Вампиры. Тени прошлого
«Да, жара какая-то аномальная для мая», – сказал Стефан, вытирая пот со лба. – «Надеюсь, стены церкви подарят нам хоть немного прохлады». Он поглядел на старое здание, скрывающееся среди зарослей, и, хотя церковь выглядела мрачной, в её тени действительно могли найти убежище от палящего солнца.
Дорога к церкви была легче, чем путь через лес, но и она не была лёгкой. Под ногами хрустели сухая прошлогодняя трава, ветки деревьев и гнилые листья, создавая ощущение, что каждый шаг – это борьба с прошлогодним временем, застывшим в этой местности.
«Подумать только…» – произнёс вслух Саша, поглядывая на окружавший их ландшафт. – «Более ста лет тут не ступала нога человека. И теперь тут мы…»
Маша продолжила, её голос звучал немного напряжённо: «И история из книги в этом месте вплетается в реальность. Мне немного жутко.»
«Реальность – это то, во что ты веришь», – начал философствовать Женя, задумчиво оглядывая церковь вдали. «Ведь для сумасшедшего и зелёные чёртики – реальность.»
«Ага, Женька», – улыбнулся Володя, – «чертей нам только не хватает.»
«Ну мы же не психи», – сказала Полина, оглянувшись на друзей.
«Учитель тоже не был психом», – засмеялась Кристина. – «Вернее, сказать, сразу не был.»
За разговорами друзья постепенно подошли к зданию церкви. Она казалась давно забытым памятником прошлого, скрытым под натиском времени и природы. Стены церкви были сильно заросшими, на них обвивались лианы и кустарники, а сам камень или кирпич, из которого она была построена, почернели от времени и влаги. Купол, когда-то возвышавшийся над зданием, давно обрушился, и крыша лежала в груде развалин. К основному зданию церкви была пристройка, маленькое строение размером примерно шесть на восемь метров с наклонной крышей. И, на удивление, крыша этой пристройки оставалась целой, несмотря на все ужасы времени.
Подойдя к церкви, Женя заглянул в проем, где когда-то располагались двери. Он внимательно осмотрел внутренности и, покачав головой, сказал:
– Нет, ребята, даже заходить сюда не стоит. Разруха полная.
Компания последовала его взглядом и тоже заглянула в проем. Внутри царила пустота, обрушенные стены и перекрытия, оплетенные мхом и лианами. Никаких следов жизни или интересных находок не было.
– Ну что ж, тогда давайте в эту пристройку, – предложил Вова, чуть прищурив глаза.
Компания согласилась, и все двинулись к маленькому зданию, стараясь аккуратно обходить завалы и препятствия на пути.
Попасть в пристройку оказалось не так просто. Дверь была крепкой, но накренилась. Под ней был напавший мусор – листья, ветки, сухая трава, всё это перегнивало, создавая иллюзию, что дверь будто бы прикопана землёй.
Андрей взял небольшую лопатку и, с усилием разгребая захламлённую поверхность, начал снимать слой перегноя. Он провозился некоторое время, потягивая воздух, обогреваемый майским солнцем, и вскоре дверь немного поддалась. Она тронулась с места и открылась примерно на полметра. Этого было достаточно, чтобы пройти внутрь.
– Ну что, заходим , – сказал Женя, оглядываясь на компанию и делая первый шаг.
Все вошли внутрь, и сразу же темнота обрушилась на них. Фонари включились, прогнав мрак ярким светом. Комната, несмотря на свою запущенность, сразу напомнила рабочий кабинет. С одной стороны, у стены, стоял камин, в котором овнутри осыпались кирпичи. Рядом стоял старый стол, покрытый пылью и паутиной, а рядом с ним два кресла с потрёпанной обивкой. Несколько шкафов занимали противоположную стену, их двери частично открыты, но внутри царил хаос, мешающий разглядеть содержимое.
В углу стояла кровать, обтянутая какой-то потерявшей цвет тканью. Два окна, казалось, пытались дать свет, но они были заколочены досками, так что помещение оставалось в мраке.
– Тут не так всё плохо, – произнёс Женя, внимательно осматривая комнату. – Такое чувство, что время немного свалилось над этой комнатой, пощадило её.
Женя подошел к одному из шкафов. Внутри было много книг, как он заметил с удивлением, некоторые из них всё ещё выглядели вполне целыми.
– О, вполне живая, – сказал он, вытаскивая одну из книг. – Библия… 18 век.
Он передал книгу Володе, который с интересом взял её в руки. Женя, не останавливаясь, достал ещё одну книгу, на этот раз страницы которой были заполнялись записями, касающимися смертей. Судя по всему, эта комната когда-то служила церковной канцелярией или библиотекой.
– Здесь много книг, и большинство из них в хорошем состоянии, – заметил Женя. – Но все оставлено, это ещё раз подтверждает то, что в деревне что-то произошло.
– Оставим, наверное, всё тут как есть, а на обратном пути заберём сохранившиеся книги, – сказал Женя, оглядывая комнату. – А сейчас, двигаемся к долине ведьм.
Не успела компания обернуться к проходу, как раздался скрежет – дверь с лёгким, но зловещим скрипом захлопнулась. И на миг всё вокруг будто притихло. Внезапно снаружи послышался странный шум, словно от порывов ветра.
Андрей, не теряя времени, подскочил к двери, толкнул её, но она не поддалась.
– Что за чертовщина? – с раздражением и испугом в голосе воскликнул Стефан. – Ветер? Но ведь жара была и не облачко на небе.
Женя подбежал к Андрею, они вместе навалились на дверь и та с скрежетом наконец-то приоткрылась.
Андрей отшатнулся, с широко раскрытыми глазами, и шагнул назад.
– Как это возможно? – растерянно пробормотал Женя. – Мы только зашли. Была жара, полдень. А теперь… ночь, дождь, ветер… Как такое может быть?
– Не понял, как ночь уж? – без шуток спросил Владимир, подбегая к дверям. – Такое разве может быть?
Все последовали за ним, и, подойдя, увидели то же самое. Это не могла быть галлюцинация – друзья видели одно и то же. Ветер, как живое существо, стал задувать в комнату, поднимая пыль с пола . Тьма за дверью была плотной и непроглядной, а за порогом будто облако повис туман.
– Мальчишки, закройте её быстрее! – воскликнула Полина, её голос дрожал от страха.
Дверь закрыли и в комнате стало немного тише. Но тишина не принесла облегчения – все стояли в растерянности, глядя друг на друга, словно пытаясь понять, что только что произошло.
– Это ведь все видели? – наконец нарушил тишину Женя, его голос был полон замешательства. – Я не понимаю, как такое возможно!
– Хотели все мистики – вот и получили, – тихо произнесла Кристина.
Женя взглянул на своих друзей. Их лица были напряжены, а глаза полны вопросительных выражений.
– Ну что будем делать? – спросил Саша, его голос звучал тихо, как будто он боялся нарушить тот хрупкий баланс, что всё ещё оставался.
– Так, давайте немного успокоимся, – сказал Женя, пытаясь вернуть себе контроль. – Саша, посмотри в мобильном, что там с погодой? Какие изменения, что пишут? Ураган какой, затмение солнца? И вообще, сколько сейчас времени?
– Время пять минут первого ночи! – прокричал Саша, и его голос, наполненный удивлением, пронзил тишину. – А сигнал не берёт. Связи нет!
– Ладно, сигнал, возможно, из-за непогоды, – сказала Наташа, её голос звучал напряжённо, – но куда делось 12 часов из нашей жизни?!
– Предположим, в комнате собрался какой-то газ, – предположил Володя, его слова как бы развеивали мистику происходящего, – от гниения, ну как в канализационных люках. Мы зашли, потеряли сознание и провалялись без чувств всё это время!
– Ага, провалялись, – с сомнением произнёс Женя. – Все в один момент отрубились и потом одновременно очнулись?
– Ну, пока эта версия кажется более правдоподобной, – поддержала Вову Кристина.
Женя стоял, задумавшись, оглядывая своих друзей. Лёгкая паника всё ещё витала в воздухе, но его голос был твёрдым, несмотря на неопределённость ситуации.
– Ладно, как бы там ни было, остаёмся ночевать тут, – сказал он. – Разлаживаем спальники на полу. Стефан, достань газовую горелку и поставь воды вскипятить. Кофе с бутербродами перекусим, а завтра уходим.
Глава 5
Друзья начали разворачивать спальники, стараясь отвлечься от странного происшествия. Стефан зажёг горелку, пламя мягко озарило комнату, добавляя ей уюта среди мрака ночи. Вода в котелке зашипела, поднимаясь мелкими пузырьками к кипению.
За стенами комнаты бушевала непогода… Ветер то выл, потом стонал, ветки деревьев били по заколоченым окнам. Было ощущение, что кто-то хочет ворваться во внутрь комнаты.
Компания объелась вокруг горелки, которая разогревала воду, и под свет фонарей перекусывала бутербродами. Женя и Саша, вооружившись несколькими извлечёнными из шкафа книгами, перелистывали старые страницы, надеясь найти хоть какие-то ответы на свои вопросы. Тишина нарушалась лишь шелестом бумаги и редкими вздохами.
– Вот, что удалось выяснить, – наконец заговорил Женя, закрыв очередную книгу. – В этой местности зафиксированы три вспышки смертности. Последняя совпала по времени с моментом, когда Гарри Карди вступил в наследство. Тогда смертность была ужасной – по пять-десять человек в день. Болезнь не щадила никого: ни детей, ни стариков. Люди в панике покидали деревню, оставляя свои дома. Больше ничего конкретного мы не нашли, всё остальное – истлевшие записи или бессвязные заметки.
Все некоторое время молчали, переваривая услышанное.
– Получается, мы снова видим, что Гарри Карди – это не просто персонаж из книги, – задумчиво произнёс Женя, обводя взглядом друзей. – Он существовал. Он был здесь, в этих краях, вступил в наследство, стал хозяином замка… И тут началась эпидемия. Случайность? Я всё больше уверен, что это связано с вампирами.
– Но если это не вымысел, – неуверенно произнесла Маша, сжав в руках кружку. – Что нас там ждёт? Мы придём туда, а если они действительно существуют? Если они всё ещё там, как нам защититься? Что мы можем сделать?
– Кресты, осиновые колья, медальоны от нечисти, которые были в сундуке Гарри – уверенно ответил Саша, отложив книгу в сторону. – Всё это должно их отпугнуть, по крайней мере, так говорится в преданиях. Главное, держаться вместе и не паниковать.
– А что, если это не поможет? – тихо спросила Полина, избегая смотреть в глаза остальным.
– Ничего не могу сказать, – серьёзно сказал Женя. – Сам немного боюсь всего этого. Но я точно не отступлю.
Кристина посмотрела на всех, её голос звучал твёрдо:
– Если мы дошли до сюда, то справимся. Мы уже увидели столько странного, что пора перестать удивляться. Главное – верить в себя и держаться вместе.
Женя отложил книгу и обвёл всех серьёзным взглядом:
– Но я никого не заставляю и даже просить не буду идти в замок, – начал он. – Если кто-то передумал, мы проводим их назад, в город. Никто не будет упрекать, это не вопрос смелости или слабости. Я понимаю, что изначально всё это должно было быть просто путешествием, приключением… Но кто мог представить, что произойдёт нечто подобное? Что целых двенадцать часов исчезнут из нашей жизни?
Он сделал паузу, давая вес словам.
– Поэтому я ещё раз обращаюсь ко всем, включая проводников. Если хотите вернуться – это нормально. Никаких проблем. И не нужно отвечать сразу. Подумайте до утра.
На лице Жени отразилась смесь усталости и ответственности за всех присутствующих.
– А пока не легли спать, я почитаю дневник Гарри, – продолжил Женя, усаживаясь поближе к свету горелки. – Принимайте его записи как правду, чтобы ещё раз всё взвесить – идти дальше или вернуться назад.
Компания внимательно посмотрела на Женю, никто не произнёс ни слова. Каждый понимал, что в дневнике могут быть ответы, но могут быть и ещё более пугающие тайны.
Женя потянулся к своему рюкзаку, достал оттуда потертый дневник, известный уже всем. Он пробежал взглядом по нескольким страницам, выбирая место, откуда начать.
– Ну что ж, слушайте, – сказал он, открывая на середине. – Начнем отсюда…
Чтоб упорядочить письма, записки и вообще всю историю Карло, я изложу её в своём дневнике в правильном порядке. Все мои записи опираются на документы, которые нам попались и на слова самого Карло.
Детство Карло.
В родовом замке моего отца, Фреда, жизнь текла богато и весело. Прекрасный весенний вечер наполнял всё вокруг теплом; солнце ещё не закатилось, и сад благоухал запахом сирени и жасмина. На террасе собралась вся семья. Я и моя маленькая сестра Люси сидели рядом, наслаждаясь последними лучами уходящего дня. У ног матери, преданно глядя вверх, лежала её любимая собака Нетти.
Внезапно слуга появился в дверях, доложив, что какой-то чужой старик просит разрешения переговорить с отцом.
Получив согласие, он ввёл незнакомца. Это был высокий, худой человек в длинном полумонашеском одеянии, цвета которого уже стерлись от времени. Его лицо – бледное, словно мрамор, – оживляли только пунцовые губы, а глаза казались воспалёнными, с красноватым оттенком.
Как только незнакомец заговорил, тишину разорвал неожиданный звук. Нетти, всегда спокойная и преданная, вдруг вскочила. Её шерсть на загривке поднялась дыбом, и она издала низкое рычание. В одно мгновение она бросилась вперёд, будто собираясь вцепиться ему в ноги. Но что-то – возможно, палка в руках незнакомца – заставило её остановиться и жалобно заскулить.
– Поразительно, что с Нетти? – удивилась мать, извиняющимся тоном обращаясь к незнакомцу. – Это первый раз, когда она так ведёт себя с гостем.
– Петро, выведи собаку, – сказал отец, и мой дядька Петро быстро увёл Нетти с террасы.
Незнакомец же, казалось, не обратил на инцидент никакого внимания. Поклонившись, он подал отцу большой запечатанный конверт. Отец открыл письмо и некоторое время молча его читал. Затем, взглянув на мать, тихо сообщил ей содержание, так что я уловил лишь отдельные слова.
Окончив, он обратился к незнакомцу:
– Хорошо. Я не против.
Тот молча кивнул, но, прежде чем уйти, задал странный вопрос:
– Когда мне позволено будет привезти гроб?
– Завтра, если хотите, – ответила мать.
Незнакомец низко поклонился и удалился, оставив после себя странное ощущение, будто воздух стал холоднее.
Родители потом обсуждали – дед отца жил в Америке, там скончался. При жизни он завещал перевезти себя в родовой замок. Вот его слуга и привез покойного.
На другой день, после посещения старика с красными глазами перед вечером в ворота нашего замка въехали дроги, а на них большой черный гроб.
Отец и мать весь день были заняты хлопотами к его принятию.
Открыли двери склепа, что из капеллы. Капеллу всю убрали зеленью и свечами, решили пригласить священника. Склеп также очистили от пыли и паутины, и на одном из запасных каменных гробов отец приказал высечь надпись с пометкой «Привезен из Америки».
Долго ожидали старика-слугу, и только к вечеру он явился со своей печальной кладью.
Гроб оказался страшно тяжел.
– Не думаю, что он пройдёт по узкой лестнице в капелле, – заметил старик с красными глазами, его голос звучал холодно. – Лучше воспользоваться западными дверями склепа, ведущими в сад.
– Откуда вы можете все это знать? – удивился отец.
– По рассказам графа, – сумрачно ответил старик.
Пришлось отказаться от внесения тела в капеллу и от похоронной службы, что очень огорчило мою мать.
Наскоро открыли западные двери склепа и через них внесли гроб и опустили в назначенное место.
Когда хотели снова замкнуть двери замком, который изображал крест и, по словам стариков слуг, был прислан самим Папою из Рима, не оказалось ключа.
Поднялись суматоха и спор – кто держал ключ, но ключ не так и не нашли.
Красноглазый старик попросил у отца разрешения поселиться в развалившейся сторожке, близ дверей склепа, обещая их охранять, как собака.
– Да ведь сторожка непригодна для жилья, – сказал отец.
– Ничего, я ее поправлю, а для меня только и осталось на свете, что посещать могилу моего господина.
– В таком случае – хорошо.
Старик низко поклонился и, вынув из кармана большой темный футляр, подошел к моей матери.
– По словесному приказанию моего умершего господина, графа, на память о нем, – сказал он, передавая футляр.
На нежно-голубом бархате лежало чудное колье из жемчуга. Застежкой к нему служила голова змеи художественной работы, с двумя большими зелеными глазами. Изумруды, их изображавшие, были большой стоимости и как-то загадочно мерцали.
Все колье было особенно и стоило немало денег, конечно.
Мать взглянула на отца, тот утвердительно кивнул головою.
Мать приняла подарок. Лучше бы она отказалась от него!..
Через несколько дней после захоронения гроба умерла дочь садовника. Она была здорова, весела, всегда бегала по саду, играла с детьми. Никаких признаков болезни не было. Но на утро она не проснулась. Её нашли в кровати, с закрытыми глазами, словно уснувшую. Весь дом был потрясён этой внезапной смертью. Мою мать это очень расстроило, но, была она совершенно здорова, до той роковой ночи, когда всё изменилось.
Происшествия той ночи крепко врезались мне в память.
Люси и я, мы спали через комнату от матери, под надзором Катерины.
Среди ночи меня разбудил страшный крик: откуда он, я не знал. Сев на кровати, я стал слушать: в доме была суматоха, хлопали двери, слышались шаги и голоса.
Окликнув Катерину, я убедился, что ее нет в комнате. На меня напал страх.
Босиком, в одной рубашке, я бросился в спальню матери. Там было много народа.
Мать лежала без чувств на высоко приподнятых подушках, бледная, как ее белые наволочки и ночная кофта. На груди, на белом полотне, я заметил кровавые пятна. Отец наклонился над больной, а старый наш доктор вливал ей лекарство в рот.
Кругом толпились испуганные слуги.
Через несколько минут мать очнулась и боязливо осмотрела комнату.
– Фред и, это ты, Фред и, ты прогнал его?
– Кого его, моя дорогая?
– Его, дедушку, не пускай его, не пускай!
– Успокойся, милая, никого нет, дедушка умер, а ты видела сон.
– Сон, да, сон, но как ясно, – пробормотала мать.
– Нет, это не сон!.. – снова заговорила она. – Правда, я уснула, но вдруг почувствовала, что кто-то вошел в комнату, лампада перед образом зашипела и погасла… Нет. Быть может, она и раньше погасла, а это шипела змея. Не знаю… В комнате был полумрак, – продолжала мама после короткого перерыва, – но я ясно узнала его, деда. То же бархатное платье и золотая цепь, а главное, те же злые глаза, чуть-чуть отливающие кровью. Горбатый нос и сухие губы. Это был он и не он!
– Хватит, успокойся, – прервал ее отец.
– Нет, слушай. Он наклонился ко мне. «Почему ты не хочешь носить моего подарка? – тихо спросил он. – Попробуй». – В руках его было ожерелье с головою змеи. Он надел его на меня, целуя в губы. – При этих словах мать вытерла рот. – Губы были холодные, точно лягушки, и от него скверно пахло: гнилью, сыростью… Вместо ожерелья на моей шее висела змея, которая тотчас же меня и укусила… Тут я потеряла сознание и ничего не помню… – закончила мать.
Женя прекратил читать и, взглянув на своих друзей, обратился к ним:
– Мать Карло – это первая жертва вампира.
– Наверное, вторая, – отозвался Владимир, немного задумавшись. – Первая – это дочь садовника.
– Евгеша, читай дальше, – предложила Кристина. – Обсудим позже.
Женя кивнул и снова углубился в книгу, продолжая читать вслух.
На следующее утро солнце ярко светило в нашу комнату, и смех Люси, её весёлые слова, сразу же вытолкнули все воспоминания о ночном страхе и змее. Я уже не помнил ни тревоги, ни ужаса, который я испытал ночью.
Когда мы были готовы, Катерина, как всегда, повела нас в столовую. При входе она попросила не создавать шума, ведь мать была всё ещё не совсем здорова.
На кушетке, обложенная подушками, полулежала наша мать. Даже моими детскими глазами было видно, как она побледнела за ночь, её лицо осунулось.
Она почти не обратила на нас внимания и, поворачиваясь к лакею, слабо произнесла:
– Где же Нетти? Почему вы не привели её сюда? Уже полчаса, как я её жду.
Лакей заикаясь ответил:
– Нетти нет дома. Всё утро мы её ищем и не знаем, куда она ушла.
– Но где же она? Что это значит? – встревоженно спросила мать.
Лакей молчал, опустив взгляд.
– Разыщите её, узнайте, кто видел её последним, – распорядилась мать.
Лакей поспешно вышел.
Отсутствие собаки удивило меня. Я так привык видеть её у ног матери, что её отсутствие сразу бросилось в глаза. Однако мысли о судьбе змеи всё же терзали меня сильнее, и с детской настойчивостью я спросил:
– Мама, ты нашла змею?
В этот момент отец резко дернул меня за руку и тихо прошептал:
– Молчи.
Я удивлённо взглянул на него, потом на мать. Отец смотрел на меня с серьёзным выражением, его брови были нахмурены. Мать, подавив вздох, снова откинулась на подушки.
Пока я не понимал, что происходит, отец, словно стараясь отвлечь меня, спросил спокойным тоном, не хочу ли я поехать верхом в деревню, как давно мне было обещано
Радость от перспективы верховой поездки вытолкнула все другие мысли. С криком радости я бросился к нему, обнимая.
– Прикажи оседлать Каряго, пусть с тобой едет Петро. Когда лошади будут готовы, зайдите ко мне, я дам поручение Петро.
– Да, только поезжай осторожно, особенно под гору, не скачи, – добавил отец, уже с лёгким упрёком.
Через час мы выезжали из ворот замка. Привратник, пропуская нас, невольно сообщил:
– До сих пор собаку не нашли, барыня сердится.
Петро, нахмурившись, пробормотал что-то невнятное про старого дьявола и мы осторожно начали спускаться по горе.
Мы отправились с Петро в деревню.
Петро, мой двоюродный дядька и старый слуга нашего дома, был предан отцу и мне, да и вообще всей нашей семье. Это был добрый и весёлый старик, всегда готовый помочь мне в любых шалостях – будь то достать птичье гнездо, смастерить удочку или принести живого зайца. В Петро я всегда находил усердного помощника.
Но в последнее время Петро сильно изменился: уже не интересовали его ни зайцы, ни ловля рыбы, ни даже молодой ворон с перебитым крылом, которого мне подарил кучер.
Петро молчал часами, а его глаза всё чаще начинали бегать и гореть злобой, как только он издали замечал старого слугу графа, который привёз гроб.
Он что-то бормотал, и слова «старый дьявол» часто срывались с его губ.
Вся дворня знала о ненависти старика к приезжему американцу, и это удивляло всех, ведь Петро был известен своей добротой и обходительностью.
Что именно вызвало такую ненависть у американца, было трудно понять. Он был тих и непритязателен. Весь день он проводил либо в своей сторожке, которую отремонтировал, либо в склепе, рядом с гробом своего господина. Иногда он просто бродил в том участке сада, где находилось его жильё.
Ни в людской, ни на кухне он не появлялся. От общего содержания он тоже отказался.
– Мой господин оставил мне достаточно, чтобы не умереть с голода, – объяснил он отцу.
Некоторые из наших привилегированных слуг пытались завести знакомство с новым жильцом, но быстро отстали, обиженные его холодными и высокомерными ответами.
Отказ от общего стола также оскорбил самолюбие многих, а над фразой «не умру с голоду» начали шутить.
– Ишь ты, приехал сухой и серый, а теперь так растолстел, что в дверь не влезет! И губы красные, как твоя кровь! – смеялась Марина, молодая и весёлая поломойка.
– Не верещи! – прикрикнул на неё Петро. – Вот заест тебя, ещё потолстеет.
– Подавится! – смеялась Марина.
В замке всё шло своим чередом, если не считать ночного припадка матери и исчезновения собаки.
Жизнь текла мирно. Мать почти полностью оправилась, но по-прежнему боялась оставаться одна. Первые ночи после припадка у её кровати всю ночь сидел отец, теперь его место заняла старая Пепа. Пепа с давних пор занимала должность экономки в нашем замке.
Днем мать не оставалась одна: отец, мы – дети, старик доктор и посетители не давали ей времени задумываться. После обеда она выходила на площадку в саду и там ложилась на кушетку.
Площадка была лучшим местом в нашем саду. Она находилась над обрывом, и вид с неё был превосходный. От людских глаз и заходящего солнца она была защищена непроницаемой стеной зелёного душистого хмеля.
Здесь мы с Люси играли в разбойников и строили песчаные пирамиды. Мать немного порозовела, но прежняя живость к ней так и не вернулась. Она в основном лежала тихо, устремив взгляд вдаль.
Первые дни она скучала по Нетти, судьба которой так и осталась неизвестной, но взять другую собаку мать наотрез отказалась.
Как-то играя с Люси в разбойников, я спрятался в хмеле и подслушал часть разговора отца с доктором, конечно, касавшегося ночного происшествия.
– …У малокровных, а тем более нервных людей это часто бывает, – говорил врач, – наверное, положила футляр на ночной столик и ночью, не отдавая себе отчета, вздумала надеть ожерелье и, конечно, со сна сильно уколола шею острой застежкой, а уже от боли явилась галлюцинация змеи и все прочее. Единственное, что меня беспокоит в этом случае, это то, что ранки заживают с большим трудом, – прибавил задумчиво доктор.
