Творческие работники

– Печка – это печаль. Но не всегда, смотря как снится. Вон твоей мамке снилась тоже печь, и вроде обвалилась она; обвалилась и образовался просвет. Ну вот печаль тогда как раз и рухнула, и просвет образовался. Тогда ты как раз университет закончил… А тебе как приснилось?

– Мне другое снилось, про печь это я просто так спросил.

– А… – сказала тетка и скромно поджала губы.

– Да, – произнес неопределенно Савелий. – Вот такие дела, тетя. Был-жил человек, и нету его…

Родственница вздохнула и всем видом своим показала понимание.

– А дом не хочется терять, – повернул Савелий на другое. Пусть бы тут

стоял и стоял. Смотришь, нет-нет да соберешься и приедешь… Не дадут так: сам прописаться не могу, в Столице лишусь прописки, а подходящего человека, чтоб прописать, нет…

– Тут у нас есть очень хорошая женщина, – осторожно подсказала родственница. – Честная, себя в чистоте держит…

– Сколько ей?

– Да лет пятьдесят. Зять у ней инженер, живет отдельно. Другая дочка английский преподает в школе…

– Ей что, негде жить?

– Да жить есть где, но хочет своих освободить, да и самой отдохнуть.

– Не хочется мне продавать, – тосковал Савелий. – Деньги, как вода, уйдут, а тут вроде своя нора останется, всегда приехать и отлежаться можно.

– Ты сколько тут собираешься пробыть, Савелий?

– Да чем быстрей уеду, тем лучше.

– Ты вчера, небось, поздно пришел? – спросила родственница.

– Не помню даже, – усмехнулся Савелий.

– Не очень ходи по ночам. Какой-то садист у нас объявился. Двух девок зарезал. Резал и насиловал. Да тут вот, возле тех домов, сосед вчера вышел ведро помойное выбросить, а за помойкой видит, вроде мужик на бабе верхом сидит, и звуки слышит: сопят, она стонет тихонько… Совесть, говорит, имели бы! Скоро средь бела дня склещиваться будете! А тот в ответ: «Иди отсюда, пока цел! Не твое дело и не лезь…» Сосед отошел, позвал людей; когда пришли, нашли девку всю порезанную, еще теплую. Он на ней сидел и резал, а она и хрипела… Много сейчас хулиганья стало.

– Я ж не девка, – возразил Савелий.

– Садист, знаешь, ему все равно… Говорят, сегодня нашли его. Не наш, приезжий… Я шла к тебе, встретила знакомую, у нее сын в милиции работает, она и рассказала, говорит, сегодня арестовали, и, вроде, мужик тот признал…

Савелий навострил уши.

– Вроде, лектор какой-то из Столицы. Человек как будто приличный, и смотри какое дело! Он, значит, по всяким городам ездит, лекции читает, прикрывается этими лекциями, а по ночам режет и насилует…

У Савелия сердце так и захолонуло.

– Какой лектор? – быстро спросил он.

– Откуда ж я знаю, который лекции читает…

«Накрыли лектора, – горько подумал Савелий. – Ай, молодцы! Что проще! Состряпают дело и упекут, да хоть на всю жизнь. И все по закону, не подкопаешься… Ну нет! Я этого дела так не оставлю…»

– Слушай, – сказал он, – я извиняюсь, мне бы надо тут по делам подойти. Может, эта женщина придет с тобой вместе вечерком завтра или послезавтра, а? Все обсудим… А лучше я, может, сам к вам приду. Точно не обещаю, но постараюсь. Договорились? – и, быстро спровадив родственницу, Савелий сам побежал разыскивать Кирилла Петровича. В том, что арестовали именно его, он ни на минуту не усомнился…

* * *

А в это самое время, опухший, с отросшей за ночь щетиной и совсем еще не отошедший от глубокого похмелья, сидел несчастный Кирилл Петрович перед следователем. Тут же и человек в плаще сидел. Взяли Кирилла Петровича после того, как он расстался с Савелием, но где и как – не помнил. Выключилось сознание у лектора. Очнулся тут, в камере, и так до сих пор понять не мог, чего он сюда попал и зачем?

– Ты – дух, говоришь, – меж тем говорил ему плотный следователь отеческой крестьянской наружности. – А я тебе докажу в минуту, что ты – тело, слизь! – и, сжав внушительного размера кулачище, показал его Кириллу Петровичу. – Будешь знать, как вы…ться! Из столицы! Бисер перед свиньями! Да ты хуже свиньи!

– Ничего не помню, – кротко отвечал Кирилл Петрович и просил воды.

– Не дам я тебе воды, – резал начальник. – Ничего не дам, а засажу так, что всю остальную жизнь вспоминать меня будешь!

– Что я вам сделал? – превозмогая боль и тошноту, спросил Кирилл Петрович.

– Мне?! Ты лучше подумай, что ты тем трем девкам сделал? Тоже не помнишь?

– Каким девкам? – машинально переспросил Кирилл Петрович.

Тогда начальник милиции наклонился к нему, заглянул в глаза и тихо, внушительно произнес:

– Которых изнасиловал и зарезал…

Несмотря на страшную боль в голове, Кирилл Петрович улыбнулся.

– Улыбаешься, садист! – ненавистью налился начальник. – Еще улыбаешься…

– Позвольте, – встрял тут человек в плаще, – это еще никак не доказано, что именно он это сделал.

Начальник милиции злобный метнул взгляд в сторону Плаща, но тут же видоизменил выражение лица и принужденно улыбнулся. Вышла кислая гримаса.

– Я не знаю, кто вы такой? – сказал он Плащу. – Но раз вы с ним, то не зря, видать! Смотрели бы за вашим лектором получше! Как он оказался совсем рядом? Да если б не пьян был, то и не поймали бы! Народ набежал, девка вся в крови, и этот возле мычит и бродит… Сопротивление оказал! Ругался и поносил при задержании…

– Это другое дело, – отвел хладнокровно Плащ. – Нарушал, слова произносил, сопротивлялся… Пьян был, – и он посмотрел на начальника обескураживающим чистым взглядом. – Пьян, – пояснил он еще задушевней. – А кто в таком виде не поносит и не сопротивляется? Сами подумайте?

– Пьян! – промычал начальник. – Чего ж напиваться до свинского состояния. Все пьют, но держат себя в рамках… А если ты духовная личность, тем более. Одним словом, – посуровел начальник. – Вот протокол, и я этого дела так не оставлю…

– Вы меня извините – тихо сказал Кирилл Петрович. – Ей-Богу! Ничего не помню. И как попал я туда, не знаю.

– Подписывайте! – скомандовал начальник и протянул ему ручку.

– Что подписывать?

– Протокол задержания.

– Может, я вначале почитаю, – вдруг ощерился Кирилл Петрович.

– Нечего читать, там все правильно, в трезвой памяти составлено!

Кирилл Петрович напряг расползающееся внимание и тем не менее стал читать. Буквы плавали перед глазами…

– Дайте мне воды наконец! – взорвался он.

На крик тут же в комнату вступили двое молодцов в форме.

– Я тебе сейчас дам, – зловеще пообещал начальник. – Не постыжусь товарища, – кивнул он головой в сторону человека в плаще.

– Я думаю, – как ни в чем не бывало сказал тот. – Можно было по-хорошему уладить. И на старуху бывает проруха, как говорится…

– Еще интеллигентный человек, – негодовал начальник. – «Я дух!» – кричал! Какой ты дух! Ты – пьянь и хулиган! – и в этот момент его схватило что-то в животе так сильно, что он даже скрючился. Руками обхватил себя. Лицо у начальника стало белым как бумага. Капли пота выступили на лбу.

– Что с вами? – нервно спросил Кирилл Петрович и подскочил помочь.

Милиционеры неверно истолковали его движение и ринулись к нему. В момент скрутили руки за спину.

– Отпустите его! «Неотложку» зови! – с трудом прохрипел начальник. – Язва! Из-за таких, как ты, сволочей! – он перекосился от боли и повалился на бок со стула.

В этот миг зазвонил телефон.

– Поднимите трубку! – прохрипел начальник Плащу.

Тот двумя пальцами трубку поднял, приложил ее к уху и чисто произнес:

– Отделение милиции…

– У вас там Лектор? – грубо спросила трубка. – Кто говорит?!

– Лектор у нас, – сказал человек в плаще и поглядел на Кирилла Петровича.

– С кем я говорю?! Где начальник?! – меж тем командовала трубка.

– Начальник тут, но…

– Дайте мне его, – перебил приказный голос в трубке.

– Возьмите, – насмешливо сказал Плащ и протянул трубку повергнутому начальнику милиции…

– Да, алло, я слушаю, – с трудом прохрипел тот…

– Лектора задержать! Составить на него протокол по форме. И доставить ко мне! Ясно?! С кем это я разговаривал?!

– Товарищ из Москвы… – с трудом пояснил начальник.

– Товарища из Москвы тоже доставить! – рявкнула трубка. – Ясно?!

– Ясно, – отозвался, слабея, начальник милиции и взглядом попросил забрать у него телефонную трубку. Потом он поглядел на Лектора. – Влип ты дух, – просипел. – Не знаю почему, ГБ тебя требует.

Человек в плаще тоже поглядел на Кирилла Петровича.

– Не проскочило – сказал он. – Слухи пошли. Кто это звонил? – потребовал он у начальника милиции.

– Известно кто, – корчился тот на деревянном диване. – Где эта проклятая «Неотложка»?!

– Я не про то спрашивал, – вежливо пояснил Плащ.– Он – местный человек у вас или пришлый?

– А вам какое дело? – ощерился сквозь боль милиционер.

Вместо ответа человек в плаще вытащил из кармана какую-то книжечку-удостоверение и поднес ее к глазам лежавшего. У того зрачок немного расширился, и, видимо, даже боль отошла. Он испытующе уставился на спутника Лектора.

– Ага! – сказал он. – Вы не из общества «Знание». Понимаю. Не местный у нас человек в ГБ.