому что без этой работы он себя не представлял. Но и просто перестать думать об этой загадочной девушке он тоже не мог. Мысли о ней затмили собой даже воспоминания о рукопожатии с Машей. Оле он бы тоже пожал руку… А ещё… Ему очень хотелось погладить её непослушные волнистые локоны, которые она поправляла после каждого порыва ветерка. Да и в целом, ему хотелось её трогать и гладить. От этих мыслей пульс становился чаще, а дыхание сбивалось. Браслет вывел надпись предлагающую обратиться к врачу с тахикардией. Володя умылся, попил воды и взял себя в руки. Но всю ночь он не сомкнул глаз думая об Ольге. На утро он всё же решился подойти к ней. Вся компания с интересом наблюдала за происходящим.

Ольга, я заметил ты читаешь настоящую книгу? Я читал только электронную, скажи, чем же интереснее бумажная? – Она посмотрела ему пристально в глаза, пытаясь понять издёвка это всё же интерес.

А ты возьми. Возьми-возьми, не бойся. – Володя робко взял книгу в руки. – Чувствуешь?

Что? – робко спросил он, силясь понять ход её мыслей.

Её тепло, её энергетику, её запах в конце концов. Представь, сколько людей брало её в руки, сколько слёз упало на её страницы…

Такая печальная книга?

Почитай… – Вздохнула она вздохом безнадёжности, – Чехова пока не запретили, в библиотеке он ещё есть. – Забрала книгу обратно и погрузилась в чтение.

Владимир посидел с ней на скамейке какое-то время, выцепляя взглядом строчки в книге.

«Варя. Что же ты не спишь, Аня?

Аня. Не спится. Не могу.

Гаев. Крошка моя. (Целует Ане лицо, руки.) Дитя мое… (Сквозь слезы.) Ты не племянница, ты мой ангел, ты для меня все. Верь мне, верь…

Аня. Я верю тебе, дядя. Тебя все любят, уважают… но, милый дядя, тебе надо молчать, только молчать. Что ты говорил только что про мою маму, про свою сестру? Для чего ты это говорил?Гаев. Да, да… (Ее рукой закрывает себе лицо.) В самом деле, это ужасно! Боже мой! Боже, спаси меня! И сегодня я речь говорил перед шкафом… так глупо! И только когда кончил, понял, что глупо.

Варя. Правда, дядечка, вам надо бы молчать. Молчите себе, и все.

Аня. Если будешь молчать, то тебе же самому будет покойнее.

Гаев. Молчу. (Целует Ане и Варе руки.) Молчу. Только вот о деле. В четверг я был в окружном суде, ну, сошлась компания, начался разговор о том, о сем, пятое-десятое, и, кажется, вот можно будет устроить заем под векселя, чтобы заплатить проценты в банк.

Варя. Если бы господь помог!»

В целом, написано непривычным слогом, отметил про себя Володя, но пока не заметил чего бы то ни было вызывающего слёз. Может быть его рациональный склад ума не нашёл повода, а возможно не та страница. Но в любом случае читать по ролям ему было не интересно. Ольга, тем временем, перелистнула страницу и продолжила своё занятие не обращая на него внимания. Тогда он встал со скамейки, скомкано и нелепо попрощавшись и пошёл к эксперту Толику за советом. Вся компания, наблюдавшая за этим бесплатным шоу, каталась со смеху под теми же ивами, что и вчера пытала его вопросами. Владимир обиделся не на шутку, тоже мне, клоуна нашли. Развернулся и пошёл к себе в номер. Там, лёжа на шезлонге, до которого наконец-то дошла очередь, листал в планшете адреса библиотек Краснодара. Их нашлось немного, но они ещё остались. Он решил, во что бы то ни стало, прочитать печатную книгу, какую, пока не знал, так как все его познания литературы ограничивались школьным курсом и немного институтской программой. И тут его осенила мысль, как ещё раз заговорить с Ольгой. С балкона ему прекрасно видно было и пляж и аллейку перед ним. Когда нарезвившаяся в море и на пляже с мячом компания решила пойти по номерам, он набрался решимости и спустился к скамейке, на которой Ольга обычно читала, в тени огромного каштана. Он уже подходил к месту, как увидел, что особа, захватившая всё его внимание, удаляется в сторону от пансионата. Это был ещё один прекрасный повод побыть с ней вдвоём, без наблюдателей. Он легко догнал её, поравнявшись спросил через плечо:

Можно Вас проводить?

Куда? – Подпрыгнула от неожиданности Ольга.

В Вашей прогулке.

Как Вас зовут, напомните…

Владимир.

Владимир, я боюсь Вы зря тратите время. Своё и особенно моё.

Но почему? Я не так глуп, как это могло показаться. Просто… Просто, я раньше никогда не общался с такой… такой… красивой и умной девушкой! – выдохнул он наконец.

А-а-а… – протянула его собеседница, – эти болтуны уже всё рассказали…

Что «всё»?

Что я помню папу профессора, что мой IQ 198, ну и так далее…

А знаете, я тоже помню своего папу и маму. Она играла на фортепиано. Я даже помню мотив, но название вспомнить не могу…

Да, многое нас заставили забыть, чтоб мы стали удобными и послушными. Мы – деревья без корней. Нас можно легко пересадить из одного горшка в другой…

Я хотел попросить совета. Что можно почитать из бумажных книг?

Из бумажных? – Она посмотрела на него ни то с презрением, ни то с недоумением.