Попаданец из будущего. ВАШЕГО

… А вот пусть эти учёные сами прилетают, и им я расскажу про эфирные лампы.

… А мне посрать, что учёные слишком ценные. И вообще, дружок, давай-ка ты уже, наконец, заткнёшься и начнёшь просто запоминать. Потому как осталось у тебя три тупых вопроса, и сколько угодно умных. А что тупое – десайдю я. Для тупых: делать-сид – это произвольно выбирать, на какую позицию устаканиться, в отличие от сольвить, которое растворять вопрос, оно же вычислять ответ. Вычислять – математически, не женской или упаси бог, пидорской интуицией.

В общем, разбудил я Барбоса, накинул его на голову. Он, по последнему профилю ношения, растёкся в нейрополосу с очками-экраном, круговыми камерами, наушниками-микрофонами и установил контакт с нанолаком на ногтях, чтобы читать движения пальцев, если пси-контакт заглючит, а мне будет неудобно говорить.

Тут по небу как раз ещё самолётики полетели, и я их зумнул. То есть с глянул с приближением.

Рассмотрев у восьмёрки самолётиков крестики на крыльях и обшарпанности с заплатками, я засолвил прогуляться посмотреть, на что прошлые самолётики бомбы роняли.

Ну, в смысле прислушался через Барбоса, что вокруг никто не сопит, вылез из листвы, покрутил форму с мачетами, съел пищьбрусок, запил из фляжки и пошёл смотреть, по дороге срубая веточки и распихивая по петелькам костюмчика. Ну и краешком эмоций сожалея, что на мне – паутинковая курточка со штанами и кожаные берцы, а не смарт-одежда со смарт-обувью, которую можно морфировать в активно-камуфлированный противоударник и не переживать про снайперов. Ну, не то, чтобы совсем не переживать.

Из тяжёлой снопы очки пробиваются, Барбос человека под термолохматкой с двух сотен может и не увидеть, а у меня чуйка не военная, привычки постоянно ждать выстрела нет. Так что и в броняшке можно было поймать летально. Но в тряпочке-то совсем грустно. Даже пипистиком можно синяков наставить, не говоря уже о винтаре. Хотя мне ещё повезло. Один чел вообще в натурке ходил из шёлка-лёна-конопли. Но драть об сучки и грунт костюмчик ценой с пол-год полной пайки – не моё. Моё – синтетический царезит. Церестрис – это типа Воскожёстень или Натиркострожень – Дарвина – это такой паучок, у которого паутинка на удар и рывок раз в двадцать прочней стальной нитки в тросе.

О, молодца. Не отплыл от налива дырминов. Авось, и правда запомнишь.

В общем, шёл я, шёл, вышел к дороге. Там – воронки, трупики, и одинокий грузовичок догорал. И – никого. Трупики были не в форме, а кто в чём. Так что вспомнил я понятие «беженцы» и пошёл поближе, посмотреть и понюхать.

Посмотрел. Понюхал. Вернулся в лес думать.

Ну, понятно было, что это – открытый тест в вирт-симуляции полного погружения с командой тестировщиков и актёров для создания эффекта человеческого присутствия. И тест-то типовой – заброс в июнь 1941, в полосу наступления. Самая заезженная виртуалка, которая уже всем надоела, ибо в ней гоняют разные игреровки человековедения аж со второго класса. Вплоть до обязательного прохождения «останови дивизию одним танком», на примере которого тренируется возможность эпического деяния при попадании в нужное время в нужное место с нужным оборудованием. А потом на той же площадке игреруют вот это самое нужное оборудование – и 80/20 подготовка-исполнение, и оптимизация с минимизацией, и мелкосерийное специальное в сравнении с универсальным массовым. А потом там же – с другой стороны, – проработка принципа стратегической песчинки. И это – только одна лока, хотя и самая массовая.

Непонятно мне было, с какого это – мне, унсо как его вообще проходить.

Унсо – смесь «унд», он же «энд», в девичестве «ан» плюс «д – делати» и «соу», он же «сей, сие». Смысл – и удерживая во внимании в качестве логической опоры только что описанное наблюдаемое. Извини, сча вкручу контроль слозапа.

В общем, про тест. Я уже старенький, стесняюсь сказать, сколько годочков тренером работаю. На последнем тесте ничего нового в целепланах на жизнь не выявилось. И никаких карьерных перспектив, соответственно, не намечалось, чтобы ради меня полный вирт с командой тратить.

Так что я подумал-подумал, и подумал, что надо проверить, насколько полный вирт.

Ну, скажем так, и в моё-то время все как бы знают, но не особо любят думать, что Земля – парк отдыха и развлечений при трансгаллактическом вокзале. Поболтатся инкарн-другой поправить душевное здоровье, прокачаться, привыкнуть к иной реальности, и валишь дальше. Ну, это по замыслу. Кто дурак – тот и на сотню инкарнов

А в 1941 это вообще немыслимо было. И в вирт обычно не закладывали спас-модулей для придурков, у которых звездолёт поломался и они шлёпнулись прямо в инопланетном теле.

Ну и… поскольку я, кроме учительства, по одной из специальностей – дежурный переговорщик для таких ушлёпнувшихся страдальцев, то и софт весь у Барбоса был, и карта модулей. Модули обычно с места на место не перетаскивают. Чтобы не портить легенды про проклятое место, обложенное не только голографическим камуфляжем, но и пугалками с психотронными пушками чакры дырявить и прочие проклятия насылать. Это в моё время, когда все леса истоптаны, а психотроника изучена вдоль и наискосок, спас-модули в пространственные карманы прячут.

Короче, пошёл я к ближайшему спас-модулю. До него – повезло мне! – всего с десяток километров было.

Ну и когда спас-модуль нашёлся на месте, целый и рабочий, я совсем призадумался. Потому что телега-фабрика в 1941 – это ипический имбал. Возможность сделать любую хреновину или запрецензионить существующую, а так же кататься до пятисот камэче под камуфляжем на выбор, и распугивать народ психоэффекторами – это имбаланс полный. Не говоря уже о штатном разведотряде десятка микродронов, прикидывающихся стрекозами, пока не полетят на субзвуке, чтоб о барьер не убиться.

Отряд я сразу запустил по спиральке. Ибо имея авиаразведку, не иметь её данных – это для конченых приключенцев. За такое – госпитализируют.

Ну и поднял в Барбосе карту, чтоб туды рисовало мультик про коммунистов с фашистами.

И запустил на фабрике штамповку корпусов на весь запас в сотенку чипов с камерами. Ибо много не мало, запас карман не тянет, только запитывать на телеге энергопятна, где стрекозы любят посидеть полчасика в сутки.

А сам продолжил думать, что происходит и что делать. И надумал, что надо на команду актёров посмотреть.

Стреказведка краз дала, что недалече, в семнадцати минутах езды, через четырнадцать с половиной будет на что посмотреть – санитарка с военфельдшерицей и тремя телегами раненых двигаются на шесть херов. К херам прилагаются остальные элементы моторазведчиков, включая два пулемёта на мотоциклетах. Причём у мотоциклетчиков – обед на полянке на перекрёстке двух лесных дороготропинок, и встреча будет нежданчиком, без напуга тарахтежом дуэта моторчиков.

Так что когда я тихонечко подъехал в кустики у полянки, чтобы вчувствоваться в актёрский коллектив – там было, во что вчуяца всеми девятью чакрами. Двое забрызганных кровью дойчландцев торопливо освобождали трофейные телеги от груза дорезанных раненых, поглядывая на коллег, разбившихся попарно и раскладывающих на травке десерт.

Молодая рыжая жилистая санитарка веселила свою пару яростными воплями и брыканием. Чернявая военфельдшерица демонстрировала выдержку и играла в апатичное бревно, если не эмпатить – в эмоциях она страдала.

И в целом все участники сцены эмоционировали на 95% от идеала, с полным погружением в роль. Так что я задесайдил перейти к интерактиву.

То есть включил отвод глаз, вышел из кустов…

… Вот даже не знаю, считать ли это тупым вопросом. Или – очень тупым и потому – за два вопроса. Всё, что я говорил про психотронику, распугивание аппаратурой, нейроинтерфейс и Барбоса главным процессором смарткома – оно совсем мимо мозга пролетело?

Ладно, объясняю для идиотов цепочкой тупых подводящих вопросов. И «идиот» я использую не как междометие, а в самом исконном греческо-латинском смысле – идею от-вергающий, от-брасывающий, от-брыкивающий. То есть – не желающий иметь мысленный образ.

Вопрос раз: актриса, болтун с трибуны, учитель должны привлечь и удержать внимание толпы зрителей?

Вопрос два: можно ли вызнать, как они это делают? Именно вот это самое притягивание внимания, а не ляпоту речей или длину подола? Ну, они же как-то орут в каком-то мысленном диапазоне «обратите на меня внимание, смотрите на меня!».

Вопрос три: можно ли натренировать человека испускать вот этот самый ор?

Вопрос четыре: должен ли любой учитель пройти эту тренировку?

Вопрос пять, технологический: чтобы раскачать навык, надо прошатать дихотомию? То есть пощупать, что делать для отталкивания внимания – громко молчать со всей дури или орать «не смотри на меня?».

Вопрос шесть, методический: тренер должен уметь видеть ученика так, чтобы потоком своего внимания не сбивать его с процесса тренировки?

Вопрос семь, статистический: насколько можно прокачать навык управления собственной заметностью за двадцать лет черезежедневного применения по десять часов в смену? При том, что зачёт на владение навыком вообще был в начале этих двадцати лет?

И это – вопросы, напрочь абстрагичные от актуальности, где сначала в одном инканре проходят витязя со всеми их чуями и сопырством у кого чакры ярче и аура толще. И только тех, кто витязя прошёл, и кому потому посрать на драчку, пускают чить. Со всеми приставками, включая порочить и судачить.

Так что ещё раз нахамишь мне, обозвав воякой – выпорю. Всосал?

… Молодец.

В общем, достал я из кармана каску-невидимку. Гы-гы, шутка. Надел и вышел из кусов.

Зарубил грузчиков. Отметил офигительную глубину и качество вирта – от обеих прилетел импульс смерти. Ну, тот самый стадный вопль обезьяны «А-а-а! Тут монстр, который притворяется обезьяной, потому что убил меня, а обезьяны своих убить не могут! Кыш, кыш его из стаи!» Ну и обезьяна блюёт от потери чувства общности со стаей, а потом отделяется от стаи, заболевает от одиночества и первой лезет в удава.

Не, в вирте есть и убей-тренаж. Двухсторонний. Одного тренируют убивать, второго – умирать и реинкарнироваться. Есть и специальные ком-боты на роль жертв, которые импульс смерти выдают. Но всё это – в капсуле полного переноса сознания в вирт с командой обеспечения, и вычресурсов жертвкомботы потребляют до фига, не говоря уже об сложности и глючности психвиртаппаратуры и редкости техников, способных держать её от глюков.

Так что я – удивился, нафига на меня такие ресурсы тратят. Удивился, само собой, на ходу, мимолётно и очень вглубине души, чтобы не фонить в эмоциях.

Подошёл к групповушке, примеряясь, как кого бить, чтобы оставить на отомстить. Ну, дойчи – с ордунгом, даже жертв раскладывают строем. Так что прошел я промеж тройничков, поколачивая обушками по затылочкам.

Мелькнуло предчувствие, что тот, кто рыжую за ноги, но ещё не между и потому дёрнется повоевать от вида опа того, который за руки. Но я на – забил. То есть он, как бывалый вояка, среагировал на опасность, дёрнулся и получил лопатой по шее, а не обухом по затылку.

…Так, техпояснение про лопату. И чуть-чуть про меня и мои вещи, раз уж про Барбоса рассказал.

В 1941, мачета – это такой длинный ножик-тесак. Только веточки рубить. Куёца кто как хочет. После появления инженерных искинов и оптимизации производственных процессов, мачета – это гибрид тесака, китайской сабли, сапёрной лопатки, ножовки и зубила гардой. То есть острие после последнего зубца пилы – обоюдоострое четвертькругами к оси, чтобы рыхлить почти любой грунт.

Углы сведения клинка – на рубиле переменные на клин от 4 миллиметров обуха, на лопате – линза. Клинок слоёный из сталей разных марок. На рубиле – одно, на лопате – другое, на зубиле и рукояти – третье, на пластинках пил – четвёртое, на обкладках и между пил – пятое. При наличии теоретически любых станков, материалов и техпроцессов строить линию под серийное производство иного изделия второго ценового оптимума – растрата.